Письмо митрополита Филарета к графу Д. А. Толстому и мнение его по поводу всеподданнейшего прошения московских единоверцев о церковном разъяснении некоторых постановлений Собора 1667 г…*
I. Прошение Московских единоверцев, не есть ли «только приступ?» Не кроется ли иной более глубокий смысл в ходатайстве Московских единоверцев? — Нет и нет. Это отрицание основывается на известности духа Московских единоверцев, и тех обстоятельств, от которых родилась просьба о разрешении клятвы. Московские единоверцы суть искренние единоверцы. Они держатся обрядов единоверческой церкви по привычке от предков, и некоторые, чтобы не слишком резко отделяться от родственников, находящихся в расколе: но совершенно признают Великороссийскую церковь православною, к apxиepeю относятся также, как общеправославные и ходят в общеправославные церкви, к архиерейскому служению, и по другим причинам.
Некоторые раскольники, видя, что Правительство попускает существование Австрийской и Русской лжеиерархии, но будучи недовольны её распрями и беспорядками, составили проект всестарообрядческой церкви, которая не порицала бы православной церкви, но и сама почиталась бы православною; которая поглотила бы поповщину, беспоповщину, единоверие, и самое имя единоверия уничтожила; которая получила бы первых трех епископов от православного рукоположения и далее имела свою полную иepapxию, совершенно отдельную от Великороссийской, с Патриархом или Митрополитом и со своими соборами, относясь к Государю Императору, через особое лицо, подобное Синодальному Обер-прокурору.
Проект сей сделан известным (и) значительнейшим (и) раскольникам (и) от Сибири до Петербурга, где высокопоставленные лица, и даже некоторые из духовных, представлены были благоприятствующими оному. С ним обратился к Московским единоверцам Казанский купец Петров, и некоторые, менее рассудительные, начали прельщаться мыслию, иметь своих Архиереев, лучше Австрийских. Но рассудительнейшие сказали, что ни на что не решатся без митрополита, и привели к нему Петрова, и заставили прочитать благовидно составленное извлечение из проекта, якобы уже одобренного в Петербурге. Включенная в проект мысль просить разрешения клятвы Собора 1667 года нравилась единоверцам.
Предстояла опасность, чтобы Петров своим проектом и надеждами не увлек значительной части единоверцев, и чтобы не расстроил их общества. В сих-то обстоятельствах митрополит отвечал, что проект не может быть принят, но что, если единоверцы желают просить, чтобы разрешение от клятвы, данное Святейшим синодом, подтверждено было Патриархами, в cooтветствиe тому, что она положена Патриархами, то это может быть допущено. Таким образом, просьба единоверцев есть не приступ, а исход из затруднения, и не заключает в себе никакого утаенного смысла. И она уже принесла плод тем, что охранила единоверцев от всестарообрядческаго проекта, и рассеяла его обаяние. Рассудительнейшие раскольники обратили теперь внимание и ожидание на просьбу единоверцев.
II. «Каким образом обряды неправославные не проклинаются, а люди, принимающие их, проклинаются? За что же клятва Соборная, как не за обряд, которого раскольники не хотели оставить, а церковь не могла принять?
«Обряд есть прямая и единственная причина отступления, а отступление достойно Соборной клятвы».
Чтобы ответ на это был ясен, требуются немалые подробности с прямым указанием на документы.
В подлинном Деянии Собора 1667 года, под общим заглавием: предел священного Собора [определение священного Собора]** и проч., во-первых, излагаются мнения раскольников, как-то:
«Нарицаху книги печатныя новоисправленныя при Hиконе, бывшем Патртархе, быти еретическия; — от совершеннаго своего неведения приимаху точию просфоры, на нихже изображен бысть крест с подножием и со главою Адамлею»; — «соблазнишася же и о исправлении святаго Символа и о трегубой аллилуии, о знамении честнаго и животворящаго креста, о сложении трех перстов, и о Иисусовой молитве, и прочая».
[«Называли книги печатные новоисправленные, при Никоне, бывшем Патриархе, еретическими; — по причине полного своего неведения, принимали только просфоры, на которых был изображен крест с подножием и с головою Адама»; — «соблазнились же и о исправлении святого Символа /веры/, и о трегубой /трижды повторяемой/ аллилуии, о знамении Честного и Животворящего Креста, о сложении трех пальцев /при крестном знамении/, и о Иисусовой молитве, и прочее»].
Затем следует «изречение», то есть, собственное рассуждение и определение Собора.
Собор говорит:
«Повелеваем покарятися во всем, без всякаго сумнения, святой восточной и Апостольской Церкви Христове, — книги, яже советом святейших патриархов, исправишася и напечаташася при Никоне, бывшем Патриархе, и после его отшествия за благословением освященнаго Собора, служебники, потребники и прочия приимати; — аллилуиа, в Божественном пении во учиненных местах глаголати трижды, и прочия».
[«Повелеваем покоряться во всем, без всякого сомнения, святой восточной и Апостольской Церкви Христовой, — книги, которые советом святейших патриархов, исправлены и напечатаны при Никоне, бывшем Патриархе, и после его отшествия, по благословению освященного Собора, служебники, требники и прочее принимать; — аллилуиа, в Божественном пении в положенных местах произносить трижды, и прочее].
Изложив церковное учение, для исправления погрешительных раскольнических мнений, происшедших от «совершенного неведения» [по причине полного неведения], наконец Собор произносит свое решительное определение:
«Cиe наше соборное повеление и завещание, по всем вышереченным чином, православным предаем, и повелеваем, всем неизменно хранити, и покарятися святой восточной церкви. Аще ли же кто не послушает повелеваемых от нас, и не покорится святой восточной церкви и сему освященному Собору, или начнет прекословити, и противлятися нам и мы таковаго противника, данною нам властию от всесвятаго и животворящаго Духа, аще ли будет от освященнаго чина, извергаем, и обнажаем его всякаго священно действия, и проклятию предаем. Аще же от мирскаго чина будет, отлучаем, и чужда сотворяем, от Отца и Сына и Святаго Духа: и проклятию, и анафеме предаем, яко еретика и непокорника; и от православнаго всесочленения, и стада, и от церкве Божия отсекаем, дондеже уразумится и возвратится в правду покаянием. А кто не уразумится, и не возвратится в правду покаянием, и пребудет во упрямстве своем: да будет и по смерти отлучену».
[«Это наше соборное повеление и завещание, по всем вышеизложенным пунктам, православным передаем, и повелеваем, всем неизменно хранить, и покаряться святой восточной Церкви. Если же кто не послушает повелеваемое нами, и не покорится святой восточной Церкви и этому освященному Собору, или начнет прекословить, и противиться нам, и мы такого противника, данною нам властью от Всесвятого и Животворящего Духа, если будет из священнаго чина, извергаем и отстраняем его от всякого священнодействия, и проклятию предаем. Если же будет из мирян, отлучаем и отчуждаем, от Отца и Сына и Святаго Духа: и проклятию и анафеме предаем, как еретика и непокорного; и от православного единства, и стада, и от церкви Божией отсекаем, доколе вразумится и возвратится в правду покаянием. А кто не вразумится, и не возвратится в правду покаянием, и пребудет в упрямстве своем: да будет и по смерти отлучен»].
Вот, отлучены от церкви, и проклятию подвергнуты условно, дондеже уразумятся [доколе вразумятся], а в противном случае, решительно, прекословящие, противящиеся, противники, яко еретики и непокорники [как еретики и непокорные], то есть, как равные еретикам, или даже еретики потому самому, что противятся Церкви. И это согласно с коренным законом церковных отлучений, — с изречением Христа Спасителя: если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Оно отлучает от Церкви за одно преслушание, не указывая другой вины.
Но вместе с проклятием непокорных, не прокляты ли и обряды ими содержимые? — Собор не сказал сего; и это основательно и осторожно.
Особенные обряды, содержимые раскольниками, опираются преимущественно на так называемый Стоглавый Собор, который одобрил их. Посему высший Собор 1667 года не мог не коснуться своим суждением Стоглавого Собора, чтобы показать нетвердость опоры раскольников и сокрушить ее.
Он говорит:
«А собор, иже бысть при благочестивом великом Государи Царе, и великом князе Иоанне Василиевиче всея России Самодержце, от Макария Митрополита Московскаго, и что писаша о знамении честнаго креста, сиречь о сложении двою перстов, и о сугубой аллилуии, и о прочем, еже писано не разсудно, простотою и невежеством, в книзе Стоглав, и клятву юже безразсуждения, и неправедно положена: мы православнии патриарси, Кир Паисий папа и патриарх Александрийский, и Судиа селенной, и Кир Макарий, патриарх Антиохийский, и всего Востока, и Кир Иоасаф, патриарх Московский, и всея России и весь освященный собор, тую неправедную, и безразсудную клятву Макариеву, и того собора, разрешаем и разрушаем и той собор, не в собор: и клятву, не в клятву: но ни во что вменяем, якоже и не бысть зане той Макарий Митрополит, и иже сним мудрствоваша невежеством своим безразсудно якоже восхотеша, сами собою: не согласяся згреческими, и здревними харатейными, словенскими книгами: ниже со вселенскими святейшими патриархи о том советоваша, и ниже свопросишася сними».
[«А собор, бывший при благочестивом великом Государе Царе, и великом князе Иоанне Васильевиче всея России Самодержце, от Макария Митрополита Московскаго, и что писалось о знамении честного креста, то есть о двоеперстном сложении, и о сугубой /дважды повторяемой/ аллилуии, и о прочем, написано безразсудно, по простоте и невежеству, в книге Стоглав; и проклятие, которое безрассуждения и неправедно наложенное, мы православные патриархи: Кир Паисий папа и патриарх Александрийский и Судия вселенной, и Кир Макарий, патриарх Антиохийский и всего Востока, и Кир Иоасаф, патриарх Московский и всея России, и весь освященный собор, ту неправедную, и безрассудную клятву Макариеву, и того собора, разрешаем и уничтожаем; и тот собор не в собор, и клятву не в клятву, но ни во что вменяем, как не бывшую; ибо тот Митрополит Макарий, и которые с ним, мудрствовали по невежеству своему безрассудно, сами по себе, как восхотели: не согласуясь с греческими, и с древними списками славянских книг: со вселенскими святейшими патриархами о том не посоветовались, и не вопросили их»].
Вот, Собор Стоглавый обличен в невежестве, определения его отменены, проклятие, им произнесенное, уничтожено; он признан ничтожным. Но при этом Собор 1667 года не произнес своего проклятия, ни на Стоглавый Собор, ни на определения его, ни на обряды, Стоглавым Собором одобренные; и не должен был сделать это.
Например: православная церковь для крестного знамения употребляет троеперстное перстосложение в знамение Святой Троицы. Раскольники отвергают и хулят это, а употребляют двуперстное перстосложение в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе. Может ли православная церковь сказать: кто крестится двумя перстами в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе: тот проклят? — Очевидно, это было бы чрезмерно, нерассудительно, несправедливо. Это рассуждение надлежит приложить и к прочим отличительным обрядам раскольников.
Итак, справедливо и осмотрительно проклятие произнесено на противящихся и хулящих православную церковь, но не на их обряды, хотя в сравнении с общеправославными менее древние, менее правильные, однако требующие снисходительного воззрения.
Не излишне при этом вспомнить, что одобренные Стоглавым Собором обряды, без исследования были приняты и употребляемы первыми пятью Российскими Патриархами. Итак, если бы на эти обряды произнесено было проклятие, то оно упало бы и на пять первых Российских Патриархов и Российскую церковь их времени. Если за этим обратить внимание на единоверцев: дело их представляется в следующем виде. Они, по выражению Собора, уразумились, познали, что Российская Церковь православна; не хулят ее и не противятся ей, а покоряются ей и принимают от нее священство. Итак проклятие, в отношении к ним, достигло своего предела и кончилось. Но при этом они просят, как снисхождения, и церковь соглашается, чтобы у них оставались обряды Стоглавого Собора и пяти первых Российских Патриархов.
Хотя таким образом проклятие кончилось само собою, но некоторым единоверцам, и еще более некоторым раскольникам, которые неудовлетворенны расколом, но еще в недоумении о церкви, кажется, что чего-то недостает. Проклятие положили два Восточные Пaтpиapxa, и третий Российский; разрешил его Святейший синод, который имеет значение одного Патpиapxa. Дело было бы совершеннее, если бы Восточные Патриархи изъявили согласие на то, что определил Российский синод.
Хороша ли такая логика, или нет, единоверцы находят ее в силе, у некоторых из среды своей и у раскольников и как их ненадежно вразумить логически, то нельзя ли успокоить канонически? —
III. Исполнение прошения единоверцев, не даст им, как кажется, никакого нового преимущества, никакой новой силы в глазах раскольников. Последние столь же мало почитают нынешних Патриархов Восточных, сколько и Святейший Синод наш.
Может быть, исполнение просьбы единоверцев не окажет значительной силы: но может быть и то, что пренебрежение просьбы единоверцев не допустило бы открыться значительной силе.
Неуважение к Восточным Патриархам есть только частное у некоторых раскольников, но когда они предприняли устроить себе иepapxию, они митрополиту Амвросию испросили от Вселенского Патриарха благословенье на священнодействие: следственно признавали его высшую иерархическую силу действительною.
Iv. Прошение (единоверцев) требует, по-видимому, чтобы Патриарший ответ содержал в себе более, нежели заключалось в Синодальном решении. Подобный результат немыслим.
Более в выражениях, нежели в существе дела, Святейший синод разрешил архиереям совершать для единоверцев таинство священства по старопечатным книгам: теперь единоверцы просят того же для совершения таинства Евхаристии, или иначе литургии, архиереями в их церквах.
Просят они этого, как разрешения по снисхождению, а не как обязанности, налагаемой на архиереев.
И могут apxиepeи непогрешительно совершать литургию, произнося: во веки веком, вместо: во веки веков и пр.
v. Ни один Восточный патриарх не благословит двуперстное крестное знамение, сугубую аллилуию, хождение посолонь [т. е. по ходу солнца] и другие обрядовые различия, требуемые старообрядчеством. Этого действительно можно опасаться, если будут судить по первому взгляду и не примут труда вникнуть в дело. Но, кажется, не надобно терять надежды, что благорассудительнейшие могут вникнуть и оказать терпимость, если им сказано будет, например: мы полагаем на себе крестное знамение тремя перстами, в знамение Пресвятой Троицы: единоверцы полагают его на себя, слагая три крайних перста в знамение Пресвятой Троицы, и простирая два средние, в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе. Окажите им снисхождение, и не осуждайте их, и не почитайте проклятыми за то, что они от предков держатся сего обыкновения. Этим снисхождением они приведены в послушание православной Церкви, и другие приведены быть могут. Может ли в этом отказать судия благорассудительный, милосердый, любящий мир церковный?
vI. Исполнением прошения единоверцев, не дастся ли повод раскольникам к бесчисленным диалектическим выводам, в роде следующих:
а) и так Восточным Патриархам все равно, что тот или другой обряд церкви;
б) и так служение по старым книгам непогрешительно. Старые книги не ошибочны в такой степени, как это прежде полагали в православной церкви, или же для Патриархов и Архипастырей все равно верно ли — или ошибочно переведены те или другие священные книги и т. д. —
Ответ. Шестьдесят лет видят раскольники единоверческие церкви: и не видно, чтобы они из этого явления сделали диалектический вывод, что для православной церкви все равно, тот или другой обряд, и что служение по старым книгам, по собственному ее признанию, непогрешительно. Они знают и признают, что допущение старых обрядов не есть полное их одобрение, что это снисхождение и уступка, сделанная для привлечения к великороссийской церкви, а потому, чтобы насмешкою внушить своим единомышленникам отвращение от единоверческой церкви, и не допустить их в нее, они назвали ее ловушкою. Некоторые из раскольников присоединяются к единоверческой церкви, по привычке к обрядам, а некоторые предпочитают присоединение к общеправославной церкви, как более совершенное.
Нет также повода к заключению, что старые книги не ошибочны в такой степени, как это прежде полагали в православной церкви.
Может быть, иногда суровее выражались о их недостатках некоторые лица прежнего времени, по духу времени. Но православная церковь, как на Соборе 1667 года, не одобрила старопечатных книг и мнимостарых обрядов, но судила о них снисходительно, так же точно и ныне.
vII. Выражение прошения «по обрядам того храма, в котором» и т. д. таит как будто задний смысл, потому что можно было бы сказать просто по обрядам единоверия. Нет причины к такому подозрению. Просто хотели сказать, чтобы apxиepeй, служа в общеправославной церкви по новопечатным книгам, в единоверческой не сомневался служить по старопечатным.
vIII. «Обращение к Восточным Патриархам, открывая рану Русской церкви перед первыми, едва ли принесет ощутительную пользу. Едва ли согласятся без затруднения и некоторого колебания Восточные Патриархи на наше предложение».
Это замечание справедливое, и призывающее к осторожности и предусмотрительности. Поэтому-то, прежде официального сношения с Вселенским Патриархом, нужно частно испытать мнение и расположение некоторых лиц Восточной иepapхии, которых познания и характер могут оказывать особенное влияние на дела.
IX. «Может быть, тот или другой Патриарх, узнав официально о снятии в 1800 году с единоверцев Соборной клятвы 1667 года, пожелает узнать, отчего в свое время участвовавшие в определениях Собора престолы не были спрошены Св. Синодом. — Были ли они по крайней мере уведомлены?»
Священноначальник, ходящий в духе любви, и тщащийся хранить мир церковный, не будет доискиваться, сделано ли какое опущение в другой области священноначалия, в прошедшее время, людьми уже умершими, когда нет в виду церковного вреда или вины, которые бы нужно было судить, или врачевать.
Восточные Патриархи не имеют причины сомневаться в православии Церкви Российской: какая же им нужда доискиваться, почему предлагаемый им ныне частный канонический вопрос, не был им представлен за 60 лет пред этим? — Довольно разрешить его ныне. Приснопамятному покойному Патpиapxy Констанцию с полною надеждою можно было представить настоящее дело: так ли и нынешним, — не может отвечать тот, кто не знает сих, как знал того.
Но пусть спросят, почему предлагаемое им ныне, не предложено в 1800 году. Из вышесказанного можно усмотреть, что Св. Синод может дать удовлетворительный ответ, на основании точных слов Собора 1667 года. Собор сей отлучил от церкви, и подвергнул проклятию непокоряющихся церкви, дондеже уразумятся [доколе вразумятся]. Явились из раскола люди, которые вразумились, что церковь права; прекратили непослушание и вошли в ее послушание. Дондеже [доколе] достигло своего предела; и клятва, ограниченная этим пределом, кончилась. Св. Синоду надобно было не новое определение снять клятву, но только определение о том, что действие клятвы в отношении к явившимся единоверцам кончилось, и объявить их свободными от нее. Здесь видно, почему в 1800 году Св. Синод не находил нужным входить в сношение с Патриархами. Впоследствии времени, некоторым искусственным образом воздвигнуто против сего недоумение, но оно усилилось, распространилось, и потому ныне оказалось полезным, чтобы согласным суждением Патриархов о прекращении клятвы не над раскольниками, а над послушными церкви единоверцами, недоумение было уничтожено.
X. Не дадим ли мы также повод тому или другому патриаршему престолу сделать запрос Св. Синоду относительно канонического права соглашаться на введение в область православного Богослужения обрядов чуждых этому, или не принятых на Востоке?
Наименование обрядов единоверческих чуждыми сурово до несправедливости. Обряды единоверцев, в сравнении с общеправославными, менее древни, менее правильны, не общецерковны, но чужды-ли?
Например, Имя Господне мы произносим: Иисус, единоверцы и раскольники: Исус. При этом беспоповцы думают, что Иисус, не есть истинный Христос, а другие ложный. Эта мысль слишком чуждая. Но единоверцы и поповцы признают в обеих произношениях имени одного истинного Христа, но держатся своего произношения одни, почитая его старинным, другие почитая и более правильным. Что же тут чуждого! Неужели Иоанн Креститель наш, а Иван Креститель чуждый? —
Если бы кто, например, отвергал иконостас, и почитал правильным открытый престол: этот обряд благословнее можно было бы назвать чуждым, как употребляемый в Римской и Армянской церквах, тем более, что в этом можно было бы подозревать наклонность от православия к иноверию. Но нетерпимо ли в Палестине служение православной литургии на открытом престоле без иконостаса? Если восточные имеют право это допускать, почему же могут оспаривать право Poccийской церкви допускать единоверческие обряды? Во времена пяти первых Российских Патриархов Восточные иepapxи, посещая Москву, видели эти обряды и не протестовали против них.
Не скажут ли, что сугубое аллилуиа есть чуждое и антидогматическое. Надобно, и справедливость требует, взять его в том смысле, как понимают его единоверцы; и тогда окажется, что и это не чуждое и не антидогматическое.
Вот славословие православное:
1) аллилуиа, 2) аллилуиа, 3) аллилуиа. Слава Тебе, Боже.
Вот единоверческое:
1) аллилуиа, 2) аллилуиа. 3) Слава Тебе, Боже.
Они полагают, что часть славословия: слава Тебе, Боже, имеет ту же силу, как аллилуиа, и таким образом сугубым аллилуиа и дополнением: слава Тебе, Боже, славят Пресвятую Троицу, как и общеправославные.
XI. Не может ли случиться и то, что Восточная церковь запросит в недоумении Св. Синод: на основании каких актов Собора 1667 года вывели заключение, что она не осудила обрядов, за которые так упорно держатся раскольники?
На это дан ответ под числом II.
XII. Взвесить каждое слово Синодальной грамоты к Восточным Патриархам — совершенно необходимо. Предосторожность требует, еще прежде грамоты, составить о предлежащем вопросе точную и ясную записку, и через нее частным и скромным образом испытать мнение некоторых мужей духовного разума и силы на Востоке.
Филарет митр. Московский.
26 июля 1865г.
* Взято из книги: «Мнения, отзывы и письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по разным вопросам за 1821-1867 гг.», М., 1905г.. (Репринт, 1998г.).
** Здесь и далее в [квадратных скобках] — примечания, перевод и адаптация редакции.