Оглавление:
Без искоренения самомнения – покаяние невозможно.
О прощении грехов, исповеди, епитимии и Причащении.
Об епитимии и искоренении страсти.
О прощении греха и спасении.
Без искоренения самомнения – покаяние невозможно.
Без искоренения самомнения, мнительности и духа самоуверенности в личной жизни, в ежедневных искушениях, духовное преуспеяние невозможно.
Мне постоянно приходилось и приходится наблюдать как люди, подвизающиеся и борющиеся со своими страстями на протяжении многих лет, но не искоренившие в себе самомнения, мнительности и духа самоуверенности ни капли не преуспевают в духовной жизни. Они могут по десять и более лет подвизаться, бороться с различными своими страстями, приступать к Таинствам, но духовного преуспеяния у них нет. И рано или поздно самомнение все равно улавивает их и заводит в духовную прелесть.
Имея перед своими глазами такую картину на протяжении 20-ти лет могу засвидетельствовать, повторяя вслед за свт.Игнатием Брянчанинововым: «Надо извергнуть из себя самомнение, в каком бы виде оно не присутствовало в нас. При самомнении покаяние невозможно» (свт. Игнатий Брянчанинов, т. 4, гл.52).
Почему масса народа улавливается на всеразличную пропаганду и дезинформацию? Потому что заражены самомнением. Именно по причине одержимости самомнением, мнительностью и духом самоуверенности бесы могут внушать человеку, массе народа то, чего на самом деле в реальности нет. Именно по этой причине люди легко уловляются на всеразличную дезинформацию целью которой является — разжигание в людях погибельных страстей. Именно по этой причине — антихрист обольстит всех людей.
Необходимо обратить внимание на борьбу со своим самомнением, мнительностью и духом самоуверенности в своей личной жизни, в ежедневных искушениях. Без искоренния самомнения — покаяние и усвоение Богу невозможно.
«Чтобы покаяние было действительным, доставило нам спасение и вечное блаженство, надо стяжать в самих себе, в душах наших покаяние; надо, чтобы сам дух наш сокрушился и смирился от Боголюбезной печали, рождающейся от сознания и ощущения своей греховности; надо извергнуть из себя самомнение, в каком бы виде оно не присутствовало в нас. При самомнении покаяние невозможно.
Одна неправильная мысль о себе может ввести в душу, питать, поддерживать и укреплять в ней самомнение, соделывать её неспособной к покаянию. Самомнение есть гордость, столь мерзостная пред Богом! Самомнение есть та глупая, слепая и пагубная страсть, которая светлого Ангела соделала мрачным демоном! Самомнение есть тот смертоносный яд, который излит древним змеем в человеческое естество. Самомнение есть недуг духа нашего, непримечаемый невнимающими своему спасению, но недуг столько сильный и важный, что он поставляет человека, по душе его, в число духов отверженных, враждебных Богу. Зараженный самомнением не способен усвоиться Богу. Для такого усвоения нужно полное отвержение самомнения» (свт. Игнатий Брянчанинов, т. 4, гл.52).
«При самомнении покаяние невозможно… Зараженный самомнением не способен усвоиться Богу» (свт. Игнатий Брянчанинов, т. 4, гл.52).
«Глубина смирения есть вместе и высота преуспеяния. Нисходя в бездну смирения, восходим на небо. Покушающийся взойти на небо без посредства смирения низвергается в бездну самомнения и погибели» (свт. Игнатий Брянчанинов, Отечник, «Антоний Великий», п.199).
***
«Неложное Слово Божие, более твердое нежели небо и земля, возвещает нам умножение в последние времена сетей диавольских и умножения числа погибающих в этих сетях… Справедлива была печаль блаженного Антония. Тем справедливее печаль христианина нынешних времен, при зрении сетей диавольских; основателен плачевный вопрос: “Господи! кто же из человеков может миновать эти сети и получить спасение”? На вопрос преподобного пустынножителя последовал от Господа ответ: “Смиренномудрие минует эти сети, и они не могут даже прикоснуться к нему”» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.1, гл.41, «Сети миродержца»).
«Не столько грешнику, сколько добродетельному нужно заботиться о смирении. Почему так? Потому что грешник понуждается к смирению совестью, а добродетельный, если не очень бодрствует над собою, как будто подхваченный ветром, превозносится и тотчас омрачается подобно известному фарисею» (свт.Иоанн Златоуст, “Толкование на Евангелие от Иоанна”, Беседа 33).
«Если мы стараемся о смиренномудрии, то не имеем нужды в научении, ибо всякое бедствие приключается по нашему высокоумию. Ибо если апостолу дан был «ангел сатаны», чтобы он «не превозносился», но терпел «напасти» (2Кор.12:7), то тем более нам, превозносящимся, дается сей сатана на злострадание, пока мы не смиримся» (Древний Патерик, гл.15, «О смиренномудрии», п.110).
«Нет ближайшего пути ко Христу, то есть к бесстрастию и премудрости Духа, как путь царский, уклоняющийся во всём от преувеличений и недостатков. Никакая иная добродетель не может так постигнуть волю Божию, как смиренномудрие» (преп.свящмуч. Петр Дамаскин, кн.1 гл. «Краткое учение о приобретении добродетелей»).
«Сердце наше да будет воссоздано смирением в духовный жертвенник Богу (преп.Пимен Великий говорил: «На одном только месте дозволено было израильтянам приносить жертвы и отправлять общественное богослужение. В духовном смысле это место – смирение». Алфавитный Патерик), и жрец Бога Вышнего – ум наш – да возносит Ему духовные жертвы, да возносит жертву умиления, жертву покаяния, жертву исповедания, жертву молитвы, жертву милости, преисполняя всякую жертву смиренномудрием: ибо «сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс.50:19)» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.27).
«Не тот показывает смиренномудрие, кто укоряет сам себя (ибо кто не стерпит поношения от себя самого?); но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви» (преп.Иоанн Лествичник, Слово 22, гл.17).
О прощении грехов, исповеди, епитимии и Причащении
Аноним: Простите, но на мой взгляд, Вы слишком категоричны. Хотя всё что Вы пишите с одной стороны и правильно, но, я думаю, что никто из нас не может утверждать как, когда и на кого Бог изольет свою благодать. Достоинство к восприятию Таинства определяет лишь Господь, и все наши размышления об этом отчасти. Далеко не каждый мирянин, приступающий к Таинству, имеет правый настрой души, т.к. путь к этому постепенный, длительный и тернистый. Многие чувствуют и ведут себя наивно, как дети, которые не совсем понимают что происходит вокруг. Они только в начале пути, и интуитивно чуствуют что надо делать и куда идти, но не совсем понимают как, т.к. рядом нет опытных ведущих и наставников, которые смогли бы объяснить не общими фразами, а конкретными примерами и советами. И если у них нет спасительного настроя души, то, по Вашему мнению, им не подается дар спасения, т.к. не для кого совершать Таинства. А ведь Господь пришел не к праведникам, а к грешникам.
О.Серафим: Если бы никто, никогда не мог иметь духовного вИдения, которое способно видеть настрой души человеческой и ее способность к восприятию или не восприятию Искупительной и спасительной Благодати, то Господь Иисус Христос не дал бы власть прощать и разрешать грехи. «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!.. как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Иоан.20:19-23).
Для того чтобы кому-то прощать и разрешать грехи, – по слову Христа «кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Иоан.20:23), – для этого необходимо духовное вИдение, которое является даром Благодати. Этот дар Благодати дается не автоматически, независимо от настроя духа, за саны и названия, а по мере приобретения сердечной чистоты и удовлетворения совести, в личной жизни, в борьбе со своими страстями, в ежедневных искушениях.
Существует Таинство исповеди, которое не действует чисто механически, автоматически, а предполагает, что священник на нем может простить грехи, а может и не простить. Но, чтобы священник так делал, для этого необходимо, чтобы он обладал духовным вИдением. Так как, священник не сам по себе прощает грехи, ибо он не Бог; а он есть только свидетель, который должен свидетельствовать о том, что Бог простил, или не простил исповедающемуся его грехи. Чтобы так свидетельствовать, для этого необходимо видеть и постигать волю Божию, в данном, конкретном случае. И видя, что Бог прощает, по этой причине и произносить на исповеди слова «прощаю и разрешаю». Видя же, что Бог не прощает, соответственно не прощать и не разрешать, а содействовать тому, чтобы довести человека до такого душевного настроя, который необходим для того, чтобы Бог простил и разрешил.
По этой причине и существовали, в истории Церкви, епитимии, отлучение от Причастия, от Церкви, на какое-то время. Цель которых была не просто наказание, чисто внешнее исполнение епитимии, а та, чтобы помочь человеку дойти до того душевного настроя, который способен к восприятию Таинства. То есть, поставить его на путь правильно-проходимой внутренней жизни, которая и содействует человеку в том, чтобы прийти в верный душевный настрой, способный к восприятию Таинства. Ибо Сам Христос сказал, что «не давайте святыни псам» (Матф.7:6), т.е. недостойным, не способным к восприятию этой святыни. Поэтому-то и существовали в Церкви духовники и духовные наставники; цель которых была та, чтобы помочь человеку выйти из состояния, как говорит свт.Димитрий Ростовский, недостоинства, которое недостойно к восприятию святыни, Таинства, и ввести его в состояние недостоинства, которое достойно к восприятию святыни, Таинства.
Если же сам священник не обладает таким даром вИдения, то значит должны быть духовные наставники, которые могут содействовать воспитанию такого душевного настроя в человеках. Этим духовным наставником может быть любой человек, даже простая женщина, лишь бы он обладал, данным от Бога, даром врачевания от страстей. А этим даром может обладать только тот, кто сам опытным путем прошел и проходит этот путь правильно-проходимой внутренней жизни; и, проходя этот путь, выносит из него верный душевный настрой, истинные плоды духа.
Когда есть такие духовные наставники, которые учат и наставляют народ правильно-проходимой внутренней жизни, направленной на воспитание верного настроя души и истинных плодов духа, тогда и священник, совершающий Таинство, может быть недостойным. Но при этом, Таинство все равно будет совершаться, так как, через посредство правильно-проходимой внутренней жизни, есть люди, которые находятся в таком душевном настрое, который способен к восприятию Таинств. Вот о таких обстоятельствах жизни и говорил, в свое время, свт.Иоанн Златоуст: что хотя, мол, священник и недостойный, но Таинство все равно совершается.
Но если нет таковых духовных наставников, которые могли бы воспитывать и приводить народ в верный настрой духа, и священник тоже сам духовно-слепой, то, соответственно, Таинства и не совершаются, так как их не для кого совершать. Ибо не дается святая, т.е. Таинство, псам, т.е. недостойным, неспособным, по своему душевному настрою, к восприятию Таинств. И в этом состоит милосердие Божие. Так как можно воспринимать Таинства в суд и в осуждение себе. Об этом и говорится перед Причастием: «да не в суд или во осуждение будет мне причащение Святых Твоих Таин».
Пример тому, Иуда Искариотский, который причастился, и вместе с Причастием в него вошел сатана. Почему? – Потому что он был одержим страстью сребролюбия и не находился в состоянии борьбы с нею. Почему принятие Таинства может оказаться в суд и осуждение? – По причине неверного душевного настроя, неспособного к восприятию Таинства.
Об епитимии и искоренении страсти
Аноним: Может быть, имеет смысл, за мой грех понести мне какую-нибудь епитимью?
О.Серафим: Я не знаю, какое понятие ты содержишь под словом «епитимья».
Если в тебе живет страстное чувство, то как, и от какой епитимьи, оно должно исчезнуть?
Мне кажется, что у тебя не совсем правильное понятие об епитимье. Оно по-моему похоже на латинское понятие об епитимье, как о возмездии за грехи или что-то вроде индульгенции о прощении грехов, но только вместо индульгенции употребляется епитимья. Это католическое учение об оправдании делами. Так и епитимья совершается у них, как оправдание внешним делом, за совершённые грехи. Такое понятие перекочевало и в современное православие.
Сама по себе борьба со страстью и делание всего того, что направлено на искоренение страсти, через воспитание противоположных чувств и настроя души, это и есть епитимья.
Ибо цель епитимьи и должна быть: искоренение страсти, а не исполнение какого-то внешнего дела, не имеющего отношения до страсти. Ибо страсть искореняется только тогда, когда воспитываются противоположные чувства и настрой души.
Страсть – это плохая привычка: в мысли, желании, чувстве, настрое души, самим делом.
Добродетель – это хорошая привычка: в мысли, желании, чувстве, настрое души, самим делом.
Плохая привычка (страсть) может искореняться только тогда, когда она будет заменяться хорошею привычкою (добродетелью).
Всякое другое избавление от страсти, помимо воспитания хорошей привычки (добродетели), – это иллюзия, самообман, захождение в духовную прелесть.
О прощении греха и спасении
Прощение греха понимается, как связывание Благодатью первородного греха. Через постоянное противодействие первородному греху, духу самости, воспитывается смиренный и сокрушенный настрой духа, жажда милости Божией, устремление духа к Богу. И по мере ощущения и познания своей немощи, в борьбе с духом самости, первородным грехом, дух сокрушается и смиряется. И тогда чувство упования и надежды отвращается от духа самости, само-уверенности и само-надеянности, и обращается только на одну милость Божию. И тогда, только такому настрою духа, и подается дар Божественной благодати, которая связывает первородный грех, дух самости, и приносит дар спасения.
Божественная благодать помогает и содействует человеку, с самого начала, на всем этом пути, правильно-проходимой борьбы со своими страстями. Степень подаяния даров Божественной благодати зависит от степени воспитания духа сокрушенного и смиренного перед Богом, в процессе этой борьбы со своими страстями.
Вот так, Господь спасает! Таков духовный закон, – другого пути нет. Оправдаться на Страшном Суде можно только милостью Божией, которая изливается в дух сокрушенный и смиренный перед Богом, растворенный чувством упования и надежды, только на милость Божию, а не на свою веру, добрые дела или правильный душевный настрой.