Два толкования 15-го правила Двукратного собора

Новомуч. Михаил /Новоселов/

Ваше Преосвященство! Разрешите, в ответ на Ваши, исполненные любви и благожелательства, строки, прежде всего поблагодарить Вас за добрую память и доверие, а затем обратиться к Вам с усердной просьбою выслушать со вниманием и то, что я, в единомыслии с другими пастырями и нашими архипастырями, можем сказать в оправдание своего образа действий. Кроме письма, обращенного лично ко мне, я, с Вашего разрешения, ознакомился и с тем большим, которое Вы отправили к нашему Владыке; и, потому, в своем ответе Вам, я буду иметь в виду и его, и даже по преимуществу его, так как в нем, как обращенном к епископу, Вы высказались о нашем деле с большою определенностью. Я, приступая к своему ответу с искренней готовностью дать Вашему Преосвященству посильное объяснение всего совершившегося и совершенного нами, и прошу Господа вложить во уста мои слово правды и не уклонить сердца во словеса лукавствия. 
В своем большом письме Вы, Владыка, потщились и сами разобраться во всем происшедшем, на основании имевшихся у Вас (а, видимо, достаточных) сведений. Сущность сказанного Вами заключается в том, что мы, по Вашему мнению, находимся в разрыве с Кафолической (Соборной) Церковью (Ваши слова: «Вы – не церковь, Вы – «секта», стр.39 письма). Само же Тело церковное осталось там, где митр. Сергий и кто с ним (Вы пишете: «Церковь Христова осталась и остается там же, где и была до момента Вашего отделения, остается в составе святителей, клира и народа – людей Божиих, который состав возглавляет митр. Петр, и который состав хранит общение и сам, и в лице митр. Петра с его Заместителем митр. Сергием» – стр.12). 
Так Вы полагаете;

мы же дерзаем думать, как Вы верно воспроизводите наши мысли, что «мы не ушли никуда и не изменились, мы остались там, где были, пребываем теми же, какими были, это митр. Сергий изменился, он уходит от чистоты православия и, следовательно, из Церкви. Мы находимся в церковном общении и храним апостольское преемство через митр. Петра (стр.10)». – Вот около этих двух, явно непримиримых, утверждений и должны быть сосредоточены и объединены все дальнейшие рассуждения и доказательства в защиту правильности нашего взгляда и ошибочности Ваших представлений. Благоволите же выслушать меня со вниманием, как и я постарался это сделать с вашим письмом, которое было мною многократно перечитано и подверглось долгому обсуждению. 

В нашем деле (или как обычно выражаются – «движении») Вы, Владыка, различаете две ступени: 1) осуждение того, что совершил митр. Сергий с синодом и 2) наш, так наз., «отход» от него. С этим разделением можно бы согласиться, но в то время, как нам кажется, что то и другое – и суд, и решение – находятся в неразрывной связи между собою, и последнее вытекает, как следствие, из первого.

Вы, как и часть епископата, и, кажется, не малая, осуждая, довольно решительно, Послание от 16/29 июля минувшего года и даже последующую церковную деятельность митр. Сергия и его синода, не находите, однако, возможным, по каноническим основаниям, прекратить с ними молитвенное общение. Об этом Вы сами свидетельствуете со всею определенностью: «Без сомнения, пишете Вы нашему архипастырю, если бы я был вместе с Вами в конце минувшего (27-го года, я многое бы обсуждал вместе с Вами одними мыслями, в одном духе. Одни же скорби и огорчения угнетали бы Вас и меня.

Впрочем, тоже самое было и в разлуке моей с Вами. Надо ли говорить Вам, что я так же и то же здесь мыслил и переживал, что и Вы, но, конечно, лишь с запозданием сравнительно с Вами. Я, кажется, довольно ясно представляю себе и то положение дела, когда единомысленные Вам православные святители епархии нашей и ряд пресвитеров, дотоле поддерживавшие Вас, во многом может быть, соглашавшиеся с вами, в этот момент, т. е. в момент выхода Вашего из церковного общения с митр. Сергием, не решили следовать за Вами, не дерзнули на тот шаг, на который решили пойти Вы (стр. 2-3)».
Подобно тому, продолжаете Вы, и «я вероятно во всем был бы согласен с Вами, но до момента лишь, в который было Вами прекращено общение, а далее я не решился бы последовать за Вами (стр.6)». – В ответ на эти слова разрешите сделать несколько замечаний.

1) В нашем городе только два епископа и два-три священника, из обсуждавших дело митр. Сергия и соглашавшихся с нами, не последовали за нашим собственным делом, т. е. отходом от митрополита, остальные же викарии и духовенство вовсе уклонились от обсуждения «Послания» и вытекавших из него дальнейших деяний митр. Сергия (в частности, вопроса о незаконном смещении своего митрополита).

2) Наше обсуждение «нового курса церковной политики» не напоминало собою обычные «политические» разговоры людей, к действительной политической жизни непричастных (русская интеллигенция, прежняя и настоящая), а было, именно, решением вопроса о том, как нам быть с этим новым курсом – принять ли его, или отказаться, а так как сам митр. Сергий от него не отказывался, то, следовательно, быть ли нам с митр. Сергием или отойти.

Посему:
3) не легко представить и то, в чем бы выразилось Ваше единомыслие с нами до отхода, т.к. мы и размышляли именно над этим вопросом, т. е. следует ли порывать с митр. Сергием духовное общение, а не осуждали лишь его поступки, что запрещено св. Евангелием. Вина же его церковная, хотя она и уяснилась нам, действительно до отхода, но с отходом, как я уже сказал, была связана как с естественным последствием своего признания. Вы – не отошли, значит, Вы не были бы согласны с нами и в определении этой вины, т. е. у нас с Вами было бы не дружное – «одними мыслями и в одном духе» – собеседование, а спор и расхождение еще и «до момента отхода», от чего Господь нас и Вас м. б. и оберёг.

Наконец,
4) самое ваше письмо показывает, что наш отход есть для Вас как бы нечто совершенно самостоятельное и само подлежащее обсуждению, независимо от церковного преступления митр. Сергия, о котором Вы избегаете говорить, т.к. Вы только о этом отходе и рассуждаете, предупредив, что «придется (почему?) писать не столько о том, в чем я согласен с Вами, сколько главным образом о том, в чем я с Вами расхожусь (стр.4-5), и Вы даже прямо свидетельствуете со всею свойственною Вам искренностью: «не подумайте, дорогой Владыка, что я собираюсь оправдывать перед Вами слова и действия митр. Сергия. Признаюсь Вам: я его не понимаю, не понимаю того, что им сказано и сделано. Не нахожу сказанное и полезным для Церкви Христовой. Я бы и вообще не взялся богословски и канонически его оправдывать или защищать. Бог ему судья. Не митр. Сергия я защищаю здесь, а церковное единство и церковное благо (стр.6-7)». 

Итак, из двух половин одного дела, Вами же отмеченных, на обсуждение ставится только вторая. Не желая идти наперекор течению Ваших мыслей, и я воздержусь до времени от суждения по существу самого преступления Сергиева и буду говорить о «преступлении» нашем, но заранее предупреждаю, Владыка, что должен буду, хотя бы в заключение, коснуться и сего вопроса, тем более, что Вы и сами увидите из моих слов, как естественно отход наш вытекает из определения вида и степени вины митр. Сергия. 
Впрочем, с чего бы ни начинать, с митр. Сергия, или от нас, – в том и другом случае – будет естественным остановиться вниманием прежде всего на рассмотрении 15-го Правила св. Двукратного Собора, которое первою своею половиною хотят обратить против нас, второю же оправдывается канонически наш отход от митр. Сергия. А так как и Вы останавливаетесь мыслью почти исключительно на 2-й половине, чтобы, так сказать, сначала выбить у нас орудие, а затем уже низложить нас окончательно и 1-ю частью, то и для меня не будет затруднительным построить свою защиту соответственно строю Ваших мыслей, и до времени следовать порядку, предложенному Вами, т. е. говорить не о вине митр. Сергия, а об основаниях нашего отхода от него. 
Итак, 15-е Правило Собора 861-го года, продолжая мысли двух предыдущих 13 и 14-го, говорит, что «прежде соборного оглашения и совершенного осуждения» предстоятеля Церкви (т. е. патриарха), всякий отход от него будет «беззаконием», и виновный клирик, прекративший «возносить имя его (т. е. своего патриарха), по определенному и установленному чину, в божественном тайнодействии», будет лишен «всякого священства». Это – 1-я половина, которою думают обвинить нас. 2-я читается так: «Впрочем сие определено и утверждено о тех, которые, под предлогом некоторых обвинений, отступают от своих предстоятелей, и творят расколы, и расторгают единство Церкви. Ибо отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некой ереси, осужденной святыми соборами, или отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в Церкви, таковые если и оградят себя от общения с так называемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не только не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранить Церковь от расколов и разделений». 

Вчитываясь в это правило, Вы утверждаете: 
1. Что им «раскол не допускается никак, ни в каком случае, никогда. Он не оправдывается и не извиняется решительно никакими обстоятельствами церковной жизни. Он есть, во всяком случае, грех (стр.18)». Согласен, Владыка, что раскол всегда грех, но об этом говорит не столько разбираемое правило, сколько сам наш символ веры («верую во Едину… Церковь») и еще прежде – само Священное Писание. (Церковь – Тело Христово, след., неделима, как живой организм). Правило же, сверх сего, еще учит также и хорошо различать между видимым расколом, который является в действительности спасением церковного единства, (и который оно похваляет) и – единством с еретиком, что будет на деле расколом внутренним и потерею единства церковного. След., раскол не «во всяком случае есть грех», а необходимо, по св. правилу, внимательно к нему присмотреться и не спешить с приговором. – Далее. 

2. Вы полагаете, что правило это, говоря об еретичестве предстоятеля, разумеет ближайшим образом местного епархиального епископа и его небольшую паству (Вы пишете: «в жизни епархии», а слова «или в церкви» берете в скобки и уже не возвращаетесь к ним – стр.17; также и отступающего именуете «пресвитером», а слова «или и епископ» – закрываете скобками), и говорите, что поэтому отходящие от такого еретика-предстоятеля отходят «не в свободное пространство, не в неопределенное, проблематическое состояние в форме новой отдельной группа (как, напр., мы, а в кафолическое единство, туда, где вся иерархия, где вся кафолическая (соборная) церковь (стр.24)», Конечно, Владыка, св. правило оправдывает и такой случай, но оно и предвидит и узаконяет и гораздо большее.

Ведь, 
а) оно само говорит именно о патриархе, и по поводу него начинает речь о еретичестве предстоятеля (хотя, конечно, как ясно из первых слов его, включает сюда и «епископа» из 13-го правила и «митрополита» из 14-го, т.к. говорит: «что определено о пресвитерах и епископах и митрополитах, то самое, и наипаче, приличествует патриархам»). 

б) Еретичество же патриарха, в особенности, если он – вселенский – Константинопольский, обычно соблазняет и многих других епископов, а порою и его собратьев – патриархов, поэтому перед лицом тех, кто, последуя св. правилу, «потщится охранить Церковь от расколов и разделений», может встать как бы сама эта Церковь в ее кафоличности (вспомните времена полуарианства, монофелитства, иконоборчества), и событие внутриепархиальное вырастет во всецерковное. 

в) Не потому ли в правиле стоит и множественное число – «осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей», и не потому ли 

г) ревнители православия именуются «достойными чести», что им приходится преодолеть страх перед подавляющим большинством наружно православного и выдающего себя за истинную Кафолическую (Соборную) Церковь еретического сборища, возглавляемого иногда несколькими патриархами и тысячью епископов. 

д) Не говорится ли также в правиле о случае, когда еретик-предстоятель «проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в Церкви», что больше похоже на событие общецерковное, чем частное – епархиальное. 

3. Далее, обращаясь к самой вине предстоятеля, Вы, в противоположность сказанному о его собственной епархиальной малости, ересь его представляете не в меру чудовищной.

Вы говорите, что 
а) «речь идет об ограждении себя и паствы от еретика исключительно наглого, пренебрегающего авторитет соборов и отцов (стр.25)». Но, Владыка, встречаются ли в истории Церкви на епископских, особенно патриарших, кафедрах такие волки, без овечьей шкуры? Не о соблазнах ли, и великих, говорит Господь и Его Апостола, когда изображают этих, тогда еще грядущих еретиков, особенно последних времен? Не их ли св. Киприан Карфагенский называет змеями-ползунами (переводя латинское значение имени: змей), которые «обольщая образом мира, неприметно скрытыми проходами подпалзают» («О единстве Церкви», в начале), и потому убеждает: «надобно остерегаться, возлюбленнейшие братья, обмана не только явного и очевидного, но и такого, который прикрыт тонким лукавством и хитростию» (там же). Полагаю, Владыка, что святое правило имеет в виду и такую ересь. 

б) Точно также, хотя о сей ереси в правиле сказано, что она есть ересь «осужденная святыми соборами или отцами», но отсюда еще не следует, что имеется в виду какой-нибудь определенный бывший собор и его решение. Между тем, Вы хотите именно отстоять соборность и в том случае, когда отход видимо может показаться не соборным, а почти личным делом православной совести отходящих. Вы пишете: «и в том случае, когда пресвитер (и епископ) отделяются от своего епископа немедленно, т. е. когда предстоятель проповедует ересь анафематствованную, тоже ведь имеет место суд собора, но только высказанный ранее», т. е. когда «виновность предстоятеля не только очевидна, но и осуждена собором.
И в том случае, значит, когда клирики, согласно с правилом, отделяются от еретика-предстоятеля, они судят о его еретичестве не сами по себе. В этом отношении, говорите Вы, замечательна мысль виднейшего нашего канониста Иоанна, епископа Смоленского: «Клирики судить о православии своих епископов должны не по своему только уразумению и вере, но по явному учению и определениям вселенских отцев Церкви (стр.20-21)».
Этими рассуждениями, Вы, Владыка, хотите еще более упростить дело с распознанием ереси, от которой следует бежать, но мне кажется, что еп. Иоанн, Вами приведенный во свидетельство, скорее Вам же и возражает. В самом деле, он ведь не говорит, что нужна простая справка в прежнем соборном решении, чтобы определить открывшуюся наглую ересь, и из двух имен «соборы» и «отцы» останавливается собственно на втором, в их вселенском ясном учении видит основу для установления православного отношения к истине, искажаемой еретичеством предстоятеля.

Ведь, действительно, если 
в) вина последнего явна до такой степени, как это кажется Вам, то зачем, как я уже сказал выше, св. правилу похвалять отошедших «прежде соборного рассмотрения» и «оглашения и совершенного осуждения», когда и без последних все ясно и просто?

А что 
г) «вселенские соборы» и «вселенские отцы» не одно и то же, Вы знаете, т.к. на первых мало кто из последних и присутствовал.

Кроме того, 
д) множественное число «соборы» – тоже не вполне подходит под Ваше понимание, т.к. отдельная «ересь» (ед. число в правиле) не рассматривалась на нескольких вселенских соборах, а – на одном каком-нибудь.

Поэтому, 
е) еп. Иоанн, которого и Вы похваляете, делает ударение на «ясном учении и определениях вселенских отцев», каковое учение и каковые определения у них, конечно, общи и с соборными, т.к. в тех и других действует Один и Тот же Дух Истины. Он-то, в разнообразных Своих церковных проявлениях, и является истинным определителем еретических козней духа лестча.

Поэтому дело не в «авторитете» собора и не в том, что ересь «анафематствована» (Ваши выражения), а просто в верности св. Православному учению и всем «соборам и святым отцам»; и если предстоятель им не следует, а, напротив, всенародно и явно противоречит, на погибель Церкви, то достойно и праведно будет отойти от него. И делается это не внешне-юридически. Сей Дух Святый – воистину Живущий и Действущий, а не просто почивающий в отеческих и соборных решениях, таинственным наитием просветляет церковное сознание и совесть и дает ей видеть под кожею новой ереси – древнего змея-обольстителя, никогда не восстающего прямо против признанной Истины, но всегда прикрывающегося подобием верности Православию и, под сим покровом новой кожи, пролезающего в ограду церковную.
Вот почему и еп. Иоанн, толкуя то же правило в другом месте («Опыт курса церковного законоведения», т.2, стр.568 и прим. 352) говорит просто, что здесь разумеется «учение, противное православию», или «учение, противное православной Церкви», и которое «является обдуманным и направляется к явному противоречию церкви» (то же и у Никодима в Толкованиях правил, т. 2, стр. 308-309). Вообще же можно сказать, что если св. отцы равняются по св. соборам, то и последние опираются на отцов, что ясно видно из их «деяний» (об этом прекрасно сказано в 12-м члене Послания Восточных Патриархов к Епископам Великобритании»). Вот, Владыка, посильный ответ на Ваши утверждения.

4. Из всего Вами сказанного Вы делаете такой вывод: итак, «у отделяющихся от него (т. е. еретика-епископа) ошибки быть не может, их правота бесспорна уже заранее, да и потом – согласно тому же правилу – их похваляет Церковь. (Когда похваляет, Владыка? Иногда лишь по смерти, через сотню лет). Их тщание несомненно увенчивается успехом. Они действительно охранили Церковь от расколов и разделений (стр.25)». В правиле сказано, правда, «потщились охранить», поправляете Вы сами себя, но тут же доказываете, что ни «поспешности», ни большого труда здесь нет, т.к. задача, перед ними предлежащая, в сущности, чрезвычайно проста». – Однако, Владыка, «потщились» все же означает «потрудились», «постарались», притом «с поспешностью (ср. «потщися, погибаем», «вотще», в смысле – «напрасный труд», «тщательность», – с другой «иде в горняя со тщанием», «потщися скоро прийти» – и под.).

Следовательно, и здесь св. правило предвидит а) и некий труд, тщательный и немалый, и б) его срочность и в) то, что он воистину достоин похвалы, т.к. г) Церковь находится в действительной опасности от раскола, и д) что скорый и видимый успех дела отнюдь не обеспечен, что е) возможна и ошибка, как то бывало и со святыми (Епифаний, Феодорит) и что наконец,
ж) вся почти видимая кафоличность Церкви с ее Иерархией может оказаться в еретичестве (как то и бывало), а кафоличность (соборность) истинная укроется в малом числе спасающихся, и иерархия законная и православная будет крайне немногочисленна. 

Таково Ваше истолкование 2-й половины 15-го правила Константинопольского Двукратного Собора в храме святых Апостолов. Разрешите, Владыка, все, высказанное Вами, представить в виде замечаний, сопровождающих текст правила, заключив их в скобки, чтобы общая мысль Ваша выступила яснее.

Вы говорите: 
(А) «Отделяющиеся от общения с (своим местным) предстоятелем (т. е. с ближайшим епископом), ради некия (его наглыя и всем явныя) ереси (уже) осужденныя (и анафематствованныя) святыми (вселенскими) соборами и (присутствовавшими на них) отцами (с их высоким авторитетом), когда, т. е. он проповедует ересь всенародно (в своей епархии) и учит оной открыто в (своей) Церкви, таковые аще и оградят себя (через отход от него в православное кафолическое большинство и ко всей остальной Церковной Иерархии) от общения с глаголемым епископом прежде соборного рассмотрения (его, всем явной и наглой вины), не только не подлежат положенной правилами епитимии (за совершение раскола), но и достойны чести, подобающей (и вообще всегда и всем) православным. Ибо они осудили не (одного или немногих) епископов; а (явных) лжеепископов и (уже обличенных) лжеучителей и не расколом пресекли единство Церкви (т.к. ясно видели, что вся кафолическая Церковь и вся иерархия была на их стороне), но (как бы) потщились охранить (свою местную) церковь от (ее внутриепархиальных) расколов и разделений». – Так, мне кажется, Вы, Владыка, воспринимаете святое правило. 
Разрешите теперь и мне, подобным же образом, представить его, расширенным в меру нашего случая и согласно нашему пониманию. 

(Б) «Отделяющиеся (хотя бы и в небольшом числе) от общения с (самим) предстоятелем (целой патриархии), ради некия (его, православной совести их явные) ереси, осужденныя (всеми вообще) святыми соборами и (святыми вселенскими) отцами (т. е. их ясным учением, возвещенным от Святого Духа, вообще через соборы и отцов и через общее церковное сознание, волю и истину Свою Открывающего, ибо в Православной Церкви, по свидетельству послания Восточных Патриархов, «ни патриархи, ни соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, т.к. хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, т. е. самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев своих»), когда, то есть, он (еретик-патриарх со своим сборищем, через свои «послания» и дела) проповедует ересь всенародно (не только в пределах своей патриархии, но и повсюду и всех к ней принуждает) и учит оной открыто (лично и через своих последователей и сопастырей и пастырей) в (слух всей) Церкви (вселенской), таковые (сколько бы их ни было), аще и оградят себя от (молитвенно-канонического) общения с глаголемым (хотя бы и первым) епископом, прежде (законного) соборного рассмотрения, не только не подлежат положенной правилами епитимии (за своеволие), но и достойны (становятся) чести, подобающей (истинным) православным.
Ибо они осудили не епископов (хотя бы их было и множество и притом старейших), а лжеепископов и лжеучителей (хотя бы большинство признавало их истинными) и не расколом пресекли единство Церкви (как то может показаться в виду их малочисленности), но (с верою в правду своего дела и с надеждою на помощь Божию, притрудно и незамедлительно) потщились охранить (кафолическую) Церковь от (внешне похожих на самую Церковь) расколов и разделений». 

Вот, Владыка, одно и то же правило, рассматриваемое в приложении к наименьшему и наибольшему случаю. У Вас – а) происшествие малое, епархиальное, а б) ересь – напротив – наглая, явная и уже анафематствованная, в) отход же от еретика и ереси – простое единение с православным, подавляющим большинством, у нас – а) событие вселенского значения (падение почти всей иерархии), а б) ересь – лукавая, в) отход же – от заблудившегося большинства – в лоно малого стада Христова. 

Я, владыка, допускаю возможность Вашего случая, хотя и считаю его крайне редким. Почему Вы не допускаете нашего, хотя бы с тою же оговоркою, потому что и он – не частый. Где, в каком месте, при натяжении правила в меру нашего дела, оно, по Вашему мнению, рвется и теряет значение? – Прямого ответа на этот вопрос Вы не даете, но он слышится почти с каждой страницы Вашего большого письма. 
Дисциплина – вот то роковое слово, которым Вы связаны, и которое раздается ныне из уст служителей слова, иногда в чистом виде, иногда прикрытое более привычными для церковного слуха именованиями, как-то «Единство Церкви», «Благо Церкви» (обычно не совпадающее с благом ее отдельных частей и членов, вопреки слову Господа о том, что одна душа дороже целого мира), «Иерархический строй», «монашеское послушание», «послушание» просто, «смирение», «соборность», «каноничность», «законное апостольское преемство» – и ряд подобных же понятий.
Тон, конечно, задает иерархия, начиная с возглавляющих ее, но, как понятие, заключающее в себе целое стройное учение, слово дисциплина несется и по самым отдаленным от правящих церковных верхов рядам «верных», только уже, увы, не в собственном христианском смысле, а верных той же мертвящей дисциплине.

1/14-vII- 1928 г . Св. Бессребренников и Чудотворцев Космы и Дамиана».
(Новомуч.Михаил (Новоселов). Выдержка из «Апология отошедших от митр. Сергия /Страгородского/»).

Оставьте комментарий