Аноним: Вот вы говорите о смирении. А псалмопевец Давид пишет: «аще бы не закон Твой поучение мое был, тогда убо погибл бых во смирении моем». То есть без знания писаного закона Бога, без видения его, — невозможно смирение перед Богом, а такое смирение ведёт к погибели. Потому что закон Бога — Его любовь. То, что написано в законе, это и есть закон Бога, по которому мы должны поступать.
О.Серафим: Толкование на этот стих, из Толковой псалтири Евфимия Зигабена: «Если бы, (продолжает Давид), и я не был свободен от искушений за то, что я постоянно упражнялся в законе Твоем, то, без сомнения, я умер бы от смирения, т.е. от страдания, которому я подвергся во время нападения на меня сильных искушений» (пс.118:92).
Как видите речь здесь не о добродетели смирения, а о бедствиях, страданиях. Слово смирение очень часто в славянской Псалтири употребляется в значениях бедствия, страдания, физического бессилия, и т.п.
А смирение пред Богом – это действование в согласии с волей Божией. Так как же действование в согласии с волей Божией может привести к погибели? Разве писаный закон выше воли Божией? Воля Божия не находится в подчинении написанному закону. И написанный закон очень часто применяют не в согласии с волей Божией. Причина, – извращенная воля человеческая, которая ищет исполнения воли своей, ссылаясь, при этом, на написанный закон, как на благовидный предлог для самооправдания. Так пытаются оправдать зло, прикрывая его личиною добра.
В законе была дана заповедь «не убий», а Моисей тут же повелевает совершить убийство всех тех, которые поклонялись Ваалу. Почему? – Потому что такова была воля Божия, которая ищет спасения душ человеческих, а не их погибели.
Закон дан Богом, т.е. это выражение воли Божией. Но воля Божия может изменяться в зависимости от обстоятельств, как в случае с Моисеем. Ибо что первичнее – воля Божия или написанный закон? – Конечно, воля Божия. Ибо написанным законом человек может подчас и зло оправдать, что очень часто бывает, что и приходится всем наблюдать. Поэтому и необходимо постигать волю Божию, в каждом конкретном случае, для того, чтобы правильно и своевременно применять закон.
Даже один и тот же случай, который все начинают обсуждать, видят все по-разному, или в чем-то, чуть-чуть, не так. А это уже может изменять применение буквы закона, подчас, даже и до противоположностей.
Поэтому, когда говорится, что должно быть по закону, то разве должно быть все буквально по буквам написанным? Нет. Все должно быть по духу, стоящему за этими буквами, т.е. по воле Божией, из которой и вышел этот закон. А это и значит, что необходимо постигать какова воля Божия. Все споры, в принципе, вокруг этого и происходят. Ибо все и пытаются выдать свое понимание и применение закона, к каким-то жизненным обстоятельствам, за волю Божию. То есть, что Она, мол, вот такова.
А такова Она или нет, это зависит от душевного вИдения конкретного человека. Если его душевное вИдение исходит из удовлетворяемой совести и чистоты чувств, то Бог открывает ему Свою волю, и он может внешне Ее выражать. А если душевное вИдение исходит из затаптываемой совести и чувств, омраченных самостно-гордостным духом и скверною греха, то для такого воля Божия остается закрытою, и свою волю он пытается выдать за волю Божию, прикрывая словами закона, канонов и правил, применяемых не к месту, не к времени. Но он этого не видит, по причине своего самомнения, духа самоуверенности и самонадеянности, духа самости и гордыни.
Поэтому, смирение перед Богом, — это и есть исполнение воли Бога, закона Божия. А несмирение перед Богом, – это есть дух гордыни, который идет против воли Бога, против закона Божия.
Аноним: Что вы скажете на то, что пока не изменены закон и правила, то православие стоит.
О.Серафим: Зачем менять закон. Когда можно поменять понятия. И тогда закон уже будет восприниматься в других понятиях, что сейчас и происходит. Изменяется дух, основной массы человеческого общества, меняются и понятия. Ибо суть не в словах и фразах, а в понятиях, которые стоят за этими словами. Когда подменяются понятия, тогда изменяется и сама суть закона, а внешние буквы и слова, при этом, служат благовидными предлогами для обмана и обольщения духовно-слепых.
«Истинное Православие, чуждо и всякого мёртвого формализма, в нём нет слепой приверженности «букве законной», ибо оно есть «дух и жизнь». Где с внешней, чисто формальной, стороны всё представляется вполне правильным и строго законным, это ещё совсем не значит, что оно в действительности таково. Православие – это одна лишь Истина, чистая Истина, без всякой примеси и без малейшей тени какой-либо лжи, фальши, лукавства и обмана!» (архиеп.Аверкий (Таушев), т.4, гл.»Что такое православие»).
«В наше поистине лукавое время все более и более ширится мнение, будто бы истина Св. Православия заключается вся только в догматах, как каких-то сухих и отвлеченных положениях, которые необходимо только формально признать, чтобы иметь право именоваться «православными». Какое в этом губительное извращение истины, внушаемое подлинно не кем иным, как самим врагом истины, врагом человеческого спасения! Догматы это – слова Божии, о которых Сам Господь Иисус Христос засвидетельствовал, что они – дух суть и жизнь суть (Ин.6,63). Православие истинное – не в одном формальном признании, холодном принятии на веру, одним умом, известной суммы отвлеченных догматических положений, а – в духе и жизни» (архиеп.Аверкий (Таушев), т.1, гл.»К предстоящему архиерейскому собору 1956г»).
«Христианство – дух, а не буква. Не даром Господь так обличал лицемерие иудейских законников, книжников и фарисеев, слепо привязанных к букве законна: суббота для человека, а не человек для субботы (Мк.2:27). Подобно этому и мы вправе сказать: Каноны для Церкви, а не Церковь для канонов. Каноны всегда ставили своею целью духовную пользу верующих, достижение ими вечного спасения. Они не возникали, как какое-то отвлеченное, сухое, оторванное от жизни законодательство, а вызывались самою жизнью, ее насущными потребностями, и, конечно, не вразрез, а в полном согласии с духом Евангельского учения. Когда какое-либо жизненное явление требовалось регулировать известными церковными нормами, отвечающими духу Священного Писания и Священного Предания, тогда и являлись каноны» (архиеп.Аверкий (Таушев), т.1, гл.»К предстоящему архиерейскому собору»).
«Из глубины веков дошедшее до нас отеческое предание гласит, что сам Антихрист будет пользоваться в нужных для него случаях Евангельскими изречениями и даже налагать на непокорных ему церковно-канонические прещения, подводя тот или другой их поступок под преступление, как нарушение тех или иных церковно-канонических правил» (архиеп.Аверкий (Таушев), т.4, гл.»Хотящим играть роль в современном мире»).
А в наше время, от православия осталась одна оболочка, одно название; а дух уже не тот. Православия, христианства, как духа и жизни, нет. А то что называется на современном этапе времени православием, – это обрядоверие, фарисейство, законничество, магическая вера; в итоге, – дух антихристов, прикрытый одеждами истины. Так созидается церковь антихристова, в умах и душах человеческих. Из среды фарисейско-законнического общества, по пророчествам, и должен выйти антихрист. «Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные; но все это только видимость, внутри же отступление истинное. На этой же почве народится антихрист и вырастет в том же духе видимости, без существа дела» (свт.Феофан Затворник, «Толк. на послания ап.Павла», 2Сол.2).
«Имя христианское» сейчас слышится «повсюду». «Повсюду» идет храмостроительство и происходит клерикализация современного общества, то есть, «видны храмы и чины церковные». «Но, – как говорит свт.Феофан, – все это только видимость», то есть только одни названия и внешняя оболочка. А «внутри же отступление истинное», то есть духа Христова нет, христианства, как жизни и духа, нет. А вместо этого, – дух противоположный, вера магическая, прикрытая одеждами истины. Так созидаются и воспитываются новозаветные фарисеи, у которых «только видимость» благочестия, а дух антихристов. И «на этой же почве», фарисейско-законнической, в которой отсутствует христианство, как жизнь и дух, «народится антихрист и вырастет в том же духе видимости» внешнего благочестия, фарисейско-законнического, «без существа дела». То есть духа христианского нет, а вместо него дух самости и гордыни, дух самоуверенности и самонадеянности, самомнение и самоцен, сидение на ощущении своей правильности и праведности, дух само-утверждения, прикрытые видимостью внешнего благочестия, внешним добром по естеству человеческому. Это и есть дух антихристов, из среды и на основании которого и выйдет антихрист.