Оглавление:
О новоначальных искушениях, в борьбе со страстями.
О тщеславии и духе сокрушенном.
О решимости, о добродетели и скорби.
О новоначальных искушениях, в борьбе со страстями
Аноним: «Всем без различия сияет солнце; а тщеславие радуется о всех добродетелях. Например: тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием; замолчу, и опять им же победился. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх» (Лествица, сл.22, гл.5).
Как вот с таким бороться? Ведь действительно для каждого думаю так и получается.
То, что все хорошее Господу отдавать надо, мне известно, но как хорошее что делаю, то сразу мысль приходит, чтобы похвалить меня и выделить от других. Я-то не приписываю к себе, но так получается. Что мне делать?
Может это тоже потерпеть надо? Или побороться, но как?
О.Серафим: Преп. Иоанн Лествичник об этом говорит так: «Раскрой ум неискусных послушников (новоначальных) и найдешь там погрешительную мысль: желание безмолвия, крайнейшего поста, неразвлекаемой молитвы, совершенного нетщеславия, незабвенного памятования смерти, всегдашнего умиления, всесовершенного безгневия, глубокого молчания, чистоты превосходной.
По особенному Промыслу Божию, не имея этих добродетелей вначале, они безрассудно перескакивают через предлежащие им степени, будучи обольщены врагом, который побуждает их искать этих совершенств прежде времени, с тем чтобы они, не устояв в терпении, не получили их и в свое время» (преп.И.Лествичник, сл. «О послушании», гл.118).
Почему бесы внушают новоначальным помыслы – желание видеть в себе свойства совершенных? Потому что они (бесы) знают, что это еще не их мера, но внушают желание новоначальным, — видеть все это сейчас.
Стремление к совершенству должно быть, тут нет ничего плохого. Но желание сразу или быстро увидеть в себе свойства совершенных – это признак самомнения, тщеславия, гордости. Не подаст Господь новоначальным ничего свойственного совершенным, потому что они не познали еще свою немощь, не смирились. Если им подать бесстрастие, не в свое время, то они вменят его себе и через это войдут в еще большее страстное состояние.
Не дает им Господь потому, что к самому желанию бесстрастия приражается желание удовлетворения гордости, тщеславия, нежелание нести скорби, стремление к ложному покою и удовлетворению телесного и душевного сладострастия. Проще говоря, не избавившись от власти, над собою, первородного греха, от духа самости, они хотят получить свободу от тех или иных страстей, чтобы на этом самоутвердиться. При этом, сами новоначальные, по своей духовной слепоте, этого еще не понимают. И бесы их толкают на то, чтобы они сразу желали видеть в себе – свойственное совершенным; ибо знают, что это нереально и никогда этого не будет.
Желая, и конечно же не получая желаемого, — не удовлетворяется гордыня, самодовольство, тщеславие, нет удовлетворения духу самости. От этого дух самости сокрушается, и эта его неудовлетворенность вылазит через другие страсти – скорбь, уныние, отчаяние, депрессивные состояния.
Бесы внушают новоначальному желание, вИдения в себе добродетелей, не его меры, и прямо сейчас, для того, чтобы сокрушить его сразу, чтобы он не пришел в меру совершенных никогда, и совсем оставил бы делание. – Вот так бесы и достигают своей цели.
«Весьма ошибочно поступают те, которые, находясь под властью страстей, требуют от себя бесстрастия. При таком неправильном требовании от себя, происходящем от неправильного понятия о себе, они приходят в необыкновенное смущение, когда проявится каким-либо образом живущий в них грех. Они приходят в уныние, безнадежие.
Им представляется, по неправильному взгляду их на себя, проявление греха чем-то необычным, чем-то совершающимся вне порядка. Между тем проявление греха в помыслах, чувствованиях, словах и делах (здесь говорится не о смертных грехах и не о грехах произвольных, но об увлечениях), есть проявление логичное, естественное, необходимое.
«Если страсть тревожит нас, – говорит преп. авва Дорофей, – то мы не должны этим смущаться: смущаться тем, что тревожит нас страсть, есть дело неразумия и гордости, и происходит оттого, что мы не знаем своего душевного состояния и избегаем труда, как сказали Отцы. Потому мы и не преуспеваем, что не знаем меры нашей, и не имеем терпения в начинаемых нами делах. Но без труда хотим приобрести добродетель.
Чему удивляется страстный, когда страсть тревожит его? Зачем смущается? Ты стяжал ее, имеешь в себе, и смущаешься! Принял в себя залоги ее, и говоришь: зачем она тревожит меня? Лучше терпи, подвизайся и моли Бога»» (Свт. Игнатий Брянчанинов, т.2, гл.21, п.4) .
Прежде, нежели придет чистота ума и сердца, предстоит сначала брань и борьба со страстями; на нее и надо настраиваться, постоянно возгревая в себе решимость и воодушевление, с чувством упования и надежды на милость Божию.
Вначале, необходимо заложить верное основание. То есть, сокрушить и смирить в себе ложное основание, – дух самости. Чтобы получить избавление, от той или иной страсти, не на основании этого духа, а по милости Божией, как дар Божественной благодати. Но чтобы Господь излил свою милость, подал Свой дар, для этого и необходимо опытное ощущение, в глубинах своего духа, и познание – своей немощи, беспомощности, бессилия. Чтобы, таким образом, сокрушить и смирить в себе дух самости, первородного греха, и всю надежду и веру, – отвративши от духа самости, – обратить только лишь на милость Божию.
Это надо не просто на уровне умовом, рассудочном понимать, а пройти это опытным путем, чтобы этот душевный настрой водворился в глубинах духа.
Всякий, кто не проходит этого опытным путем, тот не имеет об этом истинного понятия, и все добродетели его основываются на духе самости. И приобретены не при помощи Божией, а при помощи духа самости, через посредство самоуверенности и самонадеянности, самомнения. Такие добродетели есть ложь, обман, бесовская сеть, в итоге – духовная прелесть.
В таком духе придет и антихрист. Для этого-то во всем обществе и воспитываются понятия о добре и добродетели вот на этом основании. И для принятия антихриста или его духа можно вообще ничего не менять: ни догматы, ни каноны, ни обряды, ни добродетели; но только, чтобы все это было на основании духа самости. То есть, через посредство всего этого будет искаться дух самоутверждения. И тогда все это будет лицемерием, бесовским обманом. Ибо самым первым грехом во вселенной, в который пал денница, и была самость, движение духа не в согласии с волей Божией. Этот грех низверг его на дно ада. А Адама лишил Рая. В таком духе придет и антихрист, имея набор всех добродетелей, на основании духа самости.
Если в основание всякой добродетели не заложено опытное познание своей немощи, – отсюда сокрушенный и смиренный дух, с чувством упования только лишь на милость Божию, – тогда это будет призрак добродетели, лжедобродетель. Ибо «на познании и сознании немощи зиждется все здание спасения» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.1, гл.50). Поэтому-то и невозможно искоренить дух самости, первородного греха, без опытного познания своей немощи, без приобретения сокрушенного и смиренного духа.
«Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными. Напротив того, без смирения и дела бесполезны, даже уготовляют нам много худого. Смирением, как сказал я, соделай беззакония твои простительными. Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели; оно может сокрушить крепость многих грехов. Итак, о нём надо скорбеть непрестанно мыслью, со смирением и с печалью рассуждения. И если приобретем его, то оно соделает нас сынами Божиими, и без добрых дел представит Богу, потому что без смирения напрасны все наши дела, всякие добродетели и всякое делание» (преп. Исаак Сирин, сл. 46).
О тщеславии и духе сокрушенном
Страсть тщеславия приносит ощущение усладительности и приятности. То есть, самость, первородный грех, ищет удовлетворения через нее, посредством внутреннего желания славы; которое может выражаться наружу, ища славы человеческой, или оставаться внутри, со-услаждаясь этим чувством, ощущением.
Поэтому, когда проявляется эта страсть тщеславия, не приходи от этого в смущение, а просто укоряй себя за нее, возгревая чувство сокрушения и смирения, отдавая все милости Божией. Ибо этот дух, сокрушенный и смиренный, и ищется в борьбе со страстями.
А избавление от нее дается по дару Благодати. Твое же дело только противится ей, не отдавая ей своего произволения, в чувстве, – заменяя это чувство усладительности, в этот момент, на чувство сокрушения. Терпи скорбь в брани, – ибо в этом воспитывается смирение духа перед волей Божией. То есть, избавление от действия страсти, в тебе, предай в руки воли Божией, а сам «терпи, подвизайся и моли Бога». Это содействует воспитанию духа смиренного, перед Промыслом Божиим, и сокрушенного.
Аноним: Скажите пожалуйста, а может ли тщеславие быть привито человеку неправильным воспитанием родственников?
Или передаться по наследству, от рождения? Как говорится, яблочко от яблоньки не далеко падает.
О.Серафим: Да, конечно, можно воспитать в человеке тщеславие, воспитывая его с детских лет.
А бывает и предрасположенность душевная, которая может развиваться в ту или иную страсть, в зависимости от того, к чему человек более предрасположен, по своей природе, от рождения.
А так же может и бес воспитывать в ребенке ту или иную страсть, с детских лет.
Так как все люди рождаются в первородном грехе, то у каждого человека есть та или иная страсть, с которой ему надо бороться. Ибо первородный грех, самость, примешана, ко всем душевным движениям в человеке.
«В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. Прившедшее в человека зло так смешалось и слилось с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтобы не действовало вместе и зло. Человек вкушением греха, то есть опытным познанием зла, отравлен. Отрава проникла во все члены тела, во все силы и свойства души: поражены недугом греховным и тело, и сердце, и ум… Нет человека, который бы в падшем состоянии своем делал чистое добро, не оскверненное злом: «Никто не благ, как только один Бог» (Мар.10:18), говорит Слово Божие» (Свт. Игнатий Брянчанинов, т.2, гл.21, п.4).
Обычно так, что к чему человек более предрасположен, по своей природе, в зависимости от этого и развивается какая-то главенствующая страсть.
У каждого человека есть главная страсть, а остальные возле нее увиваются. Вот на борьбу с главенствующей страстью и надо обратить наиболее внимание. Ибо когда будет искореняться главенствующая страсть, тогда и остальные будут ослабевать. Так об этом и говорит свт.Феофан Затворник: «Так, у всякого одна какая-либо страсть господствует, а другие стоят как бы в тени и в подчинении ей. Эту-то господственную страсть и надобно увидеть и определить, чтобы потом на нее решительнее и действовать можно было» («О покаянии и исправлении жизни…», гл.14).
Через какую-то главенствующую страсть, в человеке, самость, корень греха, наиболее ищет себе удовлетворения. И если человек начнет бороться со своей главенствующей страстью, то эта борьба и приведет его в итоге, – к искоренению духа самости, первородного греха, который и лежит в основании всякой страсти и дает ей силу.
«Самость корень грехов. Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться как не на себе? и останавливается. Вот и самость… Смирение корень всего доброго, ибо все доброе от Бога; а Он гордым противится, смиренным же дает Благодать» (свт.Феофан Затворник, «Собрание писем», т.8, п.1465).
В этой борьбе, – для того, чтобы искоренить дух самости, – он должен прийти к опытному ощущению и познанию своей немощи, к духу сокрушенному и смиренному перед Богом. И таким образом, по дару благодати Божией, получить избавление от страсти, законным путем, и вместе с этим – спасение.
Такова премудрость Божия, приводящая к спасению, через борьбу с той или иной страстью. Ибо всякий, кто в борьбе со страстью пойдет законным путем, тот неизбежно придет к опытному ощущению и познанию своей немощи, а отсюда – к сокрушенному и смиренному духу. А этому-то настрою духа, Господь и дарует, по милости Своей, Свой Божественный дар – спасение.
О решимости, о добродетели и скорби
Аноним: Как Вы думаете, как можно приобрести желание и стимул к тому, чтобы с ревностью бороться против греха за добродетель? Просто я ощущаю себя рабом греховной привычки и надежды мало на избавление, и поэтому слабое желание бороться со страстью. Что нужно делать?
О.Серафим: Само по себе, без понуждения себя, это не образуется. Ибо приобретение добродетели без скорби, – это и есть незаконный путь. Так как в такой добродетели будет отсутствовать смиренный и сокрушенный дух, и будет она основываться на духе самости. Поэтому-то, трудно и тяжело. Ибо скорбь, образующаяся от этого, приводит к ощущению своей немощи; а отсюда и получается, что она смиряет и сокрушает дух.
Надо возгревать в себе чувства ревности и решимости на борьбу, приводя для этого, какие-либо примеры из Св.Писания, житий святых, даже просто из жизни. То есть, главное – это возгревать в себе эти чувства. Ибо они и дают энергию душе, в противостоянии страстному желанию. Но так как они осквернены примесью духа самости, поэтому и понуждение будет соединено со скорбью. – Чтобы через посредство скорби, разрывать сочувствие к духу самости, и таким образом, очищать чувства ревности и решимости от примеси этого духа, приводя к ощущению своей немощи. В это время и надо обращать дух свой к Богу, в чувстве надежды и упования на Его милость. Все это необходимо проходить для того, чтобы не самому по себе избавиться от страсти, на основании духа самости, а чтобы получить это избавление, – только лишь, по милости Божией. А по милости Божией, – это возможно только на основании духа сокрушенного и смиренного, соединенного с жажданием духа, обращенного, в этой борьбе, только на милость Божию.
Поэтому-то и сказано: «Кто без скорби пребывает в добродетели своей, тому отверста дверь гордости» (преп. Исаак Сирин, сл.34).
Так как в нас живет сочувствие к духу самости, первородному греху, то когда приходит ощущение немощи и беспомощности в борьбе, оно и разрывает это сочувствие, по естеству. В результате разрывания этого сочувствия и образуется скорбь. Скорбь и есть свидетельство нашего сочувствия к духу самости. Ибо, если бы не было в нас сочувствия к первородному греху, к духу самости, то и не было бы скорби, во время ощущения своей немощи, когда сокрушается и смиряется дух.
Это необходимо для того, чтобы дух, в своих глубинах, отвратился от духа самости, первородного греха, и обратился в надежде и чувстве упования только на одну милость Божию. Тогда он и получает от Бога, как милость Божию, как дар Божий, – избавление от страсти и, вместе с этим, спасение. Ибо: «близ Господь сокрушенных сердцем и смиренных духом спасёт» (Пс.33:19);«Бог гордым противится», и только лишь «смиренным дает благодать» (Иак.4:6).
«Если хочешь непрестанно памятовать о Боге, то не отвергай наводимых скорбей, как бы наводимых несправедливо, но переноси их с терпением, как наведенные правосудно. При каждом скорбном случае терпение возбуждает памятование о Боге; от оставления терпения оскудевает духовный разум, а от утешения оправданием себя происходит забвение Бога» (преп. Марк Подвижник, «К тем, которые думают оправдаться делами», гл.134).
«Всякая скорбь по Богу есть существенное дело благочестия» (преп. Марк Подвижник, «О духовном законе», гл.65).