«Павел Апостол, [избранный] не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцем, воскресившим Его из мертвых, и все находящиеся со мною братия — церквам Галатийским: благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа» (Гал.1:1-3).

Побуждение к написанию Павлом послания. – Павел был призван самим Христом. – Власть Сына и Святого Духа одна и та же. – Разрешение возражения аномеев. – Против аномеев и ариан. – Против христиан иудействующих. – Вопрос о том, следует ли обрезываться христианам. – Смирение Павла.

1. Начало послания исполнено великого гнева и вместе великой мудрости; да и не одно только начало, но и все, можно сказать, послание. Это потому, что беседовать с наставляемыми всегда с кротостью, хотя бы даже по отношению к ним и была необходима строгость, свойственно скорее не учителю, а губителю и недоброжелателю. Вот почему и Господь, беседовавший в большинстве с учениками с кротостью, в некоторых случаях употребляет строгость в слове, и иногда ублажает их, а иногда порицает. Так, сказав Петру: «блажен ты, Симон, сын Ионин»и обещав на исповедании его положить основание Церкви (Мф.16:17), спустя немного после этих слов говорит: «отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн!»(ст. 23); а в другом место снова говорит: «неужели и вы еще не разумеете?»(Мф.15:16). И, наконец, внушил им такой страх, как замечает Иоанн, что увидевши Его беседующим с женою самарянкою, они напоминали Ему только относительно пищи, но ни один не осмелился сказать: «О чем Ты говоришь?», или: «Чего требуешь от нее?» (Иоан.9:27). Зная это, и Павел, следуя по стопам Учителя, также разнообразил свое слово соответственно нужде наставляемых, в одних случаях применяя как бы прижигание и отсечение, а в других – прилагая как бы смягчающие лекарства. Так, коринфянам он говорит: «Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?»(1Кор.4:21),а галатам сказал: «О, несмысленные Галаты!»(Гал.3:1), и не один только раз, но и в другой употребил тот же самый упрек (ст. 3). И в конце (послания), так же упрекая их, сказал: «Впрочем, никто не отягощай меня»(6:17). Но, с другой стороны, он и утешает их, когда, например, говорит: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения»(4:19), и многое другое подобное этому. А что действительно послание исполнено гнева, это каждому станет ясно и после беглого прочтения его.

Но необходимо сказать, что раздражило его против учеников: без сомнения, это было не маловажное что-нибудь и не стоящее внимания, потому что в таком случае он не сделал бы им столь сильного упрека. Ведь раздражаться по поводу незначительных случаев свойственно людям малодушным, жестоким и удрученным горем; равно как проявлять равнодушие в делах важных свойственно ленивым и сонливым. Но Павел был не таков. Итак, что же это был за проступок, возмутивший его? Великий и весьма тяжкий, притом отчуждавший всех их от Христа, как он сам говорит далее: «Вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа»; и опять: «Вы, оправдывающие себя законом… отпали от благодати»(5:2,4). Итак, что же это значит? Это требует более подробного разъяснения. Некоторые из уверовавших иудеев, находившиеся еще под влиянием воззрений иудейства, а вместе надменные честолюбием, желая присвоить себе достоинство учителей, явившись к галатам, стали учить, что необходимо обрезываться, соблюдать субботы и новомесячия, и не принимать Павла, который отвергал все это. «Ведь Петр, Иаков и Иоанн, – говорили они, – эти первоверховные апостолы, бывшие со Христом, не запрещали этого». И действительно, они не запрещали; но поступали так не потому, чтобы признавали необходимость всего этого, а лишь по снисхождению к слабости уверовавших из иудеев. Павел же, проведывавший среди язычников, не находил нужды в подобном снисхождении, между тем как, когда находился в Иудее, он и сам делал такое снисхождение. Но лжеучители, не указывая причин, по которым как он, так и те (апостолы) допускали такое снисхождение, обольщали людей более простых, говоря, что не должно слушать Павла, так как он явился только вчера или сегодня, тогда как Петр и сущие с ним суть первейшие из апостолов; притом, он – ученик апостолов, а те – ученики Христовы; он один, а тех много и они – столпы Церкви. Они, кроме того, обвиняли (Павла) и в лицемерии, говоря, что и сам он, отвергая обрезание, в других случаях, несомненно, исполняет иудейские обряды; и что он иначе проповедует им, и иначе – другим. Вот почему, увидав, что весь народ воспламенился и в Церкви галатийской возгорелся опасный пожар, что здание ее колеблется и угрожает падением, (апостол), объятый справедливым гневом, а также и скорбью (он ведь объявил и это, сказав: «Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой» Гал.4:20), пишет послание, отвечая на все обвинения. И прежде всего, в самом начале, он возражает на то, что говорили унижавшие его достоинства, а именно, что прочие апостолы были учениками Христа, а он – ученик апостолов. Вот почему он и начал послание так: «Павел Апостол, [избранный] не человеками и не через человека»(ст. 1). Как я сказал выше, те лжеучители утверждали, что Павел – последний из всех апостолов и что он от них уже научился вере. Петр же, Иаков и Иоанн и призваны были прежде, и занимают первое место между учениками, и догматы веры приняли от самого Христа, а потому и верить следует более им, чем первому. Названные же апостолы не воспрещают ни обрезываться, ни соблюдать закон (Моисеев).

2. Говоря это и подобное этому и тем унижая Павла и возвышая достоинство тех (апостолов), впрочем, не с целью прославления их, а для того, чтобы обольстить галатян, они несвоевременно уже внушали им соблюдать закон. Итак, (апостол) вполне справедливо начал (послание) подобным образом. В самом деле, так как они унижали учение его, говоря, что оно от человек, тогда как учение Петра от Христа, то (апостол) в самом начале тотчас же и опровергает это, говоря, что он апостол (избранный) «не человеками и не чрез человеков». Правда, его крестил Анания (Деян.9:17), но не он вывел его из заблуждения и привел к вере, а сам Христос воззвал к нему свыше тем чудесным гласом и таким образом уловил его, Петра и брата его, а равно и Иоанна с братом — последнего Господь призвал, ходя при море, Павла же – после вознесения на небеса. И подобно тому, как те не имели нужды во вторичном призвании, но оставивши сети и все прочее, тотчас последовали за Ним, – точно так же и этот от первого призвания взошел на самый верх совершенства, и тотчас приняв крещение и вступив в непримиримую борьбу с иудеями, тем самым много превзошел еще и апостолов: «я более всех их», – говорит он, — «потрудился«(1Кор.15:10). Но в настоящем случае он не касается этого, а лишь довольствуется указанием на свое равенство (с другими апостолами). Ведь для него здесь важно было не то, чтобы показать свое превосходство пред ними, но уничтожить причину соблазна.

Итак, слова «не человеками»относились ко всем (проповедникам), так как проповедь евангельская имеет начало и основание свое свыше; слова же «не через человека«относились исключительно к апостолам, так как Христос призвал их не чрез людей, но непосредственно сам. Но почему он не упомянул о призвании и не сказал: «Павел, званный не человеками», но упоминает об апостольстве? Потому, что в этом заключалось все дело. Ведь (обольстители) говорили, что право учения передано ему от людей – апостолов, и потому он должен следовать им. Но что это право получено им не от людей – это засвидетельствовал Лука, сказавши: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне»Павла и Варнаву(Деян.13:2). Отсюда ясно, что власть Сына и Духа Святого – одна и та же. В самом деле, будучи послан Духом Святым, (апостол) говорит, однако, что он послан Христом. Это показывает он и в другом месте, приписывая Духу (Святому) то, что приличествует Богу. Так, в беседе милетскими пресвитерами он говорит: «внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас»пастырями и «блюстителями»(Деян.20:28), хотя в одном из других посланий говорит: «иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками»,далее – пастырями и учителями (1Кор.12:28). Таким образом, он безразлично пользуется словами, усваивая Духу то, что принадлежит Богу, и наоборот – свойственное Духу приписывая Богу. Но он и другим еще образом заграждает уста еретиков, когда говорит:«Иисусом Христом и Богом Отцем». Так как говорят, что подобное выражение употреблено по отношению к Сыну, как имеющее меньшую важность, то посмотри, что он делает: он поставляет его перед названием Отца, научая нас этим не полагать законов для непостижимого естества и не определять меры божественности между Сыном и Отцом, так как сказав: «Иисусом Христом», он присоединил: «и Богом Отцем». Ведь если бы он, упомянув отдельно только об Отце, употребил это выражение – «чрез Которого», то, может быть, они прибегли бы и к уловке, сказав, что выражение «чрез Которого» приличествует Отцу, так как действия Сына относятся к Нему; теперь же, упомянув вместе о Сыне и об Отце и употребив по отношению к Ним одинаковое выражение, он совершенно уже не оставляет места для подобного измышления, так как он делает это не для того, чтобы приписать принадлежащее Сыну – Отцу, но с целью показать, что это выражение не допускает никакого различия в Их существе. Что же теперь скажут и те, которые измышляют какое-то уменьшение (божеских ипостасей) в крещении на том основании, что крещение совершается во имя Отца и Сына и Святого Духа? Ведь если Сын по своему достоинству ниже Отца только потому, что Он поставляется после Отца, то что они скажут теперь, после того, как апостол, начавши со Христа, потом уже переходит к Отцу? Но мы не будем говорить ничего богохульного. Вступая в состязание с ними, мы не должны отступать от истины, но если бы даже они тысячу раз безумствовали, нам и в таком случае необходимо держаться в пределах благочестия. Вот почему как здесь, только на основании того, что (апостол) упомянул о Христе прежде, мы не назовем Сына большим Отца, – ведь это было бы верхом безумия и всякого нечестия, – так и там, (в заповеди о крещении), на основании того, что Сын поставлен после Отца, мы не должны считать Сына меньшим Отца.

«…Воскресившим Его из мертвых«. Что ты делаешь, Павел? Желая привести к вере иудействующих, ты не выставляешь на вид ни одного из великих и блистательных свойств Его подобно тому, как ты писал к филиппийцам, говоря, что (Он) «будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу» (Филипп.2:6); как затем в послании к евреям громогласно возвестил, что Он есть«сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3); или как провозгласил о Нем в начале своего Евангелия сын грома: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»(Иоан.1:1); или как, наконец, сам Иисус часто объявлял иудеям, говоря, что Он обладает равным могуществом с Отцом и имеет ту же самую власть (Иоан.5:17,19 и след.). Ты не говоришь ничего подобного, но, оставив все это, упоминаешь о том, что совершилось над плотию Его, указывая на крест и смерть? «Да, – говорит он. – Ведь если бы речь была обращена к людям, не знающим ничего великого о Христе, то было бы прилично сказать о Нем это; но так как против нас поднимают мятеж люди, которые думают, что они подвергнутся наказанию, если отступят от закона, то поэтому и упомянуто об обстоятельстве, которым совершенно отменяется необходимость закона, то есть о благодеянии, происшедшем для всех от креста и воскресения». Если бы он сказал, что «в начале было Слово», или что Оно было во образе Божии и соделало Себя равным Богу, и тому подобное, то этим он показал бы божественность Слова, но нисколько не помог бы в настоящем деле; сказав же: «воскресившим Его из мертвых», он этим самым напомнил о самом главном благодеянии, оказанном нам, а это принесло ему немалую пользу в данном случае. Ведь большинство людей обыкновенно не столько внимательно слушают слова, доказывающие величие Божие, сколько беседы, раскрывающие благодеяния Его к людям. Вот почему, отложив беседу о первом, он и говорит об оказанном нам благодеянии.

3. Но еретики возражают, говоря: «Смотри, Отец воскрешает Сына!» Так как они однажды заразились болезнью еретичества, то становятся притворно глухими к тому, что касается высоты догматов, а выбирают только относящееся к состоянию уничижения (Христа), сказанное во внимание или к человечеству Его, или к чести Отца, или по какому другому устроению (Божию), и, рассматривая подобные места в отдельности, причиняют вред сами себе (не скажу – Писанию). Я охотно спросил бы у них, для чего они говорят это? Неужели для того, чтобы представить Сына слабым и не имеющим силы для воскрешения даже тела? Но одна вера в Него производила то, что и тень веровавших в Него воскрешала мертвых (Деян.5:15). Итак, люди верующие в Него, будучи сами смертными, одною тенью своих перстных тел и одеждами своими, облекавшими эти тела, воскрешали мертвых, – а Он не мог воскресить самого Себя? Не явное ли это сумасшествие и высшая степень безумия? Ты не слышал, что говорит Он: «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его»(Иоан.2:19), и еще: «Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее» (Иоан.10:18)? Итак, почему же говорится, что Отец воскресил Его? Потому же, почему и многое другое, что творит (Сын), приписывается (Отцу). Это сказано в честь Отца и ради немощи слушателей.

«… И все находящиеся со мною братия». Почему нигде в других посланиях он не прибавляет этого? Там он или полагает одно только свое имя, или называет по имени еще двоих или троих; здесь же назвал все множество, а потому и не упомянул ни о ком по имени. Для чего же он делает это? Его упрекали за то, что он только один проповедует так и вводит новое учение в догматы веры. Желая поэтому уничтожить такое подозрение и показать, что он имеет многих единомышленников, он присоединил братию, давая тем понять, что то, что он пишет, он пишет согласно с их мнением.

«… Церквам Галатийским». Ведь пламя заблуждения объяло не один город, не два и три, но весь народ галатийский. Обрати внимание и здесь на великое негодование (апостола). Он не сказал: «возлюбленным», не сказал также: «святым», но – «Церквам Галатийским». Это было признаком сильно скорбящего и обнаруживающего печаль свою – что не приветствовал их ни именем любви, ни именем чести, но именем только их общества, и что не прибавил даже: «церквам Божиим», но просто сказал – «Церквам Галатийским». Вместе же с тем он спешит в самом начале привести к единству их разделение, а потому и прибавил имя Церкви, желая этим пристыдить их и собрать воедино. В самом деле, будучи разделены на многие части, они и не могли называться этим именем, так как имя Церкви есть имя согласия и единодушия.

«Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа». Он полагает необходимым везде употреблять это (приветствие), в особенности же теперь, посылая послание к галатам. Так как они находились в опасности отпасть от благодати, то он и желает им снова утвердиться в ней. Они сделались противниками Богу, а потому он и просит Бога, чтобы Он привел их к прежнему миру с Собою.

«…Бога Отца». И этими словами снова легко побеждаются еретики. Они утверждают, что Иоанн, говоря в начале своего Евангелия: «и Слово было Бог», употребил слово «Бог» без члена (καί Θεός ήν ο Λόγος) потому, что желал представить божество Сына меньшим (божества Отца); и что опять, когда Павел говорит, что Сын «будучи образом Бога» (Филип.2:6), говорит это не об Отце, потому что это слово (Θεου) и здесь поставлено без члена; что же они скажут теперь, когда Павел говорит не «από του Θεου» – «от Бога» (употребляя это слово с приставкой члена του), но «από Θεου Πατρός» – «от Бога Отца» (без прибавления члена)? Бога же называет он здесь Отцом, не льстя им, но напротив, сильно упрекая их этим и приводя на память причину, по которой они сделались сынами. Ведь не чрез закон, но банею пакибытия они удостоились такой чести. Вот почему он везде и в начале посланий своих многократно делает указания на проявления благости Божией, говоря почти так: «Рабы, враги и отверженные, как это вы (будучи таковыми) вдруг называете Бога Отцом? Разве закон даровал вам это высокое родство? Зачем же, в таком случае, вы, оставив Того, Кто так приблизил вас к Себе, снова обращаетесь к пестуну?» И не только имя Отца, но и наименования, применяемые по отношению к Сыну, достаточны для того, чтобы показать им эту благость. «Потому, – сказано, – и наречется имя Ему Иисус, что Той «спасет людей Своих от грехов их»(Мф.1:21); название же Христос приводит на память помазание Духом».

4. «… Который отдал Себя Самого за грехи наши»(ст. 4). Смотри, Он не рабское и не принужденное понес служение, и никто не предавал Его, но Он сам предал Себя, а потому, когда услышишь Иоанна, говорящего, что Отец отдал Сына Своего Единородного за нас (Иоан.3:16), то не умаляй на этом основании достоинства Единородного и не подумай о Нем чего-нибудь человеческого. Хотя и говорится, что Отец предал Его, но не для того, чтобы ты считал служение (Сына) рабским, а для того, чтобы ты узнал, что это служение было угодно и Отцу. Это именно и здесь показал Павел, сказав: «по воле Бога и Отца нашего» – не по повелению, но – «по воле». В самом деле, так как воля у Отца и Сына одна, то, чего желал Сын, того же желал и Отец.

«… За грехи наши». «Мы погрязли, – говорит он, – в бесчисленных беззакониях и достойны были жесточайшего наказания. Закон же не только не избавлял нас, но еще и осудил, сделав более явным наши согрешения и будучи не в состоянии освободить нас и утишить гнев Божий; а Сын Божий сделал возможным и это невозможное, разрешив и наши грехи, и поставив нас, бывших врагов, в разряд друзей, и даровав нам другие бесчисленные блага». Потом говорит: «чтобы избавить нас от настоящего лукавого века». Опять другие еретики пользуются этим выражением, чтобы оклеветать настоящую жизнь и привести (в доказательство этого) свидетельство Павла. «Вот, – говорят они, – Павел называет настоящий век лукавым». Но скажи мне, что такое век? Время, состоящее из дней и часов. Итак, что же? Неужели продолжение дней и течение солнца лукавы? Но никто никогда не скажет этого, хотя бы он дошел до крайнего безумия. Ты скажешь, что (апостол) назвал лукавым не время, а настоящую жизнь? Но эти слова означают не то, и ты основываешься не на словах Павла, сплетая обвинение на настоящую жизнь, а произвольно составляешь свое толкование. Позволь же в таком случае и нам истолковать сказанное (апостолом), тем более, что наше толкование и благочестиво, и имеет основание. Итак, что же мы скажем? То, что никакое зло никогда не может быть причиною добра, а настоящая жизнь служит причиною бесчисленных венцов и величайших наград. Вот почему и сам блаженный Павел безмерно восхваляет эту жизнь, говоря так: «Если же жизнь во плоти [доставляет] плод моему делу, то не знаю, что избрать»(Филип.1:22). И предоставляя себе выбор – жить ли здесь, или разрешиться и быть со Христом, он предпочитает пребывание здесь. А если бы настоящая жизнь была злом, он не сказал бы этого о себе; и никто никогда не может воспользоваться ни злом для достижения добра, ни блудом для целомудрия, ни завистью для благожелательства. И когда Павел говорит о плотских помышлениях, что они не покоряются закону Божию, да и не могут (Рим.8:7), он говорит тем самым, что порок, оставаясь пороком, не может быть добродетелью. Поэтому, когда ты услышишь о лукавом веке, то разумей под этим лукавые дела, развращенную волю. И Христос пришел не для того, чтобы умертвить нас и таким образом вывести из настоящей жизни, но для того, чтобы оставив нас в мире, сделать нас достойными жизни небесной. Вот почему и в беседе Своей с Отцом Он говорил: «они в мире, а Я к Тебе иду». И еще: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла», т.е. от порока (Иоан.17:11,15). Если же ты не принимаешь этого объяснения, но продолжаешь утверждать, что настоящая жизнь есть зло, то не осуждай и самоубийц. В самом деле, подобно тому как человек, освобождающий себя от порока, заслуживает не порицаний, а наград, точно так же, по вашему мнению, и прекращающий свою жизнь насильственной смертью, чрез удавление или иным каким-либо способом, не будет достоин осуждения. Но в действительности и Бог подвергает таких большему наказанию, чем человекоубийц, да и все мы с ужасом отвращаемся от них, и это вполне справедливо, потому что если преступно убивать других, то тем более – самого себя. Если же настоящая жизнь есть зло, то человекоубийц надобно награждать за то, что они избавляют нас от зла. Кроме того, говорящие это опровергают и самих себя. В самом деле, признавая солнце, а вместе с ним и луну божеством и поклоняясь им как виновникам многих благ, они противоречат сами себе. Ведь они (солнце и луна), а равно и другие звезды, совершенно бесполезны для чего-нибудь другого, а приносят пользу нам для настоящей, лукавой, как утверждают они, жизни, питая и освещая тела и содействуя созреванию плодов. Каким же образом эти, по вашему мнению, боги содействуют такому устроению лукавой жизни? Но ни звезды, – не боги, ни в коем случае, а дела Божии, сотворенные для нашей пользы, – ни самый мир не является злым. Если же ты укажешь мне на человекоубийц, прелюбодеев и грабителей могил, то все это нисколько не говорит против настоящей жизни, потому что грехи эти зависят не от жизни нашей во плоти, но от развращенной воли. Если бы они зависели от настоящей жизни и были как бы необходимо связаны с нею, то никто не был бы свободным и чистым от них. Смотри, ведь никто не в состоянии избежать необходимых нужд плотской жизни. Какие же это нужды? Есть, пить, спать, расти, алкать, жаждать, рождаться, умирать, и все другие подобного рода. И от этих нужд никто не может избавиться – ни грешник, ни праведник, ни царь, ни простолюдин, но все мы подлежим этой необходимости природы. Точно так же, если бы и делание зла являлось по самой природе неизбежною участию жизни, то никто не избежал бы этого, подобно тому как невозможно избежать и тех естественных нужд. Не говори мне, что редкие ведут добродетельную жизнь. Такого, кто победил бы необходимые естественные потребности, совсем не найдешь. Поэтому до тех пор, пока найдется хоть один, преуспевающий в добродетели, истина нашего слова останется непреложной. Что ты говоришь, несчастный и жалкий, неужели лукава настоящая жизнь, в которой мы познали Бога, любомудрствуем о будущем, сделались из людей ангелами и составляем один сонм с горними силами? Какое же еще другое найдем мы доказательство против вашего злого и развращенного разума?

5. «Почему же, – говоришь ты, – Павел назвал настоящий век лукавым?» Он сказал так по обычному употреблению этого слова. Так и мы обыкновенно говорим: «Сегодня был для меня плохой день», обвиняя этим не время, но дела и обстоятельства. Точно так же и Павел, осуждая злые влечения сердца, употребил общепринятое выражение и показывает, что Христос и освободил нас от прежних грехов, и поставил нас в безопасность от них на будущее время. Сказав: «который отдал Себя Самого за грехи наши», он показал первое, прибавлением же слов: «чтобы избавить нас от настоящего лукавого века» он указал безопасное пристанище и на будущее время. Закон был бессилен для (освобождения и от них) одних из названных грехов, а благодать имела силу для (очищения) тех и других.

«…По воле Бога и Отца нашего». Так как они думали, что они оказывают неповиновение Богу, давшему закон, и боялись, оставивши древний закон, последовать новому, то (апостол) исправляет и это предубеждение их, говоря, что это угодно и Отцу. И он сказал не просто – «Отца», но – «Отца нашего», да и часто делает такое прибавление, для того, чтобы постыдить их указанием на то, что Своего Отца Христос сделал и нашим Отцом.

«… Ему же слава во веки. Аминь» (ст. 5). И это нечто новое и необычайное. Слóва «аминь» мы не встречаем нигде в начале и в предисловии посланий, а обыкновенно оно поставляется уже после многих (рассуждений). Здесь же, желая показать, что и сказанное заключает в себе достаточное обличение галатов, и что речь его совершенно закончена, он поставил это (слово) в начале послания. Очевидные проступки не требуют продолжительных приготовлений (для обличения). Поэтому, вспомянув о кресте и воскресении, об искуплении грехов, о безопасности от них на будущее время, о воле Отца и согласии Сына, о благодати, мире и о всяческих дарах Божиих, он заключил речь свою славословием. И не поэтому только он поступил так, но также и от чрезмерного изумления пред величием дара и преизбытком благодати, и от представления того, каковыми мы были, и чем соделал нас Бог сверх нашего чаяния и в самое короткое время. Не будучи в состоянии выразить этого словом, он и заключил речь свою славословием, воссылая за всю вселенную хвалу Богу, – не такую, которая была бы достойна Его, но которая была возможна для него. Вот почему после этого он еще с большею силою продолжает речь свою, воспламенившись, как бы от сильного пламени, от представления благодеяний Божиих. Сказав: «Ему же слава во веки. Аминь», он начинает затем еще сильнее свое обличение, следующими словами: «Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию» (ст. 6). Так как они соблюдением закона думали угодить Отцу, подобно тому как и иудеи преследованием Христа, то он прежде всего показывает, что, поступая таким образом, они оскорбляют не только Христа, но и Отца. «Делая это, – говорит он, – вы отлагаетесь не только от Христа, но и от Отца, потому что как ветхий завет принадлежит не только Отцу, но и Сыну, точно так же и благодать есть дар не только Сына, но и Отца, и все у Них общее: «все, что принадлежит Отцу, есть Мое» (Иоан.16:15)». Показав, таким образом, что они отступают и от Отца, он возлагает на них две вины: отступление и весьма скорое отступление. Конечно, они были бы достойны обвинения и в том случае, если бы отпали спустя много времени, но здесь речь идет об обольщении. Ведь достоин обвинения и тот, кто отступает спустя долгое время, падающий же при первом нападении и еще от издали пускаемых стрел показывает собою пример крайней слабости. В этом обвиняет (апостол) и галатов, как бы говоря: «Что такое значит, что обольщающие вас не имеют нужды даже и во времени, но и одного первого приступа довольно для них, чтобы покорить всех вас и пленить? Какое же вы можете иметь извинение?» Если и по отношению к друзьям подобный поступок является виною, и оставивший прежних и полезных друзей своих достоин осуждения, то подумай, какому наказанию подлежит тот, кто оставил Бога, призвавшего его? Когда же он говорит: «удивляюсь», то этим словом не упрекает их только за то, что они, после столь обильных дарований, после столь великого прощения грехов и столь великого человеколюбия Божия, добровольно предались игу рабства, но вместе и показывает, какое имеет он о них мнение, т.е. высокое и отличное. В самом деле, он не дивился бы случившемуся, если бы считал их слабыми и легко обольщаемыми, «но так как, – говорит он, – вы были из числа искренно уверовавших и много потрудившихся, то поэтому я и удивляюсь». Этого довольно было для их обращения и приведения в прежнее состояние. Это же изъяснил он и в середине послания, сказав: «Столь многое потерпели вы неужели без пользы? О, если бы только без пользы!»(3:4).

«… Переходите». Не сказал – «перешли», но – «переходите», то есть: «я не верю еще и не думаю, чтобы это обольщение имело совершенный успех», – чем опять показывает надежду обратить их. Это же он яснее выразил и впоследствии, сказав: «Я уверен о вас в Господе, что вы не будете мыслить иначе»(5:10).

«… От призвавшего вас благодатью Христовою». Призывание, конечно, есть дело Отца, причиною же призывания является Сын, так как Он примирил нас и дал дар благодати, – ведь не от дел праведных мы получили спасение. Лучше же сказать – принадлежащее Сыну принадлежит и Отцу, и принадлежащее Отцу принадлежит и Сыну. «Все Мое», – говорит Он, –«Твое, и Твое Мое»(Иоан.17:10). И не сказал: «вы переходите (прелагаетесь) от благовествования», но – «от призвавшего вас», т.е. Бога. Он употребил выражение, которое было более грозно для них и скорее могло поразить их страхом. Люди, хотевшие обольстить галатов, делали это не сразу, но изменяя мало-помалу сущность проповеданных им истин, не изменяя их наименований. Такого же рода и обольщения диавола – и он незаметно расставляет свои сети. Если бы они стали говорить: «Отрекитесь от Христа», – то галаты остерегались бы их как обманщиков и развратителей, теперь же, оставив их до времени в вере и прикрыв свой обман наименованием благовествования, они с большею смелостью подкапывали здание, прикрывая, подобно подкапывающим стены, как бы некоторою завесою, этими именами проповедуемое учение.

6. Итак, ввиду того, что они называли свое ложное учение благовествованием, (апостол) весьма кстати вступается и за самое наименование и действует прямо, говоря: «к иному благовествованию, которое [впрочем] не иное»(ст. 7). Прекрасно (сказано), потому что оно действительно не иное. Но, подобно тому, как это случается с больными, которые терпят вред и от здоровой пищи, так и маркиониты потерпели здесь то же самое. Они воспользовались этими словами и говорили: «Вот и Павел сказал, что нет другого благовествования», – так как они принимают не всех евангелистов, но только одного, и притом многое отсекши и изменивши в нем по произволу. Что же в таком случае значат сказанные тем же апостолом слова: «о благовествованию моему и проповеди Иисуса Христа»(Рим.14:24)? Итак, слова их заслуживают великого посмеяния; но хотя бы они были и смешны, однако, необходимо обличить их ложь ради тех, которые легко соблазняются. Что же мы скажем? То, что хотя бы и весьма многие писали Евангелия, но если они будут писать одно и то же – в таком случае и многие Евангелия будут представлять одно, и множество пишущих нисколько не воспрепятствует ему быть одним, подобно тому как и наоборот, хотя и один кто писал, но стал бы говорить противное, – написанное им не будет одним. В самом деле, одно или не одно (Евангелие), – это определяется не числом пишущих, но тождеством или разностью содержания. Отсюда ясно, что и четыре Евангелия представляют собою одно Евангелие. Ведь когда четверо говорят одно и то же, то это не будет разным только благодаря различию лиц, но является одним в силу согласия написанного ими. И Павел говорит здесь не о числе проповедующих, но о несогласии проповедуемого. Поэтому, если по силе написанного и по правильности догматов евангелие Матфея представляет одно, а Луки – другое, то (маркиониты) справедливо приводят слова Павла; если же (эти Евангелия представляют) совершенно одно и то же, то пусть перестанут они безумствовать, притворяясь не знающими того, что вполне ясно и малым детям.

«Только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово» (ст. 7). Это значит: «До тех пор, пока вы будете здравы умом и будете обращать внимание лишь на правое, а не извращенное, измышляя то, чего нет, вы не признаете другого Евангелия». Подобно тому как поврежденный глаз видит одно вместо другого, точно также и ум, возмущенный приливом злых помыслов, обыкновенно подвергается точно такой же болезни. Вот почему и страдающие сумасшествием представляют одно вместо другого. Но это безумие опаснее того, так как причиняет вред в познании не чувственных предметов, но духовных, производит расстройство не в зрачке плотских глаз, но в очах ума.

«… И желающие превратить благовествование Христово». Правда, они прибавили еще только одну или две заповеди, установив вновь заповедь об обрезании и соблюдении дней; но, желая показать, что и незначительное нарушение закона разрушает все, он и сказал, что ниспровергается Евангелие. Подобно тому как тот, кто хотя бы незначительно испортит в царских монетах печать, делает негодной всю монету, точно так же и тот, кто извратит и малейший догмат правой веры, все уже подвергает разрушению, постепенно переходя от одного повреждения к другому, худшему.

Итак, где осуждающие нас в любопрении за несогласие с еретиками? Где говорящие, что нет никакого различия между нами и ими, но что существующий раздор происходит от любоначалия? Пусть они услышат, что говорит Павел, а именно, что ниспровергают Евангелие и те, которые привносят в него вновь даже что-нибудь и маловажное. Они же вводят вновь не маловажное, потому что может ли быть маловажным, когда они называют Сына Божия творением? Разве ты не слышал, как и в ветхом завете некто, собиравший дрова в субботу и тем нарушивший одну заповедь, и притом не самую важную, подвергся жестокому наказанию (Числ.15:32-36), или о том, что Оза, хотевший поддержать угрожавший падением ковчег завета, тотчас умер, за то, что присвоил не соответствующее ему служение (2Цар.6:6,7)? Итак, если нарушение субботы и прикосновение к падающему ковчегу привели Бога в такое негодование, что дерзнувшие на то и другое не получили ни малейшего помилования, то извращающий страшные и неизреченные догматы веры неужели получит оправдание и помилование? Нет ему помилования, нет никакого! Это-то самое и служит причиною всех зол, именно – что мы не беспокоимся о малых проступках. Потому-то и возникли более тяжкие грехи, что малые остаются без надлежащего исправления. И подобно тому как в отношении к телам пренебрегающие врачеванием ран производят этим горячки, гниение и смерть, точно так же и по отношению к душам – не обращающие внимания на незначительные погрешности впадают в большие. «Такой-то, – говорят, – погрешает против поста, и тут нет ничего важного»; другой тверд в православной вере, но, лицемеря в угоду времени, не с таким дерзновением исповедует ее, – «и это, – говорят, – не представляет очень большого зла»; иной, будучи раздражен, грозил отступить от правой веры, – но и это будто бы не заслуживает наказания, «так как он, – говорят, – согрешил в гневе и раздражении». И бесчисленное множество подобного рода грехов, как каждый может видеть, ежедневно вторгается в Церковь. Поэтому мы и сделались достойными посмеяния в глазах иудеев и эллинов, (видящих), как Церковь разделяется на бесчисленные части. Если бы те, которые покушаются отступить от божественных законов и сделать в них какое-нибудь маловажное изменение, подвергались соответственному порицанию, то не появилась бы настоящая зараза и не объяла бы Церкви столь великая буря. Итак, смотри, почему Павел называет обрезание ниспровержением Евангелия.

7. А ныне многие у нас и постятся в один день с иудеями, равным образом и субботы соблюдают; мы же терпим это с мужеством, или, лучше, с унижением. Да что я говорю об иудейских (обычаях)? Даже некоторые из нас соблюдают многие языческие обычаи, волхвования, гадания, предзнаменования, наблюдение дней, суеверные приметы при рождении и исполненные всякого нечестия письмена, которые они, к несчастию, возлагают на головы только родившихся детей, научая их с первых дней жизни презирать труды из-за добродетели и подчиняя участь их обманчивому господству судьбы, управляющей ими. Но если и обрезывающимся не будет никакой пользы от Христа (Гал.5:2), то может ли вера сколько-нибудь послужить во спасение тем, которые вводят такое нечестие? Правда, обрезание было установлено Богом, но, ввиду того, что оно, будучи соблюдаемо не во время, вредило Евангелию, Павел сделал все, чтобы прекратить его. Неужели же после того, как Павел приложил такое старание к прекращению иудейских обычаев потому только, что соблюдение их было несвоевременно, мы не уничтожим обычаев языческих? Какое же мы будем иметь оправдание? Вот почему все у нас теперь в таком смятении и смешении; и наставляемые, преисполненные великой гордости, ниспровергли порядок, и все извратилось. Теперь если кто и немного их укорит, они презирают своих начальников, потому что мы плохо их воспитывали. А между тем, если бы начальники и действительно были негодны и преисполнены бесчисленных пороков, то и в таком случае ученику было бы не позволительно оказывать им неповиновение. В самом деле, если об иудейских учителях сказано, что они, как сидевшие на Моисеевом седалище, заслуживали того, чтобы их слушали наставляемые, хотя дела их был настолько злы, что (Господь) приказывал ученикам не подражать им и не соревновать в них (Мф.23:2,3), то какого извинения будут достойны те, которые насмехаются и презирают предстоятелей Церкви, по благодати Божией благочестиво живущих? Ведь если не позволительно осуждать друг друга, то тем более нельзя осуждать учителей.

«Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (ст. 8). Замечай благоразумие апостола! Чтобы кто-нибудь не сказал, что он по тщеславию составляет свои собственные догматы, но подверг проклятию также и самого себя. А так как они опирались еще на достоинство Иакова и Иоанна, то ввиду этого он упомянул и об ангелах. «Чтобы ты не указал мне, – говорит он, – на Иакова и Иоанна, (я и говорю): хотя бы даже кто из первых ангелов с неба стал повреждать проповедь евангельскую, – да будет анафема». И не напрасно он сказал – «с неба», но с тою целью, чтобы ты, на основании того, что и священники называются ангелами (в словах): «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Малах.2:7), – не подумал, что здесь говорится об этих ангелах, он прибавлением слов «с неба» указал на горние силы. И не сказал: «если будут проповедовать противное», или – «ниспровергнуть все», но – «если бы и маловажное что стали благовествовать несогласно с тем, что благовествовали мы, да будут анафема».

«Как прежде мы сказали, [так] и теперь еще говорю» (ст. 9). Для того чтобы ты не подумал, что предыдущие слова произнесены в гневе, или сказаны преувеличенно, или вырвались как-нибудь невольно, он снова повторяет их. Ведь если кто скажет что-нибудь, будучи возбужден гневом, тот скоро раскаивается в своих словах; кто же в другой раз говорит то же самое, показывает тем, что он сказал так подумавши, и что прежде решив в уме своем, он произнес сказанное именно так, (как решил). Авраам, умоляемый (богатым), чтобы послал Лазаря, сказал: «У них есть Моисей и пророки; если не послушают их, то не послушают и воскресших из мертвых» (Лук.16:29,31). Христос, представляя Авраама говорящим это, желает показать, что Он хочет, чтобы более верили Писанию, чем восстающим из мертвых. А Павел (когда же я называю Павла, я разумею вместе и Христа, потому что Он сам действовал в душе его) предпочитает (Писание) и ангелам, сходящим с неба; и вполне справедливо. В самом деле, ангелы, хотя и велики, но они – рабы и слуги, а все Писание ниспослано нам, будучи написано не рабами, но Владыкою и Богом всяческих. Вот почему он и говорит: «Если кто будет благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам». Он не сказал: «такой-то или такой-то», – что весьма разумно и не тягостно. Для чего, действительно, нужно было упоминать об именах тому, кто обладал таким превосходством, что обнимал всех – и горних и дольних? Произнесши проклятие на благовестников и ангелов, он тем обнял всякое достоинство, а произнесши проклятие и на самого себя – всякое сродство и дружество. «Не говори мне, – говорит он, – что это проповедуют твои собратья – апостолы и друзья, потому что я и самого себя не пощажу, если будут проповедовать противное. Впрочем, это он говорит не для осуждения других апостолов, как бы извращавших проповедь (евангельскую); нет: «мы ли, – говорит он, – они ли, мы так проповедуем» (1Кор.15:11); но этим он хотел только показать, что достоинство лиц не принимается во внимание, когда речь идет об истине.

«У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (ст. 10). «Если бы, – говорит, – я и мог обмануть вас своими словами, то неужели я был бы в состоянии обмануть Бога, Который знает все тайные помышления и непрестанно угождать Которому составляет предмет единственной моей заботы?» Видишь ли дух апостольский? Видишь ли высоту евангельскую? То же самое говорил он и в своем послании к коринфянам: «мы не защищаемся пред вами, «даем вам повод хвалиться нами»(2Кор.5:12); и еще: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или [как] [судят] другие люди» (1Кор.4:3). Так как он, будучи учителем, принужден защищаться пред учениками, то хотя и терпеливо переносит это, но вместе с тем и негодует; впрочем, не по гордости, – да не будет, – но из-за легкомыслия обольщаемых и из-за того, что они мало верят его словам. Вот почему он и сказал это, почти так говоря: «Разве у меня с вами дело? Разве люди будут судить меня? У меня дело с Богом, и я делаю все, чтобы оправдаться там, пред Его судом; да я еще и не дошел до такого несчастия, чтобы, готовясь дать ответ в проповеди моей пред Владыкою всяческих, стал повреждать догматы».

8. Итак, он сказал вышеприведенные слова частью в защиту себя, частью же желая дать им отпор. Ведь наставляемым следовало не судить своих учителей, но верить им; «но раз порядок уже извращен, – говорит он, – и вы воссели на место судей, то знайте, что я очень мало забочусь об оправдании пред вами, но все делаю для Бога, чтобы пред Ним и оправдаться в проповедуемых догматах». Кто хочет снискать благоволение людей, тот употребляет много лукавства и хитрости, пользуется обманом и ложью, чтобы склонить на свою сторону и расположить к себе слушателей; напротив, кто хочет снискать себе благоволение у Бога и старается угодить Ему, тому нужен только здравый и чистый ум, так как Божество не поддается обману. «Из этого очевидно, – говорит он, – что и мы пишем это не из любоначалия, и не для того, чтобы иметь учеников, а равно и не потому, чтобы добивались славы у вас, так как мы стараемся угодить не людям, но Богу. Если бы я хотел угождать людям, то и теперь был бы на стороне иудеев, и теперь бы еще преследовал Церковь. Но так как я презрел целый народ и друзей и родственников и высокую славу и предпочел всему этому гонения, вражду, брани и каждодневную смерть, то очевидно, что все, что я говорю теперь, я говорю не для приобретения славы человеческой». Сказал же он это потому, что намеревается рассказать и свою прежнюю жизнь, и внезапную перемену, и очевидным образом доказать, что он стоит за истину, чтобы они не подумали, что он делает это желая оправдаться пред ними, и не возгордились. Поэтому он и сказал наперед: «У людей ли я ныне ищу благоволения?»Он знал, что для исправления наставляемых иногда бывает благовременно предложить что-нибудь высокое и великое. Хотя он мог представить доказательства истины своего проповедания и из другого источника, – например, доказать это на основании знамений, чудес, опасностей, темниц, ежедневных смертей, голода и жажды, наготы и на основании другого подобного этому, но так как он говорит теперь не о лжеапостолах, но об апостолах, – а последние и сами участвовали в этих опасностях, – то он приступает к решению вопроса с другой стороны; в других же случаях, когда он обращает речь свою к лжеапостолам, он употребляет сравнение, выставляя на вид свое терпение в скорбях и говорит: «Христовы служители? (В безумии говорю:) я больше. Я гораздо более [был] в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти (служителие ли Христовы суть?»(2Кор.11:23). Теперь же он рассказывает о своем прежнем образе жизни, и говорит: «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (ст. 11 и 12). Смотри, как он отовсюду представляет доказательства того, что был учеников Христа, Который сам, без посредства человеческого, благоволил открыть ему разумение всего. Но как же возможно доказать неверующим, что сам Бог, без посредства человеческого, открыл тебе те неизреченные тайны? «Это доказывает, – говорит он, – мой прежний образ жизни (и внезапное обращение): ведь если бы не Бог открыл мне эти тайны, я не мог бы так внезапно перемениться». Для тех, кто учится у людей, в том случае, если они твердо и пламенно держатся своих убеждений, бывает нужно время и много стараний, чтобы убедиться в противном; кто же так внезапно переменился и, находясь на самой высокой ступени безумия, пришел к такому искреннему сознанию, тем ясно показывает, что он так внезапно возвратился к здравомыслию благодаря божественному откровению и наставлению. Вот почему он и вынужден упомянуть о своей прежней жизни и призвать их во свидетели бывшего с ним. «Конечно, вы не знаете, – говорит он, – того, что единородный Сын Божий непосредственно сам призвал меня (гласом Своим) с небес, – потому что как вы можете знать это, раз вы не были при этом; – но вы хорошо знаете, что я был гонителем. Ведь слух о моей жестокости достиг и до вас, не смотря на громадное расстояние между Палестиною и Галатией; а такой слух обо мне не распространился бы так далеко, если бы моя жестокость не была слишком велика и для всех несносна». Поэтому он и говорит: «Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее»(ст. 13). Видишь ли, с какою силою выражает каждое (слово) и не стыдится? Ведь он не просто гнал, но гнал со всею жестокостью, и не только гнал, но и опустошал, то есть, старался уничтожить, разорить, низложить и истребить Церковь; поступать же так свойственно опустошителю.

9. «… И преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (ст. 14). Чтобы ты не подумал, что такая деятельность его была следствием гнева, он поясняет, что все это он делал по ревности, хотя и в неведении, и гнал не из тщеславия, и не по вражде, но – «будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий». А слова эти значат следующее: «Если то, что я делал против Церкви, я делал не по побуждениям человеческим, а по ревности божественной, правда, ошибочной, но во всяком случае – ревности, то как же теперь, подвизаясь за Церковь и познав истину, я могу делать это по тщеславию? Ведь если во время заблуждения мною не обладала такая страсть, но побуждала меня к подобному образу действий ревность по Боге, то тем более, когда я познал истину, несправедливо было бы подозревать во мне подобное тщеславие. Действительно, лишь только я обратился к догматам Церкви и отказался от всех иудейских заблуждений, я проявил еще большую ревность здесь, нежели там, а это служит доказательством того, что я истинно переменился и объят божественной ревностью. Если же не это, то что ж другое, скажи мне, могло расположить меня к такой перемене и променять честь на поношение, покой – на опасности, безопасность – на страдание? Не было никакой другой причины, кроме одной только любви к истине».

«Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью» (ст. 15,16). Смотри, как он старается здесь показать, что и то время, в продолжение которого он оставался в заблуждении, находилось в зависимости от некоторого неисповедимого усмотрения (Божия). В самом деле, если он от чрева матери своей избран быть апостолом и предназначен к этому служению, призван же после и притом, будучи призван, послушался (Призывающего), то очевидно, что Бог медлил призванием его по какой-нибудь неисповедимой причине. Какое же могло быть здесь смотрение (Божие)? Может быть, вы сначала от меня хотите услышать, почему (Бог) не призвал его вместе с двенадцатью (апостолами); но, чтобы, отступив от занимающего нас предмета, не продолжить слова далее надлежащего, я умоляю вашу любовь не всему учиться от меня, но и самим исследовать и молить Бога, чтобы Он открыл вам. К тому же об этом было нами сказано нечто и тогда, когда я рассуждал с вами о перемене его имени, и почему он, носивший имя Савла, был назван Павлом; если же вы забыли, то справившись в той книге, узнаете все это. Теперь же по порядку будем продолжать свою речь, и заметим, как он снова показывает, что случившееся с ним не было делом человеческим, но что Бог устроил все относительно его по особенному промышлению.

«… И призвавший благодатью Своею». «Бог, – говорит он, – призвал его за его добродетель». «Он есть Мой избранный сосуд», – сказал Он Анании, –«чтобы возвещать имя Мое перед народами«(Деян.9:15), то есть, «он способен для служения и совершения великого дела». Такую причину призвания его указывает (Бог); сам же (апостол) везде приписывает все благодати и неизреченному человеколюбию Божию, говоря так: «Но я помилован не потому, что я способен был или достоин, но для того, чтобы во мне Он показал все долготерпение в пример тем, которые будут веровать в Него в жизни вечной» (1Тим.1:16). Видишь ли высоту смирения? «Для того я, – говорит он, – и помилован, чтобы никто не отчаивался, после того, как худший из всех людей удостоился человеколюбия Божия». Ведь именно это хочет показать он словами: «для того, чтобы во мне показал все долготерпение в пример тем, которые будут веровать в Него».

«… Открыть во мне Сына Своего». А Христос в одном месте говорит: «Никто не знает Сына, кроме Отца, и никто не знает Отца, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.9:27). Видишь ли, что и Отец открывает Сына, и Сын Отца? Тоже самое происходит и по отношению к славе. Сын прославляет Отца и Отец Сына: «Прославь Меня, – говорит Он, – чтобы и Я прославил Тебя»; и еще: «как Я прославил Тебя» (Иоан.17:1,4). Но почему Он не сказал: «явить Сына Своего мне», но – «во мне»? Для того, чтобы показать, что он не только чрез слова узнал то, что относилось к вере, но и преисполнился Духа Святого, потому что, когда откровение озарило его душу, он имел в себе говорящим и Христа.

«… Чтобы я благовествовал Его язычникам». Не только самое обращение его к вере, но и призвание (к апостольству) было делом Божиим: «Ведь Он открыл мне Себя с тою целью, чтобы я не только познал Его, но возвестил о Нем и другим». И он не сказал просто – «другим», но: «чтобы я благовествовал Его язычникам», уже этим самым предуготовляя немалое основание для своей защиты именно от самого происхождения учеников. Ведь для него не одинаково являлось необходимым проповедовать иудеям и язычникам.

«… Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью». Здесь он указывает на апостолов, называя их по естеству. Но если он говорит это и о всех людях, мы не противоречим и этому.

«… И не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам»(ст. 17). Если кто будет рассматривать эти слова в отдельности, может подумать, что они исполнены великого хвастовства и совершенно не согласны с духом апостольским. В самом деле, решать что-нибудь самому с собою и никому не открывать своих мыслей – может быть принято за гордость. «Видал ли ты», – сказано, –«человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него»(Притч.26:4,12); и: «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!»(Ис.5:21); и сам (Павел) говорит: «не мечтайте о себе»(Рим.12:16).

10. Итак, кто слышал подобные наставления от других и сам учил тому же других, не мог, конечно, впасть в такое самомнение, – не только Павел, но и какой-нибудь (простой) человек. Но, как я сказал, это изречение, будучи рассматриваемо в отдельности, может ввести в сомнение и поколебать некоторых из слушателей; если же мы приведем причину, по которой это было сказано, то все будут рукоплескать и удивляться сказавшему. Итак, сделаем это. Ведь не должно рассматривать отдельно взятые слова, так как это повлечет за собою много погрешностей; равным образом не должно исследовать и отдельно взятого изречения, но необходимо обращать внимание на намерение пишущего. И в наших разговорах, если мы не будем употреблять этого способа и доискиваться истинной мысли говорящего, то мы возбудим много недоразумений, и весь смысл речи извратится. Да и что говорить о словах, когда и в делах, раз мы не будем следовать этому правилу, все придет в совершенный беспорядок? В самом деле, и врачи режут тело и рассекают некоторые кости, но то же самое делают часто и разбойники. Какое же было бы несчастье, если бы мы не могли отличить разбойника от врача! Равным образом, человекоубийцы и мученики, предаваемые мучительной смерти, претерпевают одинаковые страдания, но между теми и другими несомненно великое различие. Если же мы не будем соблюдать указанного правила, если будем исследовать одни только дела, не принимая во внимание намерения делающих, то мы не будем в состоянии видеть указанного различия, но назовем человекоубийцами и Илию, и Самуила, и Финееса, а Авраама назовем, пожалуй, и детоубийцею. Исследуем же мысль Павла, с какою он написал эти слова; узнаем цель его и то, каковым он являлся всегда по отношению к апостолам, – и тогда узнаем, с каким намерением он сказал это. Конечно, как это, так и предыдущее он сказал не для того, чтобы восхвалить себя, – как, в самом деле, мог он это сделать, когда и сам себя подвергал проклятию (ст. 8)? – но затем, чтобы повсюду сохранить безопасность Евангелия. Так как разрушавшие Церковь говорили, что нужно следовать тем апостолам, которые не запрещают этого, а не Павлу, который это запрещает; а благодаря этому незаметно проникало иудейское заблуждение; то он вынужден был решительно восстать против этого, не думая говорить что-либо худое об апостолах, но желая низложить гордость несправедливо возносящихся. Вот почему он и говорит: «я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью». И было бы крайней нелепостью, если бы тот, кто научился от Бога, стал бы советоваться еще с людьми. Кто получает учение от людей, тот вполне справедливо и опять прибегает к советам людей; но тот, кто удостоился того божественного и блаженного слова и научился всему от Того, Кто владеет самым сокровищем мудрости, для чего стал бы еще советоваться с людьми? Такой человек по справедливости должен не учиться у людей, но учить людей. Итак, он сказал эти слова не по гордости, но чтобы показать достоинство своей проповеди. «И не пошел», – говорит он, –«в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам». Так как они говорили, что прочие (апостолы) были и старше его, и призваны прежде его, то поэтому, говорит, он и не пошел к ним. Если бы ему нужно было вступить в соглашение с ними, то Открывший ему слово проповеди повелел бы ему сделать и это.

Итак, что же, он не ходил туда? Конечно, ходил, и не просто, но чтобы узнать нечто от них. Кода же? Когда в городе Антиохии, обнаружившем с самого начала великую ревность к Церкви, возникло недоумение о том же предмете, о котором и мы теперь рассуждаем, и (апостолы) хотели узнать, нужно ли обрезывать уверовавших из язычников, или же совсем не следует принуждать их подвергаться тому. Тогда сам Павел и Сила ходили (в Иерусалим). Как же в таком случае он говорит, что не ходил и не советовался? Во-первых, потому, что он не по своей воле ходил туда, но был послан другими; а во-вторых, не для того, чтобы учиться, но чтобы убедить других. А сам он с самого начала держался того мнения, которое впоследствии утвердили и апостолы, – именно, что не должно обрезываться; но так как они до сих пор не считали его достойным доверия и более слушались тех, которые находились в Иерусалиме, то он и ходил туда, не для того, впрочем, чтобы самому узнать что-нибудь большее, но чтобы убедить противников, что и находящиеся в Иерусалиме согласны с этим. Таким образом, он с самого начала видел, что нужно делать, и не имел никакой нужды в учителе; и в том, что апостолы имели утвердить после долгого рассуждения, он непоколебимо был утвержден свыше еще прежде их рассуждения. Лука, изъясняя это, сказал, что у Павла было большое и продолжительное состязание с ними по этому предмету еще прежде путешествия его в Иерусалим (Деян.15:2). Но так как братьям угодно было узнать об этом (и от остальных апостолов), то он и пошел туда, для них, а не для себя. Если же он говорит: «и не пошел», то в объяснение этих слов можно сказать то, что он не ходил туда и в начале своей проповеди, да и тогда, когда ходил туда, ходил не для того, чтобы учиться. Ведь именно на обе эти мысли указывает он в словах: «не стал тогда же советоваться с плотью и кровью». Он не сказал просто: «не стал советоваться», но – «тогда же». Если же после ходил туда, то не за получением чего-нибудь.

«… А пошел в Аравию». Смотри, какая пламенная душа! Он старался занять страны еще не возделанные и остававшиеся в диком состоянии. Если бы он оставался вместе с апостолами, не имея ничего, чему бы от них научиться, то остановилось бы дело проповеди, тогда как им надлежало везде распространять учение. Вот почему этот блаженный, пламенея духом, тотчас же приступил к делу учения людей не наученных еще и диких, избрав жизнь многотрудную и сопряженную со многими опасностями.

11. И смотри, какое у него смирение! Сказав: «пошел в Аравию», он прибавил: «и опять возвратился в Дамаск». Он не говорит ничего ни о своих подвигах, ни о том, кого и скольких он научил, между тем как тотчас по крещении обнаружил такую ревность, что смутил иудеев и возбудил к себе такую ненависть как в них, так и в язычниках, что они подстерегали его и хотели умертвить; а этого не случилось бы, если бы он не приобрел великого множества верующих. Так как они были побеждены учением его, то им и оставалось только обратиться к убийству, а это было ясным доказательством победы Павла. Но Христос не попустил ему умереть, сохраняя его для проповеди. И несмотря на это, он ничего не говорит об этих своих подвигах, а потому все, что он ни говорит, он говорит не из честолюбия и не для того, чтобы его считали бóльшим в сравнении с другими апостолами; а равно и не потому, чтобы он огорчался тем, что его унижают пред ними, но из опасения, чтобы отсюда не произошло какого-нибудь вреда для проповеди. Ведь он сам называет себя и извергом, и первым из грешников, и последним из апостолов, и даже недостойным такого названия (1Кор.15:8,9; 1Тим.1:15); и это говорит тот, кто потрудился больше всех, – что является особенным доказательством его смирения. В самом деле, кто, не признавая за собою ничего доброго, говорит о себе смиренно, тот, конечно, благоразумен, но его нельзя назвать смиренным; кто же, несмотря на столько венцов, говорит о себе так, тот умеет быть скромным.

«… И опять возвратился», – говорит он, –«в Дамаск«. И как много, по всей вероятности, он совершил там! Об этом городе он говорит, что этнарх (областной правитель) царя Ареты стерег этот город, желая схватить блаженного (2Кор.11:32); а это служило самым явным доказательством того, что он весьма сильно нападал там на иудеев. Но здесь он ничего не говорит об этом, да и там он не упомянул бы об этом, если бы не видел, что в то время самые обстоятельства требуют этого рассказа; но умолчал бы точно так же, как и здесь: говоря о том, что он приходил и ушел, он ничего более не говорит о том, что было там.

«Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром»(ст. 18). Что может быть смиреннее подобной души? После столь великих и столь многих подвигов, не имея никакой нужды в Петре, ни в его слове, но будучи равночестен ему, – больше ничего не скажу пока, – он все-таки приходит к нему, как бы к большему и старейшему, и причиною путешествия туда указывает только то, чтобы увидеться с Петром. Видишь ли, как он воздает прочим апостолам должную честь и не только не считает себя лучше их, но даже и не равняет себя с ними? И это ясно видно из предпринятого им путешествия. В самом деле, подобно тому как в настоящее время многие из наших братий отправляются к святым мужам, точно так же и Павел потому же расположению ходил тогда к Петру, но только с гораздо большим смирением. В настоящее время предпринимают путешествия для пользы, а блаженный (Павел) отправился не для того, чтобы чему-нибудь научиться и не для исправления какой-нибудь своей погрешности, но исключительно ради того, чтобы видеть (Петра) и почтить его своим присутствием: «видеться», – говорит он, – «с Петром». И не сказал – «видеть Петра», но «видеться (ιστορήσαι) с Петром» (т.е. узнать его), как обыкновенно говорят люди, рассматривающие великие и знатные города. Так он считал достойным особенного старания и одно то, чтобы видеть этого мужа. То же самое ясно показывают и дела его. Действительно, когда он пришел в Иерусалим после того, как обратил многих из язычников и совершил такие дела, каких не совершил никто из других (апостолов), после того, как обратил Памфимлию, Ликаонию, народ Киликийский и всех живущих в этой части земли и привел их ко Христу, – он сначала приходит к Иакову с великим смирением, как бы к старшему и почтенному большею честью. Затем он выслушивает его советы, и притом противные тому, что сам он говорит теперь. «Видишь ли, брат, – сказал (Иаков), – сколько тысяч уверовавших иудеев. Но остриги себе волосы и очистись» (Деян.21:20,24), – и он остригся и совершил все иудейские обычаи. Там, где не было вреда для благовестия, он являлся уступчивее всех; где же он видел, что от уступчивости произойдет для некоторых вред, он не пользовался этим преизбытком смирения, потому что это уже не значило бы быть смиренным, но губить и развращать наставляемых.

«… И пробыл у него дней пятнадцать». Предпринятое путешествие (ради Петра) было доказательством великого уважения к нему (Павла), пребывание же в течение стольких дней показывало дружественное расположение и искреннюю любовь их между собою.

«Другого же из Апостолов я не видел [никого], кроме Иакова, брата Господня» (ст. 19). Смотри, какое великое расположение имеет он к Петру: ради него он предпринял путешествие, у него и пребывал. Говорю же об этом я так часто и желаю сохранить это у вас в памяти для того, чтобы, когда вы услышите слова, произнесенные, по-видимому, против Петра, никто из вас не подозревал апостола. В предупреждение этого он и сам говорит о посещении Петра, чтобы, когда он скажет: «я противостал Петру» (2:11), никто не считал этих слов проявлением вражды и соревнования; и действительно, он почитает этого мужа и любит больше всех. Ведь и в Иерусалим пришел он, по его словам, не ради кого-нибудь другого из апостолов, но единственно ради него. «Другого же из Апостолов я не видел», – говорит он, – «кроме Иакова, брата Господня». «Видел, – говорит, – но не учился у него ничему». Но заметь, с каким почтением наименовал он и этого. Не сказал он просто – «Иакова», но прибавил и достославное наименование его – «брата Господня», – так он был чужд какой бы то ни было зависти! Если бы он хотел только указать на того, о ком говорил, то мог бы сделать это понятным, употребив другой отличительный признак, и назвать его сыном Клеопы, как сказал и Евангелист (Иоан.19:25). Однако он не сказал так, но так как считал почетные наименования апостолов и своими наименованиями, то, как бы превознося себя самого, так величает и его. Ведь он не назвал его так, как я сказал, но как же? Братом Господним. Хотя он и не был на самом деле братом Господним по плоти, но лишь считался таковым, однако и это не остановило (апостола) признать достоинство этого мужа. Да и во многих других местах он показывает, что был расположен ко всем апостолам так искренно, как ему было прилично.

«А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу» (ст. 20). Видишь ли смирение этой святой души, одинаково сияющее повсюду? Он, как бы состязаясь на судилище и готовясь подвергнуться истязанию, заботился о подобном защищении себя.

«После сего отошел я в страны Сирии и Киликии»(ст. 21), – после свидания с Петром. Снова начинает он слово проповеди и предлежащий подвиг, не касаясь иудеев, как потому, что был послан к язычникам, так и потому, что не хотел строить на чужом основании. Вот почему он не встречался, даже и случайно, с другими апостолами; это ясно видно и из дальнейших слов.

«Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен», – говорит он, –«а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял« (ст. 22,23). Что может быть скромнее такой души? В самом деле, все, что служило к его обвинению, как, напр., то, что он гнал Церковь и опустошал ее, он изложил с особенною силою и подробностью, обнаруживая таким образом свою прежнюю жизнь; а то, что могло выставить его с светлой стороны, обходит (молчанием). И имея возможность, если бы захотел, пересказать все свои подвиги, он не говорит ни об одном из них, но, перешедши одним словом неизмеримое море и сказав: «отошел я в страны Сирии и Киликии», и: «слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял», ничего более не прибавил. Что же он хотел сказать словами: «Церквам… в Иудее лично я не был известен»? (Хотел), чтобы ты знал, что он так далек был от того, чтобы проповедовать им обрезание, что даже и в лицо не был известен им.

«… И прославляли за меня Бога» (ст. 24). Заметь и здесь правило его смирения, и с какою строгостью он выполняет его. Он не сказал: «дивились мне, хвалили меня, изумлялись мне», но показал, что все это было делом благодати. «И прославили, – говорит он, – за меня Бога».

Глава 2

«Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению» (Гал.2:1,2).

Чем ложные апостолы отличаются от истинных. – Почему Павел обрезал Тимофея. – Благоразумие Павла. – О состязании между Павлом и Петром. – Против христиан, соблюдающих ветхий закон.

Причиною первого восхождения в Иерусалим служил, по его словам, Петр и свидание с ним, а причиною второго – откровение Духа.

«И предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался»(ст. 2). Что ты говоришь, Павел? Не решившись предложить сначала или через три года, как же по прошествии четырнадцати лет ты спрашиваешь, не напрасно ли подвизаешься? Насколько бы было лучше тотчас в самом начале сделать это, нежели после стольких лет? Зачем же ты и подвизался, если не был уверен, что не напрасно подвизался? Кто может быть настолько неразумен, чтобы проповедовать в течение стольких лет, не зная, хорошо ли он проповедует? А еще непонятнее этого то, что он ходил, как говорит, по откровению. Впрочем, хотя это и непонятнее первого, как я сказал, но оно может дать нам объяснение и того. Ведь если бы он и по собственному побуждению ходил, то и в таком случае трудно объяснить его поступок, потому что невозможно допустить, чтобы эта блаженная душа впала в такое безрассудство, а он сам говорит: «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух» (1Кор.9:26). Итак, если (ты бежишь) не на неверное, то как же говоришь: «не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался»? Отсюда ясно, что если бы он ходил и без откровения, то и тогда поступил бы так, как свойственно только неразумным; только тогда сделанное им не так было бы неуместно; когда же и благодать Духа влечет его, то кто уже осмелится подозревать его в чем-нибудь подобном? Поэтому-то он и присовокупил: «по откровению»,чтобы ты прежде разрешения вопроса не осудил его в неразумии, зная, что сделанное им было не человеческим делом, но делом божественного промысла, предустраивающего и настоящее, и будущее. Итак, какая же причина этого путешествия его? Подобно тому как тогда, когда он в первый раз приходил из Антиохии в Иерусалим, он приходил не для себя, – потому что он сам ясно знал, что без всякого изменения должно следовать учению Христа, но для того, чтобы примирить между собою препирающихся, – точно так же и ныне он ходил не потому, что имел нужду узнать, не напрасно ли он подвизался, но для того чтобы вполне убедить тех, которые обвиняли его. Так как последние были более высокого мнения о Петре и Иоанне и думали, что он не согласуется с ними, так как проповедовал Евангелие без обрезания, а те допускали таковое, и так как они думали, что в этом случае он поступает против закона и напрасно подвизается, то он и говорит поэтому: «Я ходил и сообщил им благовествование не для того, чтобы самому научиться чему-нибудь от них от них, – о чем яснее говорит ниже, – но для того, чтобы вразумить тех, которые подозревали это, что я не напрасно подвизаюсь». А Дух, предвидя это состязание, и расположил его идти (в Иерусалим) и сообщить там свое учение. Вот почему он и говорит: «ходил по откровению», и взял с собою Варнаву и Тита, чтобы они был свидетелями его проповеди.

«И предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам», – т.е. без обрезания. Что значит – «особо»? Ведь кто желает исправить общие догматы, тот не наедине, но пред всеми излагает их. Но не так поступил Павел, так как он желал не научиться чему-нибудь или исправить, но отнять повод к обману у тех, которые хотели обмануть других. Так как в Иерусалиме все соблазнялись, если кто допускал отступление от закона и возбранял употреблять обрезание, – вот почему (Иаков) и сказал: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они… о тебе наслышались, что ты всех… учишь отступлению от Моисея?»(Деян.21:20,21).Так как, повторяю, соблазнялись, то он и не решился придти открыто и изложить пред всеми свою проповедь, но предложил «особо знаменитейшим«, при Варнаве и Тите, чтобы они были достоверными свидетелями пред обвинителями его, что и апостолы не нашли противною проповедь его, но напротив, подтвердили ее. Когда же говорит: «знаменитейшим», то говорит это не для того, чтобы лишить их принадлежащего им достоинства, так как и о себе говорит: «думаю, и я имею Духа Божия» (1Кор.7:40), что означает просто умеряющего свое достоинство человека, а не отрицающего в себе то, что имеет точно так же и здесь: говоря – «знаменитейшим», говорит это по общему о них мнению и своему.

«Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться»(ст. 3). Что значит – «хотя и Еллина»? Значит – «(Тит) был из эллинов и необрезанный». «Не только я, – говорит, – так проповедовал, но и Тит поступал точно так же, и апостолы не принуждали его, необрезанного, обрезываться». Это служило самым верным доказательством, что апостолы не осуждали учения Павла или его дел. А что еще более важно – было доказательством того, что и тогда, когда противники, узнавши об этом, настаивали на обрезании, они не могли принудить апостолов приказать сделать это, – на что именно он и указывал словами: «вкравшимся лжебратиям» (ст. 4). Кто же эти лжебратия? Это требует здесь немалого исследования. Ведь если апостолы допускали здесь обрезание, то почему ты называешь лжебратиями тех, которые согласно со мнением апостолов и сами приказывали делать это? Во-первых, потому, что не одно и то же – требовать что-нибудь делать, и допускать делаемое. В самом деле, кто приказывает, тот настаивает на этом как на необходимом и важном, а кто хотя не требует сам, но не возбраняет желающему, тот допускает известное действие, не как необходимо должное, но по особенному какому-нибудь соображению. Скажу, например: Павел писал коринфянам и повелевал женам и мужам опять жить вместе (1Кор.7:5).

2. Но чтобы ты не подумал, что он налагает на них закон этими словами, он прибавил: «Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление» (1Кор.7:6), потому что это означало не решительный приговор его, но снисхождение к их невоздержанию. Поэтому и говорит: «чрез невоздержание ваше» (ст. 5). Если же ты желаешь знать мнение Павла об этом, то послушай, что он говорит: «желаю, чтобы все люди были, как и я», – в воздержании (ст. 7). Точно так же и здесь – апостолы допускали обрезание не как защитники закона, но по снисхождению к немощи иудеев. Действительно, если бы они защищали закон, то не стали бы проповедовать иудеям так, а язычникам иначе; и если что необходимо было делать по закону Христову неверным, то очевидно, что это же нужно было делать и всем верным. Если же они постановили законом не отягощать этим (обрезанием) язычников, то показали тем, что и иудеям они дозволяли его только по снисхождению.

Но лжебратия делали это не по такому побуждению, а для того, чтобы отторгнуть верующих от благодати и снова подчинить их под иго рабства. Это – первое различие, полагающее великое расстояние между апостолами и лжебратиями. Второе же то, что апостолы делали это в Иудее, где и закон еще имел силу, а лжебратия делали это повсюду, так как хотели поработить и всех галатов. Отсюда ясно, что это делалось не для созидания, но для совершенного разрушения. И притом, с иным намерением допускали это апостолы, и с иным принуждали к тому лжебратия.

«Скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе». Видишь ли, как названием соглядатаев он выразил неприязнь их? Действительно, соглядатаи входят только для того, чтобы, разузнавши дела противников, приготовить себе удобнейшие средства к поражению и уничтожению их; так же поступали тогда и лжебратия, желая подчинить галатов ветхозаветному рабству. Таким образом, и отсюда ясно, что намерение апостолов и лжебратий было не одно и то же, но, напротив, совершенно противоположно. Первые допускали снисхождение для того, чтобы мало-помалу вывести из рабства; последние же устанавливали это, чтобы подвергнуть еще большему рабству. Поэтому они тщательно подсматривали и наблюдали, кто был обрезан, – как и Павел, указывая на это, сказал: «приходившим подсмотреть за нашею свободою», обнаруживая коварство их не только названием соглядатаев, но и тем, что они приходили тайно и скрытным образом.

«…Мы ни на час не уступили и не покорились» (ст. 5). Заметь высоту и выразительность этих слов. Не сказал – «послушали», но – «покорились», потому что те делали это не для того, чтобы научить чему-нибудь полезному, но чтобы подчинить и поработить себе. «Поэтому, – говорит, – апостолам мы уступили, а тем – нет».

«…Дабы истина благовествования сохранилась у вас». «Чтобы то, – говорит, – чему мы учили словами, подтвердить делами, а именно, что древнее прошло и стало все новое, что «кто во Христе, [тот] новая тварь» (2Кор.5:17) и что обрезывающимся не будет никакой пользы от Христа (Гал.5:2 и 6:15). Утверждая эту истину, мы ни на час не уступили (им)». Но так как против него сейчас же говорили поступки апостолов, и поэтому некоторые естественно могли сказать: «как же они повелевают это?» – то смотри, как мудро решает он это возражение. Он не указывает истинной причины, именно – что апостолы делали это по снисхождению и по особому соображению, так как это могло бы повредить слушателям. Ведь не нужно знать причины действия тем, которые благодаря ему имеют получить какую-нибудь пользу, потому что если откроется причина того, что делается, то все разрушится. Поэтому только тот, кто делает, должен знать причину действия, те же, для которых готовится польза чрез это, не должны знать этой причины. А чтобы сделать более понятным то, что я говорю, я представлю пример из этого же самого предмета. Сам этот блаженный Павел, отменяющий обрезание, когда хотел послать Тимофея учителем к иудеям, сначала обрезал его, и тогда уже послал (Деян.16:3).

Это сделал он для того, чтобы слушатели имели более доверия к Тимофею, и он пришел к ним обрезанный, чтобы уничтожить обрезание. И сам он, а также и Тимофей, знал причину этого дела, но ученикам не сказал. Действительно, если бы они узнали, что он обрезался для того, чтобы уничтожить обрезание, то совершенно не стали бы слушать его проповеди, и погибла мы вся польза, а теперь неведение принесло им величайшую пользу. Полагая, конечно, что он сделал это, как хранитель закона, они благосклонно и охотно принимали и его и его учение. А принимая мало-помалу его учение и утверждаясь в нем, они оставили древнее, чего не случилось бы, если бы они в самом начале узнали причину. В самом деле, если бы они узнали это, то стали бы отвращаться от него, а отвращаясь, не стали бы слушать, не слушая же, остались бы в прежнем заблуждении. А чтобы не случилось последнего, он и не открыл причины. Вот почему и здесь он не открывает причины такого действия, но другим путем ведет свое слово, говоря так: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека»(ст. 6). Здесь он не только не защищает апостолов, но и сильно говорит против этих святых, чтобы доставить пользу немощным. Слова же его имеют такое значение: «Если они и допускают обрезание, то они же дадут и ответ Богу. Ведь Бог, за то только, что они почитаются великими и верховными, не уважит лица их». Впрочем, он сказал не так откровенно, но с осторожностью. В самом деле, он не сказал: «Если они повреждают проповедь и проповедуют не так, как заповедано, то дадут ответ на последнем суде и понесут тяжкое наказание»; ничего подобного не сказал он, но, кажется, гораздо почтительнее касается их, говоря так: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо». И не сказал: «каковы они теперь», но – «были», показывая этим, что и они перестали после так проповедовать, когда повсюду воссиял свет проповеди. Словами же: «какими бы ни были они когда-либо», говорит: «Если они так проповедовали, то сами дадут ответ. И не пред людьми, но пред Богом они дадут ответ».

3. Говорил же он это не потому, чтобы сомневался в них или не знал их намерений, но, как я сказал, потому, что считал более полезным так вести свое слово. Потом, чтобы не подумали, что он держится противного пути, обвиняя их, и тем не подать повода к разделению, он тотчас исправил свою речь, сказав: «И знаменитые не возложили на меня ничего более». Что же это значит? «Что говорите вы, того, – говорит он, – я не знаю; а, между тем, достоверно знаю то, что они не противоречили мне, напротив, были единомышленны и согласны со мною», – ведь это именно показывает он словами: «подали мне руку общения»(ст. 9). Но пока он не говорит этого, а говорит только, что они ничему не учили его, ничего не поправляли и ничего не прибавили к тому, что он знал. «И знаменитые», – говорит он, –«не возложили на меня ничего более«. Это значит: «Узнавши мое учение, они ничего не прибавили к нему, ничего не исправили, и это несмотря на то, что они знали, что я пришел для того, чтобы сообщить им мое учение, притом пришел по откровению Духа, чтобы сообщить это, и привел с собою необрезанного Тита; но они ни мне ничего не сказали большего того, что я знал, ни Тита не обрезали».

«Напротив того…»(ст. 7). Что же значит – «напротив того»? Некоторые думают, что этим он хотел сказать, что (апостолы) не только ничему не научили его, но еще и сами научились от него; но я не скажу этого. В самом деле, чему бы еще они стали учиться у него? Ведь каждый из них был совершен. Итак, не это хочет сказать он словом «напротив того», но то, что они не только не укоряли его, а напротив, были так далеки от порицаний, что еще и одобрили его, потому что противоположное порицанию есть одобрение. Но против этого некоторые могли сейчас же сказать: «Если они одобрили, то почему в таком случае не отменили обрезание? Ведь если одобрили, то надлежало отменить его». Но сказать, что отменили, он считал слишком нескромным, и думал, что этим он возбудит открытую борьбу против (апостольского) исповедания. С другой стороны, он видел, что открыто признать, что необходимо допускать обрезание – значит встретить другое возражение. «Если они одобрили твою проповедь, – сказали бы тогда, – а сами допускали обрезание, то в таком случае они сами противоречили себе». Как же разрешить это затруднение? Он мог, конечно, сказать, что (апостолы) сделали это (дозволили обрезание) по снисхождению к иудеям; но, сказав это, он поколебал бы все основание их мудрого устроения. Вот почему он и не говорит этого, но оставляет это под сомнением и нерешенным, сказав только: «И в знаменитых чем-либо… для меня нет ничего особенного», как бы говоря тем: «я не осуждаю и не оговариваю этих святых; они сами знают, что делали, так как должны дать ответ Богу; предмет же моей заботы – доказать только то, что они не отвергали моего учения, и не поправляли его, и не прибавили к нему ничего, как будто бы в нем чего-нибудь не доставало, но напротив, одобрили его и подтвердили своим согласием, и свидетелями этого я имею Тита и Варнаву». Поэтому он и говорит далее: «увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных», разумея под обрезанием и необрезанием не самое дело, но народы, различающиеся этим между собою. Действительно, далее он и говорит: «ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников» (ст. 8). Итак, подобно тому, как необрезанием он называет язычников, так обрезанием – иудеев. При этом показывает, что он имеет равную честь (с апостолами) и сравнивает себя не с кем-нибудь другим из них, но с первоверховным, показывая этим, что каждый из них получил равное достоинство. Представив же доказательство своего единомыслия (с апостолами), он уже смело и свободно продолжает свою беседу и не останавливается уже только на одних апостолах, но возводит слово свое даже до Христа и благодати (апостольства), данной ему Христом, называя свидетелями этого самих апостолов, и говорит: «о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения» (ст. 9). И не сказал: «услышав», но – «узнав», т.е. убедившись из самых дел, «подали мне и Варнаве руку общения». Видишь ли, как он мало-помалу показал, что его проповедание угодно и Христу, и апостолам? В самом деле, благодать не была бы дана ему и не действовала бы в нем, если бы подобное проповедание не было угодно (Христу). И где ему нужно было сравнивать себя, там он упоминает об одном только Петре, а где надлежало представить свидетельство, там называет троих вместе, и притом с похвалою, говоря: «Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами». И опять, словом «почитаемые» он не отвергает того, что они действительно были таковы, но приводит мнение и других, и говорит, что «те великие и славные, которых все повсюду превозносят, сами являются свидетелями того, что говорю я, а именно, что это угодно и Христу; что в истине этого они убедились из самых дел и уверились в том из самого опыта. Вот почему они и подали мне руку (общения), и не только мне, но и Варнаве, «чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным».

Какое богатство разума и непререкаемое доказательство согласия! Он показывает, что их учение было согласно с его учением, и его учение было согласно с их учением. Той и другой стороне угодно было то же самое, – чтобы они проповедовали так иудеям, а он так язычникам, а потому и прибавил: «чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным». Видишь ли, что обрезанием он называет здесь не самое дело, а иудеев? Когда он говорит о самом действии обрезания, то, желая показать его отличие, противопоставляет ему необрезание, например, кода говорит: «Обрезание полезно, если исполняешь закон; а если ты преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием» (Рим.2:25); или еще: «не имеет силы ни обрезание, ни необрезание»(Гал.5:6). Когда же он так называет иудеев и хочет обозначить этим словом не самое дело, а народ, то противополагает ему не необрезание, а язычников. Язычникам противопоставляются иудеи, а обрезанию – необрезание, как, например, когда он и выше говорит: «ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников», или еще здесь: «нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным», – он разумеет не самое дело, но называет этим словом народ иудейский, противополагая его язычникам.

4. «…Только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности»(ст. 10). Что же значат эти слова? «В деле проповеди, – говорит он, – мы разделили между собою вселенную: я взял язычников, а они – иудеев, как то угодно было Богу; в попечении же о нищих из иудеев и я оказывал им помощь. Поэтому, если бы между нами было несогласие и распря, то они не приняли бы моего участия». Что же это за нищие? Многие из уверовавших иудеев в Палестине, которые лишились всего имущества и повсюду были гонимы. На это указывает он в послании к Евреям, когда говорит: «и расхищение имения вашего приняли с радостью» (Евр.10:34); на то же указывает и в послании к Фессалоникийцам, когда восхваляет их мужество: «вы», – говорит он, –«сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев» (1Фес.2:14). Да и повсюду он показывает, что уверовавшие из язычников не так были преследуемы оставшимися в язычестве, как были гонимы уверовавшие из иудеев своими единоплеменниками, потому что иудеи – самый жестокий народ из всех народов. Вот почему (апостолы) так много заботятся о верующих из иудеев, проявляя по отношению к ним все свое усердие, да и (сам апостол Павел) пишет о них и к римлянам и к коринфянам. И он не только собирает для них деньги, но и сам относит их (1Кор.16), и говорит: «А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым»(Рим.15:25), так как они нуждались и в самой необходимой пище. Так и здесь, указывая на это, говорит, что ему поручено было помогать им в этой нужде, и он принял это поручение и не уклонился от него. Показав таким образом свое согласие и единомыслие (с апостолами), он далее находит нужным упомянуть и о разговоре своем с Петром, происходившем в Антиохии, и говорит: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных» (ст. 11,12).

Многие, читая эти слова послания без должного внимания, думают, что Павел обличает ими лицемерие Петра; но это совершенно не так, этого допустить невозможно, так как мы найдем здесь великое благоразумие и Петра и Павла, сокровенно направленное в пользу слушателей. Но прежде необходимо сказать о дерзновении Петра и о том, как он всегда предварял всех учеников (Христовых). Благодаря этому он получил и имя свое за твердую и непоколебимую веру: когда были спрашиваемы все вообще, он, предварив других, отвечает: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго»(Мф.16:16), за что ему тогда вверены были и ключи царства небесного. Точно также и на горе он один является говорящим, и когда (Господь) беседовал о кресте, и все другие молчали, он один сказал: будь милостив к Себе (ст. 22). И хотя эти слова не были плодом зрелого рассуждения, все же они происходили от пламенной любви. Да и везде мы видим его более ревностным, чем другие, и предваряющим других в опасностях. Так, когда (Господь) явился ученикам на берегу, он, в то время как другие спешили к берегу на судне, не был в состоянии дождаться, пока судно придет к берегу; да и после воскресения (Господа), когда иудеи, дыша убийством и неистовствуя, искали истребить (учеников), он первый выступив осмелился, возвысил голос и сказал, что Распятый восстал и находится на небесах. Но не одно и то же отверзть заключенные двери и положить начало делу, – и потом продолжать начатое с тою же смелостью. Итак, каким образом могло бы случиться, что тот, кто отдал душу свою в руки такого множества народа, стал бы потом когда-нибудь лицемерить? Кто, несмотря на то, что подвергался бичеванию и узам, не согласился нисколько уступить своего дерзновения, и притом в самом начале проповеди, в центре столицы, где угрожала ему столь великая опасность, – как мог такой человек бояться уверовавших из иудеев спустя столько уже времени и в Антиохии, где не было и никакой опасности, и после уже того, как он приобрел великую славу и засвидетельствовал ее такими делами? Кто не страшился самих иудеев и притом в самом начале и в столице их, как, по прошествии такого уже времени и, находясь в чужом городе, стал бы бояться тех, которые отделились (от иудеев)? Итак, Павел говорит это не против Петра; но говорит это с тем же самым намерением, с каким сказал: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного». Впрочем, чтобы нам долее не оставаться в сомнении относительно этого, необходимо раскрыть причину сказанного. Апостолы, как я сказал выше, дозволяли в Иерусалиме обрезание; так как невозможно было вдруг отвлечь от закона; но когда они пришли в Антиохию, то ничего подобного не соблюдали уже, но жили одинаково с верующими из язычников; так, без сомнения, поступал тогда и Петр. Когда же пришли из Иерусалима знавшие, что он проповедовал там иначе, то он перестал поступать по-язычески, боясь оскорбить их, и изменил образ жизни, имея в виду две цели: чтобы не привести в соблазн верующих из иудеев, и чтобы Павлу доставить благовидный случай для обличения. Ведь если бы тот, кто проповедовал в Иерусалиме, не отвергая обрезания, изменил свой образ мысли в Антиохии, то верующие из иудеев подумали бы, что он поступает так из страха пред Павлом, и ученики осудили бы его в крайнем легкомыслии, а это могло бы явиться немалым соблазном. Впрочем, своей переменой он не подал бы такого подозрения Павлу, так как последнему, ясно знавшему все, было известно и намерение, с которым так действовал Петр. Вот почему Павел обличает, а Петр переносит это, чтоб ученики, видя молчание учителя, несмотря на сделанный ему выговор, тем легче могли изменить свой образ мыслей. Если бы Павел не при таких обстоятельствах стал увещевать их, он не произвел был ничего важного; теперь же, воспользовавшись удобным случаем для строгого обличения, он внушил гораздо больший страх ученикам Петра. А если бы Петр, выслушав обличение, стал противоречить, то кто-нибудь справедливо мог бы обвинять его в том, что он извращает строение спасения; теперь же, когда один обличает, а другой молчит, верующие из иудеев поражены были великим страхом. Вот для чего он так сильно и обличает Петра.

5. И смотри, с какою осмотрительностью говорит он, давая заметить благоразумным, что слова его не были делом раздора, но делом мудрого усмотрения. «Когда же», – говорит, –«Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию«. Не сказал – «подвергался нареканию от меня», но – «от других». А если бы и сам (Павел) осуждал его, то не усомнился бы сказать это. Слова же его: «я лично противостал ему»являются лишь образным выражением. Если бы они в самом деле были не согласны между собою, то, конечно, не стали бы обличать друг друга в присутствии учеников, так как этим они подали бы большой соблазн; теперь же это кажущееся несогласие было полезно. И как Павел уступил (апостолам) в Иерусалиме, так и они ему в Антиохии. В чем же состояло пререкание? «Ибо, до прибытия некоторых от Иакова (а последний и сам был учителем в Иерусалиме),ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных«; не того боялся, чтобы не подвергнуться опасности самому, – в самом деле, тот, кто не боялся в начале, тем более не мог бояться теперь, – но для того, чтобы не отпали (ученики), так как он и сам говорит галатам: «Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас»(4:11), и еще коринфянам: «Боюсь, чтобы как змей прельстил Еву, так и ваши умы не повредились» (2Кор.11:3). Ведь страх смерти ничего не значил для них, но страх погибели учеников сильно поражал души их.

«…Так что даже Варнава был увлечен их лицемерием»(ст. 13). Не удивляйся тому, что поступок (Петра) он называет лицемерием, потому что, как я сказал уже, он не хочет открывать намерения для того чтобы (иудеи) исправились. Так как они сильно привязаны были к закону, то ввиду этого он и называет поступок (Петра) лицемерием, и так сильно обличает его, чтобы совершенно уничтожить укоренившееся в них предубеждение. А Петр, слыша это, также показывает вид, как будто он действительно виновен, для того, чтобы благодаря сделанному ему порицанию (уверовавшие из иудеев) исправились. Если бы Павел стал обличать самих верующих из иудеев, то они с презрением и негодованием отвергли бы его обличение, так как еще не питали к нему большого уважения; теперь же, видя, что учитель их, будучи обличаем, молчит, они не могли ни пренебречь, ни противоречить тому, что говорил (Павел).

«Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской…»(ст. 14). Пусть не смущают вас и эти слова, так как он говорит их не в обличение Петру, но придает такой вид словам, чтобы они, будучи выслушаны, принесли пользу тем, которые чрез обличение Петра должны были стать лучшими.

«…Сказал Петру при всех». Видишь ли, как исправляет других? Для того именно и сказал – «при всех», чтобы устрашились и слушающие. Что же ты сказал?«Если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?».Но не язычники, а иудеи были увлечены к лицемерию (примером Петра); почему же, в таком случае, обвиняешь в том, чего не было? Почему ты обращаешь речь свою не против лицемеривших их иудеев, а против язычников? Почему также обвиняешь одного Петра, тогда как и прочие лицемерили вместе с ним? Рассмотрим же, в чем состоит самое обвинение.«…Если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?».Но ведь таился один (Петр): чего же в таком случае он хочет достигнуть, говоря это? Хочет сделать, чтобы обличение не возбуждало подозрительности против себя. Если бы он сказал: «Ты худо делаешь, соблюдая закон», то уверовавшие из иудеев обвинили бы его в дерзости против своего учителя; теперь же, обвиняя его за своих учеников, т.е. обратившихся из язычников, он делает этим удобовосприемлемой свою речь, и не только этим, но и тем, что, оставив обличение всех других, обратил его всецело против апостола. «Если ты»,– говорит, –«будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски»,почти совершенно явно говоря тем: «вы подражаете своему учителю, а между тем и сам он, будучи иудеем, живет по-язычески». Но он не сказал так ясно, потому что увещания его не приняли бы, а открывает мысль Петра под видом выговора за язычников. Равным образом, если бы он сказал: «Зачем ты принуждаешь обратившихся из иудеев жить по-иудейски?», слова его был бы гораздо невыносимее; теперь же, как бы принимая сторону учеников из язычников, а не из иудеев, этим самым исправляет последних. Ведь упреки становятся наиболее удобовосприемлемыми тогда, когда бывают не слишком суровы. Да и из язычников никто не мог обвинять Павла, потому что он говорил против иудеев. А все это устроил во благо Петр своим молчанием, приняв на себя вид лицемерия, чтобы тем освободить иудеев от действительного лицемерия. Итак, сначала он направляет свою речь лично к Петру, сказав:«если ты, будучи Иудеем», а потом обращает ее ко всем вообще, не исключая и себя, и говорит так: «Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники»(ст. 15). Слова его были в действительности только увещанием, но им был придан вид укоризны по причине бывших тут верующих из иудеев.

6. То же делает он и в других местах: говоря по-видимому одно, имеет в виду другое; так, когда в послании к Римлянам говорит: «А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым»(Рим.15:25). Этим, конечно, он не то хотел сказать, и не просто только уведомить их о том, для чего он пошел в Иерусалим, но хотел их побудить к соревнованию в милостыне. Ведь если бы он хотел указать только на причину своего путешествия, то довольно было бы сказать: иду (в Иерусалим), чтобы послужить святым; а теперь, смотри, как много он присоединяет еще: «…ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме. Усердствуют, да и должники они перед ними». И еще:«Ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (Рим.15:26-27). Смотри же, как и в настоящем случае он низлагает гордые помыслы иудеев, достигая одного посредством другого, и со властью продолжает речь свою, говоря: «Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники». Что же значит – «по природе Иудеи»? «Мы – не из язычества обращенные (προσήλυτοι), но от младенчества воспитанные в законе, оставивши прежний образ жизни, в котором воспитались, прибегли к вере во Христа».

«Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса» (ст. 16). Смотри, с какою осмотрительностью говорит он все это. «Мы оставили закон, – говорит, – не потому чтобы он был зол, но потому, что немощен. Поэтому, если закон не доставляет оправдания, то излишне и обрезание». Впрочем, так говорит он теперь, далее же показывает, что обрезание не только излишне, но и опасно; и особенно замечательно, что сначала он сказал только: «человек оправдывается не делами закона», далее же выражается гораздо сильнее: «Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха?» (ст. 17). «Если, – говорит, – вера во Христа не может оправдать, но снова необходимо следовать закону, то, оставив закон для Христа и не получая оправдания чрез это оставление, но подвергаясь осуждению, мы должны будем признать виновником осуждения Того, к Которому мы перешли, оставив ради Него же закон». Смотри, к какой неизбежной нелепости привел он свои слова, и с какою силою подвизался? «Если не должно оставлять закона, – говорит он, – а мы оставили его для Христа, то как мы будем судимы?» Но для чего ты говоришь и советуешь Петру, который знал это совершеннее всех? Не ему ли Бог открыл, что человека необрезанного не должно осуждать за то, что не обрезан? Не он ли, рассуждая об этом с иудеями, так сильно противостоял им на основании этого откровения? Не он ли также посылал из Иерусалима ясные наставления относительно этого?

Итак, это он говорит не для исправления Петра, но, найдя нужным обратить речь свою к Петру, обличал между тем учеников. Притом слова эти относятся не только к галатам, но и ко всем тем, которые подобно им страдают тою же болезнью. Ведь хотя в настоящее время многие уже не обрезываются, но постятся и соблюдают субботу вместе с ними, а делая это, лишают сами себя наравне с ними благодати. Если в самом деле для тех, которые только обрезывались, не будет никакой пользы от Христа, то, когда присоединяется к этому еще пост и суббота, и вместо одной заповеди исполняются две, – смотри, какая угрожает опасность, от времени делающаяся еще сильнее! Те поступали так в начале, когда еще существовал их город, храм и все прочее, эти же, будучи свидетелями и наказания, которое понесли иудеи, и разрушения их города, и несмотря на это соблюдающие законе еще в большей мере, какое могут представить оправдание, сохраняя его тогда, когда и сами иудеи, даже при всем своем желании, не могут уже соблюдать его? Ты облекся во Христа, сделался членом Владычным, сопричислен к высшему граду, и все еще пресмыкаешься около закона? Как же возможно тебе достигнуть царства (небесного)? Послушай слов Павла, который говорит, что соблюдением закона ниспровергается Евангелие. И, если хочешь, узнай, как это возможно, и тогда устрашись и постарайся избежать угрожающей бездны. Почему ты, в самом деле, соблюдаешь субботу и постишься вместе (с иудеями)? Без сомнения, потому, что боишься оставить закон и его предписания; но ты не устрашился бы оставить закон, если бы не презирал веры, как слабой и самой по себе не могущей доставить спасение. Ведь если ты боишься не соблюдать субботы, то очевидно, что ты устрашился закона, как имеющего силу еще и в настоящее время. Если же опять нужен закон, то, без сомнения нужна не часть его, и не одна какая-нибудь заповедь, но нужен весь закон; а если весь, то таким образом мало-помалу уничтожится и оправдание верою. Если ты соблюдаешь субботу, то почему не станешь приносить и жертвы? Если, в самом деле, необходимо исполнять закон, то необходимо исполнять его весь; если же всего исполнять не нужно, то не нужно исполнять и части его. Если, с другой стороны, ты страшишься подвергнуться осуждению за преступление одной части закона, то тем более нужно страшиться за преступление всего закона; а если нарушение целого закона не подвергает осуждению, то ясно, что не подвергает ему и нарушение части; если же нарушение одной части подвергает осуждению, то тем более нарушение целого закона. А если необходимо исполнение всего закона, то необходимо отвергнуться Христа, или, последуя Христу, сделаться преступником закона. Ведь если должно исполнять закон, то не исполняющие его – преступники, и виновником этого преступления закона окажется у нас Христос, так как Он сам разрешал от (исполнения) закона, и другим повелел разрешать.

7. Видишь, до чего доходят иудействующие? Христа, виновника нашего спасения, они выставляют виновником и греха, как и Павел говорит: «неужели Христос есть служитель греха?».После того как он довел их до такой нелепости, ему уже не нужно было доказательств к опровержению их, но достаточно было одного отрицания, почему он и сказал только: «Никак», так как против совершенной нелепости и бесстыдства не нужно изыскивать доказательств, а достаточно и одного отрицания.

«Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником»(ст. 18). Посмотри на благоразумие Павла. Иудеи хотели показать, что не соблюдающий закона есть преступник; а он говорит совершенно противное и показывает, что исполняющий закон есть преступник, и не только веры, но и самого закона, так как под словами «снова созидаю, что разрушил»он разумеет закон. А слова его имеют такой смысл: «Закон потерял свою силу, и мы подтвердили это тем, что, оставивши его, прибегли к спасению верою. Поэтому, если мы усиливаемся восстановить закон, то этим самым становимся преступниками, так как упорно хотим соблюдать то, что отменено самим Богом». Далее показывает и то, каким образом отменен закон. «Законом я умер для закона» (ст. 19). Этим слова имеют двоякий смысл: или он говорит о законе благодати, потому что и благодать он обыкновенно называет законом, например, когда говорит: «закон Духа жизни… освободил меня» (Рим.8:2), или же разумеет здесь великий закон, желая показать, что через этот же самый закон он умер закону, то есть: «Самый закон убедил меня больше не следовать ему. И если после этого буду следовать ему, то этим самым нарушу его». Как же и каким образом? Моисей, предсказывая о Христе, говорит: «Пророка воздвигнет вам Господь Бог из братьев ваших, как меня, – Его слушайте» (Втор.18:15). Таким образом, те, которые не повинуются Христу, преступают закон. Но мы можем и иначе понимать слова: «Законом я умер для закона». Ведь закон повелевает исполнять все написанное в нем, а не исполняющего наказывает. Поэтому мы все умерли для закона, так как никто не исполнил его. И смотри, с какою осторожностью он и здесь восстает против закона: он не сказал: «закон умер для меня», но – «я умер для закона». А эти слова имеют такой смысл: «Подобно тому как для бездушного и мертвого является невозможным повиноваться заповедям закона, точно так же и для меня, умершего от клятвы закона, – потому что я умер чрез то, что говорит он. Следовательно, он более не должен требовать повиновения от умершего, которого и сам он умертвил, и притом смертью не только телесною, но и духовною, чрез которую подверг и телесной». А что он говорит именно это, ясно показал из последующего. «Чтобы жить для Бога», – говорит он, –«я сораспялся Христу».Так как он сказал: «я умер», то, чтобы кто не сказал ему: «как же ты жив?» – он и представил причину жизни, и показал, что хотя закон и умертвил его живого, но Христос, восприняв мертвого, оживотворил чрез смерть Свою; и этим показывает двойное чудо – во-первых, (Христос) оживотворил мертвого, и во-вторых, чрез смерть даровал жизнь. Под смертью он разумеет здесь жизнь, потому что это именно показывают слова его: «чтобы жить для Бога, я сораспялся Христу». «Но каким образом, – скажет кто-нибудь, – он сораспялся, когда был жив и дышал? Что Христос был распят, это ясно; но как ты и распялся и живешь?» Смотри, как он изъясняет и это, говоря: «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (ст. 20). Сказав: «я сораспялся Христу», он указал на крещение, словами же «и уже не я живу», – на последующий затем образ жизни, которым умерщвляются наши уды. Что же значит: «живет во мне Христос»? «То, – говорит, – что я ничего не делаю, что не угодно Христу». Подобно тому как под смертью он разумеет не обыкновенную смерть, но смерть из-за грехов, точно также и под жизнью разумеет освобождение от них (грехов), потому что по Боге невозможно жить иначе, как умерши для греха. И вот, как Христос претерпел смерть телесную, так и я смерть по отношению к греху. «Умертвите», – говорит, – «земные члены ваши, каковы суть блуд, нечистота, прелюбодеяние» (Кол.3:5), и еще: «…ветхий наш человек распят» (Рим.6:6), что совершилось в купели крещения. После этого, если ты будешь оставаться мертвым для греха, то будешь жить Богу, если же снова воскреснешь для греха, то ты потеряешь эту жизнь. Но Павел не таков, он оставался во всю жизнь мертвым (греху). «Итак, если я, – говорит он, – живу для Бога другою жизнью, чем какою жил в законе, и сделался мертв для закона, то ничего уже не могу исполнять из закона.

8. Смотри, как правильна его жизнь, и особенно подивись этой блаженной душе! Он не сказал – «жив я», но – «живет во мне Христос». Кто дерзнет оспаривать истину этих слов? В самом деле, так как он проявил совершенное послушание Христу, отказался от всего временного и все делал по воле Его, то и не сказал – «я живу для Христа», но, что гораздо важнее: «живет во мне Христос». Подобно тому, как грех, овладев человеком, сам живет в нем, направляя душу его по своему желанию, точно так же, если с умерщвлением греха человек делает благоугодное Христу, то такая жизнь является уже не жизнью человека, но живущего в нас, т.е. Действующего и управляющего (Христа). А так как он сказал – «сораспялся», и – «и уже не я живу», но умер, и многим казалось, что он говорит невероятное, то и присовокупил: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия». «То, что сказано мною, – говорит, – относится к духовной жизни: если же кто хочет узнать и настоящую плотскую мою жизнь, то и таковая стала возможной для меня только чрез веру во Христа. Что касается до прежнего образа жизни и закона, то я достоин был величайшего наказания, и давно уже надлежало бы мне погибнуть: «потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.3:23), и Христос искупил нас уже приговоренных к смерти, искупил тогда, когда мы находились уже в ожидании скорого исполнения этого приговора и когда все мы были уже мертвы, если не в действительности, то по смертному о нас приговору. И после того уже, как закон осудил нас и Бог приговорил к смерти, Христос, пришедши и предав самого Себя на смерть, освободил всех нас от смерти. Поэтому, «что ныне живу во плоти, то живу верою». А если бы не было этого, то ничто не могло бы воспрепятствовать всеобщей погибели, как это случилось и во время потопа; только пришествие Христа, отвративши гнев Божий, дало нам возможность жить верою. А что действительно он говорит это, выслушай следующее далее – сказавши: «а что ныне живу во плоти, то живу верою», он прибавил еще: «в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Что ты делаешь, Павел, присваивая общее всем себе и относя исключительно к себе то, что сделано за весь мир? В самом деле, он не сказал – «возлюбившего нас», но – «возлюбившего меня». Евангелист между тем говорит: «так возлюбил Бог мир»(Иоан.3:16), да и ты сам в другом месте говоришь: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его, – не за тебя, но – за всех« (Рим.8:32); и еще: «чтобы приобрести себе народ особенный» (Тит.2:14). Итак, что же значит сказанное им здесь? Представив себе всю безнадежность человеческого естества и неизреченное попечение Христа, а равно и то, от чего он освободил нас и что даровал нам, он, будучи объят пламенем любви к Нему, и говорит таким образом. Так и пророки часто называют общего всем Бога своим, говоря: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я» (Пс.62:2). Кроме того, этим он хотел показать, что каждый из нас столь же справедливою благодарностью обязан Христу, какою (он был обязан), если бы Он пришел и для него одного. Ведь Он не отказался бы принять на Себя таковое ходатайство и за одного, потому что и каждого человека в отдельности он любит в такой же мере, как и весь мир. Притом, хотя жертва была принесена за всю природу и достаточна была для спасения всех, но воспользовались благодеянием ее одни уверовавшие. И то обстоятельство, что не все обратились (ко Христу), во всяком случае не могло удержать Его от такового ходатайства, но подобно тому, как и упоминаемый в Евангелии пир был приготовлен для всех и, когда на него не пожелали придти званные, Он все-таки не отменил его, но призвал других (Лук.14:16), – так точно поступил Он и здесь. И овца, отставшая от девяноста девяти, была одна, а все-таки Он не презрел и ее (Мф.18:12). То же самое дает понять и Павел, когда, рассуждая об иудеях, говорит: «Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим.3:3,4). «Итак, после того как Он возлюбил тебя настолько, что предал самого Себя, и, когда ты не имел уже надежды ко спасению, привел тебя к столь великой и столь высокой жизни, ты, получивши такие блага, все-таки опять обращаешься к ветхозаветному?». Таким образом тщательно исследовав, что требовало исследования, он заключает речь свою возглашением, говоря: «Не отвергаю благодати Божией» (ст. 21). Пусть услышат это те, которые и ныне живут еще по-иудейски и привержены к закону: сказанное относится и к ним.

«А если законом оправдание, то Христос напрасно умер». Что может быть тяжелее этого греха? Какие еще слова более этих способны пристыдить? Ведь если Христос умер, то очевидно потому, что закон не в состоянии оправдать нас; если же закон оправдывает, то смерть Христа бесполезна. Но не безрассудно ли будет называть бесполезным и напрасным это столь великое, столь страшное и превышающее ум человеческий дело, это неизреченное таинство, которого с нетерпением ожидали патриархи, которые предсказывали пророки, взирая на которое ужасались ангелы и которое по справедливости признается всеми самым главным делом Божия промышления о нас? Представив таким образом высшей степенью нелепости считать совершение этого столь великого и важного дела бесполезным (а это именно и доказывали поступки галатов), он далее поносит их, говоря так:

Глава 3

«О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?» (Гал.3:1).

Безумно, оставив веру, вновь обратиться к закону. – Опровержение возражений в пользу удержания закона. – Против аномеев.

1. Здесь он переходит уже к другому предмету. В предыдущих главах он показал только, что сделался апостолом не от людей и не чрез людей, и что не имел нужды в научении от апостолов; здесь же, после того как уже представил себя достойным доверия учителем, беседует с большею властью, сравнивая между собою закон и веру. Так, вначале он говорит: «Удивляюсь, что вы… так скоро переходите к иному благовествованию»(1:6); а здесь: «О, несмысленные Галаты!» Тогда он скрывал свое негодование, теперь же, после того как защитил себя и доказал это, обнаружил его. Если же он называет их несмысленными, то не удивляйся этому: поступая так, он не нарушает закона Христова, который запрещает называть брата своего безумным (Мф.5:22), но строго исполняет его. Ведь там не просто сказано: «кто назовет брата своего безумным», но – «кто назовет напрасно». Некоторые же из галатов по своей справедливости заслуживали этого названия, так как они после столько многих и столь великих благодеяний не переставали держаться прежних обычаев, как будто бы ничего особенного не случилось с ними. Если же ты за это называешь Павла обидчиком, то и Петра за Ананию и Сапфиру (Деян.5) должен будешь назвать человекоубийцею. Но если сказать первое – безумно, то тем более безумно сказать последнее. Ты же обрати внимание на то, что он не в самом начале употребил такую строгость, но после обличений и доказательств, когда уже они получили это порицание будто бы не от него, но как необходимое следствие самых обличений. В самом деле, только уже после того, как он доказал, что они отметают веру и представляют смерть Христа излишнею, он прибавляет это порицание, притом, более легкое, чем они заслуживали, так как они достойны были порицания еще в более строгих выражениях. Впрочем, смотри, как он сейчас же, как только укорил их, смягчает свою речь. Он не сказал: «Кто вас обманул? Кто злоупотребил вашей простотой? Кто ввел вас в заблуждение?», но – «кто прельстилвас?», не лишая таким образом порицания и некоторой доли похвалы. Этим он показывает, что прежние поступки их были достойны зависти, и что случившееся с ними было делом неприязни диавола, сильно досадовавшего на их благоденствие. Когда же ты слышишь здесь слово «зависть», или в Евангелии слова «худое око» (Мф.6:23), что означает то же самое, то не подумай, что одно устремление глаз может вредить тем, на кого смотрят, потому что глаз, как член тела, сам по себе не может быть завистлив; но здесь Христос так называет зависть. Ведь дело глаз – просто только смотреть, смотреть же лукаво – зависит от развращенного сердца. Так как чрез чувство зрения входит в нашу душу знание рассматриваемых нами предметов, и, например, в большинстве случаев возбуждает в нас зависть богатство, – а богатство мы видим глазами, равно как начальников и их свиту, – то он поэтому назвал лукавым такое око, которое не просто смотрит, но смотрит с завистью и душевною злобою. Сказав же: «кто прельстил вас?»,он показывает, что завидующие делают это не из благоговения и не для восполнения недостающего, но для того, чтобы уничтожить и то, что было. Ведь дело зависти – не восполнять недостающее, но отнимать нечто и из наполненного уже, с тем, чтобы после лишить всего. И это говорит он не потому, чтобы зависть сама по себе имела силу (вредить), но потому что учившие этому по зависти решились на это.

«…У которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?». Но не в Галатийской стране Он распят был, а в Иерусалиме: почему же он говорит – «у вас»? Этим он хочет указать на силу веры, которая может видеть и отдаленное. И не сказал он – «распят», но – «предначертан был распятым», ясно показывая тем, что они очами веры видели это гораздо лучше, чем некоторые из присутствовавших там и смотревших на совершавшееся пред ними. В самом деле, многие из этих последних, видя все это собственными глазами, не получили никакой пользы, а те, хотя и не видели этого своими глазами, но силою веры увидели еще яснее. Говоря же это, он и укоряет их, и вместе с тем хвалит. Хвалит за то, что они все совершившееся приняли с полной уверенностью в истине, а укоряет за то, что они оставили Того, Которого видели обнаженным за них, привязанным к столпу, пригвожденным ко кресту, оплеванным, поруганным, напояемым оцтом, поносимым разбойниками, прободаемым копием (все это он обнял словами «предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый», и, оставивши Его, обратились к закону, нисколько не устыдившись этих страданий Его. Ты же заметь, как он, оставив небо, землю, море и все прочее, проповедовал силу Христову, повсюду прославляя (один) крест. Это было верхом божественного промышления о нас.

«Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа, или через наставление в вере?» (ст. 2).»Так как вы, – говорит, – не слушаете продолжительных наставлений и не хотите видеть всего величия домостроительства Божия, то я хочу убедить вас немногими словами и кратчайшим доказательством, видя крайнее ваше невежество». Выше он вразумлял их беседою, обращенною к Петру, здесь же обращает речь свою к ним непосредственно, заимствуя все, служащее к убеждению их, не из того, что случилось в другом месте, но из того, что произошло с ними, и убеждает и уверяет их не из тех только дарований, которые были сообщены собственно им. Поэтому и говорит: «Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа, или через наставление в вере?».»Вы получили Духа Святого, – говорит он, – творили многие чудеса, совершали знамения, воскрешая мертвых, очищая прокаженных, пророчествуя и говоря разными языками. Закон ли вам дал такую силу? Но прежде вы не делали ничего подобного. Следовательно, вера?»

2. Итак, не есть ли дело крайнего безумия – оставить веру, даровавшую вам столь великие блага, и снова обратиться к закону, который не дал вам ничего подобного? «Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?»(ст. 3). Опять благовременно он укорил их. «Надлежало бы вам, – говорит, – с течением времени умножить свое преуспеяние в вере; а вы не только ничего не прибавили, но еще и возвратились назад. Другие, начиная с малого и постепенно преуспевая, наконец восходят к великому, а вы, начавши с великого, перешли к противному. Если бы вы начали и с плотского, то и в таком случае вам надлежало бы возвыситься до духовного; теперь же вы, начавши с духовного, возвратились к плотскому, так как творить знамения есть дело духовное, а обрезываться – плотское. А вы от знамений перешли к обрезанию, постигши истину, возвратились к образам, после созерцания солнца ищете светильника, после твердой пищи обращаетесь к молоку». И не сказал он – «плотию совершаете» (τελείσθε), но – «оканчиваете плотью»(επιτελείσθε), показывая этим, что лжеучители, уловивши их, умертвили, как бессловесных животных, когда они сами добровольно согласились терпеть все, что угодно было тем, – подобно тому, как если бы какой полководец и вместе храбрый воин, стяжавший уже бесчисленные трофеи и победы, предавши сам себя на поругание изменникам, дозволил им без всякого сопротивления заклеймить свое тело.

«Столь многое потерпели вы неужели без пользы? О, если бы только без пользы!»(ст. 4). Это должно было поразить их еще сильнее, чем сказанное выше. Воспоминание о знамениях не так сильно могло подействовать на них, как указание на подвиги и страдания, которые они претерпели за Христа. «Они хотят, – говорит он, – чтобы вы потеряли все то, что претерпели (за Христа), и стараются лишить вас заслуженного венца». Но вслед затем, чтобы не поразить слишком их души и не сокрушить их сил, он, не дожидаясь от них ответа, тотчас присовокупил: «если бы только без пользы». «Если вы, – говорит, – захотите образумиться и исправитесь, то это не будет без пользы». Что скажут теперь отвергающие покаяние? В самом деле, вот галаты получили и Духа, и творили знамения, и были исповедниками, претерпевши ради Христа бесчисленные опасности и гонения, и после таких благих дел отпали от благодати. «И все-таки, – говорит (апостол), – если вы захотите, то можете снова достигнуть прежнего состояния.

«Подающий вам Духа и совершающий между вами чудеса через дела ли закона сие производит, или через наставление в вере?»(ст. 5). «Вы удостоились такого дара и сотворили столько чудес, – говорит он, – потому ли, что соблюдали закон, или потому, что сохраняли веру? Конечно, за веру». Так как (лжеучители) толковали это в ту и другую сторону, и повсюду разглашали, что вера без соединения с законом не имеет силы, то (апостол) утверждает противное, именно, что с присоединением заповедей закона вера уже не принесет никакой пользы, так как вера только тогда имеет силу, когда к ней ничего не привносится из закона. «Вы, оправдывающие себя законом», – говорит он, –«остались без Христа, отпали от благодати«(Гал.5:4). Но об этом он говорит ниже, когда пишет еще с большим дерзновением, получив уже к этому основание из доказанного; теперь же только пролагает путь к тому. «Вы, – говорит, – получили Духа и творили знамения тогда, когда внимали вере, а не закону». Затем, так как речь была о законе, то он привел и другое доказательство, притом самое спорное, представив в пример Авраама, и очень кстати, и с большою пользою, говоря так: «Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность»(ст. 6). «Доказывают, – говорит, – силу веры и совершенные вами чудеса, но если угодно, я постараюсь уверить вас в том и примерами из ветхозаветной истории». А так как они имели великое уважение к этому патриарху, то он и представляет его в пример, показывая, что и он оправдался верою. «Если же он, живший прежде благодати, оправдался верою, хотя был преукрашен и добрыми делами, то тем более вы. Какой же потерпел он ущерб оттого, что не был под законом? Никакого, но и одной веры достаточно было к его оправданию». «Но тогда, – скажут, – еще не был закона». И теперь нет закона, как не было его тогда. Вот потому-то он, желая доказать, что закон теперь не нужен, и представил в пример человека, оправданного прежде закона, чтобы не встретить подобного возражения. В самом деле, как тогда закон еще не был дан, так и теперь, будучи дан, получил конец. Затем, так как они много гордились своим происхождением от Авраама (Иоан.8:33) и боялись, как бы, с оставлением закона, не лишиться им родства с ним, то Павел и это снова обращает в противное и рассеивает страх, показывая, что вера преимущественно и утверждает родство с ним. И хотя яснее он доказал это в послании к римлянам, однако и здесь не менее утверждает это самое, говоря: «Познайте же, что верующие суть сыны Авраама» (ст. 7). Затем и эту истину подтверждает свидетельством из ветхого завета: «И Писание», – говорит, – «провидя, что Бог верою оправдает язычников, предвозвестило Аврааму: в тебе благословятся все народы»(ст. 8; Быт.12:3). Итак, если не те, которые имели с ним естественное родство, суть сыны его, но те, которые подражали вере его – это именно и значат слова – «в тебе благословятся все народы», то ясно, что (и верующие язычники) вводятся в это родство.

3. Этими словами он показывает и другое нечто весьма важное. Так как их смущала мысль, что закон древнее веры, а вера после закона, то он уничтожает и это их недоумение, показывая, что вера древнее закона, и что это ясно видно из примера Авраама, так как последний получил оправдание прежде, нежели явился закон. А вместе с тем показывает, что и случившееся в последние времена случилось по пророчеству: «И Писание», – говорит, –«провидя, что Бог верою», а не от закона,«оправдает язычников, предвозвестило Аврааму«. Что же это значит? «Сам законодатель, – говорит он (этим), – прежде нежели дал закон, определил, чтобы язычники оправдались верою». И не сказал – «открыл», но – «благовествовал», для того чтобы ты знал, что такому способу оправдания радовался и патриарх, и сильно желал, чтобы это было приведено в исполнение. Но так как они боялись еще и другого, (потому что) написано было: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним» (Втор.27:26), то он устраняет и эту боязнь, премудро и благоразумно обращая в противную сторону сказанное в законе, и показывает, что оставившие закон не только не прокляты, но и благословенны, а держащиеся закона не только не благословенны, но и прокляты. Те (ревнители закона) говорили, что не сохраняющий закона проклят, он же (апостол) показывает, что сохраняющий закон проклят, а не сохраняющий – благословен. Те говорили также, что надеющийся только на веру – проклят, он же показывает, что надеющийся на одну только веру – благословен. Как же все это он доказывает? Мы возвестили вам не какую-нибудь обыкновенную вещь, а потому надлежит быть особенно внимательными к тому, что будет сказано далее. Апостол и выше уже показал это, сказав, что Писание предвозвестило патриарху: «В тебе благословятся все народы». А тогда закона еще не было, но была вера; поэтому он и вывел следующее заключение: «Итак, верующие благословляются с верным Авраамом»(ст. 9). Но чтобы не стали противоречить этому и не сказали бы: «(Авраам) вполне справедливо получил оправдание от веры, потому что тогда не было еще закона; а ты покажи мне, что вера оправдывала и после того, как дан был закон», – (апостол) переходит и к этому, и показывает более того, чем требуют они, – не только то, что вера оправдывает, но и то, что закон предает проклятию тех, которые держатся закона. Но чтобы тебе понять это, послушай, что говорит сам апостол: «все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою»(ст. 10). Но это – положение, требующее еще доказательства. Откуда же может быть оно доказано? (Всякому это ясно) из самого закона: «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона. А что законом никто не оправдывается пред Богом, это» каждому «ясно». Действительно, все согрешили и находятся под клятвою. Но этого он еще не говорит, чтобы не подумали, что он сам выражает свое мнение, но опять подтверждает это свидетельством, которые в немногих словах заключает в себе и то и другое – и то, что никто не исполнил закона (поэтому и были прокляты), и то, что вера оправдывает. Что же это за свидетельство? Из пророка Аввакума, который так говорит: «праведный своею верою жив будет (Аввак.2:4). Оно показывает не только то, что оправдание зависит от веры, но и то, что через закон невозможно спастись. «Так как, – говорит, – никто не исполнил закона, но за преступление его все подверглись проклятию, то и открыт другой более удобный путь (к оправданию), – чрез веру; а это служит и самым сильным доказательством того, что никто не может оправдаться законом». В самом деле, пророк не сказал: «праведный же законом жив будет», но – «верою».

«А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им» (ст. 12). «Закон, – говорит, – требует не только веры, но и дел; благодать же чрез веру спасает и оправдывает». Видишь ли, как он доказал, что держащиеся закона подверглись проклятию потому, что невозможно выполнить его? Но каким образом вера имеет эту силу оправдывать? Это он возвестил раньше, и доказал это с большою силою. Так как закон был бессилен привести человека к оправданию, то и найдено другое достаточное средство – вера, которая невозможное по закону делает возможным собою. Итак, если и Писание говорит, что праведный верою жив будет, отрицая спасение через закон, и если Авраам получил оправдание верою, то ясно, что сила веры велика. Итак, ясно, что не пребывающий в законе – проклят, а пребывающий в вере – праведен. «Но чем ты можешь доказать нам, – скажет кто-нибудь, – что то проклятие более уже не существует? Ведь Авраам был прежде закона, а мы, однажды подпав под иго рабства, сами себя подвергли проклятию: кто же разрушил это проклятие?» Смотри, с какою поспешностью он идет навстречу этому возражению, хотя для этого, конечно, было достаточно и ранее сказанного. В самом деле, как может подлежать проклятию тот, кто был однажды оправдан, и умер для закона, и получил новую жизнь? Однако он не довольствуется всем этим, но еще и другим образом доказывает это, написав: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою — ибо написано: проклят всяк, висящий на древе»(ст. 13; Втор.21:23). Да еще и другой клятве подлежал народ, как сказано: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего»(Втор.27:26). Но что из этого? Пусть народ подлежал этому проклятию, потому что он не исполнял его постоянно, да и не было никого, кто бы мог исполнить весь закон; но Христос заменил это проклятие другим, которое говорит: «проклят всяк, висящий на древе». А так как и тот, кто висит на древе, проклят, и кто преступает закон, находится под клятвою, между тем, желающий разрушить эту клятву должен быть свободен от нее и должен принять на себя эту клятву (незаслуженною) вместо той (заслуженной), то Христос и принял на себя таковую клятву, и ею уничтожил заслуженную. И подобно тому как кто-нибудь невинный, решившись умереть вместо осужденного на смерть, этим избавляет его от смерти, – точно так же сделал и Христос. Так как Христос не подлежал проклятию за преступление закона, то и принял на Себя вместо заслуженного нами незаслуженное Им проклятие, чтобы освободить всех от заслуженного, – потому что Он не совершил греха, и не было лжи в устах Его (Ис.53:9).

4. Итак, подобно тому, как умерший за тех, которые должны были умереть, освобождает их от смерти, точно также и принявший на Себя проклятие освободил от проклятия. «Дабы благословение Авраамово… распространилось на язычников»(ст. 14). Каким же образом на язычников? «В семени твоем, – сказано, – благословятся все народы» (Быт.22:18), то есть, во Христе. А если бы это говорилось об иудеях, то как было бы сообразно со здравым смыслом, чтобы подлежащие проклятию за нарушение закона сделались виновниками благословения для других? Ведь никто из находящихся под проклятием не может сообщить другому благословения, которого сам лишился. Отсюда ясно, что все это сказано о Христе, так как Он был семя Авраамово, и чрез Него благословляются народы, и таким образом является обетование Духа. Указывая именно на это, (апостол) сказал: «Чтобы нам получить обещанного Духа верою». А так как благодать Духа не может излиться на неблагодарного и находящегося во вражде, то благословляются прежде всего чрез снятие проклятия; потом, будучи оправданы чрез веру, получают благодать Духа. Таким образом, крест уничтожил клятву, а вера ввела оправдание, оправдание же низвело благодать Духа.

«Братия! говорю по [рассуждению] человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет [к нему]» (ст. 15). Что значит – «говорю по [рассуждению] человеческому»?Это значит – «я пользуюсь человеческими примерами». Так как он утвердил свое слово и Писанием, и чудесами, бывшими у них, и страданиями Христовыми, и примером патриарха, то, наконец, и обращается к всеобщему обычаю. Он имеет обыкновение постоянно употреблять подобный способ доказательства, как для того, чтобы смягчить свою речь, так и для того, чтобы сделать ее более удобоприемлемою и более понятною для самых неспособных. Так, беседуя с коринфянами, он говорит: «Кто, пася стадо, не ест молока от него? Кто, насаждая виноград, не ест плодов его (1Кор.9:7)? И опять к евреям говорит: «завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив»(Евр.9:17). И из многих других мест всякий может увериться, что он любит употреблять такой род доказательств. Да и сам Бог в ветхом завете часто говорит таким образом, как, например: «Забудет ли женщина грудное дитя свое?» (Ис.49:15). И опять: «Скажет ли изделие горшечнику: «что ты делаешь?»» (Ис.29:16 и 45:9). А у Осии он уподобляет себя мужу, презираемому женою (Осии:1:2). И в образах ветхозаветных всякий может увидеть много заимствованного из человеческих примеров, когда, например пророк опоясывается и сходит в хижину горшечника (Иерем.18:2). Итак, что же значит приведенный (апостолом) пример? То, что вера была древнее, а закон явился после, имеет временное значение, и дан (закон) для того, чтобы приготовить путь для веры. Поэтому и говорит: «Братия! говорю по [рассуждению] человеческому».Назвав их выше несмысленными, здесь называет их братьями; таким образом, вместе и бранит их, и утешает.

«…Даже человеком утвержденного завещания». «Если человек, – говорит, – сделает завещание, осмелится ли кто-нибудь после переменить его, или что-нибудь прибавить?» Это и значит слово – «приповелевает». Поэтому тем более не должно делать этого по отношению к завету Божию. Кому же Бог сделал завещание? «Но Аврааму», – говорит, –«даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос. Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу. Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал [оное] по обетованию«(ст. 16-18). Итак, вот и Бог сделал завещание Аврааму, сказав, что язычники получат благословение о семени его; как же в таком случае закон может уничтожить эти (благословения)? А так как никакой пример не может выразить изображаемого им предмета, то поэтому он и сказал ранее: «говорю по [рассуждению] человеческому». Не выводи ничего несообразного с величием Божиим из приведенного примера. Смотри с высшей точки на этот пример: Бог обещал Аврааму, что о семени его благословятся народы; семя же его по плоти есть Христос. Спустя четыреста тридцать лет явился закон. Итак, если закон дарует благословение, и жизнь, и оправдание, то указанное обетование не имеет силы. Но как же это: человеческого завещания никто не уничтожает, а Божие завещание спустя четыреста тридцать лет становится недействительным? В самом деле, если то, что обещало это завещание, не оно дает, а другой вместо него, то оно, очевидно, отвергнуто. Но есть ли тут какой-нибудь смысл? «Итак, для чего же, – скажут, – дан закон?». «По причине преступлений» (ст. 19). Таким образом, и закон не излишен. Видишь ли, как он все соглашает? Как он многими глазами смотрит на все? Так как он превознес веру и показал, что она древнее закона, то, чтобы кто-нибудь не подумал, что закон излишен, он исправляет и это заблуждение, показав, что закон дан не напрасно, но с очень большою пользою: по причине преступлений, т.е., чтобы иудеи не жили без страха и не дошли до крайнего нечестия, но чтобы закон служил для них вместо узды, научая, усмиряя, и удерживая их от нарушения если и не всех, то, по крайней мере, некоторых заповедей. Таким образом, немалая польза была и от закона. Но до каких пор? «До времени пришествия семени, к которому [относится] обетование», – говорит он, разумея (под семенем) Христа. Итак, если закон дан только до пришествия Христова, то для чего ты продолжаешь его далее и за пределы назначенного срока?

«Преподан через Ангелов, рукою посредника». Ангелами он называет или священников, или самих ангелов, как служителей при законоположении. Ходатаем же здесь называет он Христа, показывая тем, что Он и прежде был, и что Он сам дал и закон. «Но посредник при одном не бывает, а Бог один»(ст. 20).

5. Что здесь скажут еретики? Ведь если (Отец только) один истинный Бог (Иоан.17:3), и вследствие этого Сын уже не может быть истинным Богом, то, следовательно, Он и не Бог, так как сказано: «Бог наш, Господь един есть»(Втор.6:4). Но если, несмотря на то, что Отец называется единым Богом (1Кор.8:6), и Сын есть Бог, то очевидно, что если Отец называется истинным, – и Сын есть истинный. «Ходатай же, – говорит, – бывает посредником между какими-либо двумя сторонами. Между кем же был посредником Христос? Ясно, что между Богом и людьми. Видишь ли, как он доказывает, что сам (Христос) дал и закон? Если же Он сам дал закон, то имеет власть и отменить его. «Итак, закон противен обетованиям Божиим?»(ст. 21). Если в семени Авраамовом даны были благословения, а закон вводит проклятие, то он, конечно, противен обетованиям Божиим. Как же он разрешает это противоречие? Сначала просто отрицает сказанное, говоря: «Никак»; а потом и доказывает (отрицаемое), говоря так: «Ибо если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона». А эти слова имеют такой смысл: «Если бы мы, – говорит, – в законе имели надежду жизни, и если бы в его власти было наше спасение, то, может быть, и справедливо было бы то, что ты говоришь о законе; если же ты спасаешься верою, то, хотя бы закон подвергал всех и проклятию, ты никакого вреда не потерпишь после того, как явилась вера, от всего избавляющая. Если бы законом давалось обетование, то ты справедливо мог бы бояться, что, отпавши от закона, лишишься и оправдания; но если закон дан был для того, чтобы затворить всех, т.е., чтобы он обличил и обнаружил собственные прегрешения их, то он не только не препятствует тебе получить обетования, но даже содействует этому получению». Итак, указывая на это, он сказал: «но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа»(ст. 22). Так как иудеи не сознавали своих грехов, а не сознавая, не желали и прощения их, то Бог и дал им закон, который открывал бы их раны, и чрез это побуждал их искать врача. Слово «заключил»значит – «обличил, и обличив, держал их в страхе». Видишь ли, что закон не только не противен обетованиям, но даже и дан был из-за обетований? Если бы закон присвоил себе дело и власть оправдания, тогда это было бы сказано справедливо; но если он служит другому и для другого все делал, то как он может быть противен обетованиям Божиим? Если бы не был дан закон, то все погрязли бы в беззакониях, и никто из иудеев не пожелал бы слушать Христа; теперь же, когда закон был дан, он приносил двоякую пользу: во-первых, руководил к посильной добродетели внимающих ему, а во-вторых, возбуждал в каждом сознание своих грехов, что особенно располагало их искать Сына (Божия). Итак, те, которые не верили закону, не верили для того, чтобы не знать своих грехов. И указывая именно на это, он в другом месте сказал: «Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией»(Рим.10:3).

«А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере«в нас (ст. 23). Видишь ли, как ясно он подтвердил сказанное нами? Словами «заключены были» и «под стражею»он обозначает не что-либо другое, как охранение иудеев, совершавшееся посредством заповедей закона. В самом деле, закон, содержа их, как бы в каких стенах, в страхе и жизни по закону, тем самым соблюдал их для веры.

«Итак, закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (ст. 24). Пестун не противодействует учителю, но содействует ему, удерживая юного питомца от всякого порока и со всем тщанием приготовляя его к принятию учительских уроков; а когда питомец приобретет навык, пестун наконец оставляет его. Вот почему он и говорит: «по пришествии же веры»,которая делает человека мужем совершенным,«мы уже не под [руководством] детоводителя».

«Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса»(ст. 26). Итак, если закон есть пестун и мы были заключены под стражею его, то он не противник благодати, но сотрудник; если же он и по пришествии благодати будет держать под своим игом, в таком случае он будет противником. Если он станет нас удерживать тогда, когда мы должны перейти к благодати, в таком случае он составит препятствие нашему спасению. Как светильник, освещающий ночью, если бы с наступлением дня стал препятствовать видеть солнце, не только не исполнил бы своего назначения, но причинял бы еще и вред, – так и закон, если он будет служить препятствием к получению большего. Таким образом, сохраняющие его теперь тем самым весьма извращают его. Так и пестун делает своего питомца смешным, если будет удерживать его при себе тогда, когда, по требованию времени, ему надлежало бы оставить его. Поэтому-то и Павел говорит: «по пришествии же веры, мы уже не под [руководством] детоводителя». Итак, мы уже не под пестуном. «Ибо все вы сыны Божии». Вот какова сила веры, и как он постепенно раскрывает ее! Прежде он показал, что вера сделала их сынами Авраама: «Познайте же», – говорит, –«что верующие суть сыны Авраама«; теперь же объявляет, что они и сыны Божии: «Ибо все вы сыны Божии», – говорит он, –«по вере во Христа Иисуса«, – по вере, а не по закону. Потом, так как сказал нечто великое и удивительное, показывает и образ усыновления.

«Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»(ст. 27). Почему он не сказал: «Все вы, во Христа крестившиеся, от Бога родились»? Ведь это более соответствовало бы доказательству того, что они сыны Божии. Потому, что употребленное им выражение гораздо сильнее. В самом деле, если Христос есть Сын Божий, и ты в Него облекся, имеешь Сына в себе самом и уподобился Ему, то ты чрез это приведен в одно с Ним родство и в один образ.

«Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе»(ст. 28). Видишь ли душу ненасытную (не удовлетворяющуюся однажды сказанным)? Сказав, что чрез веру мы сделались сынами Божиими, он не останавливается на этом, но старается отыскать нечто еще большее, что яснее могло бы доказать ближайшее единение со Христом. А сказавши: «В Него облеклись», не удовлетворяется также и этим выражением, но, объясняя его, представляет еще более тесным такое соединение и говорит: «все вы одно во Христе Иисусе», т.е. «Все вы имеете один облик, один образ – образ Христа». Что может быть поразительнее этих слов? Кто прежде был эллином, иудеем и рабом, тот теперь носит на себе образ не ангела, и не архангела, но самого Владыки всех, и отображает в себе Христа.

«Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники»(ст. 29). Видишь ли, как наконец доказал он сказанное выше о семени, т.е., что Аврааму и семени его даны были благословения?

Глава 4

«Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом [назначенного]. Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира» (Гал.4:1-3).

Против соблюдения иудейских праздников и новомесячий. – Нежность Павловой души. – Неблагоразумно, вопреки прообразованиям, подчинять себя игу рабства.

1. (Апостол) говорит здесь от детстве не по возрасту, а по уму, и показывает, что Бог с самого начала хотел даровать нам свои благословения, но так как мы находились еще в состоянии младенчества, то и оставил нас под стихиями мира, т.е. новолуниями и субботами, потому что эти дни зависят у нас от течения солнца и луны. «Поэтому те, которые и теперь приводят вас под иго закона, делают не иное что, как возвращают вас, уже достигших совершенного возраста, снова в младенчество». Видишь ли, что значить наблюдение дней? Господина, хозяина дома, имеющего полную власть над всем, оно низводит в состояние раба.

«Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление»(ст.4-5). Здесь он приводит две причину и два благих действия воплощения: избавление от зол и дарование благ, чего никто другой не мог совершить кроме Него одного. Какие же это были блага? Искупление от проклятия закона и усыновление: «чтобы искупить подзаконных», – говорит он, – «и дабы нам получить усыновление».Прекрасно сказал он –«получить усыновление», показывая этим, что (усыновление нам) принадлежало. Действительно, оно давно было обещано, как и сам он многократно указал на это, упоминая об обетованиях относительно этого, данных Аврааму. «Но откуда видно, – скажут, – что мы сделались сынами?» Одно доказательство на это он уже представил, когда сказал, что мы облеклись во Христа, который есть Сын; а теперь приводит другое, – то, что мы получили духа усыновления.

«А как вы — сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!» Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа» (ст.6-7). И в самом деле, мы не могли бы называть (Бога) Отцом, если бы не сделались прежде сынами Его. Итак, если благодать сделала нас из рабов свободными, из младенцев совершеннолетними, из чужих наследниками и сынами, то не безрассудно ли и крайне неблагодарно будет оставить эту (благодать) и возвратиться в прежнее состояние?

«Но тогда, не знав Бога, вы служили [богам], которые в существе не боги. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?»(ст.8-9). Здесь (апостол), обращаясь к уверовавшим из язычников, говорит, что и служение идолам таково же, как и наблюдение дней, и что оно теперь заслуживает большего наказания. Потому и богов называет он стихиями, а не (богами) по природе, что желает убедить их в том же самом и привести их в больший страх. Слова же его имеют такой смысл: «Тогда вы, пребывая во тьме и проводя жизнь в заблуждении, прикованы были к земле; а теперь, после того как вы познали Бога, или лучше, получили познание от Него, не навлекаете ли вы на себя большего и жесточайшего наказания, если, несмотря на столь великое попечение о вас, снова добровольно подвергаете себя той же самой болезни, которою страдали прежде? Не своими усилиями вы обрели Бога, но проводили жизнь в заблуждении, а Он сам привлек вас к Себе». Стихии же называет он немощными и бедными потому, что они не имеют никакой силы к доставления обетованных благ.

«Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы» (ст.10). Из этих слов видно, что (иудействующие) проповедовали галатам не только обрезание, но и необходимость соблюдения иудейских праздников и новомесячий.

«Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас»(ст.11). Видишь ли искреннее участие апостола? Те подвергаются опасности, а он боится и трепещет за них. Поэтому и слова «трудился у вас» он сказал для того, чтобы сильно пристыдить их, как бы говоря этим: «Не сделайте напрасными моих великих трудов». Сказав же – «боюсь» и прибавив затем – «не напрасно ли», он и возбудил в них страх, и внушил им благие надежды. В самом деле, он не сказал: «я напрасно трудился», но – «не напрасно ли я трудился». «Пока, – говорит он, – не произошло кораблекрушения; но я вижу еще бурю, которая может причинить его. Поэтому я боюсь, однако же не отчаиваюсь, так как в вашей власти все это исправить и возвратиться к прежней тишине». Затем, как бы простирая руку помощи находящимся в опасности кораблекрушения, представляет им в пример самого себя, говоря: «Прошу вас, братия, будьте, как я, потому что и я, как вы»(ст.12). Это говорит он к верующим из иудеев, а потому и приводит в пример себя, чтобы этим убедить их оставить древние обряды. «Если бы вы, – говорит, – и не имели никакого другого примера, то довольно вам посмотреть только на меня, чтобы безбоязненно решиться на такую перемену. Итак, посмотрите на меня: и я прежде испытывал то же самое состояние, и притом в сильной степени, и горел ревностью по законе; но, несмотря на это, после не убоялся оставить закон и переменить жизнь. Хорошо вы знаете также и то, с какою великою ревностью я держался иудейства, и как еще с большею готовностью потом оставил его». И весьма благоразумно (апостол) представил этот пример после всего. В самом деле, многие люди, хотя бы нашли и бесчисленное множестве доказательств, притом справедливых, все-таки, скорее увлекаются примером кого-нибудь из своих собратий, и когда видят другого делающего что-нибудь, скорее склоняются к тому же и сами.

«…Братия… вы ничем не обидели меня». Смотри, как он опять называет их почтительным именем, а тем самым напоминает им и о благодати. После того как он сильно уличил их в преступлении закона и со многих сторон нападал на них, он теперь снова умеряет речь свою и утешает их, употребляя более ласковые слова, потому что как беспрестанные ласки расслабляют человека, так и постоянные упреки еще более ожесточают. Поэтому хорошо везде соблюдать умеренность. Смотри же, как он оправдывается в сделанном им обличении, показывая, что не просто по ненависти, но побуждаемый заботою о них, он сказал им все это. Сделав, таким образом, глубокую рану, он тотчас возливает на нее елей утешения. А чтобы доказать им, что сказанное не было следствием ненависти или вражды к ним, он приводит им на память любовь, которую обнаружил по отношению к ним, и присоединяет к своему оправданию похвалу им.

2. Поэтому он и говорит: «Прошу вас, братия… Вы ничем не обидели меня: знаете, что, [хотя] я в немощи плоти моей благовествовал вам в первый раз, но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им» (ст.13,14). Но еще не великая заслуга – не обидеть: даже и самый обыкновенный человек едва ли захочет вредить человеку, который ничем не обидел его, или оскорбить его напрасно и безвинно. «А вы не только меня не обидели, но еще и проявили ко мне великое и несказанное расположение; и не может поэтому быть, чтобы тот, кто пользовался у вас таким почтением, стал говорить это по злобе. Итак, я говорю это не по ненависти к вам, но по чрезмерной любви и заботливости о вас». «Прошу вас, братия… Вы ничем не обидели меня: знаете, что, [хотя] я в немощи плоти»моей«благовествовал вам». Никакая душа не может быть благосклоннее, нежнее и любвеобильнее этой святой души. А потому и прежде сказанное было следствием не безрассудного гнева и не страстного возмущения души, но великой заботливости. «И что я говорю – «не обидели?» Напротив, вы обнаружили великое и сердечное расположение ко мне». «Знаете«, – говорит он, –«что, [хотя] я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз, но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались [им]». Что же этим он хочет сказать? «Проповедуя вам, – говорит, – я был гоним, бичуем, подвергался тысячам смертей, и, несмотря на все это, вы не презрели меня». Это именно значат слова – «вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались [им]». Видишь духовную мудрость? В самом оправдании он снова укоряет их, когда представляет им на вид, сколько он пострадал за них. «И все-таки, – говорит, – это нисколько не соблазнило вас, и вы не погнушались мною за эти страдания и гонения», – так как именно эти (страдания и гонения) называет он немощью и искушением.

«…А приняли меня, как Ангела Божия». Итак, не странно ли – преследуемого и гонимого принимать как ангела Божия, а научающего необходимому – не принимать?

«Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне. Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину?»(ст.15-16). Здесь он недоумевает и изумляется, и старается от них самих узнать причину их перемены. «Кто вас обольстил, – говорит он, – и убедил относиться к нам иначе? Не вы ли заботились и служили, и считали дороже очей своих? Что же такое случилось? Откуда эта неприязнь, откуда подозрение? Неужели оттого, что я говорил вам истину? Но за это, во всяком случае, вам надлежало бы еще более почитать и угождать мне, – а между тем теперь я сделался вашим врагом, говоря вам истину. Подлинно, – говорит, – я не знаю другой причины, кроме той, что говорил вам истину». И смотри, с каким смирением он защищает себя. Невозможность того, чтобы он говорил это по зложелательству к ним, доказывает не тем, что он для них сделал, а тем, что они для него сделали. Не сказал он: «как возможно, чтобы я, который для вас подвергался бичеванию, гонению и бесчисленным страданиям, стал теперь злоумышлять против вас?» – но заимствует доказательство из того, чем они могли бы гордиться, говоря: «как возможно, чтобы тот, кого вы почитали и приняли как ангела, стал платить вам за это враждою?»

«Ревнуют по вас не добре, а хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них»(ст.17). «Бывает ревность и похвальная, кода кто-нибудь ревнует подражать другому в добродетели; но бывает ревность и злая – желание отклонить добродетельного от добродетели; этого именно они (лжеучители) и добиваются теперь, стремясь лишить вас совершенного ведения и привести к поверхностному и ложному, не с какою-либо иною целью, но для того, чтобы самим занять положение учителей, а вас, которые теперь выше их, поставить на место учеников». Это именно и показал (апостол) словами: «чтобы вы ревновали по них». «А я, напротив, желаю, – говорит он, – чтобы вы были лучше их и служили примером для совершеннейших. А это действительно так и было, когда я пребывал у вас», – почему он и прибавляет: «Хорошо ревновать в добром всегда, а не в моем только присутствии у вас»(ст.18). Здесь он дает разуметь, что его отсутствие служило причиною этого зла, и что блаженно то состояние, когда ученики содержат здравое учение не только в присутствии своего учителя, но и во время его отсутствия; а так как они не достигли еще этой степени совершенства, то он и употребляет все способы, чтобы довести их до этого.

«Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (ст.19). Смотри, как смущается, как беспокоится он. «Братия моя, прошу вас»; «Дети мои, для которых я снова в муках рождения». Он подражает матери, которая боится за детей своих.

«… Доколе не изобразится в вас Христос». Видишь ли любовь отеческую? Видишь ли скорбь, достойную апостола? Слышишь ли, какой он испустил вопль, более горький, чем вопль рождающей? «Вы уничтожили, – говорит, – образ, утратили высокое сродство, изменили подобие; вам нужно другое возрождение, новое воссоздание; но, несмотря на это, я все еще называю вас детьми, – вас, выкидышей и недоносков». Впрочем, он не говорит именно так, но иначе, так как щадит их и не хочет ожесточать, налагая раны на раны; подобно тому как искусные врачи лечат подвергшихся продолжительной болезни не сразу, но с промежутками, для того, чтобы они, впав в малодушие, не умерли, – точно так же поступает и блаженный (Павел). А эти мучения его тем были болезненнее мучений телесных, чем сильнее была его любовь и чем важнее был грех их.

3. Впрочем, – как я всегда говорил, и не перестану говорить, – и малое преступление обезобразило всю красоту и повредило образ (Божий в человеке). «Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой». Заметь, как он нетерпелив, как пылок, как не может этого снести. Таково уже свойство любви: она не довольствуется (заочными) словами, но ищет и свидания. Чтобы «изменить голос мой», – говорит он. Это значит – изменить его в плачевный, проливать слезы, и заставить плакать всех. Но в письме ведь невозможно было показать слезы и рыдания, а потому он и горит желанием видеться с ними.

«…Потому что я в недоумении о вас». «Я не знаю, – говорит, – что сказать; не знаю, что подумать. Как это вы, достигши такой небесной высоты, и чрез тяжкие бедствия, которые вы претерпели за веру, и чрез знамения, которые вы совершили верою, теперь внезапно снизошли до такого унижения, что обращаетесь к обрезанию и субботам, и соединяетесь с иудеями?» Вот почему он и вначале сказал: «дивляюсь, что вы… так скоро переходите к иному благовествованию»(Гал.1:6), и здесь говорит: «я в недоумении о вас», – как бы говоря этим: «Что мне сказать? С чего начать речь? Что подумать? Недоумеваю. Поэтому остается только плакать, как поступали и пророки в безнадежных случаях». Но и такой способ врачевания немаловажен – чтобы не только увещевать, но и плакать. Об этом сказал он и в беседе к милетянам: «три года со слезами я не преставал учить вас» (Деян.20:31). То же говорит и здесь словами: «изменить голос мой». Да и мы, побеждаемые постигающими нас против ожидания безвыходными и затруднительными обстоятельствами, чаще всегда предаемся слезам. Итак, обличив их и укорив и снова утешив, он, наконец, стал плакать; плач же выражает не только порицание, но и ласкательство. Он не раздражает подобно порицанию, и не расслабляет подобно угождению, но есть врачевство смешанное, и в увещаниях имеет великую силу. Таким образом, смягчает их сердце своими слезами; и, более расположив их к себе, он снова вступает в состязание, предлагая на рассуждение предмет еще более важный и показывая, что и самый закон не требует, чтобы его соблюдали. Выше он привел в пример Авраама, а теперь представляет самый закон убеждающим, чтобы его не соблюдали более, но оставили, что, конечно, являлось более сильным (доказательством). «Если вы хотите, – говорит он, – быть послушными закону, то оставьте его, так как он сам этого требует. Впрочем, (апостол) не говорит именно так, но иным образом достигает того же самого, воспользовавшись историей. «Скажите мне», – говорит, –«вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона?«(ст.21). Хорошо сказал он – «желающие быть», – так как дело зависело не от течения вещей, но от неуместной ревности их. Законом же здесь называет книгу Бытия, что часто он делает, называя так весь ветхий завет.

«Ибо написано: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной»(ст.22). Опять он указывает на Авраама; впрочем, не повторяя этим сказанного прежде, но так как этот патриарх был у иудеев в великом уважении, то (апостол) и показывает, что образы в нем получили свое начало, в нем же предначертаны были и настоящие события. И так как он прежде показал, что они (галаты) суть сыны Авраама, то далее, ввиду того, что сыновья этого патриарха имели неодинаковое достоинство, – один был рожден от рабы, а другой от свободной, – он и говорит, что они не только сыновья Авраама, но и такие сыновья, каков был сын его свободный и благородный. Такова сила веры.

«Но который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию»(ст.23). Что значит – «по плоти»? Так как он сказал, что вера соединяет нас с Авраамом, а слушателям казалось непонятным, как он называет сынами Авраама тех, которые не происходили от него, то он и показывает, что это необычайное дело совершено Богом. Исаак, родившийся не по естественному порядку, не по закону супружества, а равно, и не от силы плотской, был, однако, сыном и сыном настоящим, рожденным от телес увядших и утробы заматоревшей. Не плоть совершила зачатие, и не семя произвело плод, так как утроба матери была (вдвойне) мертва – и по возрасту, и по неплодству, но образовало его слово, изреченное Богом. Напротив, раб родился не так, но по законам естества и обыкновенного супружества. И все-таки рожденный не по плоти был предпочтен родившемуся по плоти. «Итак, не беспокойтесь и вы, что не родились по плоти (от Авраама), так как, в силу того обстоятельства, что вы не по плоти родились от него, вы являетесь особенно родственными ему». Рождение по плоти не увеличивает, но уменьшает достоинство, так как рождение не по плоти является более чудесным и духовным, что ясно открывается из примера тех, которые родились свыше. Измаил родился по плоти, но был рабом, и не только рабом, но даже был изгнан из родительского дома; а Исаак, рожденный по обетованию, как истинный сын и свободный, остался господином всего.

«В этом есть иносказание»(ст.24). (Апостол) против обыкновения назвал иносказанием образ. Слова его имеют следующий смысл: эта история изображает не только то, что представляется в ней с первого взгляда, но выражает также и нечто другое, а потому и названа иносказанием. Что же она изображала? Не иное что, как настоящие события. «Это», –говорит, –«два завета: один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь«. Кто эти – «сия»? Матери упомянутых сыновей – Сарра и Агарь. Что означают два завета? Два закона. Но так как в истории это были имена жен (Авраамовых), то (апостол), держась общего значения этих названий, и из самых имен выводит великое следствие. «Ибо Агарь», – говорит он, –«означает гору Синай в Аравии«(ст.25). Агарью называлась раба, а гора Синай на языке той страны и означает это (рабу).

4. Таким образом, все рождавшиеся в ветхом завете по необходимости были рабы. В самом деле, та гора, на которой дан был ветхий завет, будучи одноименна с рабою, обнимает и самый Иерусалим, что показывают дальнейшие слова – «соответствует нынешнему Иерусалиму». Это значит – сродна ему и близко указывает на него.

«…Потому что он с детьми своими в рабстве». Что же из этого следует? То, что не только Агарь была рабою и рождала рабов, но и самый завет, образом которого была раба. Иерусалим и по местоположению лежит не далеко от той горы, имя который означает рабу, а на этой горе и дан был закон. Но что прообразовала Сарра? «А вышний Иерусалим свободен»(ст.26). Поэтому и рождающиеся в нем не рабы. Образом нижнего Иерусалима была Агарь, и очевидно – от горы, носившей это название; а образом вышнего – Церковь. Впрочем, (апостол) не довольствуется одними образами, но в подтверждение слов своих приводит свидетельство Исаии. Действительно, сказав, что вышний Иерусалим есть наша матерь и назвав этим именем Церковь, он указывает на пророка, который говорит то же самое, что сказал и он. «Возвеселись», – говорит, –«неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, не мучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа« (ст.27). Кто же эта неплодная, и кто эта оставленная прежде? Не очевидно ли, то это Церковь из язычников, лишенная прежде познания о Боге? А кто имеющая мужа? Не ясно ли, что иудейская синагога? И все-таки неплодная превзошла ее многочадием. Первая обнимала собою только один народ, а чада Церкви наполнили Грецию и варварские страны, землю, море и всю вселенную. Видишь ли, как Сарра самым делом, а пророк словом предвозвестили нам будущее? Но смотри – Исаия сначала назвал неплодною, а потом показал, что эта неплодная сделалась потом многочадною. Это прообразовательно случилось и с Саррой, так как и она, будучи сначала неплодною, сделалась потом матерью многочисленного потомства. Однако Павлу и этого недостаточно, но он тщательно исследует еще и то, каким образом неплодная стала материю, чтобы и отсюда показать близость образа к рассматриваемой истине. Вот почему он и прибавляет: «Мы, братия, дети обетования по Исааку»(ст.28). Ведь и Церковь не только была неплодна, как Сарра, и не только, подобно последней, оказалась многочадною потом, но и стала рождать одинаковым с нею образом. В самом деле, как Сарра сделалась материю не по природе, но по обетованию Божию (Тот, Кто сказал: «В это же время приду, и будет у Сарры сын» (Быт.18:10), сам, войдя в утробу, образовал младенца), – точно также и в деле нашего возрождения природа не имеет никакого значения; но божественные слова, произносимые священником, – они известны верующим, – и только они, воссозидают и возрождают крещаемого в купели водной, как бы в материнской утробе. Итак, если мы дети неплодной, то вместе и свободные. «Но что это за свобода, – скажет кто-нибудь, – если иудеи повсюду господствуют и наказывают бичами верующих, а считающие себя свободными подвергаются преследованию?» Действительно, так было в то время, когда верные были повсюду гонимы. «Но это обстоятельство не должно смущать вас, – говорит (апостол), – так как и оно было предначертано в том же образе: ведь и Исаак, будучи свободным, был гоним рабом Измаилом». Вот почему он и говорит далее: «Но, как тогда рожденный по плоти гнал [рожденного] по духу, так и ныне. Что же говорит Писание? Изгони»сына рабы,«ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной»(ст. 29,30). Что же? Неужели в том и состоит все утешение, чтобы свободные узнали, что они будут терпеть гонение от рабов? «Нет, – говорит (апостол), – я не останавливаюсь на этом; но послушай и дальнейшее, – и тогда получишь достаточное утешение, чтобы не малодушествовать в гонениях». Что же такое далее? Изгони сына рабы, так как он не будет наследником вместе с сыном свободной. Видишь ли возмездие за кратковременную тиранию и неуместное высокомерие? Отрок лишается отцовского наследия и делается изгнанником и скитальцем вместе с материю. А ты заметь мудрость сказанного. Он не сказал, что изгоняется только потому, что гнал, но – чтобы не был наследником. Он понес наказание не за временное преследование (это и неважно, и нисколько не относится к делу); но потому, что (Бог) не допустил его быть участником в том, что приготовлено было сыну, показывая этим, что и независимо от преследования это было предопределено ему свыше, и причиною своею имело не гонения, но Божие определение. И не сказал он: «Не будет наследником сын Авраама», но – «сын рабы», давая ему название от низкого рода. Но Сарра была неплодною: такова же была и Церковь языческая. Видишь ли, как во всем содержится прообразование? Как та, не рождая во все ранние годы, становится материю в глубокой старости, так и Церковь языческая стала рождать, когда пришло исполнение (времен). Это самое предвозвестили и пророки, говоря: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, не мучавшаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа» (Ис.54:1), – называя этим именем Церковь. Действительно, последняя прежде не знала Бога, но когда познала, то превзошла многочадием синагогу.

«Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной» (ст. 31). Все это объясняется и раскрывает (апостол), желая показать, что случившееся не было делом новым, но было прообразовано Богом и за много веков. Итак, не безумно ли избранным за столько веков прежде и получившим уже свободу добровольно подчинять себя под иго рабства? Затем (апостол) приводит и другую причину, убеждающую их твердо стоять в догматах веры.

Глава 5

«Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос» (Гал.5:1).

Против обрезывающихся. – Вместо закона иго любви. – Легчайший путь к добродетели. – Почему добрые дела называются «плодом» духа.

1. «Разве вы сами освободили себя, что опять стремитесь под прежнее владычество? Сам (Христос) искупил вас, – разве другой заплатил за вас цену выкупа?» Видишь, сколько средств употребляет (апостол), чтобы отклонить их от иудейского заблуждения? Во-первых, он показывает, что крайне безумно сделавшимся из рабов свободными желать из свободных снова сделаться рабами; во-вторых, дает им понять, что, презирая освободителя, а любя поработителя, они окажутся жестокими и неблагодарными по отношению к своему благодетелю; в-третьих, внушает, что это уже и невозможно, так как закон утратил свое владычество, после того, как другой откупил всех нас у него однажды навсегда. Словом же «стойте» он указывает их непостоянство и шаткость.

«…И не подвергайтесь опять игу рабства». Словом «иго» изображает тяжесть закона, а сказав «опять«,обнаруживает их великую бесчувственность. «Если бы вы сами не испытали этой тяжести, то не заслуживали бы еще таких упреков; но если вы по опыту знаете всю тяжесть этого ига и несмотря на это опять сами подчиняетесь ему, то заслуживаете ли вы какого извинения?

«Вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа» (ст. 2). Смотри, какая угрожает опасность! Справедливо поэтому он анафематствовал и самих ангелов (Гал.1:8). Но каким образом не будет им никакой пользы от Христа? Этого он сам не стал доказывать, а только объявил, так как достоинство лица было убедительнее всякого другого доказательства (вот почему он предварительно и сказал: «Вот, я, Павел, говорю вам», – что служило доказательством уверенности его в расположении к себе тех, кому он говорил). Но мы, насколько возможно, предложим от себя нечто в объяснение того, почему обрезывающемуся не будет никакой пользы от Христа. Обрезывающийся обрезывается как бы боясь закона, боящийся же закона не верит силе благодати, а неверующий не получает никакой пользы от благодати, которой он не верит. С другой стороны, кто обрезывается, тот делает закон господином над собою; кто же, считая закон господином, в то же время большую часть его нарушает и соблюдает только меньшую, тот опять подвергает себя проклятию; но как может спастись тот, кто подвергает себя проклятию и отвергает свободу от проклятия, приносимую верою? А если позволительно сказать нечто невероятное, – такой человек не верует ни во Христа, ни в закон, он стал в середине между тем и другим, желая получить пользу и от того и от другого, а потому ниоткуда ничего не получит. Затем, сказав, что им не будет никакой пользы, он, хотя не прямо и в коротких словах, приводит и доказательство, говоря так: «Еще свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон»(ст. 3). «Чтобы ты не подумал, что это сказано по неприязненному расположению, для этого, – говорит, – не только вам, но и всякому человеку обрезывающемуся я говорю, что он должен исполнить весь закон, потому что постановления закона тесно связаны между собою. И как тот, кто, будучи свободным, предал себя в рабство, более уже не делает того, что хочет, но подчиняется всем законам рабства, так и по отношению к закону: если ты примешь хотя бы и одну незначительную часть его и подчинишь себя игу его, то этим привлечешь на себя всю его власть. Точно так же бывает и в мирском наследстве: кто ничего не берет из него, тот свободен и от всех обязанностей, возлагаемых на наследника умершего; если же кто получил, хотя бы и не все наследство, а только малую часть его, тот и за эту часть принимает на себя все обязанности наследника. То же происходит и по отношению к закону, и не только таким образом, как я сказал, но и другим, потому что заповеди закона связаны между собою. Например, обрезание соединено с жертвоприношением и наблюдением дней и места; место – с бесчисленными видами очищений; очищения неразлучны со множеством различных обрядов; нечистому не позволяется ни приносить жертвы, ни входить в священные места, ни делать другое что-нибудь подобное. Таким образом, закон и для одной заповеди требует многого. Так, если ты обрезался, но не в восьмой день, или хотя и в восьмой, но без жертвоприношения, или даже и с жертвоприношением, но не на том месте, которое определено, или и на определенном месте, но не по предписаниям закона, или хотя и согласно с предписаниями закона, но будучи нечистым, или и чистым, но очистившимся не установленными обрядами, – то все эти твои труды пропали. Вот почему он и говорит, что (обрезывающийся) должен исполнить весь закон. Если закон господствует, то исполняй не часть его, а весь; если же он не имеет силы, то не исполняй и части».

«Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати»(ст. 4). Вслед за доказательством он показывает далее и крайнюю опасность их положения. Если прибегающий к закону не может найти в нем спасения, а между тем отпадает от благодати, то что ему остается кроме неизбежного наказания, когда закон не имеет силы, а благодать не принимает его?

2. Усилив таким образом страх их, поколебавши их мысли и указав на угрожающее им кораблекрушение, он затем открывает им близкую к ним пристань благодати, как и повсюду он делает, обещая в ней вернейшее и надежнейшее спасение. Поэтому он далее и говорит: «а мы духом ожидаем и надеемся праведности от веры» (ст. 5). «Мы, – говорит он, – не имеем нужды ни в каких постановлениях закона, так как вера достаточна для того, чтобы сообщить нам Духа, а чрез него оправдание, и, кроме того, многие и великие блага».

«Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью»(ст. 6). Видишь ли, как он обращается к ним уже с большим дерзновением? «Облекшийся во Христа, – говорит, – пусть не заботится об обрезании». Однако, он не сказал, что обрезание вредно; как же, в таком случае, он считает его безразличным? Оно безразлично для тех, которые были обрезаны прежде принятия веры, но не для тех, которые обрезывались уже после принятия веры. Смотри же, как он отверг обрезание, поставив его наряду с необрезанием. Ведь различие делает вера. Так, если кто набирает борцов, то будут ли они кривоносые или курносые, черные или белые, это нисколько не важно в деле выбора, но надобно искать в них только того, чтобы они были сильны и опытны в своем деле. Точно так же и желающему вступить в новый завет нисколько не повредит то, что он не соблюл всех этих телесных обрядов, равно как не принесет никакой пользы и то, если он соблюдет их. Что же значит – «действующая любовью»? Этими словами (апостол) сильно уязвляет их, показывая, что это уклонение их от истины произошло оттого, что они не утвердились еще в любви ко Христу, так как здесь потребна не только вера, но и пребывание в любви. Как бы так он сказал: «Если бы вы любили Христа как должно, то вы не уклонились бы к рабству, не оставили бы вашего Искупителя и не оскорбили бы Освободителя». Он указывает здесь вместе и на тех, которые злоумышляли против них, давая понять, что если бы и они имели любовь к ним, то не решились бы сделать этого. Кроме того, этими словами он желает исправить и жизнь их.

«Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?»(ст. 7). Это – слова не вопрошающего, а недоумевающего и скорбящего, подобно тому, как и выше он сказал: «кто прельстил вас?»(Гал.3:1).

«Такое убеждение не от Призывающего вас»(ст. 8). «Призвавший вас не для того призвал, чтобы вы так колебались, не дал вам заповеди жить по-иудейски». Затем, чтобы кто-нибудь не сказал: «Зачем ты так преувеличиваешь дело и представляешь его столь ужасным? Мы соблюли только одну заповедь закона, а ты производишь такой шум», – послушай, как устрашает их, не настоящим их поступком, но имеющими произойти от него последствиями, в следующих словах: «Малая закваска заквашивает все тесто» (ст. 9). «Так и вас, – говорит, – эта небольшая погрешность, оставленная без исправления, может преодолеть и увлечь совершенно в иудейство, подобно тому как закваска (заквашивает) тесто.

«Я уверен о вас»во Христе, «что вы не будете мыслить иначе»(ст. 10). Не сказал – «не разумеете», но – «не будете разуметь», т.е. «исправитесь». Откуда ты знаешь это? Но он не сказал – «знаю», а – «надеюсь». «Надеюсь на Бога, – говорит он, – и с твердым упованием призываю Его содействие к вашему исправлению». И не просто сказал – «надеюсь о вас», но прибавил – «в Господе». Он везде соединяет обличение с похвалою; как бы так он сказал: «Я знаю моих учеников, знаю удобоисправимость вашу; полагаюсь в этом и на Господа, который не попускает погибнуть даже и самому незначительному человеку, и на вас, которые легко можете возвратиться в прежнее состояние». Но вместе с тем убеждает приложить и собственное старание, так как невозможно получить от Бога ничего, если мы не привнесем ничего со своей стороны.

«…А смущающий вас, кто бы он ни был, понесет на себе осуждение»(ст. 10). С двух сторон побуждает их к исправлению: и тем, что ободряет их, и тем, что угрожает и предсказывает наказание обольстителям. Но заметь, что он нигде не назвал по имени злоумышленников, чтобы тем не сделать их еще бесстыднее. А смысл его слов такой: «Хотя вы и не будете мыслить иначе, однако это не избавит виновников обольщения от наказания, но они будут осуждены, так как невозможно допустить, чтобы за благочестие одних облегчалась участь других, злонравных. Говорит же это для того, чтобы лжеучители не сделали такого же нападения еще и на других. И не просто сказал – «смущающие», но и усилил выражение, сказав: «кто бы ни был«.

«…А что же гонят меня, братия, если я и теперь проповедую обрезание?»(ст. 11). Так как на него возводили клевету, будто он часто соблюдает иудейские обряды и проповедует (необрезание) притворно, то посмотри, как он показал себя чистым (от этой клеветы), призывая в свидетели их самих. «Вы и сами знаете, – говорит он, – что причиною гонений на меня было то, что я повелеваю оставлять закон; а если бы я проповедовал обрезание, то за что бы стали меня преследовать? Ни в чем другом, кроме этого, иудействующие не могут обвинить меня. И если бы я позволял им веровать по отеческим обычая, то, конечно, ни уверовавшие, ни неуверовавшие не злоумышляли бы против меня, так как ничего из их обычаев не отвергалось бы».

3. Что же? Не проповедовал ли он обрезания? Не обрезал ли Тимофея (Деян.16)? Обрезал, конечно. Как же, в таком случае, говорит – «не проповедую»? Заметь и здесь его осмотрительность. Он не сказал – «я не совершаю обрезания», но – «не проповедую», т.е., «Не учу так верить, и ты не должен брать моего поступка в утверждение догматов: я действительно обрезал, но не проповедовал обрезания».

«…Тогда соблазн креста прекратился бы». Это значит: «Если верно то, что вы говорите, то преграда и вражда, разделяющие нас, уничтожены». Иудеев соблазнял не столько крест, сколько учение не следовать отеческим обычаям. И когда они привели Стефана в синедрион, не говорили, что он почитает Распятого, но что он говорит (хульные слова) на место это и на святой закон (Деян.6:13). Да и самого Иисуса они обвиняли в том, что он разоряет закон (Иоан.5:16). Вот почему Павел и говорит: «Если мы допускаем обрезание, то прекратилась ваша борьба с нами, – нет более никакой вражды против креста и проповеди; если же нас ежедневно умерщвляют, то почему же нас обвиняют в этом? А на меня за то и возложили руки, что я ввел в храм необрезанного. Неужели же я, –говорит, – настолько неразумен, что, допуская обрезание, решился бы совершенно напрасно и сам подвергнуться такому злу, и подать такой соблазн для креста? Вы и сами видите, что ни за что так не враждуют на нас, как за обрезание. Итак, неужели я был настолько неразумен, чтобы без всякой причины и себя подвергнуть скорби, и других ввести в соблазн?» А назвал он это соблазном креста потому, что и учение о кресте повелевает оставить отеческие обычаи, и что это именно повеление преимущественно и соблазняло иудеев и служило препятствием к принятию креста.

«О, если бы удалены были возмущающие вас!»(ст. 12). Смотри, каким строгим является здесь (апостол) по отношению к обольстителям (галатов). Сначала он упрекал обольщенных, дважды назвав их несмысленными, но после того как достаточно научил и вразумил их, обращается уже к обольстителям. А мы должны и здесь заметить мудрость (апостола). Первых он убеждает и вразумляет, как детей своих, способных еще исправиться, обольстителей же отсекает, как чуждых и неизлечимо больных; на это последнее указывает он, когда говорит: «кто бы он ни был, понесет на себе осуждение», а на первое, когда угрожает им и говорит: «О, если бы удалены были возмущающие вас!». И справедливо сказал – «возмущающие» (αναστατούντες). В самом деле, они принудили их, оставив свое отечество и свободу и небесное родство, искать отечества чуждого и неизвестного, и изгнав их из Иерусалима горнего и свободного, заставили блуждать как пленников и пришельцев. Поэтому-то (апостол) и желает их удаления. Смысл же его слов таков: «Я нисколько не забочусь о них, так как «еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся»(Тит.3:10). Если они хотят, пусть не только обрезываются, но и (все тело свое) изрежут».

Итак, что скажут теперь те, которые осмеливаются сами себя искажать, навлекая тем на себя клятву апостола и осуждая устроение Божие, – споборники манихеев? Но и манихеи только говорят, что тело злокозненно и составлено из злого вещества, а эти самыми делами подают повод к их нелепым толкам, отсекая член, как бы враждебный и злокозненный. В таком случае, скорее надлежало бы выкалывать глаза, так как чрез них входит в душу похоть. Но ни глаз, ни другой какой-либо член не виновны в этом, а виновна одна только злая воля. Если же не можешь воздержаться, то почему не отсекаешь языка за богохульство, рук за хищение, ног за стремление их ко злу, и всего, так сказать, тела? Да и слух, услаждаемый игрою на флейте, часто расслабляет душу, и ноздри при ощущении благовония прельщают сердце и увлекают к удовольствию. Итак, отсечем все – и уши, и руки, и ноздри? Но это – крайнее нечестие и безумие сатанинское. Нужно только исправить беспорядочное стремление души, потому что злой демон, услаждающийся всегда убийствами, мог внушить, что должно истребляет самый орган, как будто бы великий художник сделал ошибку. «Как же бывает, – скажет кто-нибудь, – что от тучности тела возгорается похоть?» Но и тут опять грех души, так как утучнение тела зависит не от тела, а от души. Ведь если она захочет истощить его, то имеет к этому полную возможность. Ты поступаешь подобно тому, кто, видя подкладывающего зажженные дрова и поджигающего ими дом, оставил бы совершенно в стороне поджигателя, и стал бы обвинять огонь за то, что он разгорелся так сильно оттого, что охватил много бревен дома. Но виноват не огонь, а поджигатель. Огонь дан для приготовления пищи, для освещения и для многих других потребностей, а не для того, чтобы жечь дома. Точно так же и пожелание дано для деторождения и сохранения жизни, а не для прелюбодеяния, блуда и распутства; дано для того, чтобы ты был отцом, а не прелюбодеем, чтобы законно находился в общении с женою, а не растлевал ее противозаконным образом, чтобы ты оставил свое семя, а не осквернял чужое. Ведь прелюбодеяние зависит не от естественного пожелания, но противоестественной необузданности, так как пожелание ищет только совокупления, а не такого именно совокупления.

4. Впрочем, это я сказал теперь не без намерения, но приступаю к некоторым состязаниям и предначинаю борьбу против тех, которые называют творение Божие злым и, не обращая внимания на беспечность души, безумно восстают против тела и клевещут на плоть нашу, о которых далее говорит и апостол Павел, обвиняя именно не плоть, а хульные помыслы.

«К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к [угождению] плоти»(ст. 13). Здесь (апостол), кажется, переходит к нравственной части послания; но в этом послании он допускает некоторую особенность, каковой нет ни в одном из других его посланий. Все другие послания он обыкновенно разделяет на две части, из которых в первой рассуждает о догматах, а в последней излагает правила жизни; между тем как здесь, перешедши к нравственному учению, он после опять присоединяет к нему учение догматическое; и это потому, что нравственное учение опять имеет нужду в догматическом в борьбе с манихеями. Что же значат слова: «только бы свобода ваша не была поводом к [угождению] плоти»? «Христос, – говорит, – освободил нас от ига рабства и предоставил нам свободу на зло, но чтобы пользовались ею, как средством к получению большей награды, восходя к совершеннейшей мудрости». Так как он повсюду называет закон игом рабства, а благодать освободительницей от клятвы закона, то чтобы кто-нибудь не подумал, будто он повелевает оставить закон для того, чтобы можно было жить нам беззаконно, он предупреждает подобное подозрение, говоря: «Не для того (освобождены мы от закона), чтобы жить нам беззаконно, но чтобы стяжать мудрость выше закона, потому что узы закона разрешены. И я говорю это не для того, чтобы нам еще более унизиться, но чтобы более возвыситься. Ведь и блудник, и девственник – оба преступили пределы закона, но не одинаково, а один ниспал в худшее, другой же возвысился к лучшему, один преступил закон, а другой превзошел закон». Итак, Павел говорит следующее: «Христос освободил вас от ига не для того, чтобы вы прыгали и бесились, но, чтобы освобожденные от ярма, текли благоустроеннее». Затем (апостол) указывает и способ, посредством которого легко можно достигнуть этого. Какой же это способ? «любовью», – говорит, – «служите друг другу«. Снова здесь он дает понять, что причиною их заблуждения были честолюбие, несогласие, любоначалие и гордость, так как мать ересей есть страсть властолюбия. И словами «работайте друг другу» он показал, что это зло произошло именно от тщеславия и гордости, а потому представляет и соответственное врачевство. «Так как вы разделились между собою вследствие желания властвовать один над другим, то служите друг другу, и таким образом вы опять соединитесь». Впрочем, он ясно не называет греха, а ясно предлагает только способ исправления, чтобы отсюда уже они узнали и грех свой, – подобно тому, как если бы кто, не говоря (прямо) распутному, что он распутен, стал бы убеждать его быть целомудренным. И действительно, кто любит, как должно, ближнего, тот не откажется служить ему покорнее всякого раба. Как огонь, поднесенный к воску, легко размягчает его, точно так же и теплота любви сильнее огня разрушает всякую гордость и надменность. Вот почему не сказал просто – «любите друг друга», а – «работайте», указывая этим на высшую степень любви. А чтоб они, освободясь от ига закона, не сделались бесчинными, он возлагает на них другое иго, иго любви, которое хотя и крепче первого, но гораздо легче и приятнее. Потом, изъясняя, в чем состоит благо любви, говорит: «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя»(ст. 14; Мф.22; Левит.19:18). Так как они всячески извращали закон, то он и говорит: «Если ты хочешь исполнить закон, то не обрезывайся, потому что он исполняется не в обрезании, а в любви». Смотри, как он не может забыть своей скорби, но непрестанно возвращается к тому, что причиняет ему эту скорбь, даже и перешедши к нравственному учению.

«Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (ст. 15). Он не высказывает своей мысли прямо, чтобы не огорчить их, хотя знал, что так и делается между ними; но то же самое говорит с видом некоторого сомнения. Он не сказал: «потому что вы угрызаете друг друга», и далее тоже (не сказал прямо), равно как опять и после не высказал прямо, что вы будете истреблены друг другом; такая речь свойственна только устрашающему и предостерегающему от опасности, а не осуждающему. Слова же употребил самые сильные. Не сказал он только – «угрызаете», что делает иногда раздраженный, но прибавил – «и съедаете», что свойственно закореневшему в злобе. Угрызающий удовлетворяет только страсть гнева, тот же, кто съедает, обнаруживает в себе крайнюю степень зверства. Впрочем, он говорит здесь не о телесных укушениях и съеданиях, а разумеет еще более худшие. В самом деле, не столько причиняет вреда тот, кто съедает плоть человека, сколько тот, кто угрызает душу его, так как, насколько душа драгоценнее тела, настолько тягостнее и причиняемое ей зло. «Берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом», – говорит он. Так как обманщики и злоумышленники приходят для того, чтобы губить других, то он поэтому и говорит: «Смотрите, чтобы дело не дошло и до вас». Разделение и борьба гибельны и разорительны, без сомнения, как для тех, которые принимают их, так и для тех, кто вводит их, и изъедают все еще более, чем моль.

5. «Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти»(ст. 16). Вот показывает и другой способ, облегчающий добродетель и содействующий исполнению выше сказанного – способ, рождающий любовь и поддерживаемый любовью. Действительно, ничто так не делает нас любвеобильными, как жизнь по духу, и ничто так не убеждает духа обитать в нас, как сила любви. Поэтому он и говорит: «поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти». Так как он ранее назвал причину болезни, то теперь указывает на лекарство, приносящее здоровье. Какое же это лекарство и какая это сила, от которой зависят сказанные выше блага, как не жизнь по духу? Поэтому и говорит: «Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (ст. 16,17). Здесь некоторые нападают (на нас), говоря: «Вот и апостол разделяет человека на два, представляя его как бы составленным из противоположных природ, раз приписывает борьбу против души телу». Но это совершенно несправедливо, так как плотию он называет здесь не тело; а если разумеет здесь тело, то какой смысл будут иметь следующие далее слова? «Желает», – говорит, –«противного духу«. Но ведь тело принадлежит к числу вещей не движущих, а движимых, не действующих, а которыми действуют, – как же, в таком случае, оно желает? Желание, без сомнения, принадлежит душе, а не телу. Да и в других местах Писания говорится: «желает душа моя» (Пс.83:3); также: «чего желает душа твоя, я сделаю для тебя» (1Цар.20:4); и еще: «не следуй влечению души твоей» (Сир.5:2); и опять: «так желает душа моя»(Пс.41:2). Как же Павел говорит: «плоть желает противного духу»? Плотию он обыкновенно называет не природу телесную, а злую волю, напр., когда говорит: «вы не по плоти живете, а по духу»(Рим.8:9); и еще: «живущие по плоти Богу угодить не могут»(Рим.8:8). Итак, что же? Должно убивать плоть? Но сам сказавший это разве не был облечен плотию? Такие внушения дело не плоти, а диавола, так как «он был человекоубийца от начала»(Иоан.8:44). О чем же, в таком случае, говорит (апостол)? Плотию он называет здесь помысл земной, легкомысленный и нерадивый, а в последнем виновато не тело, но беспечная душа. Ведь тело есть только орудие, от орудия же никто не отвращается, ни ненавидит, а отвращаются от того, кто употребляет это орудие во зло. Мы ненавидим и наказываем не меч, а человекоубийцу. «Но, – скажет кто-нибудь, – называть грехи души именем плоти именно и значит обвинять тело». Я же признаю, что хотя плоть и ниже души, но и она прекрасна. В самом деле, то, что ниже хорошего, и само хорошо, тогда как худое не ниже хорошего, но совершенно противоположно ему. Если ты действительно можешь указать зло, происходящее от тела, то обвиняй плоть; но если ты на основании одного только названия хочешь порицать плоть, то смотри, чтобы тебе не пришлось обвинять и душу, потому что и лишенный истины человек называется душевным человеком (1Кор.2:14), и полчища демонов называются духами злобы (Ефес.6:12). С другой стороны, именем плоти Писание называет обыкновенно и таинства, равно и всю Церковь, называя ее телом Христовым (Колос.1:18). Если же ты хочешь, чтобы я указал тебе благодеяния, получаемые нами чрез тело, то представь, что все чувства у него уничтожены, и ты увидишь тогда душу лишенною всякого познания, и не имеющею никакого понятия о том, что он знает теперь. В самом деле, если сила Божия от создания мира видима чрез рассматривание творений (Рим.1:20), то как мы могли бы познать ее без глаз? Если также и вера от слуха (Рим.10:17), то как услышим о ней без ушей? А проповедовать и обходить землю можно только посредством языка и ног. Как, в самом деле, проповедовать, если не будут посланы (Рим.10:15)? Да и письмо возможно благодаря рукам. Видишь ли, какое множество благ приносит нам служение плоти? Если же (апостол) говорит: «плоть желает противного духу», то говорит о двух противоположных видах помыслов, – о добродетели и пороке, так как именно они противятся друг другу, а не душа и тело. Если бы эти последние находились во взаимной вражде, то они истребили бы друг друга, так же, как вода истребляет огонь, как тьма – свет; если же душа заботится о теле и проявляет по отношению к нему великое попечение, весьма многое претерпевает, чтобы только не расстаться с ним, и сопротивляется, когда ее хотят разлучить с ним, если, в свою очередь, и тело служит ей, много доставляет ей познаний и само приспособлено к ее деятельности, – то как они могут быть противными и враждебными друг другу? И действительно, из самых действий их я вижу, что они не только не противны, но и весьма между собою согласны и взаимно друг друга поддерживают. Таким образом, не о теле и душе говорит (апостол) в словах «противятся друг другу», а указывает на борьбу злых и добрых помыслов. Желать и не желать – есть, конечно, дело души. Поэтому он и говорит: «Они противятся, чтобы ты не дозволял душе предаваться злым ее пожеланиям». Он так сказал это, как наставник и учитель, возбуждая страх.

6. «Если же вы духом водитесь, то вы не под законом»(ст. 18). Какая тут последовательность? Самая строгая и очевидная. Какая тут последовательность? Самая строгая и очевидная. Кто имеет духа, как и следует, тот при его помощи погашает в себе всякое злое желание; кто же освободился от злых пожеланий, тот уже не имеет нужды в помощи закона, став много выше его учения. В самом деле, кто не гневается, разве нуждается в том, чтобы слышать – не убий? Кто не смотрит любострастными глазами, разве имеет нужду в наставлении – не прелюбодействовать? Кто станет говорить о последствиях зла тому, кто исторг в себе и самый корень зла? А корень убийства, без сомнения, есть гнев, прелюбодеяния же – похотливый взгляд глаз. Поэтому он и говорит: «Если же вы духом водитесь, то вы не под законом». Здесь, мне кажется, он высказал вместе великую и удивительную похвалу закону. «Если закон, – говорит, – до пришествия духа заменял, сообразно силам своим, духа, то даже и поэтому нет нужды оставаться теперь под пестуном. Тогда, конечно, мы справедливо находились под законом, чтобы, побуждаемые страхом, удерживали свои пожелания, так как не явился еще дух; а теперь, после того как нам дарована благодать, которая не только повелевает воздерживаться от них, но и сама иссушает их и возводит человека к совершеннейшей жизни, какая нужда в законе? Кто по собственному побуждению совершает большее, на что тому пестун? Философ, конечно, не имеет нужды в учителе грамматики. Итак, для чего вы унижаете себя, слушая теперь слова закона, после того как первоначально изъявили готовность служить духу?»

«Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют»(ст. 19-21). Теперь ты, обвинитель плоти своей, скажи мне, если ты думаешь, что это сказано о борьбе и вражде ее (пусть даже прелюбодеяние и блуд, по-вашему, зависят от плоти), – как вражда, ссоры, зависть, распри, ереси и волшебство (а все это, равно как и другое, конечно зависит от воли, только развращенной), как они-то могут зависеть от плоти? Видишь, что (апостол) говорит здесь не о плоти, а о земных и низменных помыслах? Поэтому он возбуждает и страх, говоря: «поступающие так Царствия Божия не наследуют». А если бы это зависело от злой природы, а не от развращенной воли, то ему скорее следовало бы сказать не – «творят», но – «претерпевают». Но за что же они, в таком случае, лишаются и царствия? Ведь как венцы, так и наказания следуют не за то, что совершается по природе, но за то, что по воле. Вот почему и Павел угрожал так.

«Плод же духа: любовь, радость, мир…»(ст. 22). Не сказал – «дело», но – «плод» духа. Что же, не излишняя ли душа? Если речь идет только о плоти и духе, то где душа? Или он говорит о существах, не имеющих души? В самом деле, когда зло приписывается плоти, а добро духу, то душе нет уже места. Но это совершенно не так, потому что воздержание страстей есть дело души и ей принадлежит; и если она, находясь посреди добродетели и порока, употребляет тело на должное, то и его делает духовным, а если удаляется от духа и предается злым пожеланиям, то и сама становится более земною. Видишь ли из всего этого, что он говорит здесь не о существе плоти, а о злом и добром произволении? Почему же он (добрые дела) называет «плодом» духа? Так как злые дела происходят только от нас, поэтому он и называет их делами, между тем, добрые требуют не нашего только старания, но и человеколюбия Божия. Затем, перечисляя добрые дела, на первом месте поставляет корень их, говоря так: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (ст. 22,23). В самом деле, чему можно научить того, кто сам в себе имеет все, и у кого совершеннейшим учителем мудрости служит любовь? Как кроткие кони, и сами по себе делающие все, не имеют нужды в биче, так и душа, преуспевающая в добродетели действием духа, не имеет нужды в предписаниях закона. Итак, (апостол) и здесь с удивительною мудростью отверг закон, не потому, чтобы он был худ, но потому, что он ниже премудрости, даруемой Духом.

«…Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями»(ст. 24). Чтобы не спросили: «кто же это такие?» – он из самых дел указывает тех, которые поступают так, называя снова здесь плотию злые дела. Ведь таковые, конечно, не убили своей плоти, – иначе как бы они стали жить – распятое, без сомнения, мертво и недеятельно, – но говорит о совершенстве их мудрости. Хотя страсти и досаждают им, но восстают на них совершенно без успеха. Итак, если такова сила духа, то им и жить будем, им только и будем довольствоваться. Указывая на это, и сам (апостол) прибавил: Итак, будем жить «духом», и «по духу и поступать должны»(ст. 25), живя по его законам. Это именно и значит – «поступать должны», то есть: «будем довольны силою духа и не станем искать дополнения в законе». Затем, желая показать, что вводящие обрезание делают это по честолюбию, говорит: «Не будем тщеславиться», в чем заключается причина всех зол, не будем «друг друга раздражать, друг другу завидовать» (ст. 26). Ведь от тщеславия рождается зависть, а от зависти происходят все те бесчисленные виды зла».

Глава 6

«Братия! если и впадет человек в какое согрешение»(Гал.6:1).

Обязанность учителя. – Павел диктовал послания, а писал другой, исключая послание к Галатам. – Сила креста.

1. Так как (галаты), под предлогом обличения, мстили другим за свои страсти и обольщали себя тем, что они делают это для исправления грехов других, между тем как на самом деле желали утвердить свое любоначалие, то (апостол) говорит: «Братия! Если и впадет человек в некое прегрешение». Не сказал – «если сделает», но – «если впадет», т.е., «если будет увлечен».

«Вы, духовные, исправляйте такового». Не сказал опять – «наказывайте», или осуждайте», но – «исправляйте». И даже на этом не останавливается, но, желая показать, что им нужно быть крайне снисходительными к вовлеченным в грех, прибавил: «в духе кротости». Не сказал просто – «кротостью», но – «в духе кротости», показывая тем, что это угодно и Духу, и что способность исправлять кротостью согрешающих есть дар духовный. Затем, чтобы исправляющий другого не возгордился, он устрашает и его опасностью подобного падения, говоря: «наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным». Как богатые подают бедным милостыню, чтобы, если и им самим придется впасть в бедность, получить тоже от других, так должно поступать и нам. Поэтому он представляет и необходимую причину, говоря: «наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным». При этом он еще и защищает согрешающего, во-первых, словами: «если и впадет», которыми указывает на великую немощь души, во-вторых, словами: «чтобы не быть искушенным», обвиняя более искушение демонское, нежели нерадение души.

«Носите бремена друг друга». Так как невозможно, будучи человеком, быть свободным от недостатков, то (апостол) убеждает не быть строгими судиями погрешностей других, но терпеливо сносить недостатки ближних, чтобы и другие сносили их собственные недостатки. Как при постройке здания не все камни получают одно назначение, но один годится для угла, а не для основания, другой для основания, а не для угла, так, без сомнения, и в теле Церкви. Равным образом и в нашем теле каждый может увидеть то же самое, однако же, один член терпит другого, и мы не требуем всего от каждого из них, потому что из совокупности разнообразного состоит и тело, и здание.

«…И таким образом исполните закон Христов». Не сказал – «исполняйте» (πληρώσατε), но – «восполняйте» (αναπληρώσατε), то есть: «исполняйте все вместе совокупными силами, терпя недостатки один другого». Так, например, тот вспыльчив, а ты сонлив: сноси же, в таком случае, его бурные порывы, чтобы и он сносил твою вялость. Таким образом, и он не согрешит, когда встретит снисхождение к себе с твоей стороны, да и ты не погрешишь, раз брат твой терпит в тебе то, что для него тяжело. Итак, подавая друг другу руку помощи, когда угрожает опасность падения, исполняйте закон общими силами, восполняя каждый недостатки ближнего своим терпением. Если же не будете так поступать, а всякий станет судить дела ближнего, то вы никогда не достигнете того, чего должны достигать. Подобно тому, как и по отношению к телу, если кто станет требовать от всех членов его одинакового служения, тело ни в каком случае не устоит, так и между братиями произойдет великая вражда, если мы от каждого будем требовать всего.

«Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (ст. 3). Обрати снова и здесь внимание на гордость. Кто считает себя чем-нибудь, тот ничто, и первым доказательством ничтожности своей представляет именно такое легкомыслие.

«Каждый да испытывает свое дело»(ст. 4). Здесь он показывает, что нам нужно быть судиями свой собственной жизни, и не слегка, но со тщанием исследовать совершенное нами. Например, ты сделал какое-нибудь добро? Смотри, не сделал ли ты его по тщеславию, или по нужде, или по ненависти, или по лицемерию, или по какому-либо другому человеческому побуждению. В самом деле, подобно тому как золото, хотя и кажется блестящим прежде, чем положено будет в горнило, но совершенно познается уже после того, как подвергнется действию огня и от чистого золота будет отделена всякая примесь, точно так же и наши дела тогда только откроются в настоящем виде, когда мы тщательно исследуем их, тогда мы и увидим, что мы сами за многое повинны осуждению.

«…И тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом». Этими словами (апостол) предписывает не правило, но лишь оказывает снисхождение, говоря как бы так: «Хвалиться, конечно, безумно, но если уже хочешь хвалиться, то не перед ближним, как фарисей». А кто научится не хвалиться перед ближним, тот, без сомнения, скоро перестанет хвалиться и в себе. Вот почему он и сделал им это снисхождение, чтобы мало-помалу уничтожить в них все зло. Действительно, привыкший хвалиться только в себе, а не перед другими, скоро исправит и этот недостаток, потому что, кто не считает себя лучше других (это и значат слова – «не в другом»), но хвалится только собою, рассматривая себя одного, тот перестанет, наконец, делать и это. А чтобы ты мог убедиться, что (апостол) имеет в виду достижение именно этого, смотри, как он смиряет такового страхом, выше сказав: «да испытывает свое дело», и здесь прибавляя: «ибо каждый понесет свое бремя»(ст. 5). Он делает вид, будто дает заповедь, возбраняющую хвалиться перед другим, а между тем этим исправляет и хвалящегося, чтобы он и о себе не думал много, приводя его в сознание своих собственных грехов и поражая его совесть наименованиями бремени и ношения тяжести.

2. «Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим»(ст. 6). Здесь (апостол) говорит уже об учителях, чтобы наставляемые усердно служили им в содержании. Но для чего Христос установил такой закон? А в новом (завете) есть действительно этот закон, чтобы проповедующим Евангелие жить от благовествования (1Кор.9:14); да и в ветхом (завете) точно так же левиты получали большие приношения от подчиненных (Числ. 31 и 35). Итак, для чего же Он установил это? Прежде всего для того, чтобы дать побуждение к смирению и любви. Так как учительское достоинство часто надмевает имеющих его, то Христос, желая смирить высокомерие учителя, поставил его в необходимость нуждаться в помощи наставляемых им, а с другой стороны и последним предоставил случай быть более доступными благосклонности, научая их чрез услужливость учителям быть благосклоннее и к другим, а чрез это возбуждая и немалую любовь в тех и других. А если бы не было, как я сказал, этого (намерения), то для чего Он, питавший неблагодарных иудеев манною, поставил апостолов в состояние нищих? Не очевидно ли, что чрез это Он хотел научить (последних) великим добродетелям – смирению и любви, а равно и тому, чтобы наставляемые не стыдились быть под руководством людей, по-видимому презренных? Просить считается постыдным; но это не могло уже казаться таким после того, как учители делали то же самое совершенно свободно; а таким образом и отсюда ученики получали не мало пользы, научаясь из примера учителей презирать всякую славу. Поэтому-то (апостол) говорит: «Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим». Это значит – должен проявлять по отношению к нему совершенную щедрость, так как, указывая на это, он сказал: «делись всяким добром». «Ученик, – говорит он, – не должен ничего считать своею собственностью, но все должно быть у него общее с учителем. Ведь он получает больше, нежели дает, и настолько больше, насколько небесное выше земного». Указывая на это, он и в другом месте сказал: «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?»(1Кор.9:11).Поэтому он и называет это дело общением, показывая тем, что оно не остается без воздаяния, а благодаря этому и любовь делается пламеннее и крепче. Итак, если учитель просит необходимого для жизни, то, и получая это, сохраняет свое достоинство. В самом деле, похвалою учителю служит уже и то, когда он так усерден к проповеди, что имеет нужду в помощи других, терпит крайнюю бедность и презирает все житейское. А если он преступает меру необходимого, то теряет и свое достоинство, но не оттого, что берет, а оттого, что берет сверх меры. Чтобы неблаговидная жизнь учителя не ослабила усердия к нему ученика, и чтобы последний во время бедности учителя не стал пренебрегать им за его нечестные поступки, (апостол) ниже говорит: «Делая добро, да не унываем»(ст. 9); здесь же он показывает различие между общением и пристрастием к земным благам, говоря так: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную»(ст. 7,8). Подобно тому, как в посевах – тот, кто сеет горох, не может пожать пшеницы, потому что жатва необходимо бывает однородна с посеянным, – точно также бывает и в делах, – кто наполняет плоть свою удовольствиями, пьянством, необузданными пожеланиями, тот и пожнет то, что из этого обыкновенно произрастает. Что же это такое? Наказание, отмщение, посрамление, поругание, истление. Ведь роскошные обеды и пиршества не имеют никакого другого последствия, кроме истления, – так как и сами они тлеют, и вместе с собою тлят и тело. Напротив, дела духовные не таковы, но совершенно противоположны (плотским). Смотри, в самом деле: ты посеял милостыню, – тебя ожидают небесные сокровища и вечная слава; посеял целомудрие, – тебя ожидают честь и награда, приветствия ангелов и венцы от Подвигоположника.

«Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере»(ст. 9,10). Чтобы кто не подумал, что должно заботиться и пропитывать только учителей, а о других можно и не заботиться, (апостол) заключает свое слово общим наставлением, и раскрывает дверь щедрости для всех, и распространяет ее до того, что повелевает подавать милостыню даже иудеям и язычникам, хотя и в надлежащем порядке, но все-таки подавать ее всем. Какой же это порядок? Иметь большее попечение о верных. И как он обыкновенно делает и в других посланиях, так поступает и здесь, – говоря не только о том, что нужно подавать милостыню, но и подавать с охотою и непрестанно; на это именно указывает он словами – «сеять» и «не должно унывать». Но так как он потребовал от них многого, то полагает при дверях и награду для них, указывая на некоторую новую и необыкновенную жатву.

3. «В земледельческих трудах не только сеющий, но и жнущий претерпевает большое утомление, борясь с жаром, пылью и великою тяжестью труда; тогда же, – говорит он, – ничего подобного не будет», как это видно из сказанного им: «ибо в свое время пожнем, если не ослабеем». И этими словами он убеждает и привлекает их, а последующими побуждает и понуждает, говоря: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем». Подобно тому, как не всегда в нашей власти производить посев, точно так же не всегда мы можем подавать и милостыню. Когда мы уйдем из этого мира, то хотя бы и тысячу раз хотели творить милостыню, мы не будем в состоянии совершить ничего. Об этом свидетельствуют нам и те девы, которые, хотя пришли с искренним желанием, но не имея обильной милостыни, отлучены были от брачного чертога (Мф.25), а равно и тот богач, который презрел Лазаря, так как и он, потому что лишен был помощи ее, не получил милости ни от патриарха, ни от кого-либо другого, несмотря на слезы и сильные просьбы, но остался навсегда в огненном мучении, без всякого послабления (Лук.16). Поэтому и говорит: «Итак, доколе есть время, будем делать», и притом всем. Этими словами он особенно предостерегает их от скупости иудейской. У последних все дела человеколюбия ограничивались только единоплеменниками, тогда как учение благодати призывает на трапезу благотворения и море, и землю, хотя и обнаруживает большее попечение о своих.

«Видите, как много написал я вам своею рукою. Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться…»(ст. 11,12). Подумай, какая великая скорбь объемлет эту блаженную душу. Как пораженные какою-либо скорбью, или лишившиеся кого-нибудь из родных, или потерпевшие какое-либо неожиданное несчастие не имеют покоя ни днем, ни ночью, по причине удручающей их душу скорби, – так и блаженный Павел, сказав немного о нравственности, опять возвращается к прежнему, что более всего возмущало его душу, и говорит так: «Видите, как много написал я вам своею рукою».

Здесь он указывает только на то, что все это послание написал он сам, а это служило свидетельством его великой близости. Другие послания сам он только диктовал, а писал другой, как это видно из послания к римлянам, в конце которого сказано: «Приветствую вас… и я, Тертий, писавший сие послание» (Рим.16:22); в настоящем же случае написал все послание сам. Сделал же это он теперь и по необходимости, не только из любви к ним, но вместе и для отвращения худого подозрения. Так как на него возводили обвинение в таких делах, в которых он не принимал никакого участия, и говорили, что он проповедует обрезание и только притворяется не проповедующим, то ввиду этого он и вынужден был собственноручно написать это послание, чтобы представить о себе письменное свидетельство. Словом же «много», по моему мнению, он указывает не на обширность послания, а на недостаточную красоту почерка, как бы так говоря: «Хотя я не умею красиво писать, однако же, принужден написать это послание собственноручно, чтобы заградить уста клеветникам».

«Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов, ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти»(ст. 12,13). Здесь (апостол), показывая, что они не сами собою впали в это заблуждение, а по принуждению, тем самым представляет им случай оставить таковое, а, почти оправдывая их, тем убеждает скорее отстать от лжеучителей. Но что значит – «хвалиться по плоти»? Заслуживать похвалу от людей. «Так как (лжеучители) сами терпели поношение от иудеев за оставление отеческих обычаев, то, чтобы избегнуть этого поношения, – говорит он, – они хотят совратить вас, чтобы самим оправдаться перед теми вашею плотию». Сказал же это он для того, чтобы показать, что лжеучители делали это не для Бога, говоря как бы так: «Это происходит не от благочестия, а все делается из одного человеческого честолюбия, ради угождения неверным – тем, что верные обрезываются, и предпочитают оскорбить Бога, чтобы только угодить людям». Это именно значат слова – «хвалиться по плоти». Затем, желая показать, что лжеучители и с другой стороны недостойны прощения, он еще обличает их и в том, что они повелевают обрезываться не только из угождения другим, но и для собственного тщеславия. Поэтому он и прибавил: «дабы похвалиться в вашей плоти», – как будто они действительно имеют учеников, а сами учители. Но откуда это видно? «Ибо и сами… не соблюдают закона», – говорит он. Впрочем, если бы и соблюдали, то и в таком случае были бы достойны величайшего осуждения, а теперь и самое намерение их преступно. «А я не желаю хвалиться», – говорит, –«разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа»(ст. 14). Конечно, это считается позорным, но только в мире и у неверных, а на небесах и у верных это величайшая слава. Так и бедность для других постыдна, для нас же она – похвала; и терпеть поругания для многих кажется смешным, а мы этим хвалимся. Точно так же и крест есть наша похвала. И не сказал он: «я же не хвалюсь», или: «я же не хочу хвалиться», но – «мне же да не будет», как бы отвращаясь чего, как безрассудного, и прося у Бога помощи, чтобы ему избежать этого. В чем же состоит похвала о кресте? В том, что Христос ради меня принял зрак раба, и ради меня претерпел страдания, – ради меня, бывшего рабом, врагом и неблагодарным, и так возлюбил меня, что предал и Себя (на смерть). Что еще можно найти равное этому? Если рабы, получая только похвалу от своих господ, которые, будучи притом одного естества с ними, хвалятся этим, то как же не хвалиться нам, когда Владыка, истинный Бог, не постыдился претерпеть за нас крестную смерть? Поэтому и мы не будем стыдиться Его неизреченного милосердия к нам. Он не устыдился быть распятым за тебя, а ты стыдишься исповедывать Его бесконечное милосердие? В таком случае ты подобен тому узнику, который прежде не стыдился своего царя, а когда последний, придя к нему в темницу, снял с него оковы своими руками, стал из-за этого стыдиться его. Это было бы крайним безумием, так как этим особенно и надобно хвалиться.

4. «…Которым для меня мир распят, и я для мира». Миром он называет здесь не небо и землю, но дела житейские – похвалу от людей, почет, славу, богатство и все подобное, что кажется обыкновенно блистательным. «Все это, – говорит, – стало для меня мертво». Таков должен быть христианин, и эти слова он должен постоянно иметь на устах своих. Но (апостол) еще не был доволен только первым видом умерщвления, но присовокупил и другой, сказав: «и я для мира», указывая этим на двойное умерщвление, и как бы так говоря: «и это для меня мертво, и я, с другой стороны, мертв для этого; это не может овладеть мною или пленить меня, потому что раз и навсегда умерло для меня; и я не могу быть одержимым желанием его, так как и я мертв для этого». Нет ничего блаженнее подобного умерщвления, так как оно служит основанием блаженной жизни.

«Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь. Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость, и Израилю Божию»(ст. 15,16). Видишь ли, на какую высоту вознесла (апостола) сила креста? Она не только все мирское сделала мертвым для него, но и поставила его несравненно выше прежней жизни. Какая сила может равняться этой силе (креста)? В самом деле, кто раньше подвергался смерти и других умерщвлял за обрезание, того крест научил, вменив обрезание наравне с необрезанием, искать дел новых, дивных и превышенебесных. Новою тварью он называет нашу жизнь, – как в отношении к совершившемуся, так и в отношении к имеющему еще совершиться. В отношении к совершившемуся – потому, что душа наша, состарившаяся во грехе, чрез крещение вдруг обновилась, как бы созданная вновь, почему и требуется от нас также и образ жизни новый и небесный; в отношении же к будущему – потому, что небо, и земля, и вся наконец тварь вместе с нашими телами должны перейти в состояние нетления. «Итак, не говори мне, – говорит (апостол), – об обрезании, которое теперь не имеет уже силы; да и как, в самом деле, оно может оставаться теперь, когда все так изменилось? Ищи новых дел благодати. Только стремящиеся к этим делам насладятся миром и милостию Божией и могут быть названы в собственном смысле Израилем, – тогда как те, которые мыслят противное этому, хотя бы они родились и от Израиля и носили имя его, лишились всего этого, и сродства с ним, и самого наименования. Только исполняющие это правило, оставивши древнее и следуя учению благодати, могут назваться истинными израильтянами».

«…Впрочем, никто не отягощай меня»(ст. 17). Здесь он говорит это не как утомленный или отчаявшийся. Как, в самом деле, мог ослабеть или упасть духом тот, кто решился ради учеников все сделать и претерпеть, – кто говорит: «настой во время и не во время»(2Тим.4:2), и еще: «не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола»(2Тим.2:25,26)? Для чего же он говорит это? Для того, чтобы возбудить их недеятельный ум, привести их в больший страх, утвердить предписанные им правила, и предостеречь их впредь от подобных смятений.

«…Ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем». Не сказал – «имею», а – «ношу», точно кто-нибудь гордящийся своими трофеями или царскими знаками отличия. Хотя носить язвы считается также признаком бесчестия, но он хвалится язвами; и подобно тому как радуются воины, носящие знамена, так радуется и он, носящий язвы. Но для чего он говорит это? «Для того, – говорит, – что эти язвы оправдывают меня лучше всякого слова, лучше всякого голоса. Они издают голос сильнее всякой трубы против тех, которые противоборствуют мне и говорят, то я учу притворно и говорю иногда в угождение людям. Если бы кто увидел окровавленного и покрытого бесчисленными ранами воина, вышедшего из строя, тот, конечно, не мог бы обвинять его в трусости и предательстве, так как он на самом теле своем носит доказательство своего мужества. Так же, – говорит, – должно судить и обо мне. И если кто хочет слышать мое оправдание и узнать мой образ мыслей, тот пусть смотрит на мои раны, которые представляют доказательство сильнее этих слов и этого писания». В начале послания он ясно доказал свое непритворство внезапным своим обращением, в конце же его доказывает это своими страданиями. А чтобы кто-нибудь не сказал, что он обратился с искренним сердцем, но после не устоял в том же самом расположении, для этого он и приводит свои труды, страдания и язвы в свидетели того, что он также и устоял. Наконец, достаточно оправдавшись во всех отношениях, и уверив, что ничего не сказал по гневу или по нерасположению, а питает к ним неизменную любовь, он снова подтверждает то же самое, заключая свое слово молитвою, исполненною бесчисленных благ, и говоря: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь»(ст. 18). Этими последними словами он наложил печать на все сказанное прежде. В самом деле, он не сказал просто – «с вами», как говорит в других посланиях, но – «со духом вашим», отклоняя их от плотского, и везде указывая на благодеяния Божии, и напоминая о благодати, которую они получили и которая достаточна была для того, чтобы избавить их от всякого иудейского заблуждения. Как принятие Духа зависело не от немощного закона, но от оправдания чрез веру, так и удержание его после принятия зависело не от обрезания, а от благодати. Поэтому он и заключил увещание молитвою, напомнил о благодати и духе и назвал их братьями, и, призвав Бога, чтобы они постоянно наслаждались этими дарами, оградил их двойною оградою, так как сказанное им есть и молитва, и вместе всецелое наставление, и потому служит для них вместо двойной стены. В самом деле, и наставление, напоминающее им, каким благ они удостоены, весьма сильно могло удерживать их в догматах Церкви, и молитва, призывающая благодать и умоляющая ее неотлучно пребывать в них, не попускала духу отступить от них. Когда же (Дух) будет пребывать в них, тогда всякое ложное учение исчезнет как пыль, о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Творения, приписываемые свт.Иоанну Златоусту.

Любовь по Богу – дело достойное Бога.

Ни в каком слове невозможно по достоинству прославить любовь, эту небесную лестницу. Любовь сопрестольна Отцу, любовь сочетает земное с небесным; для достойной похвалы ее не достанет ни языка, ни находчивости ума; само же дело показывает, что любовь – начальница лучшей жизни. Она облекает творение Божие совершенным благолепием, она – воспитательница многих в единении, устроительница сонмов человеческих в виде ангелов и людей, наподобие единой и святой красоты. Будучи единым образом, она дает образ всей разумной твари для уподобления Богу; Он (Бог) почивает не в чуждых Его, но в имеющих родиться от Него и соединенных (с Ним). При множестве своем, они все, достигшие единого согласия, выражают через самих себя прекраснейшую и усладительную гармонию. Так многия и различные действия Святого Духа, своим сочетанием в единое и благое согласие, выражают богоподобную и богодостойную красоту, драгоценнейшую пред Богом и достойную благой радости Зиждителя. По этой любви к людям сошел Бог на землю и жил с людьми; не тайно и вдали, как раньше, когда Ему покланялись (чрез посредство) жертвы; но сошел как сожитель с людьми, для уподобления и общения с нами, чтобы, возводя всех в родство единому Духу, сделать из нас как бы одно тело и один дух. Как служительница Господа и помощница Духа, божественная любовь разделенное соединяет и отчуждившееся водворяет. О, удивительное дело Христово – эта любовь! О, спасительная для мира тайна! По любви посылает Отец и Бог своего единородного Сына в мир: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее»(Еф.5:25). Любовь охотно несет труды за своего ближнего; нам велено быть рабами друг другу по любви: «любовью служите друг другу»(Гал.5:13). Любовь достояние каждого в отдельности делает общим для всех; любовь указывает тебе на ближнего твоего, как бы на тебя самого, и переносит грехи (других) будто свои собственные. В малом разгневаешься, зато во многом будешь снисходить. Чрез любовь возрастает стадо Христово; любовь смиряет дух кровожадный, притупляет вражеское оружие, забывает всех врагов и вводит в мир мирную жизнь Христову: «не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать»(Ис.2:4). Вследствие этого «во дни его процветет праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна»(Пс.71:7). Светел также образ мирной жизни. О, любовь, предводительница блаженного мира! Она изгоняет от людей враждебного демона; из-за нее при мире людей стенает диавол, ангелы же тогда радуются, видя среди людей образ их собственного мира; мы приветливы друг к другу; для брата выше всякой радости, что он видит брата. Павел говорит, что он утешается в горестях своих пришествием Тита (2Кор.7:6), и когда его нет вблизи, он не спокоен душою. Любовь к Богу и любовь к братьям – две неразлучных (любви). «И эта заповедь у нас от Бога, – говорит Иоанн, – чтобы, кто любит Бога, любил также брата своего». Это же сказал (Господь) также Петру: Если ты любишь меня, паси «паси овец Моих«(Иоан.21:16), то есть: «Покажи свою любовь к пастырю усердным попечением об овцах». Насколько несокрушима стена, укрепленная связями из огромных камней и защищающая от вражеских приступов, настолько несокрушим союз святых, гармонированный узами любви и отражающий искушения диавола. Ведь как красивы растения, насажденные по порядку, или хорошо построенное войско, когда оно выступает чинно и красивыми рядами! Это доставляет удовольствие; но приятнее и усладительнее всего – благолепие взаимно соединившихся в любви, наподобие естественного союза; в очах Божиих оно важно и ценно. Послушай Давида, или лучше, благодать Святого Духа: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!»Ничто другое, ничто иное из земного, но«жить братьям вместе!»(Пс.132:1); (это) как бы миро, возлитое на главу. Хоры ангельские окружают наши хоры, и радуются за нас, что мы подражаем им в образе жизни. Если, по слову Господа, бывает радость на небе об одном кающемся грешнике, то намного больше и таком множестве спасающихся. Уже отсюда открывается радость будущего века, для диавола печаль, демонов рассеяние, когда мы составляем взаимные хоры, чтобы в единодушном и единомысленном славословии Бога подражать всестройному и славному херувимскому пению. Как они поют Трисвятую песнь, чередуясь друг за другом, так и мы, по образу их, составив два хора и вторя друг другу, поем духовную песнь. У внешних зарождается удивление, у зрителей желание, у слушателей любовь, и мы испытываем божественное, полезное чувство, чрез которое замечаем в себе, что у всех нас искореняются причины к злонравию и разделению все, кто видит небесную жизнь на земле, из-за нас славят Бога. Поэтому Павел учит, чтобы все мы одно мудрствовали и тоже самое говорили (Филип.2:2) – из-за этого Христос и отправляет апостолов по два, во время посольства; даже женщинам (Павел) предлагает единомыслие, чтобы и собору дев не лишиться участия в этом ангельском подобии. Поэтому, он говорит: «Умоляю Еводию, умоляю Синтихию мыслить то же о Господе» (Филип.4:2). Превосходящих друг друга он побуждает блюсти за собою, чтобы не разделяться им по любочестию, особенно по тщеславию, но быть во взаимном единении и союзе, поступаясь своею честью для ближнего. Итак, то, что относится к священной и божественной любви, почтенно у нас и поистине красиво. Посмотрим также наставления закона. И они учат полезному. «Не презирай, – говорится, – нуждающегося, уделяй часть угнетаемому; пусть вкусит плодов твоих бедный, и остатки жатвы и виноградного сбора пусть возьмет он себе в пищу; в седьмой год да отпустится на свободу раб, а в пятидесятый весь долг да простится; и продавшие свое имение пусть снова его возьмут себе, без выкупа. Процента не требуй, не бери в залог мельницы, ни жернова, ни одежды от бедного, и даже по принуждению не иди, чтобы взять залог. Не покидай в опасности рабочего скота своего ближнего, даже в случае вражды (ближнего); но, став слугою (для него), как бы для друга, отведи к нему блуждающее животное, и прекрати вражду, если представился к тому повод». Все эти заветы не из чего иного, но из священной и многожеланной пред Богом любви, и евангельские заветы направлены к тому же. Сказав многое, что дополняет закон, (Господь) прибавил: «Благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»(Мф.5:44). «Всюду вражду прекращайте, и любовь насаждайте. Любовь друг к другу пусть будет у вас долгом, никогда неисполнимым». Павел говорит: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви»(Рим.13:8). Как ежедневно мы требуем себе пищи, и минувшим насыщением не освобождаемся от ежедневного требования ее, но, вынуждаясь своею природою, отбываем это как бы долг, так и в любви будем блюсти тот же самый образ: «не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием»(Ек.1:8). Приятен свет для глаз, и ничей глаз не утомляется зрением, ничьи уши слышанием; так неленостно нам нужно совершать и желанное дело любви, и никогда не насыщаться. Проливной дождь не сможет погасить любовь; «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь» (1Кор.13:13). Как от начала она была, так и во веки сохранится. Да будет, чтобы мы, последовав ей, достигли вечных благ во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

На слова: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз», и: «…Берет Его диавол на весьма высокую гору» (Мф.4:6,8), и прочее.

Солнце, приподнявшись над землею, и совершая к нам путь с востока, прогоняет ночь, будит спящих и вызывает к делам; свет богопознания будит душу, освещает помыслы и вызывает к добродетели; и этого нам нужно желать больше, чем солнечного блеска. Иной и не глядящий на солнце будет жить, – ведь слепой живет, зная о солнце по слуху, – а души, лишенные солнца богопознания, мертвы, хотя бы и думалось им, что они живут; о них именно Господь говорит: оставьте «мертвымпогребать своих мертвецов« (Мф.8:22). Но победитель виновника смерти освободил нас от той и другой смерти. У нас двоякая смерть. Одна свойственна смертной природе, другая зарождается чрез потерю знания; неведение о Боге подобно мертвенной бесчувственности. Виновник обеих – диавол. Христос, сокрушив его, освободил природу от той и другой смерти: душу восставил животворным учением, а смертное снискал себе воскресением. Если гонитель пал, то гонимое встанет. И картина этой борьбы оставлена (нам) для жизни, чтобы, взирая на нее, укрепляться. Где же картина? Посмотри на пустыню: там благодать воскресила нас образом, гибельным для тирана, и преследует тирана в пустыне. Местом борьбы мы видим пустыню, диавол же – рука, изображающая голод Господа; три нападения, три ответа; (таков) закон борьбы, что она состоит из трех частей. И считай три части этой борьбы. «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»(Мф.4:3). Этим начал борьбу диавол с Господом. Христос же ему: «не хлебом одним будет жить человек» (ст. 4). Господь остался невредимым. «Если Ты Сын Божий, бросься вниз» (ст. 6). Это второе нападение демона. «Не искушай Господа Бога твоего»(ст. 7). Этим изречением прекращено испытание. «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне»(ст. 9). Вот начало третьего состязания, в котором Господь, подобно некоему атлету, отбросил диавола за поприще, как сварливого противника. «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи»(ст. 10). Увидев борьбу, научись бороться; сделайся из созерцателя борьбы учеником. Первая борьба Господа с диаволом учит тебя борьбе против удовольствий. Голод был началом состязаний; голод – это неограниченная страсть; голод – это главное в удовольствиях. Желание пищи – стремление необузданное; желудок видит неотвратимое удовольствие; и многие, не будучи в состоянии исцелиться от этого, уклоняются обычно к отрицанию промысла, будто нет Бога, попечителя о голодных. Диавол и Христа на это наталкивает, задумав поколебать Его, как человека, мучимого голодом; он не знал о сочетании в Нем божества: иначе не подошел бы к божеству, будто голодающему. Зная о собственной природе, что она не может голодать, он и не говорил бы о пище, узнав Бога. Но глядя, как на человека, как человеку говорит: «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами». Он, ненужный исследователь усыновления, попечитель о пище, опаснейшей голода, с самого начала внушил обожение от древа, теперь от сильного желания – указывает на пустыню, где нет ничего, кроме камней, чтобы голодное место, усилив отчаяние из-за пищи, стало для души как бы толчком к неверию, и уничтожило бы сыновство. Но поглядим на искусителя и вникнем в коварство слов его. «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами». «Ты назывался, – говорит, – Сыном недавно, при крещении, и я слышал слова голоса: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение»(Мф.3:17). Смеялся я над этим приветствием, дутостью его, над этой многозначительной шуткой, над честью, в действительности пустою; а Тебе, может быть, эта речь была в угоду, и веришь, что истинно любим, смел, будто на небе поставлен, и рад, будто для Бога очень желанен. Какой отец не печется о голодном сыне? Какой покровитель не питает своего просителя? А Ты 40 дней изнываешь от голода, и Отец не печется о Тебе голодном, пренебрегает многодневным голодом. Какой чадолюбивый отец с радостью не дает хлеба дитяти? Хорошо ли голодному сыну, если он не кормится отцом? Пусть Он покажет Свою любовь охотным дарованием хлеба; пусть накормит Сына, голодающего в пустыне. Он может камни обратить в хлебы; проси от голода об этом; пусть бы Он оказал благодать, чтобы Ты оставался в красе Сына; но прежде, чем получить это, не шути с Своим названием». О, человеколюбие ненавистника людей! О, сострадание человекоубийцы! О, гибельная заботливость! О, сладкий яд! Падший побуждает к неверию и вызывает к требованию пищи, – не с тем, чтобы напитать голодного, но, соблазнив на требование, столкнуть его, как неверного, с Богом. Обратись к Богу, Которым Ты обманываешься, (что) «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Что же (на это) Господь Христос? Он не открывает сокрытого Бога, чтобы не отогнать от Себя добычу, но отвечает, как простой человек: «Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».Не изумляет Меня, – говорит, – недостаток пищи, не смущает голодание в пустыне, не требую приготовления хлебов из камней; много путей божественного попечения и разнообразно покровительство. Он предоставил людям питаться пищею; пища – хитрость плоти; но Божественное писание учит Меня, что Бог переступает границы природы. Я помню божественный голос к людям, чтобы они не боялись голода, когда печется Бог. Не жалей голодного, и не указывай на пустыню в отчаянии; пусть заботится Бог, хотя подле и не будет хлеба. Есть животворящий Бог и без питания, и плоть будет жива без пищи, если повелевает ей жить Бог. Так написано, и Я смело верую в божественное изречение, и не жду жизни только от питания». На этом споткнулся Адам; Христос примиряет. Так как Адам пал по неверию и из-за пищи (он был отвергнут, когда не поверил Богу и вкусил), то пришедший и воскресивший нас Христос начинает воздержанием и верою. Итак, диавол вступает наконец в борьбу самолично. «Пред рождением, – говорит, – я замышлял против Младенца чрез подозрение в прелюбодействе; потеряв надежду (в этом), я ошибся (также), гоняясь чрез Ирода за рожденным; оставаясь всегда побежденным, я теперь буду бороться сам». О, сварливый слепец! Побежден Младенцем, и с возмужавшим вступает в борьбу! Подойди, и отведай, диавол, возмужавшего; узнай Его силу еще раз. Уже он был поражен, когда подошел к голодному (вы слышали, как он пал); но, рассчитав одержать победу, Он удваивает свою дерзость. Так как он обманулся в первой хитрости и голодного не обольстил, то прибегает ко второму коварству. «Безуспешно, – говорит, – мое старое средство; расстаюсь с хитростью, низвергшею Адама; оставляю обольщение пищи; этот, по-видимому, царь над удовольствием. Он не может расслабляться удовольствием от пищи, давно не ищет хлеба. Нисколько не повинуется голоду; Его нельзя взять бранью плоти. Задумал я другую уловку борьбы; у меня есть одна удочка еще слаще – (это) слава, усладительная для души. Приятна петля тщеславия; не только приятна, но и вдвое скручена; рядом с тщеславием стоит безумие. Кто полюбил славу, ужасен в хвастовстве; а у Него есть предлог к этой страсти. Может быть, Он очень много думает о Себе, как многодневный постник. Пощекочу хвастливость; подошедши, как к праведнику, напыщу псаломским изречением, будто для Него раньше сказанным, обольщу лукавым вопросом. Пусть будет обрыв местом моего вопроса; потащу с собою на крыло (Храма), и на высоте предложу: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Он, конечно, или примет к Себе это изречение, или убежит. Если примет, то, как праведник, поспешно согласится на предложение упасть, сам бросится с высоты; а я посмеюсь над мертвым, если, упав, Он умрет; живым я ранил (Его) страстью тщеславия, убедив в доказательство мне броситься вниз. Если увижу, что (Он) отказывается, то поссорю Его с Богом, как Иова, такою клеветою на дар сыновства. Я прочитал Ему Тобою написанное изречение, сказал об обетовании Твоего спасения, – и Он не решился броситься в глубину; ясно, что Он не тверд в том, что Ты обещал. Как столь неверного Ты приветствовал Сыном?» Господь узнал его замысел, и дает увлечь Себя, как человек следует за человеком. Когда (Он) взошел, предлагает (Ему) свой замысел: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз».На диавольское предложение мы отвечаем. Если ты считаешь Бога Отцом настолько овладевшего Собою мужа, чтобы оставаться невредимым при вреде, то у тебя уже есть доказательство того, что ты предлагаешь; это самое, диавол, есть показатель сыновства, что стоящего с тобою рядом ты не толкаешь в крутизну, хотя давно стараешься низвергнуть Его. Это значит ни что иное, как то, что, побуждая, он как бы говорит: «Ты невольно не падаешь, низвергнись по воле: «бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею», – потому что и это показывает и уясняет (Его), как Бога. Если бы противник узнал (в Нем) Бога, то не предложил бы Ему пасть с высоты; он раньше знал, что Богу не опасны высота и широта, но поднимается Он до высокого и наполняет широкое; он раньше знал, что Божество свободно от преткновений; спотыкаться свойственно ногам человеческим, но не Божиим. Что он говорил не как с Богом, свидетельствуют слова диавола. Вникнем в смысл его слов. Недавно Ты говорил: «Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». И я похвалил Твою веру в Бога. Но так как есть другое изречение Божие, что «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею», то покажи, что веруешь слову Божию: чтобы, низвергшись, упасть без вреда, воспользуйся этой стремниной, (как) судьею Твоего сыновства, воспользуйся падением, (как) доказательством божественного попечения. Если, упав отсюда, встанешь невредимым, то название сыновства, высказанное Тебе, истинно: именно Тебе было обещано Богом раньше, что «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Пс.90:11). Ты, диавол, возобновил старую историю: изливаешь миро из пахучего сосуда. Сампсоном был убит лев, во рту которого был сотовый мед; он (лев), зловонный, был брошен (потом); и ты, львовидный, источаешь изо рта мед Писания, а окажешься повергнутым от ответа Господа: «написано также: не искушай Господа Бога твоего». Он ни отказался броситься, ни согласился. Отказавшись броситься, Он дал бы диаволу довод, что Он не тверд в Боге; согласившись с предложением пасть, показался бы хвастливым и скорым на доказательство. Ни соглашения, ни отрицания нет в «не искушай Господа Бога твоего». Этим Он говорит диаволу: «Меня, твоего Господа, не искусишь». Поняв это, он не мог бы потом обещать, как человеку: «все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». – «Псаломские слова, что предстательство есть у обещавшего Бога, Я принимаю, как истинные; знаю, что Он заповедует ангелам о людях, но не тогда, когда они будут кидаться в стремнины, когда будут умирать по своей воле, когда без нужды станут искушать». Так диавол пал вторично, (и) поднимается для третьего искушения. Но сущность третьего искушения есть долг, и у всех вас есть рукопись этого долга. Эта рукопись сладка, и только для диавола горька, потому что уплата заключается в падении его. Итак, я убежден, что (это пока) два платежа по рукописи обещания; остается долг больше; думаю, он затруднительнее всего для уплаты. Остальной долг – это третье коварства диавола; третье по порядку, по величине первое; оно – последний по счету обман, но первый по коварному искусству. Сначала он был терпим во всяком лукавстве; он не требовал прямо отступничества от Бога, но, злоупотребляя памятью о Боге, и обращаясь к Нему: «если Ты Сын Божий», придал благочестивый вид своей богоборной хитрости. в третьем искушении в наготе низкая ярость, выглядывает непокрытое зло; он требовал поклонения от Поклоняемого, вообразив себе поклонение на основании того, что он (диавол) слышал (от Господа). Так как он увидел, что Господь всюду говорит с верою, и сказал, что Бога не нужно искушать, то он подумал, что Господь легко доступен вере, и не будет много хлопотать об испытании ее. И подходит с величественным видом, чтобы изумить зрелищем: «Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их». Нарисовав в воздухе тенью, выдумал воздушные формы, составив грубое изображение мира и изготовив красоты лженачертанного царства, он надеялся блеском вымысла завлечь Господа, удободоступного в отношении веры. Но он теперь не чувствует, что спорит против себя и спешит к падению. Чтобы не пасть, обещает дары мира: «все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Кто не верит Павлу, что корыстолюбец – идолопоклонник, тот пусть послушает отца идолов, соглашающегося с словами Павла. «Поклоняющемуся мне, – говорит, – дам чужое». Итак, снискатель чужого – под покровительством диавола. Он сам обещает дать чужое, дарами вредит, и дает то, что крадет. И в отношении Господа у него та любочестивая мысль, чтобы незаметно повергнуть обещанием даров. «Этот, – говорит, – не слаб к удовольствию пищи, не пленяется страстью тщеславия. Он сразу сломал моих две стрелы, удобных к борьбе; нужно поискать иную крепкую стрелу; у всех есть страсть любоначалия; искать выгоды не противно никому; корыстолюбием все, так сказать, ранены; вынув эту (стрелу) из своего колчана, пущу. Но где буду стрелять? Какое место мне поможет? О, если бы Он пошел со мною на высокую гору! Высота удобна для зрелища; я показал бы с высоты плодородные страны; ко взору приблизил бы сокровища царей; представил бы для созерцания знаменитый блеск жизни, одно в действительности показывая, а другое воображая через хитрость. Человеческая природа очень податлива на корысть. Если Он увидит светлости земли, то устремится к приобретению, примет тень за истину, сейчас поверит показываемому, потому что Он всюду обнаруживает в Себе веру. Я сказал: «Требуй хлеба!» – и Он пропустил это мимо Себя, веруя, что Бог питает и без хлеба. Я сказал: «Низвергнись!» – и это слово Он отверг, говоря, что не должно искушать Бога. Итак, подойду к Нему с величественным видом. Он поверит моему обману, так как привык припадать к Богу; поверит, так как не пытлив; а когда поверит, я, насмеявшись, уйду». Зная эти мысли, Христос взошел с ним на высокую гору; и диавол начал свою хитрость: представил глазам разрисованный вымысел. Господь хитрости не обличил, но созерцает, будто не зная коварства. А ему думалось, что Он побежден хитрым вымыслом, и охвачен красотою явления; с этим предположением морочит, наконец, чудовищно властными словами: «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». «Не видишь, – говорит, – человек, величия мира? Не созерцаешь богатства его? Не изумляешься множеству в нем царств? Владыка этого – я. Эти дары у меня распределяются между людьми, каждому по моему решению. Но Ты у меня предпочтительнее всех, и только Ты вправе царствовать на земле; получи же от меня всемирную власть, и за это воздай поклонением: «все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Наполовину ты пророчествуешь невольно, диавол: ты отдашь мир, который поработил злу, но не за поклонение, а бичевание. Не думаешь ли, что с Адамом ты говоришь? Адама он обольстил, убедил, что он будет богом, и, убедив, низверг. И Христу теперь обещает всевластие, рассчитывая, что Он падет на высоте надежды. Но услышал достойный ответ: «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». «Отойди, сатана!» – кстати здесь он прибавляет имя сатаны; подобно некоему владыке, называет скрывающегося раба по имени, показывая, что он (для Него) очевиден. «Отойди!»– грозна, думаю, кротость этого слова, – как гневающегося на него Господа. «Ты устал, лицемеря, и открыл свое притворство; отчаялся в победе, и льстишь мне дарами; уже ты хлопочешь о продаже Меня; уже ты приготовляешь Мне, что согласно с делом (Моего) предателя. Преждевременно позаботился, диавол, о продаже, обожди товарища своего, Иуду. Иди теперь: Я ожидаю креста; иди теперь: не купишь Меня; теперь иди: сбереги дары свои предателю; теперь Я говорю тебе только: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Не делись ты с Богом людьми, потому что только пред Ним они должники». «Тогда оставляет Его диавол». Велика победа над последним обманом. Как какой-нибудь благородный атлет, подняв противника на высоту, низвергает (его) сверху, так Господь Христос, подняв диавола на гору и исполнив мечтательными надеждами, низверг (его) с высоты надежды. Чудо победы, изумившее ангелов, составило (из них) охрану для победителя: «и се, Ангелы приступили и служили Ему». Подобно ангелам, предадимся и мы в рабство Господу; будем угождать небу, исполняя ангельское служение на земле; отдадим душу свою в непобедимые руки; возлюбим исправителя падшей природы; обнимем Того, Кто обессилил общего врага; прославив победу, будем представлять себя копьеносцами; опозорим падшего диавола; и, срывая бесстыдную голову, воскликнем полною грудью: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

О предательстве Иуды и о страстях Господа нашего Иисуса Христа. В великий пяток.

Вижу церковь мрачною, угрюмо выражающею предательство со стороны своего родного сына. Ужасное дело: и заготовлено убийство, и страдалец – небесный Судия живых и мертвых. Но ужаснее всего: вдруг враг и злоумышленник – недавний ученик и последователь, разом (стала) зверем овца, апостол – отступником от света, раб несогласный – продавцом Владыки; это – (считающийся) двенадцатым после одиннадцати учеников. И почему не назвать мне имени, чтобы не навлекать бесчестия на всех апостолов укрывательством виновника? «Тогда один из двенадцати… пошел…»(Мф.26:14). Кто? «…Называемый Иуда». И еще, чтобы невинный не скрывал виновного (так как мы находим между апостолами другого, названного тем же именем): «Иуда Искариот», говорится: «один из двенадцати … пошел». И не один: у него был с собою помощником диавол. Отправившись к архиереям, он сказал: «что вы дадите мне, и я вам предам Его?»(ст. 15). Скажи мне теперь, Иуда, предлагающий продать Владыку мира и своего учителя, – во что ты ценишь достоинство ученика? Что вынуждает тебя отправиться на предательство своего царя? В чем ты увидел предпочтение тебе остальных соучеников, что задумал это беззаконное дело? Ведь ты знаешь голос Владыки, бывший к тебе и одиннадцати апостолам: «кто хочет в вас быть первым, будь из всех последним и всем слугою«(Мрк.9:35). Разве не сказал Он наперед этого, чтобы остановить твой замысел? И Он поощрил тебя служением в числе первых, чтобы ты, как последний, подверженный недостойной болезни, не изготовил своего коварства. Если бы ты не был жаден к деньгам, когда дарил иудеям предательство, то можно было подумать, что ты, перенесши что-нибудь неправое, ушел для мщения за несправедливость. Но слова твои: «что вы дадите мне, и я вам предам Его?», ясно обнаруживают тебя в твоей коварности.

«Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф.26:15,16). Что ты делаешь, Иуда: согласился в тридцати сребрениках за драгоценную жемчужину? Исчисли сначала звезды, которые создал Он только словом, и тогда подумай предать словом Слово.

«…Искал удобного случая предать Его». Он создал времена и веки, и против Него он искал времени, удобного для своего предательства!

«Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (ст. 20,21). «Он пошел против Меня и вас, и чему научился, того не мог сохранить».

«Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?»(ст. 22). Сказанным Он всех побудил к точному исследованию своей совести, у кого сокрытое в сердце (было) чисто. Иисус в ответ сказал: «Зачем вам всем оклеветывать себя предприятием предателя? «Опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня» (ст. 23). Невольно он указывает на себя, раньше дела говорит, хотя и не желает; имя его сохранится Мною до тех пор, пока он выскажет вам свой замысел против Меня».

«При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? [Иисус] говорит ему: ты сказал» (ст. 25). «Ты оправдал одиннадцать, показав их невинными в совершаемом тобою. Прими и другое осуждение за то, что думаешь делать по сребролюбию».

«И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (ст. 26,27,28).

«Пейте из нее все». «И ты, – говорит, – предатель, будь участником в вечной жизни; и если останешься в ней, то прощается тебе твой договор с иудеями; а если ты не уничтожишь в себе своего желания, то всегда сознавай, сколь человеколюбивого Владыку ты продаешь». Но он, не воспользовавшись милосердием Владычним, уйдя к иудеям, торопился привести в исполнение свое намерение. «И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (ст. 47,48). «Обращайте внимание на мои губы; иначе Слово не может быть предано».

«И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его»(ст. 49). О, поцелуй! Уничтожение мира во вселенной, или, по правде скорее сказать, прекращение мировой войны, хотя ты, Иуда, дерзнул на предательство, не стремясь к этой цели! «Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?» (ст. 50). – Ты дал Мне целование; исполни свой договор с предстоящими».

«Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его»(ст. 50). Отошел предатель чуждым от апостолов, и начальник жизни приведен к иудеям на смерть; приготовлен крест, и гроб созидается для жизни; мертвые восстают, и в ад отправляется Иуда; распинается Спаситель с разбойниками, и всех зовет в рай. Ему слава и держава во веки веков.

На слова: «Помянул Бога и возвеселился» (Псал.76:4).

«Помянул Бога и возвеселился», – засвидетельствовал песнопевец Давид. Не от себя он засвидетельствовал, но от Святого Духа Божия прославил; не просто вспомнил, но и мудро молил; не устами только вспоминал, но и сердцем учился; не забывал днем или ночью, но, прося, всякий час помнил. И чтобы ты знал, что истину, а не ложь мы излагаем, приведем песнопения Святого Духа словами самого Писания. «Помянул Бога и возвеселился», – сказал Давид. И если желаешь знать на самом деле, что Давид вспоминал Бога и днем и ночью и, при воспоминании, веселился, то вникни с любознательностью в слова: «Ночью вспоминал я имя Твое, Господи»(Пс.118:55); и: «сделаю имя Твое памятным в род и род» (Пс.44:18); «В полночь вставал славословить Тебя» (Пс.118:62); «размышляю о Тебе в [ночные] стражи»(Пс.62:7); «Вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять»(Пс.54:18); «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я»(Пс.62:1); и еще: «возвещать утром милость Твою и истину Твою в ночи» (Пс.91:3). Видишь, что нет свободного времени, когда бы он забывал, – ни утром, ни ночью. Если ты желаешь знать на самом деле, что Давид не просто вспоминал о Боге, но с участием сердца, то слушай: «Из глубины взываю к Тебе, Господи»(Пс.129:1); «я славил бы Тебя в правоте сердца»(Пс.118:7). И чтобы привести предел всех часов, Давид потом говорит: «Как люблю я закон Твой! весь день размышляю о нем»(Пс.118:97). Вот так целодневным размышлением о словах Господа и постоянным памятованием о Боге какую он получил достойную благодать? Был ли он вознагражден на земле? Считаю его и замечательным, и царем на земле. Здесь он покоряет врагов, и там повелевает ангелам; здесь облечен в порфиру земного царя, и там блестит славой небесного царства; здесь знаменит благозвучными словами Святого Духа, и там блестит жемчугом избранной мудрости. И мы лишь отчасти описываем это. Он получил лучшее из всего этого. Так как Святой Дух видел, что Бог постоянно прославляется Давидом на земле, то Он предстательствовал на небе словами: Господи, Давид ежедневно памятует о Тебе и, памятуя, веселится; и сам Ты вспомни о нем, Господи, Боже наш, — и говорит: «Вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его»(Пс.131:1). Отвечает человеколюбец Бог: «Так как Давид всегда и разумно памятует обо Мне, то и Я всем возвещу Свое расположение к нему и любовь; выше святых, и ангелов, и сил возвеличу его на земле». Какими словами? «Я обрел Давида, раба Моего» (Пс.88:21), «мужа по сердцу Своему»(1Цар.13:14); и: «И Я сделаю его первенцем, превыше царей земли»(Пс.88:28); и:«престол его — как дни неба» (ст. 30). Этими словами Давид обозначил самого себя. Видишь, что велика польза для человека от памятования о Боге? «Помянул Бога и возвеселилось сердце мое», – сказал Давид. Остальные радости через уста входят и афедроном исходят; а радость о Боге, как источник, как медоточивые слова, веселит сердце, так что такой (радующийся) говорит: «Как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим»(Пс.118:103). Кто помнит Бога, у того в сердце гнездятся все блага радости; там источник, изобилующий благами, там мед и сот и зажженный светильник, там в сокровении сокровищница Святой Троицы. Отец, и Сын, и Святой Дух приходят и у него жительствуют; и он уже не оглашаемый человек, а богоносимый ангел. Как человек удостоившийся такой благодати, и вкусивший такой радости, Давид радовался; также и мы, наслаждаясь радостью о Боге, постоянно будем памятовать о Боге, чтобы наслаждаться Его благами. Итак, исследуем добродетели пришествия Спасителя, и прославим, как столп украшенный всякой добродетелью. Его пришествие на землю, – потому что я слышал из уст законопреступных иудеев хульные доказательства, и потому что они не веруют Писанию, которое недостойно читают, и не знают тайны. Они, несчастные и развращенные, соблазняются тем, что Господь рожден Девой. О, безумие! О, законопреступники противоестественные! Какое писание, или какой пророк не возглашает об этой благодати Господа? Первый Соломон, возница великой мудрости, ублажил Деву словами: «Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа»(Прем.3:13). Называет неплодной раньше, чем совершилось наитие Святого Духа и воссияло солнце. Она не познала греховного ложа, потому что не сообщалась с мужем. Когда чтимый Исайя услышал о непорочной бесплодной, тотчас воспринял слово мудреца, и воспел: Ты сказал о непорочной бесплодной; и я говорю: «Возвеселись, неплодная, нерождающая»(Ис.54,1). Теперь пока ты не родила; отныне возвеселись, так как Того, Кого не объемлют небеса, ты удостоилась принять». Когда два свидетеля это возвещали, они старались приобщить к тайне еще третьего, чтобы при трех свидетелях стало твердо исследуемое. Во время своего размышления об этом, они нашли Давида, творца песнопений, и напоминают ему о будущем домостроительства (спасения). Он, услышав эту тайну, отвечал трубным голосом: «Вот вы оба изрекли о неплодной; почему же не изрекли о славном зачатии? Исайя, подумав, тотчас отвечает: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына»(Ис.7:14). И Соломон вслед за ним сказал: «она получит плод при воздаянии святых душ»(Прем.3:13). Услышав это, Давид сказал им: «Вот вы изрекли, что она родит; (но) в каком месте? В городе, или пустыне, или в поле?» Говорят ему: «Ты скажи о месте и городе, потому что ты удостоился особенной благодати». Тогда Давид, при содействии Святого Духа, велегласно объявил тайну. «Вы, – говорит, – втайне прославляете, а я воспою зачатие во всеуслышание: «Вот, мы слышали о нем в Ефрафе, нашли его на полях Иарима»(Пс.131:6). И, поняв, что это учение – загадка глубокая, изложил яснее: «Вот, мы слышали о нем в Евфрафе, нашли его на полях Иарима», то есть, в Вифлееме, так как он называется Евфрафа. «Слышали… в Евфрафе», что она непраздна; оттуда вышел слух, что Дева непраздна. Тогда мы обрели ее в полях дубравы, в пещере, где Свет воссиял. Здесь мы услышали о ее непраздности, о муже; там обрели матерь Господа. Вот из твоих мы представили тебе трех свидетелей, возвещающих славу Девы; (это) не значит, что только этих нашли, – все пророки, видевшие, надеются на Него, – но при трех свидетелях стоит правда. Я не о трех рассуждаю; но или дай мне одного вернейшего свидетеля, что тайна ложна, что Дева зачала от мужа, или признай это, и, обратившись, поклонись, как Богородице. Или ты покажи, что Спаситель находится в вертепе и гробе, или я тебе покажу, что Он сидит одесную Отца. Не из иноплеменников я приведу свидетеля, но из твоего рода, со словами: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих»(Пс.109:1). Об иудеях говорится: «Нет врага больше, чем отрицатель креста». Но, оставив богоборную синагогу, буду говорить боговдохновенной церкви. Если тебя спросит иудей: «Скажи, как родила Дева без мужа?» – то спроси его и ты: «Как родил Еву Адам без жены? Как бессеменно родила Дева? А как расцвела бессеменно земля? Как родила Дева? А как источил воду девственный утес? Как родила Дева? А как, скажи, произрос жезл Аарона? Как родила Дева? А как, скажи, (падала) с неба манна? Как наполнялись кувшины? Как из корня Иессея произрос цвет? Как изливался в кувшины елей Елисея? Как родила Дева? А как скажи, при Гедеоне руно изводило росу? Скажи, как при Сампсоне кость источила воду? Скажи, как сохранила печь отроков? Скажи, как при Маное загорелся камень без дров? Скажи, как горела купина, и не сгорала? Скажи, как не сгорел Илия в огненной колеснице? Скажи, как Моисей вошел в мрак, и опять вышел? Как родила Дева? А как Исаак созерцал Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном? Скажи, как Даниил объявил Навуходоносору сокрытое сновидение? Как Иезекииль увидел незримого сидящим на херувимской колеснице? Как родила Дева? А как Иеремия был освящен в пророки от чрева матери? Скажи, как мертвые кости пророка воскресили тогда мертвеца? Скажи, как Ерифра обращена в камень жезлом? Скажи, как Иордан вернул назад свое течение? Скажи, как деревья зачинают плоды? Скажи, как виноградная лоза дает кисть? Скажи, как ночь рождает день? Как родила Дева? А скажи, как солнце согревает мир? Скажи, как небо являет звезды? И в этом есть тайны неизреченные, сокрытые на небе и непостижимые. Если ты, защитник иудейский, объяснишь мне это, то знаю, что постигаешь и непраздность Девы. Но ты чужд и тех и этих тайн; мы же и это радушно принимаем, и тому веруем. Объясни пророков и посмотри на проповедников пришествия». Да венчается проповедь! То, что Он совершил и претерпел, это они живо изобразили наперед за столько родов. Первый Давид умоляет: «Господи! Приклони небеса Твои и сойди»(Пс.143:5). И, по получении просимого, благовествует и говорит: «Наклонил Он небеса и сошел» (Пс.17:10). И что Он имел явиться младенцем, говорит Исайя: «младенец родился нам» (Пс.9:6). Что Его матерь имела бежать с Ним в Египет: «Вот, Господь восседит на облаке легком и грядет в Египет. И потрясутся от лица Его идолы Египетские»(Ис.19:1). Он справедливо назвал Деву легким облаком, так как она не приняла тяжести человеческого семени. Что Он намерен был креститься в Иордане, говорит Иеремия: «что будешь делать в наводнении Иордана?» (Иерем.12:5). И зачем нам (так) исчислять? Соединим целые пророчества в один светоч. О предуготовлении через проповедь Гавриил говорит: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною» (Мал.3:1). О встрече Христа и Крестителя Давид говорит: «Милость и истина встретятся»(Пс.84:11); и о приветствии Елизаветы к святой и непорочной Богородице: «правда и мир облобызаются»(ст. 11). И опять об Иоанне и Господе: «истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес» (ст. 12). Об апостолах: «Я сказал: вы – боги» (Пс.81:6). О свидетельстве свыше: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс.2:7). О болящих: «послал слово Свое и исцелил их» (Пс.106:20); о грешниках: «Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни» (Ис.53:4); о воскрешении мертвых: «Оживут мертвецы Твои»(Ис.26:19); об удерживаемых (в аде) душах: «на живущих в стране тени смертной свет воссияет» (Ис.9:2). О Каиафе и Ироде: «Князья народов собрались» сАвраамом(Пс.46:10): об Иуде: «человек… который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс.40:10); о синагоге иудеев и архиереев: «положим [ядовитое] дерево в пищу его»(Иерем.11:19); о разбойнике одесную: «десница Господня творит силу» (Пс.117:16); о гробе: «положил меня в ров преисподний» (Пс.87:7); о терновом венце: «виноградник мой вместе гроздий произрастил терния»; об искушении диаволом: «враг поносит Господа» (Пс.73:18); о наименовании Сыном человеческим: «над сыном… которого Ты укрепил Себе» (Пс.79:18); о погребении Его: «Ему назначали гроб со злодеями» (Ис.53:9); о воскресении: «Восстань, что спишь, Господи!»(Пс.43:24); о вознесении: «Восшел Бог при восклицаниях»(Пс.46:6); о горнем сидении: «сиди одесную Меня«(Пс.109:1) И зачем еще много говорить? Целых пророчеств, прославляющих благодать Христову, не высказывают даже провозвестники (их). Желаешь знать непоколебимость прекрасной истории, что о Новом Завете живописует Ветхий, и что устрояется здесь, то там прикровенно начертывается? Смотри: Он там пребывает подле кущи Авраама с двумя ангелами, и здесь с двенадцатью учениками входит в дом Закхея. Смотри: Он там двух братьев призвал к священству и здесь двух братьев избрал в апостольство; Моисей и Аарон среди священников Его, Петр и Андрей среди апостолов Его. Смотри: Он там сына вдовы через Илию воскрешает, и здесь единородного вдовы сам воскрешает. Там через Елисея Нееман был очищен, и здесь Им самим очищается прокаженный. Там Мариам Он вводит, как сестру, (в среду) святых пророков, и здесь под тем же самым именем называет сестру святых апостолов. Там из пророков возвеличивает четырех, и здесь чествует четырех по числу евангелистов. Там образовал двенадцать других пророков, и здесь Он призвал двенадцать апостолов. Там великим пророкам Он указал помощников, и здесь апостолам – семьдесят. Фаддей был еще врачом Авгаря. Там Иисус Навин воспитал царей Палестины, здесь Иисус, истинный Бег, прославил царей вселенной. Там двенадцать источников текут в Эдеме, здесь двенадцать учеников источают крещение из солнца правды. Там было указано семьдесят финиковых деревьев, здесь произросло семьдесят учеников апостольских. Там горькую воду усладило древо, и здесь древо креста изменило особенную горечь грехов в сладкий источник даров. Там скиния свидения была освящена, и здесь скиния пастофория была прославлена. Там Давид воспевал гимны, и здесь Павел возглашал учения. Там из пророков Илия был девственником, здесь из апостолов Иоанн девственник. Там Илия на огненной колеснице воссел, и здесь Иоанн возлег на груди Господа: «Бог наш есть огнь поядающий»(Евр.12:29), Там выделились три великих, носивших имя Спасителя, обнаруживавших отличительные свойства славной Троицы – три святых сильных. Они не были просто из обыкновенных, или из неблагородных; Иисус, сын Иоседека, – великий между священниками. Эти три достоверных свидетеля возвеличивают образ Святой Троицы. Моя мысль стремится перейти к другому – к спасительной вере. Я не удаляюсь от слов пророка: «помянул Бога и возвеселился». Избранная мудрость в песнях возглашает о Нем:«Поднимись [ветер] с севера и принесись с юга, повей на сад мой, — и польются ароматы его!» (Песн.4:16). Что такое север, или юг? Или что такое сад? Или что такое садовые насаждения? Или что такое текущие ароматы? Я об этом думаю, согласно объяснению Писания: север – святая Дева, Спаситель мира – юг, святые мученики и апостолы – насаждения, крещение Спасителя – источник, орошающий сад, печать креста – страж сада, исцеления и дары Спасителя – ароматы. Итак, это значит: «Поднимись [ветер] с севера», – то есть, Дева из Галилеи; – «и принесись с юга» – «Иди, Христос, с полудневного неба и подуй на святую Деву; подуй на мир, и возбуди святых мучеников и апостолов; и пусть потекут ароматы к немощным и заблудившимся». Эти ароматы сгущаются в различную благодать, и бывают – для немощных – знаком здравия, заблудившихся – свидетельством обращения, для грешников – защитой покаяния, для праведников – крепкою помощью. Эти ароматы сгущаются в различную благодать, и бывают для немощных – знаком здоровья, для заблудившихся – свидетельством обращения, для грешников – защитой покаяния, для праведников – крепкой помощью. Как нам достойно прославить врачевство врачеваний, животворную надежду, земную жизнь, небесное спасение? Как благоухала земля, когда текли эти ароматы? Как земля приносила собственные курения? И, принося их Владыке со страхом, говорила: «Ты, Владыко, доставляешь (мне) небесные ароматы, – и я приношу Твоему божеству свои земные курения; Ты, как миром, покрываешь мою спину святыми и всенепорочными Своими стопами, – и я с радостью приношу Тебе миро». Потом, радуясь всему этому, земля взывала к сорабыне своей, всей твари: «Идите, соберитесь, все мои потомки, и посмотрите на земле Того, Кто славится на небесах; идите, поглядите носимым в объятиях жены Того, Кто восседает на херувимах; идите, посмотрите питаемым молоком Того, Кто дает молоко женщинам; идите, посмотрите вмещающимся во чреве Девы Того, Кто не объемлется небесами; идите, посмотрите принимающим питание от матери Того, Кто питает всегда пределы (мои); идите, посмотрите предаваемым учителям Того, Кто воспитывает учителей; идите, посмотрите искушаемым людьми Того, Кто славится ангелами; идите, посмотрите, входящим в дом Закхея, Того, Кто восседает выше небес; идите, посмотрите, разговаривающим с хананеянкой, Того, Кто прославляется херувимским служением; идите, посмотрите, пребывающим с женой грешницей, Того, Кто восседает одесную Отца; идите, посмотрите Того, к краям (одежды) Которого касается немощная женщина, – Кому поклоняется бесплотная природа Сил; идите, посмотрите, рожденным, как человек, Того, Кто есть творец веков; идите, посмотрите, делающимся дитятей, Того, Кто существовал раньше создания мира; идите, посмотрите, искушаемым архиереями, Того, Кто охраняется ангелами; идите, все творения, смотреть своего Творца; на земле Жизнь, – живите все; идите, богоноситесь все; идите, соберитесь малые с великими, бедные с богатыми, рабы с господами, грешники с праведниками, пресмыкающееся и четвероногое с птицами, – и глядите на Того, Кто даровал жизнь. Зима и поздняя осень, переменитесь, и сверх природы плодоносите, и от плодов своих принесите зародившему ваши плоды; все сделайте, и облагоухайте божество; или свои принесите курения, или от Него возьмите ароматы. Так как земля презиралась людьми, то все это, как я сказал, собралось вместе, и произрасли пустынные места и принесли свое благовоние; исполнилось воспетое Исаией пророчество: «Возвеселится пустыня… и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться» (Ис.35:1,2). Когда это было в прекрасном состоянии, (тогда) само море пожелало вкусить благоухания, начало предлагать себя на служение, и спорило с землей словами: «И мне уступи Господа; Владыка не твой только, что ты приняла благодать всего Его божества; попроси Его прийти ко мне, чтобы я, идя к Нему, не открыло всего твоего лица. Если бы я не знало Его, и не боялось Его, запечатавшего меня и связавшего неразрывными узами, то давно бы я, выйдя, сокрушило твои пределы. Или ты не знаешь, что по чести и рождению я впереди тебя? Прежде, чем ты явилась, я составляло хоры в безднах. Отдай мне моего Владыку, как сказал пророк: «Его — море, и Он создал его»(Пс.95:5), и затем прибавил: «и сушу образовали руки Его»(ст. 5). Итак, ты после создана. Ты, сухая, мать пыли, ненасытимая, гроб мертвых, кровей, дом коварства и грехов, – что ты насильно господствуешь над старшим себя, и одна владеешь Господом? Отдай мне Его, чтобы исполнилось слово: «Путь Твой в море»(Пс.76:20); отдай мне моего Создателя, чтобы и мое лоно Он исполнил благодатью». Обдержимая, по Его воле, морем земля с мировой гордостью торжественно говорит: «Я не хуже тебя – текучего, тщеславного, непостоянного, шумного, причиняющего болезни, возницы греха, неполезного для жизни, тебя – с соляными источниками, бездорожного, недоступного для путешествия, сродственника вихрю, волнуемого бурями. Если бы ты было выше честью, то в тебе сначала поселился бы Владыка; а теперь из того уже видно мое достоинство, превосходство над тобой, – что ко мне сначала Он послал лучи Своего божества. Я настолько выше тебя честью, насколько я матерь людей, а ты – пресмыкающихся; я матерь святой Девы, которая родила Владыку, а ты – лукавого дракона, который тешится с твоими животными; я матерь пророков, апостолов и святых мужей, а ты – матерь диких и лукавых пресмыкающихся и гибель несчастных в плавании; я – плодоносный рай с цветами и ароматами, а у тебя – ветра, непогода и беспорядок. Если бы было в моей власти удерживать Господа, я не дозволила бы Ему прибыть к тебе». Когда стихии спорили в своих желаниях, всеисполняющий и всеустрояющий Господь приходит к морю, желая прославить святыми стопами и почтить вместилище вод. Море, расширив свое лоно, радостно приняло Господа со словами: «Идите сюда, всe живое, малое с великим: что в глубинах, соберитесь; всплывите к Тому, Кто от начала посадил вас (как бы) на троне, и даровал вам жизнь; умолкните, все противные веяния непогоды, и трепещите перед божеством пришедшего; все вихри, бури, смирите величие своей силы; смиритесь, все ветры и ненастье; все волны, успокойтесь, и будьте тихи; Господа жизни и смерти с радостью примите. Кто возвестит мне, что сегодня у меня Господь идет по морю? Я возвеличилось бы с этого дня, что сделалось херувимским седалищем, и стало серафимской постелью; что сидящий там здесь у меня ходит; Кто летает на крыльях ветров, Тот на острова мои приходит; Кто высится поверх столь высоких воздушных твердынь, Тот у меня пешешествует по моей светлой поверхности. Теперь я уже не называюсь морем, но небесной купальней; теперь сделалось светильником небесным, сильно сверкающим; теперь я сделалось источником, изливающим врачевания; теперь я сделалось солнцем с блистающими лучами; теперь я сделалось небом, издающим сияние, не по своей природе, но по изобилию источников благодати».

Тогда вся тварь украшалась; земля и поднебесное просветлялись вместе благодатью. Заблудшие обращались, грешники каялись, безбожники делались благочестивыми, больные получали здоровье, мертвые (призывались) к жизни деятельной, живые (предстояли) лицу божества. Тогда демоны преследовались, и болезнь истреблялась, и смерть унижалась, и содержимые врагом во аде, услышав о Нем, старались увидеть славу, и умоляли освободить их от оков. Тогда увидел виновник гибели и начальник тьмы, что Он (Господь) здесь исправил (все) и готов разрушить царство ада, – побежал он, лукавый, к стерегущим там демонам, со словами: «Идет под землю Тот, Кто под небом был благоразумен; идет опустошить пределы, и пленить наши темные тайники». Говорят ему в ответ мучители: «Кто сильнее тебя? Не ты ли говорил: «нет могущественнее меня в борьбе с противником»? Теперь (же) испугался – (будто) укрощаешься Им. Пока попытайся воевать; будь смел, и окажется, что Он во всем побежден». Он им (в ответ): «Я пытался, и узнал (Его) – Он всюду овладел моим господством; в пустыне я с Ним воевал, и Он во всем обнаружил мою пустоту. Даже против учеников Его у меня не было силы; я потерял свою славу и в отношении их». Они ему (в ответ): «Пока войди внутрь, и затвори медные врата; мы заключим их железными засовами, и приготовим свои стрелы». Когда лукавые кричали это и подобное, приходит Господь с огненосными войсками. «Поднимите, врата князи демонов, и войдет Царь славы!»(Пс.23:7). Они же изнутри смело спрашивали: «Кто сей Царь славы?» (Эти в ответ): «Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани» (ст. 8). Предводитель демонов говорил внутри: «Не сказал ли я вам, что он крепок и могуществен в войне и силен в силе?» Ангелы побуждали: «Откройте врата, прежде чем нам их сокрушить и засовы сломать; с миром откройте, прежде чем нам с гневом войти. «Поднимите, врата»,князи ада,«и войдет Царь славы!». Они же, в страхе собираясь, спрашивали: «Кто сей Царь славы?». Т.е. отвечали: «Господь сил»(ст. 10), Владыка небесных и преисподних». И когда они спорили, не открывая (врат) из страха, (тогда) по мановению Божию, тотчас врата сокрушились и засовы сломались, и исполнилась пророческая проповедь, возглашенная за столько родов: «ибо Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил» (Пс.106:16). Находясь в беспомощности, виновники бесчестья, беззаконники сказали: «Со стрелами и мечами устремимся на Него». Он же, сломав врата и их сокрушив, (тем) исполнил два пророчества: «Господь, сокрушающий врагов, Господь имя ему. «Там сокрушил Он стрелы лука, щит и меч и брань»(Пс.75:4). Когда заключенные увидели свет вечной жизни, воскликнули: «Ты славен, могущественнее гор хищнических» (ст. 5). Горами они называли твердыни ада. «Крепкие сердцем стали добычею» (ст. 6), т.е., диавольские начальники обезумели; «уснули сном своим, и не нашли все мужи силы рук своих»(ст. 6), (т.е.) они были умерщвлены Господом, и погибло, что у них было в руках, и ничего они не приобрели. «От прещения Твоего, Боже Иакова, вздремали и колесница и конь» (ст. 7). Конями он называет души заключенных, и всадниками – лукавых демонов, безжалостно наказывавших человеческие души. Они уснули и были умерщвлены. Когда они увидели спасение душ и собственную гибель, их освобождение и свое порабощение, что (тех) разрешают, а их связывают несокрушимыми оковами, сильно возопили: «Ты страшен, и кто устоит пред лицом Твоим?» (ст. 8). Нас, бичевателей душ, Ты низверг с неба праведным судом; мы неправо судили; за это судимся, за это не получаем пощады: «суд без милости не оказавшему милости»(Иак.2:13). Он заключил их в тайники ада мучиться смрадом драконов; связал их несокрушимыми оковами. Все души Господь собрал, и (тем) исполнил пророчество Иеремии: «Куропатка садится на яйца, которых не несла» (Иерем.17:11). Тех, которых враг свел в ад, Господь собрал; которых там родил диавол, или, лучше, рассеял, – этих собрал Христос. «Встаньте, – сказал (им) Господь, – и взойдем на небо». Все это совершилось во исполнение загадочного пророчества: «Встаньте, и взойдем на гору, т.е. в небесный Иерусалим». Преисподние врата были открыты, или, лучше, сокрушены; нужно (было) открыть и небесные врата; но привратники по незнанию препятствовали. Когда Он сходил, они не знали; потому, при возвращении, не узнали, и начали спрашивать (а у Господа были с Собой души, которые Он искупил, и разбойник, или, лучше, ученик): «Кто это идет с таким отрядом?» Предводившие ангелы объявили о божественном достоинстве. Но они не спешили (открыть врата), удерживаясь неведением: «Если восходит Господь, то почему мы не заметили Его нисходящим? Разве в другое время Он не нисходил? При Ное Он повелел (устроить) ковчег, при Аврааме пришел к куще, при Иакове (был) на лествице, при Иове беседовал через бурю и облако, при Моисее (сходил) на гору Синай, при Иисусе в Иерихон, при Илии в пещеру. Нет рода, когда бы Он не нисходил, и от нас Он не был скрыть. И если теперь Господь восходит, то почему мы не заметили Его нисходящим?» Предводители ответили: «Он есть тогда сходивший; Он принял образ раба, чтобы не быть узнанным при восхождении, чтобы вам не узнать владычного великолепия. И (теперь) узнайте тайну Владыки и мудрое дело Господа, и не мешайте человеколюбивому решению. Если бы вы заметили Его сходящим с великим смирением ради Своего творения, то помешали бы схождению и лишили бы человека спасения, оставив его вне горнего царства. Теперь откройте, упадите на колени!» Отвечают они: «Если мы не услышим Его божественного голоса, не можем открыть дверей. Никто нечистым не входит оттуда: «Вот врата Господа; праведные войдут в них» (Пс.117:20). Тогда Господь драгоценным голосом сказал: «Я есмь, о Котором вы спрашиваете; «Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа»(ст. 19), т.е., что Я сделал и пострадал, сколько совершил прекрасного и получил худого. Я возвещу признаки праведных, дары исцелений, правоту дел – «отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа». Тогда привратники, узнав непорочный голос Владыки, со страхом вышли для поклонения: «Мы не узнали Тебя, Владыко, нисходящим; поклоняемся Тебе, восходящему». Потом Он и следующие за ним проходят беспрекословно. Но они препятствовали входившим позади: «Вот врата Господа; праведные войдут в них», но никак не неправедные; здесь (же) прелюбодеи, и мытари, и хищники. Почему же это происходит вопреки Твоей святой воле? Эти врата Ты сам утвердил, Ты поставил нас привратниками, Ты объявил нам закон, что «вот врата Господа; праведные войдут в них». Не о Тебе ли сказано, что «дал устав, который не прейдет»(Пс.148:6)? Ты сказал: «только праведные войдут», – но никак не неправедники; сюда (же) вводятся прелюбодеи и мытари, сюда входят волхвы и разбойники и хищники. Хотя первыми праведных введи, и после грешникам руку подай. Пусть будет, что всех этих Ты вводишь: очевидно, они покаялись. Но этого разбойника за что Ты вводишь впереди всех в горнее царство? Где он образумился, где покаялся? Ни одного дня в своей жизни он не употребил с пользой для себя, и не совершил чего-нибудь хорошего; даже часа одного он не уделил на покаяние. Вот у нас запись его грехов, которых он не изгладил покаянием, и Ты вводишь его в рай впереди всех праведных!» Спаситель (отвечал): «Вы исследуете его греховность, которую Я раньше всех изгладил? Ничего не значит запись его грехов, потому что его вера уничтожила ее. Пусть уничтожится запись его неправостей прекрасным исповеданием! Он не покаялся до времени, но стал благоразумен вовремя; перед смертью, без веры он был наг,– в смерти его вера победила наводнения моря; во время покоя он не знал, но во время нужды признал праведность. Когда Мои ученики от Меня убежали – он прибежал ко Мне; когда Петр говорил: не знаю человека – этот исповедал Царем небес; когда священники Меня казнили – он назвал Господом жизни. Для Меня дело покаяния совершено, когда вижу его волю и готовность (т.е. разбойника); для Меня оправдание через терпение достигнуто, когда он склонил свое сердце ко благу, Адам через ребро свое (т.е. жену) заключил рай, этот исповеданием своим открывает врата, стрегомые огненным мечом. Не ищите его греховности, которой вы не найдете. Вследствие этого Давид за столько родов пророчествовал: «чтобы искать и не найти его нечестия»(Пс.9:36).

Наконец Спаситель взошел, победив всякую власть и силу, и все ангельские воинства встретили и, как Владыке, поклонились, — весь херувимский чин и серафимское служение поклонились Ему и Отцу, (Его) родившему. И Он был принят Отцом, и сел одесную, никогда не оставлявший отеческого лона. Если и сошел Он на землю по человеколюбию, то однако никогда не оставлял престола; если и сделался совершенным человеком для устроения (спасения), то (однако) никогда не изменял Своему природному божеству. Не по преуспевание человеческому сделался Богом Христос, – да не будет! – но, будучи Богом, сделался человеком, чтобы человека спасти. Поэтому не человека обоженного кого мы проповедуем, но Бога воплотившегося исповедуем, как божественный Павел сказал: «Поэтому всякое начало и власть подчинились Ему, как существующему раньше всякого создания; а лучше (исповедуем) Творца твари, господствующего и царствующего с непорочным Своим Отцом и животворящим Духом во веки. Аминь». Он имеет судить вселенную и всю поднебесную, и воздать каждому по его делам. Итак, кто расскажет о милости человеколюбия, или о величии Его власти? Кто выразит мудрость Его благости, или величие Его силы? Кто изложит сострадание Его благоутробия, или исследует достоинство Его превосходства, – как Он, не оставив горнего, сошел для нас на землю; как незаметно для начал и властей вселился в утробу непорочной Девы; незаметно для хоров ангельских и архангельских облекся в образ раба, чтобы спасти от погибели и смерти человека, (созданного) по (Его) образу; и умер плотью, чтобы сделать нас общниками Его бессмертной природы? И чем мы воздадим Ему за все, что Он нам даровал? Какими благодарениями или молениями? Если бы все наши члены получили голос, и наши волосы стали бы говорить, и всякое чувство наше исполнилось бы песнопением, мы и тогда не могли бы достойно прославить бывшую к нам милость и (ее) величие. Но, насколько можем, прославим Единого Святейшего, исполняя предречение: «помянул Бога и возвеселился». В этом обозрении я изложил великие и изумительные чудеса Спасителя, чтобы ежедневным воспоминанием (их) радоваться; лишь бы вспоминать нам достойно, как следует. Впрочем, прикровенно ли, или открыто, но пусть Бог возвещается; поэтому будем говорить с пророком: «помянул Бога и возвеселился». Бог сил, явивший человеколюбие и многую благость, воспринявший благодатью нашу немощь и молитвы и приведший к лучшему благому промышлению, — сам Он да сохранит нашу душу незапятнанной, тело неоскверненным, дух незагрязненным, да соблюдет жизнь безболезненной, веру неприкосновенной, братолюбие безобидным, девство неукоризненным, дружбу безмолвной, любовь непритворной, добродетель тихой, справедливость беспрепятственной, веру плодоносной. Да откроет Он нам врата рая и угасит огненный меч, откроет дверь царства Своего и приготовит чистое наслаждение, поставит одесную, и десницей да увенчает по человеколюбию Своей благости, так как Ему подобает слава, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О Рахили и о чадах.

Пользуясь самыми сладкими древесными плодами, вместе с тем хвалят ветви и деревья; так и мы, возлюбленные, воспользовавшись плодами слов предупредившего (нас) учителя, воздаем вместе с тем честь ему и своим отцам. Как плодам сообщается сладкая тучность из тучности деревьев, так и вышеназванному мужу сообщается сладость слова из благодати Духа. Итак, как сладкими финиками, воспользуемся сладчайшими словесными плодами, приобревшими сладость из правого корня отцов; о сладости слова размыслим, а за приятность возблагодарим наших отцов. Честь отцов зависит от благопристойности сыновей, или, лучше, венцы сыновей украшаются хорошей славой отцов. Чтением о стенании Рахили я побуждаюсь, как бы стрекалом, (и) к ней обращаюсь. Говори мне, Рахиль, говори о скрывающемся в твоем стоне труде! Ладья мысли твоей, отягченная печалью, облегчится; когда слова, выражающие труд, изойдут от сердца твоего, вместе со словами исчезнет и тяжесть печали. Итак, говори мне, Рахиль, чего ты плачешь? Вижу, что слезы твои рекой текут по щекам, дыхание тяжко стеснено около сердца и беспорядочно выходит через ноздри. Чего ты рвешь свои волосы, и обнажаешь те, которые тебе нужно скрывать? Зачем, в излишнем безумии, выдаешь важную тайну почтенных женщин? Горе, горе Рахили! «Буду говорить, угнетаясь горечью души; но что мне сказать? Желаю от сердца произнести слово, и не решаюсь, не находя причины зол и величайшего несчастья. О, царь Ирод, учивший меня, что не должно убивать, и на деле упразднивший свой закон! Я думала, что он царь благоустройства, а теперь вижу его начальником неустройства, поступающим беспорядочно и беззаконно. О, величайшее безумие! Кто совершил одно убийство, ответственен в смерти; а Ирод совершил столько убийств, (и) называется царем. Земледельцы, вынеся из своих сокровищниц семя, бросают чистый хлеб в взборожденную землю; когда же выросшие колосья укажут на блестящее время жатвы, тогда срезают хлеб острым серпом. А Ирод погубил острым мечом рождения моей утробы, еще не зацветшие цветом возраста, еще не покрывшие своих щек пухом весенней прелести, мою зелень. Горе, горе! Я скорблю о своей утробе, и чувства сердца моего неистовствуют, душа моя терзается сердцем: не буду молчать! Я переношу это из-за небрачной Девы Марии, из-за Слова, сокрытого в яслях. Гроздья мои, еще не созревшие, я вижу уничтоженными. Горе, горе! Кого с трудом в течение девятимесячного времени носившая природа родила, сделав зрелыми – тех я вижу преждевременно сраженными одним ударом меча. Горе! О, Мария, Дева вместе и Матерь, мужа не познавшая и Сына родившая! Ты не знаешь болезни матерей; если бы ты знала, плакала бы. Безболезненно ты носила, безболезненно родила, безболезненно ты имела гостем небесное Слово в доме утробы своей, безболезненно взрастила для вселенной небесный цвет». Но подойди сюда, и не плачь больше, прекрати свою печаль, Рахиль! Ирод убил твоих детей на земле, но Бог вскармливает их на небе. Ирод лишил твоих детей временного света, но Он исполнит их Своим светом на небе. Не видишь их резвящимися на земле, но тогда увидишь, и возрадуешься, видя их, как агнцев, резвящимися в раю. Теперь печалишься, что не видишь их за столом протягивающими руки, но тогда увидишь, и возрадуешься, что они с ангелами угощаются хлебом небесным. Теперь печалишься, не слыша их шума, но тогда услышишь, и возрадуешься хору этих детей, прославляющих Христа в раю, подобно весенним ласточкам. Пророк говорил: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу»(Пс.8:3); во исполнение этого пророческого слова – «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» – детский хор предварил Христа со своими победными песнями. Но мы сказали это, возлюбленные, для услаждения души. Обратимся, наконец, к стезе Евангелия. «Услышав это, Ирод царь встревожился»(Мф.2:3). Что услышав? Что царь иудейский родился. Смотри, возлюбленный: диавол в Ироде тревожится, и даже сильно. Видит волк, что родился пастырь, скрывается в яслях и держит в руках крепкий жезл Духа, и, видя это, сильно тревожится. Видит дракон приманку тела, и дитя, как бы червя, ползающего, – «Я же червь, а не человек»(Пс.21:7), – подходит с раскрытой пастью, (но) созерцает внутри небесное Слово во плоти, как бы скрывающийся крючок, и, созерцая это, сильно тревожится. Он видит горчичное зерно, упавшее на землю, распростирающее ветви надежды и имеющее защищать человеческий род под листьями спасения, и, видя это, ненавистник добра – демон – сильно тревожится. Он видит, что мудрость пришла на землю, приняла малую закваску тела, смешивает (в себе) три части муки – души, тела и духа – и имеет всквасить все человечество во единое спасение верой, и, усмотрев это, сильно тревожится. Он видит, что демонский легион изгоняется человечеством и посылается в бездну, и, видя это, сильно тревожится. Он видит, что адские запоры сокрушаются, Адам опять возводится в рай, и сильно тревожится. Он видит, что Ева опять спасается через Марию, и убивается змей, в котором он особенно был смел, и, видя это, сильно тревожится. Он видит, что древо жизни насаждается, и, видя это, сильно тревожится. И не достанет мне времени, возлюбленные, чтобы рассказывать о тревоге диавола. Наконец, будучи совершенно бессилен против Господа, диавол устремляется на детей и новорожденных. И кого он убивает? От двух лет и ниже; а проживших троицу годов не убивает. Это – дети, которые исповедуют двоицу, и в Троицу не уверовали. Из-за этого сама Рахиль, церковь из язычников, оплакивает их, так что голос ее слышен в Раме, т.е., в высоком. Рама значит высокая, горний Иерусалим у высочайшего Бога, Которому подобает всякая слава, держава со всесвятым и животворящим Духом, во веки веков. Аминь.

Об Ироде и о младенцах.

Всегда и всюду я желал излагать духовное слово, повинуясь слову Павла: «соображая духовное с духовным»(1Кор.2:13); но оказался должником (перед вами), особенно за предыдущее воскресение, с именем Господа. Не знаю, как это происходит со мной, что моя скудость никогда не освобождается от долга, от вас, жаждущих духовного, ростовщиков, требующих долг с процентом. Однако я не плачу об этом, возлюбленные, но более радуюсь; я раб богатого Владыки, имеющий хорошие надежды. Поэтому не прощения прошу, но к перемирию побуждаю. У меня есть податель слова Бог, говорящий: «открой уста твои, и Я наполню их»(Пс.80:11), – и не по достоинству говорящего, но по благочестивой любознательности слушателей. Итак, ты выслушал слова евангелиста Матфея: «Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов»(Мф.2:16). Это во время рождения по плоти Христа, Но слушай, как за много времени раньше было сказано: «Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих»(ст. 17). Видишь, за сколько родов раньше было возвещено о безумии Ирода в последние дни: «послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его». О, безумие Иродово, или, лучше, нечестие диавольское! Ведь и это было его дело, он вооружил Ирода против детей. Однако он поднял меч детоубийства против самого себя; Ирод, много замышлявший, не убил Иисуса, Которого искал; неудача Ирода – несчастье для диавола. «Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его». О, Ирод, зачем безрассудно раздражаешься? Зачем вооружаешься против детей? Ты осмеян волхвами, и убиваешь младенцев. Разве младенцы указали дорогу волхвам? Звезда указала им родившегося Господа, Не в силах будучи уметить в звезду, убиваешь младенцев? Или для того ты получил царство, чтобы показать свою силу против кормящихся грудью? С детьми воюешь, Ирод? Матерей сиротишь? Сосцы сушишь? Объятия обнажаешь? Сердца ранишь? Женщинам, мучащимся родами, прибавляешь плача? Младенцев двух лет и моложе убиваешь? Есть ли, где вонзить меч? Это (значит) не убивать, но преждевременно резать. Покажи детям меч; если, испугавшись, они сробеют, то убивай, режь; а если весело подбегут к мечу, то зачем вынимаешь меч против улыбающихся мечу? Ты думаешь, Ирод, Спасителя настигнуть, и Его убить? Так как ты совсем решился (на это), то издай повеление, призови волхвов, задержи звезду, заключи в темницу Гавриила, расспроси пророков, разыщи матерь Деву; если ты этим овладеешь, то можешь и Христа найти. Не славословишь, но ищешь рожденного бессеменно? Богоборствуешь, царь? Хлопочешь о Царе? Желаешь овладеть владеющим тобой? Желаешь погубить, кто желает тебя спасти? Замышляешь схватить, Того, Кто стоит подле тебя, и не желает, чтобы ты видел Его, по твоему лукавству? Он, о, Ирод, есть Тот, Кто взывал за много времени раньше: «будут искать меня, и не найдут»(Прит.1:28). Как же ты (можешь) презирать этого Младенца? Он, по божеству, много древнее Авраама, не только Авраама древнее, но и Адама создатель. Он не страхом облечен, но идет для домоправления. Зачем безрассудно раздражаешься, Ирод? Корысть напрасного гнева – падение. Зачем ты делаешь подобно фараону? Он в Египте приказал, чтобы младенцев мужского пола бросали в реку, и ты приказываешь, чтобы в Вифлееме иудейских младенцев мужского пола убивали. О, одинаковый дух! О, равная безжалостность! О, сходное нечестие! Вернее же сказать, Ирод много свирепее фараона. Также и копьеносцы Иродовы много тягостнее щитоносцев фараоновых. Фараон в Египте, если и приказывал, чтобы иудейских младенцев мужскогого пола убивали, однако решился на это как иноплеменник, из боязни, чтобы не усилился израильский род, и не истребил бы египтян. Он египетских детей щадит, а убивает израильских; по страху воюет, а не по зависти умерщвляет. Фараон был человеколюбивее Ирода (настолько), что даже отменил закон, который он объявил, и сделался нарушителем собственного повеления. Он нашел одного Моисея носящимся по реке в ящике; через свою дочь взял его, и не только не убил, но, как сына, вскормил; щадит младенца, нарушив свой закон. Что ты говоришь, Ирод? Фараон спасает Моисея, а ты решился настигнуть Владыку Христа; тот спасает будущего карателя Египта, а ты желаешь убить Спасителя вселенной? И щитоносцы фараоновы почтеннее копьеносцев Иродовых. Бабки, получив приказание душить еврейских младенцев мужского пола во время (их) рождения, не исполняли этого из благочестия – хотя и были египтянки родом; их внутренность переворачивалась при мысли, что испытывают матери, когда лишаются младенцев насильственной смертью. Они решились скорее оскорбить царя временного, чем противодействовать большему Царю и Богу. Ирод показал свое нечестие в отношении не иного племени, но с единоплеменниками безумно поступил. Фараон только в Египте обнаружил такую ярость, не далее; а Ирод приказал избивать нежных младенцев не только в Вифлееме, но и во всех его пределах. О, несправедливое повеление того, кто восстал тогда сразу против города, деревень, полей и улиц! Не было у матерей, где бы детей скрыть; вне материнских объятий они не могли остаться. Если бы когда мать пожелала укрыть свое дитя, оно само выдало бы себя плачем, привлекло бы к себе смерть привязанностью к сосцам. Как рыба не может жить вне воды, так и младенец скоро гибнет, лишаясь материнских сосцов. О, та вселенская плачевная песнь! Я не нахожу, как описать виды материнских сетований. Если бы произошло варварское нападение, матери легче переносили бы скорбь; разделяемое несчастье умереннее терзает страдающего (им). Но (то) было не нападением варварским, но междоусобной войной; было насилием, не допускающим просьбы; было беззаконием, имеющим защитником закон. Матери кричали, и не было слушателя; младенцы рыдали, и подле не было жалеющего; сосцы обливали молоком землю; а Ирод, как камень, более ожесточался. Копьеносцы царя еще кровожаднее там и здесь различно нападали на младенцев: одних у стен мучили, других на скалы бросали, иных душили. Волновал их диавол, виновник такого дела. В этом и подобном матери ослабевали и, забывшись от страдания, не заботились о благопристойности. Разрывали одежды, распускали по воздуху косы, сосцы обнажали, которые нужно было скрывать, грудь поражали камнями, царапали (себе) щеки, как палачи, призывали в свидетели небо, молчаливого судью, обращались с просьбой к общему Судье и Владыке со словами: «Что это за кровожадность царя, Владыко? Он свирепствует над Твоим творением; Ты создал, он не перестает закалывать; Ты одарил, он вредит. Для чего мы рождали детей, если так горька смерть детей? Если (это) Твое приказание, прикажи и нам с ними умереть; если (это) предприятие и приказание беззаконного царя, почему Ты скорее на него не нападешь?» Но, конечно, матери так кричат, терзаясь страданием, (и) по незнанию пользы для своих птенцов. В действительности что блаженнее тех, кто переносит замыслы из-за Владыки Христа? Что блаженнее этих детей, – так как они закалывались не ради только их самих, но и как бы сам Христос убивался? Поистине благовременно сказать к матерям слово Господа: не плачьте, матери, не плачьте; на малое время они потеряли ваше лоно, но лоно Авраамово получили. Не плачьте, матери, не плачьте; «не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное»(Мф.19:14), во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава, во веки веков.

О Марфе, Марии и Лазаре, и Илии пророке.

Вы, которые пребываете в любви к воскресению Господа, поистине примите Христу угодное миро недавно прочитанного свидетельства. Уже Мария миропомазует, и церковь благоухает; уже сосуд опорожняется, и жертвенник исполняется благовония. Мария миропомазует, Марфа служит, и воскрешенный возлежит с Господом. Почтенен род мужей, так как муж создан по образу Божию, а жена по образу мужа – она славит мужа, но не представляет собой Христа. И кто свидетель этого, чтобы нам безупречно им воспользоваться? Слушай слова Павла: «муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа»(1Кор.11:7). Жена – слава своего мужа, (а) не чужих; (слава) не вследствие древнего суетного совета, но вследствие совершенного, истинного деторождения. Это истинное деторождение освободило жену от проклятия. И кто свидетель этого? Тот же самый апостол: «не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие»(1Тим.2:14,15). Видишь, что жена спасается вследствие деторождения; не за то, что Ева извергла Каина, но за то, что славная Дева чревоносила Христа. Итак, Мария миропомазует, Марфа служит, и Лазарь с Господом возлежит, как только что ты слышал. Мария изображает церковь: неоскудеваемо миро церкви; Марфа обозначаете синагогу: маловерующа и любительница земного; Лазарь носит скипетр воскресения, как ты только что слышал из слов евангелиста: «Пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира»(Иоан.12:1,2,3). Видел ты занятие жены, и как она предызобразила церковь? Мария отвлекла многих жен от их худого занятия, и научила приносить литру мира, а не отсекать голову Крестителя; Господа помазывать миром, а не с Иудой воровать; волосы распускать, а не грехи связывать; зваться сестрой Лазаря, а не называться дочерью диавола. Это мной сказано о синагоге иудейской, не миропомазавшей Господа, но напоившей уксусом и желчью, о любительнице крови, всегда действовавшей враждебно против Владыки Христа, старавшейся умертвить Лазаря, которого Он воскресил из мертвых. И кто достовернее: Господь воскрешающий, или они убивающие? Сейчас ты слышал слова евангелиста: «Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых»(ст. 9), – многие из иудеев пришли ради него, и уверовали в Иисуса. Видишь, как иудейская синагога, человекоубийца, пророкоубийца, дошла до убиения Господа? Господь самолично ей, как любящей убийство и разбойнической, говорил: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!»(Мф.23:37), доколе ты будешь убивать, и не обратишься? Ты пьяна без вина, любительница крови!» И чтобы тебе знать, что не напрасны эти слова, слушай Господа, говорящего через пророка: «Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева, гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое, созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою»(Мих.3:9,10); и еще: «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови»(Ис.1:15). Что же евангелист? «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию». Господь, пришедший в Вифанию, и здесь предстоит. Настоящий дом поистине называется Вифанией, так как Вифания значит «дом мира», а дом мира – настоящий дом Господа, в котором мы, жители его, ежедневно взываем к Домовладыке: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лук.2:14). Пришедший в Вифанию и сюда прибывает; прибывает не как не присутствующий, но как сущий, и присутствующий, и идущий. Предвидев это прибытие Господа, пророк говорил: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью»(Ис.40:10). «Вот, Господь Бог грядет с силою». Истинно это слово: с силою Господь идет. С какой крепостью? Как опустошивший ад, как давший Лазарю вкусить воскресения, как наполнивший мир несметными благодеяниями. «Вот, Господь Бог грядет с силою». Кто сильнее сказавшего: «Лазаре, гряди вон?» Идет не отсутствующий; ты слышал: «выйдем навстречу присутствующему и идущему, (выйдем) не шествием по земле, но очищением души, улучшением нравов». Выйдем навстречу присутствующему с благодарностью; сделаем, что сделала сестра Моисея; воспользуемся голосами более сильными, чем она, так как диавол, даже покрытый морем, тягостнее фараона. Возьмем с любовью знаки победы, не тимпаны ручные, но вайя, финиковые ветви; воскликнем с единоверными братьями то, что мы недавно слышали: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!»(Иоан.12:13). Пророк Исайя, предвидя это царское пришествие Господа, говорил: «Вот, Господь Бог грядет с силою»,как воскреситель мертвых, и не просто мертвых, но сотлевших, рассеявшихся, (как) воскреситель из гроба четырехдневного Лазаря, о чем ты слышал из слов евангелиста: «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых». Что же такого сделал Моисей, подобно Владыке нашему Христу? Моисей умертвил, (а) не оживил. Да устыдятся дети иудеев, прославляющее Моисея и порицающие Владыку Христа! Но иудей сейчас поспешно возражает: «А у нас не воскрес мертвый? Разве не воскресил, пророк Илия сына сарептской вдовы? Между тем, Илия – человек. Почему вы много думаете о вашем Учителе – доказываете в Нем божественную силу из того, что Он воскресил из мертвых Лазаря?» Что ты, иудей, говоришь? Сравниваешь Илию и Владыку Христа? Иное (дело) рабское состояние, и иное – власть божественная. Если ты не узнаешь наперед, как было это воскрешение, то не поймешь дела божественной власти. Слушай внимательно: мертвый при Илии, сын сарептской вдовы, если и предан был смерти, то, однако, не по недостатку природы, но для воспитания и огорчения Илии, чтобы склонить Илию от жестокосердия к состраданию. Некогда Илия – как вы хорошо знаете – разгневавшись на дом Ахава и израильский народ за беззаконие Иезавели, с клятвой объявил: «Жив Господь Бог… в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову»(3Цар.17:1). Этим решением Илии о безводности Бог всяческих не удовольствовался, но исполняет решение раба, так как Он желал его самого, связавшего облака на бесплодие, разрешить от несчастья безводности. Но Илия не внял этому примирению. Иначе Бог состраждет, и иначе человек ожесточается. Господь желал упросить жестокого раба, чтобы он дал на землю дождь по своему слову. Не свойственно Богу просить человека; потому, как Бог, Он употребил другое средство. Какое? Слушай внимательно. При усиливавшемся бездождии (три года и шесть месяцев облака не давали дождя), начал Илия пренебрегать жаждой, (и) с твердостью переносил недостаток, делая это из соревнования; желал (лучше) сам уничтожиться, чем примириться с домом Ахава. Что же Господь? Он тонко поступает со Своим рабом – не просит, но говорит: «пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана; из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там»(3Цар.17:3,4). Это сказал Господь не с тем, чтобы напитать Илию, но посрамить; не с тем, чтобы почтить, но привлечь его к состраданию через позорную пищу. Не свойственно было пророку питаться через воронов, и пользоваться мясной трапезой ему, исполнявшему сначала аскетические труды. Силен был Господь прокормить праведника или через голубей, или через подачу манны, подобно сынам Израиля, или, по примеру Даниила, представить мужа Аввакума с чечевицей; силен был Господь почтенно прокормить Илию, как почтенно Он прокормил его (в другой раз). Когда, убегая от Иезавели, в иное время Илия достиг пустыни, и в пустыне спал, при сильном голоде и жажде – так как велик (был) путь бегства – (тогда) Господь полагает у его головы хлеб и воду, и потом толкает его в бок, а не в другую часть (тела). Почему? Слушай внимательно: Он толкает его в бок, так как он избег угрозы бока. И к нему Господь: «Илия, «встань, ешь; ибо дальняя дорога пред тобою. И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней»(3Цар.19:7,8), не как голодающий, но как насыщенный. Такова богодарованная пища. Итак, там достойно прокормивший силен был и в настоящем (случае) прокормить его с неба; но Он предоставляет ему неподходящую трапезу, чтобы позорным питанием склонить его к состраданию и жалости. Но он оставался непреклонным. Нужно было, чтобы Илия, услышав слова Господа: ««из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там», припал, умолял и сказал: «Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого»(Деян.10:14). Ты мне предоставляешь воронов, коварных для Ноя, – (мне), воспитавшемуся сначала в аскетических привычках, устраиваешь мясную трапезу, как язычнику и иноплеменнику?» Нужно было Илии произнести эти слова, как просьбу. Но Илия ничего такого (не сказал). Он знал, что если пожалуется на неподходящую трапезу, Господь ему скажет: «Что ты говоришь, Илия? Не берешься пить грязную воду, когда не позволил сойти дождю? Ты опалил землю израильскую; не возможно найти каплю воды в колодце, ни в источнике влаги. Прими, что ты сделал! Не берешь мясной пищи от воронов? Не возможно найти хлеба, ни колоса, ни травоносного овоща, так как ни дождь, ни роса не упала еще на землю, по твоему заключению; ничего не возможно найти, кроме одного мяса, и то мертвечины, так как животные умерли, по недостатку питания. Что же ты не берешь трапезы твоих трудов?» Чтобы ничего этого не услышать, Илия принял неподходящую трапезу. Он предпочел скорее перенести долговременное бездождие, чем одолжить дожденосным словом. Что же всемудрый Господь? Когда он увидел, что он остается при (своей) жестокости, обращается к иному средству, более сильному, чем первое. К какому? Иссушает поток, задерживает воронов, обращает к нему голос: «Пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя»(3Цар.17:9). Видишь, как старался Господь склонить его к состраданию? Он не послал его в дом начальнический, или царский, или к какой-нибудь зажиточной женщине, но к недостаточной вдове, чтобы этим склонить его к состраданию. Но он и здесь остался непреклонным. Ему нужно было, услышав слова Господа: «пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя», припасть, воззвать, умолять и сказать: «Владыко! Не доводи меня до унижения! Отсылаешь меня к сидонянам, и повелеваешь мне быть в тягость женщине-вдове, хлеб которой исполнен слез, трапеза полна стенаний, ложе имеет возглавием проклятие?» Но Илия ничего такого (не сказал). Он знал, что если будет отказываться от трапезы вдовы, то Господь ему скажет: «Что ты говоришь, Илия? Отказываешься от трапезы вдовы (ты), обесплодивший всю землю Израиля, сделавший ее вдовой, бесплодной и бездетной, не рождающей плодов, – ты отказываешься от трапезы вдовы?» Чтобы ничего такого не слышать, Илия тотчас отправился в путешествие к сидонянам, скорее с радостью, чем со скорбью. Выслушай и еще. Принятый вдовой, как гость, Илия нашел неистощимую трапезу, истинную, удобную, аскетическую – воду, елей и муку, и два поленца. Только два поленца было у вдовы? Да. Почему? Слушай, и я скажу тебе. Эта упомянутая вдова изображала собою церковь, почему пророк и посылается к ней. Войдя в дом вдовы, пророк нашел (у нее) поистине залог нашей церкви: воду, елей и муку, и два поленца; вода – крещение, елей – миропомазание, мука – хлеб, два поленца – подвиг креста. Илия воскликнул ко вдове: «мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет»(3Цар.17:14). Не недостаточна благодать православной веры. Итак, Илия, найдя неистощимую трапезу вдовы, обрадовался, возликовал, говоря сам с собой: «Здесь наконец я поживу, здесь проведу все свое время; трапезу нашел удобную; ничего не значат для меня дом Ахава, народ израильский и безумие Иезавели; пусть остаются при своем жребии, безводии; я отсюда не пойду совсем». Так говоря (и) радостно размышляя сам с собой, Илия, как человек, не сознавал, что в радости он имел найти скорбь. Вы все знаете, как вдова, имевшая двух законных и единоутробных сыновей, утром, поднявшись с постели, видит одного своего сына мертвым. Чему свойственно предаваться вдове, подле скончавшегося возросшего сына, всякий из вас знает. Жизнь сына она ценит выше всякого богатства в мире. Женщина не припала, по обычаю, к мертвому, не хоронила, и не заботилась о выносе; но, оставив его, подошла к Илии, держит его, шумит и кричит при всех: «что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего»(ст. 18), т.е., «Ты его умертвил!» Видишь, как радость Илии обратилась в скорбь? Он удерживается, как убийца, так как вдова говорила: «Что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Ты его умертвил; твой приход это сделал. Ты не застал моего сына больным; не болел он и одного дня; твой приход доставил смерть сыну моему. Что ты благодаришь меня мукой, когда нет ядущего? Отдай мне сына моего; ты его умертвил, желая унаследовать дом мой. Возьми свою муку, и отдай сына моего. Меня кормишь, а дитя мое убиваешь. Буду со своими голодать, а не с чужими жить в богатстве: «что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Ты умертвил сына моего; ты, по-моему, какой-то жестокий; твой приход не прав. Расскажи мне, что ты сделал? Не бежишь ли ты от Бога своего? Не совершил ли ты дел Ионы? Ты, по-моему, какой-то черствый. Дышишь огнем, стремишься к убийству, влечешь с собой безводность, сжигаешь пятьдесят начальников; мне известны твои дела. Не достаточно тебе, что ты душишь своих единоплеменников, но и сюда пришел делать подобное. Над многими ты потешился, надо мной не потешишься; отдай сына моего!» Что же Илия? Он тотчас преклонился, потому что узнал удар Господа. С великим сетованием, как побежденный, он воскликнул словами: «Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?»(ст. 20). Твое дело; она узнала, Владыко! Вот, угнетаюсь вдовой; Ты всегда меня посылаешь к жесточайшим женщинам. Иезавели я избег, и наткнулся на эту. Много испытаний я выдержал, а языка этой не могу перенести. Ты сказал мне, Владыко: «пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя». И вот она уничтожает, не кормит. Я удерживаюсь как убийца, и законно удерживаюсь; при моем приходе сын был цветущим; как он сразу предан смерти, не знаю. Освободи меня, Господи, от этой тягости; Ты окружил меня зрелищем, облек позором, доставил великое мучение. Отдай душу, и я доставлю дождь; удовлетвори вдову, и я орошу страну; оживи отрока, и я стану просить о даровании дождя». Это – по поводу раньше сказанного воскрешения Лазаря, и возражения иудеев; (именно) иначе Владыка самовластвует, и иначе раб воскрешает. Илия воскресил мертвого, однако не самовластвовал; он много был огорчен, мучился и был в угнетении. Поэтому, он взывал в молитве словами: «Увы мне!» Где «увы мне», там скорбь души. Так и повсюду найдешь: пророк сетует и говорит: «Горе мне! ибо со мною теперь — как по собрании летних плодов, как по уборке винограда»(Мих.7:1); и опять другой пророк: «Увы мне, увы мне в день, яко близ день Господень, и он как беда»; еще иной пророк: «Увы мне», потому что погиб он от земли. Всюду скорбь – увы мне! Так и Илия здесь: «Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? И простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него». Смотри здесь, как в законе изображается таинство благодати. Именно – «дунул трижды» обозначает вхождение нераздельной Троицы. «И… воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него! … и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил»(ст. 21). Что ты говоришь, иудей? Отнюдь не то Господь (совершил), что Илия, ни Илия, что Господь. Господь не склонял колен; не простирал молитвы. Всякая молитва к Нему воссылается; Он воскликнул только: «Лазаре, гряди вон», как Владыка, зовущий раба. Что же? Он вышел, как раб, послушавшийся Владыки. Он вышел, не медлил, ад не удержал, смерть не воспротивилась, подземные силы не отсрочили, но скорее были поражены. Ад был беззаботен, имея в своих пределах, четыре дня, совершенно разложившегося Лазаря, как несколоченный корабль; подземные силы не помышляли, что Лазарь будет извлечен из преисподней. Когда голос Владычный, сойдя во гроб с великим светом, сразу начал насаждать на голове Лазаря волосы, влагает мозг в опустевшие кости, наполнять живой кровью вены, – пораженный подземные силы кричали друг другу: «Кто это зовет? Кто это самовластный? Кто это воссоздает рассыпавшийся прах? Кто это пробуждает мертвого, как от сна? Кто разрушает несокрушимые врата? Кто взывает: Лазаре, гряди вон? Голос человеческого звука, а сила Божия. Кто это зовет? (Это) не человек; вид человека, а голос Божий. Вышлем Лазаря, вынесем его скорее, чтобы не сошел сюда, кто его зовет, в случае его замедления». Начали волноваться мертвые и двигаться. «На одном потерпим, – говорят, – убыток, чтобы всех не потерять». Так Лазарь быстро вышел из адского лона, хваля, благословляя и славословя Господа нашего Иисуса Христа. Здесь слово свое мы скрепим печатью: с финиковыми вайями выйдем навстречу Господу, со словами: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне». Ему слава и держава во веки.

На слова: «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его» (Мф.12:14).

Сколько вас ни есть учеников Илии, не презревшего бедной вдовьей трапезы, оставайтесь у нас. Столь же скромная словесная трапеза, с одним хлебом, приготовлена и у нас; жернов Его не молол, руки не смягчали и огонь не довершал, но Его, как цвет, произвела девственная пашня, без плуга и семени крест возрастил, Отец довершил, и двенадцать апостольских кошниц собрали плоды. Этот хлеб Мария родила, церковь восприняла; ежедневно мы Его вкушаем, и Он не издерживается. Я желал бы замолчать, предложив вам этот хлеб на своей скромной трапезе; но козни богоборных иудеев против Спасителя вынуждают говорить даже камни. Что мы слышали из сейчас читанного: «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». И что за причина, из-за которой совещаются погубить Господа? Что Он исцелил в субботний день человека, и в день покоя сделал годной для дела бесполезную и сухую руку. О, неразумие иудейское, не могущее понять, что нужно, чтобы правая рука Адама, коснувшаяся древа в раю и высушенная преступлением, была опять воссоздана ее Творцом! Или, что нужно было, чтобы правая рука, запятнанная диаволом через пролитие крови для безбожных идолов, была опять простерта к небу чистой ее Создателем! Но они печалятся, когда человеку оказывается благодеяние и спасается душа; учат о субботнем покое, а не знают чудотворения Иисуса. Почему же, фарисеи, вы не печалились, или у вас не было такой заботы, по поводу Манасии, когда он распиливал Исаию, когда в жертву демонам приносил ваших сыновей и дочерей, и дома Божий обращал в идольские святыни? Почему вы не вошли в такое совещание против Ирода, когда он несправедливо убил младенцев и осиротил матерей; когда можно было видеть, что младенцы, подобно незрелым колосьям, не имеющие даже зерна жестокости сердца, не доросшие даже до первого пука волос, распростерты одним ударом меча, убиваются Иродом, как бы сильным порывом града, во время нежнейшего молочного кормления; когда на улицах и переулках города слышались вопли и стоны совместно мужчин и женщин – там отцов обезумевших, (здесь) матерей с распущенными волосами, страшно оплакивающих несправедливое избиение их незрелых детей; когда Вифлеем обагрялся детской кровью и молодое вино незрелых виноградных кистей смешивалось с горячими слезами родителей; когда лица отцов от вопля искажались, и внутренности матерей надрывалась от горя, молочные источники сосцов раньше времени иссушались; когда в материнских грудях дыхание, спираясь, беспорядочно вырывалось через ноздри; когда глаза отцов и матерей были подобны источникам водным, и ниспровергали на землю со щек серебристые капли шумно текущих слез; когда от сильного безумия женщины рвали себе волосы и в горестном отчаянии обнажали те, которые нужно было скрывать? Но так как вы совсем иначе рассуждаете, то совсем иначе и делаете: убийц и ответственных в смерти отпускаете, а невинных и праведных наказываете, когда закон говорит: «не умерщвляй невинного и правого»(Исх.23:7). О, порядок беспорядочный, и закон беззаконный, который издает диавол, пишут демоны, иудеи же доныне соблюдают! Какой это закон – убийцам жизнь сохранять, а этого, дарующего жизнь убитым, погублять? Для Вараввы, захваченного в восстании и убийстве, требовали у Пилата освобождения, а для Иисуса, оживотворившего убитых диаволом, требовали распятия: «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». О, решение неразумное, и совет, исполненный безрассудства! Источник благ рекой изливал им благодеяния; а они, черпая благодать, изрыгали в сердце убийственные советы. У них имеюшие раны, врачуясь, освобождались от страданий; а они, не имея телесных ран, мучились, уязвляясь завистью. Голодные их питались в пустыне до сытости; а они, при изобилии веры, погибали от неверия. Вода превращалась в вино; а они, не вкусив вина увлекались, опьяняясь завистью. Они видели, что остановился ток крови у кровоточивой; и они изливали клевету до истощения себя. Бесноватые их приходили в здравый ум, освобождаясь от демонов; а они, движимые завистью, безумствовали хуже бесноватых. Их слепцы, не имея глаз, просвещались; а они, с глазами, помрачались. У глухих, как мы сейчас слышали, слух открывался; а у них в извилинах сердца обдумывались советы убийства. Море, остановив свои волны, готовилось к хождению по нему Владыки; а их сердце пенилось через уста волнами смертоносных помышлений. Жесточайшие ветра сменялись мягким ветерком; а они, теснимые бурей зависти, шумели ненастьем креста. О, зависть – корень смерти, хитрая болезнь сердца, острейший гвоздь! Какой самый острый гвоздь так колет, как зависть ранит сердце, в котором она есть? Какая болезнь так уничтожает красоту лица, как зависть иссушает любовь, благоухающий цвет души? Вода гасит огонь, а зависть не прекращают бесчисленные источники учителей; один оселок счищает железную стрелу, а пять камней Давида возбудили еще большую зависть в Сауле. Говорят, ящерица зелена, но она не зеленее завистливых. Как червь сушит сердце дерева, изгрызая по частям, так зависть, съедая по частям, истребляет сердце, которое ею одержимо. И сколько бы мы ни говорили, возлюбленный, о зависти, мы еще не приступили бы и к началу речи о ее низости; (этого) не в силах высказать даже язык ораторов, слово философов, речение учителей. Полнота закона есть любовь Слова, а полнота убийства есть низость зависти. О, зависть, корабль осмоленный, адский, гибельный! Твой владелец – диавол, кормчий – змей, Каин – главный гребец. Диавол дал тебе в залог бедствия; змей, будучи кормчим, привел Адама к смертному кораблекрушению; Каин – старший гребец, потому что через тебя, зависть, он первый совершил убийство. У тебя от начала мачтой (служит) райское древо преслушания, снастями – верви грехов, матросами – завистники, корабельщиками – демоны, веслами – хитрость, рулем – лицемерие. О, корабль, носитель бесчисленных зол! Если спросишь о лицемерии – там оно находится; если о коварстве – там оно рождается. Там живет зависть, вражда, ссора, обман, сварливость, ругательство, злословие, хула, и что только мы ни скажем и что ни опустим – все это носит адский корабль зависти. Потоп не в силах был погубить этот корабль зависти, но Иисус потопил его силой Духа, источником крещения. В этом корабле были и железные якоря, но расплавились они в гвозди Христа; в этом корабле была и мачта, но диавол вырубил из нее крест: в этом корабле были и снасти, но ими удавился Иуда. В этот корабль вошедшие иудеи, наткнувшись на скалу, потерпели крушение в вере. Потому, доныне иудеи плавают в глубине неведения. Впрочем, которые из них в силах ухватиться за Христоносное судно, спасаются; остальные погибают горькой смертью неверия. О, если бы, находясь в глубине, они устремлялись в кита к Ионе! Может быть, научившись от него (Ионы) благочестию о Христе из жизни с ним, были бы выброшены китом в Ниневии. А теперь, смежив очи сердца, они ни к нему не прибегают, (хотя) видят блеск благочестия посреди земли и сияющую веру, ни к проповеднику покаяния, Иоанну, чтобы жить. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». И отошли фарисеи – откуда? Не от зависти, но от закона. Если бы не отошли они от закона, не оскорбили бы Законоположника. И отошли фарисеи – откуда? От закона, который говорит: «не умерщвляй невинного и правого». И отошли фарисеи – откуда? От заповеди Божией, просвещающей очи сердца: заповедь Господня светла, просвещающая очи. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». И отошли фарисеи – откуда? От заповеди, от закона, от жизни. Кто замышляет смерть другому, сам первый лишается светоча жизни. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание…» Писатель не сказал – чье (совещание), чтобы подвигнуть наш ум к исследованию. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его» – чье (совещание)? Ясно, что диавольское, человекоубийцы искони. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». Как, каким образом? Камнем, мечом, огнем, или водой? Советник их, диавол, повторяя исконное древо, которым он умертвил Адама, прибегает опять к нему, и советует распять Иисуса Христа на древе. Он не знал, что это древо имело уничтожить древнее преступление древа, и произвести жизнь людям. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». О, злейший совет, посеваемый завистью, и завистью изобличаемый! О, тщетный совет! Они не знают, что Бог не погубляется. Разрушают скудельный светильник тела, (но) не могут погасить негасимый светоч самого Божества. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». О, изумительное дело, и новая тайна! Пришел Иисус взыскать и спасти погибшее, а эти ищут погубить обретателя погибших. За какую вину, скажите нам, иудеи, совещаетесь против Него? Но они стыдятся говорить; мы этот стыд их всюду разгласим. «Зачем, – говорят, – воскрешает мертвых? Зачем исцеляет больных? Зачем хорошо говорит? Зачем хорошо поступает? Зачем хорошо учит?» За все эти вины они совещаются погубить Его. Как только дети вышли с вайями, предвозглашая вайями победу Его, и с хорошим предзнаменованием в словах: «осанна в вышних!» (Мф.21:9), – они уязвлялись завистью, (как бы) поражаясь стрелами; хвалы, кому завидуют – стрелы для завистников. Подходят к Иисусу и говорят Ему: «слышишь ли, что они говорят?»(ст. 16). И не знали они, что исполнялось написанное пророчески: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу»(Пс.8:3). Когда Иезавель делала вымышленные письмена против Навуфея, вы охотно это сносили; когда Пилат пишет на дощечке дельные письмена, вы негодуете и препятствуете писать. Что они говорят? «Не пиши, что Царь Иудейский»(Иоан.19:21), то есть: «Не пиши истины, пусть никто не воспользуется (ею), пусть никто не будет совершен в благочестии». Они совсем не так негодовали против плясунов, пишущих драматические действия; даже и теперь немного, которые не будут слушать демонского пения. Относительно них они не печалятся, но мучатся относительно божественных учений, что записываются. И нет ничего хуже, что пишутся пустословия Филистиона, а славные дела Иисуса, которыми мы возводимся на небо, не пишутся. Если бы кто-нибудь из учителей и был несведущ в слове, однако, когда говорит Божие, не лучше ли, чтобы писалась его слова, чем демонские мифологии эллинов? Юношам полезно воспитываться в изречениях богословов-учителей, хотя бы и неискусных, (но) благозвучных, имеющих безупречный дух; а не доходить до безумного распутства, занимаясь учениями демонов. «Не пиши». Почему? В чем для вас вред? Какого имущества вас лишает писание истины? Иной не досадует на руку, когда усерден пишущий; а они в грудь себя ударяли. Хотя фарисеи и говорили это Пилату, и препятствовали ему писать письмена истины, однако он, будучи язычником, говорил им: «что я написал, то написал»(Иоан.19:22). И к нам подходяще это наставление, чтобы, когда еретики посоветуют нам отступиться от славы, сказать им: что написали, то написали. «Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус, узнав, удалился оттуда». Узнав – не от другого кого узнал, но сам по Себе знал, потому что был сердцеведец, и есть Тот, о Ком евангелист Иоанн говорит: «и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке»(Иоан.2:25). «Иисус, узнав, удалился оттуда», не из боязни смерти, но ожидая времени креста. Ему нужно было прежде мертвых воскресить, больных исцелить, много голодных насытить, многих в вере утвердить, – и тогда войти в славную смерть, или лучше, в чертог. Ему нужно было прежде поставить таинственное древо креста, – и тогда с горящим духом спуститься к находящимся в аде. «Иисус, узнав, удалился оттуда». Где коварство не обнаруживается, туда Он спешит; где убийство устраивается, оттуда Он удаляется; где любовь сплетается, там Отец и Сын и Дух Святой пребывают. Итак, сплетем, возлюбленные, эту тройную любовь, не обманчивым языком, но деятельными руками, чтобы с нами был Эммануил, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

О блуднице и фарисее.

Сегодня фарисей позвал Владыку на обед, смешав честь с поношением; а блудница угостила его верой. Когда он был в доме Симона, вот (входит туда) жена-блудница (Лук.7:37). Безумное зрелище: жена-блудница в городе – (все равно что) война в стенах, не железная стрела; она приманка юношей, оселок влечения, пробуждение страсти, барышничество телом, бесполезная торговля, вредное предприятие, удружающее смертью продавщице и покупателю, сеть юности, нескрытая западня. Глаза блудницы – западня для грешников; (она) залог распутства, самопродавщица, порабощающая покупателей, многоглавая львица, зловоние города, язва, распространяющаяся по всем чувствам, удочка для глаз, круговая смерть, рынок убытка, страсть погибели, запах смерти, многогнойная рана. «И вот, женщина того города»– это язва обитателей, насильница брака, потеря чести, борьба мужей и жен, трапеза, требующая худых издержек, опустошение кошельков, трата имуществ, гибель трудов, точило для наследников, на котором давильщики веселятся, топча собственную наготу. «И вот, женщина того города, которая была грешница». Но грешница та прибегла к Справедливости, и истребила свои грехи, как терния в огне. Лесная чаща стала раем, львица агницей, зловоние миром, гибель сокровищницей, ворона голубицей, блудница девой, сестрой Христа, невестой Слова. Она, ученица кровоточивой, став позади Иисуса, оросила слезами (Его) ноги, отерла волосами, целовала и помазывала драгоценным миром. Всеоружие греха она принесла к Царю, прося мира; и всеоружие зла положила у ног Владыки. Как никогда она доводила многих до страсти вынужденными слезами, так теперь разрешила самое себя истинными слезами, робким взглядом на Владыку; (некогда) злокозненно сплетала волосы и непристойно поднимала их в виде башни, (теперь) отерла волосами, как тонким полотном, ноги Христовы, не убеляя Владыку, но освящая самое себя. Она исповедалась своими волосами, скольких, уловив ими, она предала смерти. «И миром мазала многоценным» (Лук.7:39). Зачем? Некогда, помазуясь миром, она многих загрязнила; подобно и злоупотребленными ароматами обратила своих любовников в чутких собак. Теперь, хорошо воспользовавшись миром и принеся миро к Истинному, она смыла с себя сатанинские помазания. Когда Господь принял ее за это дело, Симон заворчал, став испытателем Владычной благости. Говорит ему Владыка: «Симон! Ты для чести Меня позвал, и не почтил Меня, чего Я не ожидал. «У одного заимодавца было два должника»(ст. 41). Ты и она – не должники Мои (только), ни обязанные (только), но должники обязанные, ответственные вдвойне: получив и заем природный и капитал закона, в том и другом потеряли веру у своего Благодетеля. «Один должен был пятьсот динариев»– это ты, фарисей, имеющий грехов против души больше, и особенно тяжких: «мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие»(Мф.21:31). «А другой пятьдесят»– в этом ответствен образ жизни блудницы. «Но как они не имели чем заплатить»(Лук.7:42) совершением добрых дел, он простил им обоим долг; получив веру, разорвал рукопись. «Скажи же, который из них более возлюбит его?»(ст. 42). Тогда фарисей: «Думаю, тот, которому более простил»(ст. 43). И он, ответственный, сделался судьей самого себя, и обрел в Владыке хвалителя: «Правильно ты рассудил»(ст. 43). Слушай дальше: «видишь ли ты эту женщину»(ст. 44), задолжавшую меньше тебя и доставившую больше гостеприимства и даров? Видишь эту жену, бывшую погибелью для многих? (Видишь) одушевленный гроб, круговую смерть? «Я пришел в дом твой»(ст. 44), – вода дешева и всем доступна, (а) ты не принес ее для Моих ног; эта же принесла на Мои ноги источники слез. «Ты целования Мне не дал»(ст. 45), – она же прильнула своими устами к Моим ногам. «Ты головы Мне»,как помилованный Мной, «маслом не помазал»(ст. 46), – она же помазала Мне тело миром, божество – верой. «А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие»(ст. 47), чтобы исполнилось сказанное в псалме: «Простил беззаконие народа Твоего, покрыл все грехи его»(Пс.84:3), и проповеданное Иоанном: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»(Иоан.1:29). Ему слава во веки. Аминь.

На вознесение Господа нашего Иисуса Христа.

Изобретательность греха изменилась в изобретательность против греха. Средство греха – крест, и облечение смертью негреховного тела; но крест сделался орудием распятой плоти для восхождения на небо, и сказанное о грехе изменилось. Раньше Павел проповедовал: «Но грех, взяв повод от заповеди»(Рим.7:8), обманул меня, и через нее убил; а теперь орудию пристойно слово оправдания: оправдание, воспользовавшись поводом греха, обмануло его и убило». Это, изумив Павла, вызвало в нем восклицание: «Великая благочестия тайна!»(1Тим.3:16). Воскресение и рождение бессмертной жизни сокрыто в кресте; Царь рождает людям бессмертие, воссиявшее из ада. Поистине, (это) величайшая тайна! Как ее можно узнать? «Явился во плоти». И что это за явление? «Оправдал Себя в Духе»(ст. 16). Какое доказательство оправдания? «Показал Себя Ангелам». Ангелы узнали достоинство явившегося; подошли и служили Ему. Предсказатели оправдания достоверны, Павел, и почитают могущество Христа; покажи, однако, людям знак той силы. «Проповедан в народах»(ст. 16). Разнеслось слово, говорящее о Его божестве, когда препятствовали ему отовсюду; распространилась проповедь, которая задерживалась. Что же – вслух проповедуемое и проповеданное было для выслушавших язычников болтовней? «Проповедан…, принят верою в мире». Потом, чтобы показать беспрепятственность (для Него), после этой веры, говорит:«вознесся во славе» (ст. 16). Проповедана сила церкви, или лучше, устой всей вселенной. Общая защита человеческой природы – это сегодня вознесенное человечество; отсюда наказания мягче. Рассмотри древние наказания людей Богом, и ты найдешь, что вознесение общеполезно. Адам, преткнувшийся одним грехом, был отвергнут; Каин был осужден на продолжительный трепет; небо одождило огонь, чтобы выжечь Содом, как гниль земли; в столб превратилась женщина, нарушившая закон бегства. Какая разница для народа, послушай из Писания, рассказывающего как бы в плачевной песне: «искушали и погибли от змей»; «роптали и погибли от истребителя»;«блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи»(1Кор.10:8,9,10). «И послал Господь язву на Израильтян от утра до назначенного времени; и умерло из народа… семьдесят тысяч человек»(2Цар.24:15). Рассказывать ли мне для тебя тогдашние предложения Божии царю? Вот что говорит Господь: «Избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих… или чтобы в продолжение трех дней была моровая язва в стране твоей» (ст. 13). Трогательно рассказывают эллинские писатели о несчастьях древних времен – чрезмерности наводнений, крайности истребления огнем, многолетии холодов, общенародной гибели от землетрясений, пролитии единоплеменной крови, волнах непрерывных войн. Не было тогда мира в состязаниях с небом и землей ни у эллинов, ни у варваров, ни у иудеев. Ждали умиротворителя между горним и дольним, посредника, о Котором Павел говорит: «Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду»(Еф.2:14). Сколько теперь (людей) распутнее содомлян, и воздух не изливает на них огня, как раньше! Приняла (земля) пришедшего с миром посредника, и Он принес милость роду человеческому. Сколько – негоднее рода при Ное, и небо не смывает их потопом! Сколько – более зверских, (чем) дух Каина, и Бог не мстит им (местью) Каина! Всякий раз, как раздражится Он нами, примиряется, увидев Начаток, Сопрестольника; когда разгневается на бесчинствующих внизу, старается не смотреть (на них), глядя на безупречное человечество по правую сторону; когда возбудится гневом против лукавнующего рода внизу, вверху соседящий сородник рода смягчает Его дух. Павел выражает это словами: «Христос… одесную Бога, Он и ходатайствует за нас»(Рим.8:34), не как судимый, – потому что Христос вошел в царство, – не по собственной природе, но само вознесение Начатка Павел представил в виде ходатайства, дающего примирение. О, ужасно для демонов сегодняшнее зрелище! Они видели ужасное зрелище: по-видимому человеческая природа совершает воздушный путь, восходит выше них, становится выше неба. Они сетовали, ангелы же, представ ученикам, восклицали: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо»(Деян.1:11). Этим удостоверяется тайна вознесения. Ученики оставались в изумлении и с напряженным взором на небо; когда же плоть стала понемногу выше зрения, они поколебались помыслами о беспомощности. «Нигде, – говорят, – не видно тела; может быть, это просто вознесение образа; может быть, это зрелище фантазии; может быть, мы подверглись заблуждению зрения; или мы не ошиблись, но тело, может быть, разрешилось в воздух, и не имеет (теперь) природы, чтобы видеть его земным». С такой беспомощностью смотря на небо, они вдруг услышали ангелов: «мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо?»(ст. 11) Чего желает ваш слишком усердный взор? Почему изумленно смотрите на небо? Чего все ищете в небе? Облако уносит Иисуса. Увидит ли Его кто-нибудь опять в теле? Будьте крепко уверены в том и другом. Если и теперь Он вознесся на небо, то и опять «придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Но да не напрягается слишком язык; ослабим усталую кифару слов; будем слушать и остальные кифары; да прославляется вознесение многоустным приветствием; да поет сегодня сообща весь род человеческий: «великая благочестия тайна: показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе». Ему слава во веки веков. Аминь.

На преображение Спасителя.

Идите, возлюбленные, неленостно воспользуемся сегодня евангельской сокровищницей, чтобы почерпнуть оттуда по обычаю богатство, обильно уделяемое и никак, никогда не истрачиваемое; идите к всемудрому, прекрасному путеводителю, и снова последуем за Лукой, чтобы видеть Христа восходящим на высокую гору и берущим в свидетели Своего божественного преображения Петра, Иакова и Иоанна. «Взяв Петра»с товарищами, «на гору высокую»взошел Господь« (Лук.9:28; Мф.17:1). Высока гора, на которой Моисей и Илия разговаривали с Христом; высока гора, на которой закон и пророки беседовали с благодатью; высока гора, на которой (был) Моисей, заклавший пасхального агнца и окропивший его кровью дверные косяки евреев; высока гора, на Которой (был) Илия, рассекший на части вола (и) истребивший жертву огнем через воду; высока гора, на которой (был) Моисей, открывший и заключивший Чермное море; высока гора, где узнают Петр (и его товарищи), что Он есть Тот, перед Которым преклонится все небесное, земное и преисподнее (Филип.2:10). Он трех только взял; не всех взял, не всех оставил, не позавидовал остальным в славе, не счел более ничтожными, потому что Он праведен и все справедливо устраивает; думая обо всех, Он объединил их, не участвующих, во взаимной любви между собой. Так как имеющий сделаться предателем Иуда был недостоин того божественного видения и ужасного явления, то из-за этого Он не берет и остальных, чтобы у него, как одного оставленного, не было впоследствии защиты; берет с Собой трех свидетелей преображения, достаточных по закону, а по душе носящих у себя и остальных. Сам говорит: «Соблюди их, Отче праведный, чтобы и они были одно, как и Мы одно» (Иоан.17:21). Иуда, видя, что подле горы пребывают с ним Андрей, Фома, Филипп и остальные, что не ропщут, не негодуют, не порицают, но радуются и совместно при знают горнюю благодать для самих себя и для всех, был совершенно безответен, (как) никогда ни в чем чудесном не презренный. Но у него был кошелек, и он безвинно оговорил жену с миром, и дерзко предал Учителя врагам. И что же говорится (в Евангелии)? «И преобразился пред ними… И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие»(Мф.17:2,3). Петр, как всегда во всем пылкий, узрев очами ума разговаривающих с Ним, которых никогда не знал, не вдумавшись много в чудо, не вдумавшись в неожиданность божественного блистания, называл пустынное место прекрасным, из рыбака стал делателем палаток, когда взывал к Спасителю: «сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, — не зная, что говорил»(Лук.9:33). Но, о, верховный и первый из учеников Петр! Зачем увлекаешься низкими мыслями, и помыслами человеческими бесчестишь божественное, и говоришь, чтобы воздвигнуть три (сени) в пустыни? В одной чести с рабами ты считаешь Владыку? Желаешь сделать Христу одну палатку, и этим двоим по одинаковому жилищу? Ужели от Святого Духа зачат Моисей, подобно Ему? Ужели дева родила Илию, как Его Всесвятая Дева Мария? Ужели младенец во чреве узнал Моисея, как Его Предтеча? Ужели небо объявило о рождении Илии? Или волхвы поклонились спеленатому Моисею? Ужели Моисей и Илия столько совершили чудес? Или из человеческой пещеры изгоняли духов? Моисей некогда разгневался и, ударив жезлом, перешел море; а твой Учитель, Иисус, путешествуя по морю с Отцом, сделал пучину проходимой. Илия, помолившись, умножил муку вдовицы и воскресил из мертвых ее сына; а взявший тебя в ученики из рыбаков немногими хлебами напитал тысячи, ад опустошил и восхитил от века спящих. Поэтому, не говори, Петр: «сотворим здесь три сени», ни – «хорошо нам здесь быть», (не говори) ни человеческого, ни низкого, ни земного, ни пошлого; о горнем думай, горнее исследуй, как объявил Павел, не земное. Почему прекрасно нам быть здесь, где змей, обесчестив первозданного, причинил вред и рай заключил, где мы слышали, что (нужно) есть хлеб в поте лица, где мы узнали, что (нужно) сетовать и трепетать на земле за преслушание, где все тень, где все исчезнет мгновенно? Почему прекрасно нам здесь быть? Если здесь нас Христос оставил, то для чего Он приобщился плоти и крови? Если здесь нас Христос оставил, то для чего Он сошел к падшему, и лежащего поднял? Если прекрасно быть на земле, то напрасно был позван небесный ключеносец. В чем, наконец, польза небесных ключей? Так как ты желаешь этой горы, расстанься впредь с небом; если хочешь воздвигнуть палатки, откажись быть основанием церкви. Христос преобразился не напрасно, но чтобы показать нам будущее преображение природы, будущее спасение, второе пришествие на облаках с голосом архангельским. Он есть Сам, одевающийся светом, как одеждой, судья живых и мертвых, – почему Он вызвал Моисея и Илию, чтобы взору древних представить эти знаки. И что говорит великий писатель? «Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте»(Мф.17:5). Еще во время речи Петра ответил Отец. «О чем ты, Петр, говоришь, как о прекрасном, не зная, что говоришь? Ты не был еще наставлен, и нетвердо знал сыновство, когда говорил: «Ты — Христос, Сын Бога Живого»(Мф.16:16). Ты, «сын Ионин»и Симон, видел столько чудес! Я тебя поставил ключеносцем небес, а ты еще не сложил с себя одежду корабельщика. Вот третий раз ты противишься воле Спасителя, говоришь, не зная что. Он сказал тебе: «должно… много пострадать», а ты говоришь: «да не будет этого с Тобою»(Мф.16:21,22). Он сказал опять: «все вы соблазнитесь о Мне», а ты говоришь: «если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь»(26:31,33). Вот и теперь ты желаешь воздвигнуть палатку Христу, вместе со Мной основавшему землю, вместе со Мной установившему море и укрепившему твердь, зажегшему эфир, и все со Мной устроившему прежде веков, – Тому, Кто из Меня, – палатку Тому, Кто во Мне и с вами, – палатку Адаму без отца, – палатку Богу без матери, – палатку взявшему палатку, девическую утробу, которую избрал для Себя. Так как ты желаешь воздвигнуть три палатки, не зная, что говоришь, то Я, воспользовавшись светлым облаком, соблюдя палатку и присутствующих, восклицаю с высоты: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Не Моисей и Илия, но Этот; не тот или другой, но Этот; один и именно Он, Которого Я одобрил, – Его вы слушайте. Моисея Я оправдал, но Этого одобрил; Илию Я взял, но Этого послал из Девы в самое небо: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес»(Иоан.3:13). Он сошел на землю, уничижил Себя, приняв образ раба. Если Он не сделался что мы, оставаясь чем был; если не претерпел креста у нас и для нас и не купил мир собственною кровью, то напрасно домостроительство, и древние изречения пророков не тверды. Но перестань, Петр, и не думай о человеческом, а о Божием: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте». Дважды Я воспользовался этим голосом относительно Него: при вас, на этой горе, и при Иоанне, на реке Иордане. Древний пророк поистине говорил об этом голосе, когда восклицал: «Фавор и Ермон о имени Твоем радуются»(Пс.88:13). О каком имени? Сей есть Сын мой возлюбленный». Он даровал Ему имя выше всякого имени. Но ты, возлюбленный, спросишь, конечно: «Что значит – «Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуются»? Учись же. Фавор – это гора, где по желанию преобразился Христос, и от Отца был засвидетельствован Сыном, как сейчас вы слышали. Ермон – гора малая в иорданской земле, откуда был вознесен Илия, и близ которой в струях Иордана крестился по Своей воле Христос, и был засвидетельствован от Отца Сыном. На этих двух горах непорочный Отец, утверждая сыновство, и тогда и теперь вторично восклицает: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте». Слушающий Его и Меня слушает; и кто постыдится Его и Его слов, и Я того постыжусь во славе Моей и святых ангелов. Слушайте Его непритворно, простодушно, безгранично, с верой исследуя, а не языком измеряя, с верой принимая, а не взвешивая Слово словами». Павел проповедник, обуздывая суетного и уча всему несомнительно, восклицает: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11:33). Ему слава во веки веков. Аминь.

О ваиях.

Уже дары духовного торжества сияют, уже есть знаки всеславного праздника, уже есть вести о невещественном женихе, уже Лазарь возлежит с Господом, получив залог всеобщего воскресения, уже дарственное миро исполняет благовония приходящих к крещению, уже верные стражи Царя взяли этот ведший город, уже верный народ, выбежав на встречу Господу, взывает словами: «осанна в вышних!», как сейчас мы слышали, «благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!»(Иоан.12:13); благословен идущий, всегда идущий, с нами сущий, и вне верных отнюдь не бывающий». Действительно, народ тот узнал царскую силу и пришествие. Как теперь, когда земной царь совершит поход против тирана и возвращается с победой, все граждане встречают его перед городом с цветами, отплачивают за победу хвалебными песнями, сплетая похвалы, – а влечет их к этому не любовь к славе, но победная песня и желание (прославить), – точно таким же образом и к Владыке Христу, как царю-трофееносцу, (вышло навстречу) все множество и объявляло словами и вайями, что прибывший есть победитель, или лучше, познаваемый есть Бог. Только для Бога (были) тогда стройно раздававшиеся голоса, и для разумных обнаруживались божественные тайны: «осанна в вышних», т.е., «спаси Ты, Который в вышних». Так объясняется на еврейском языке «осанна в вышних»: вверху спасение, а внизу человеколюбие. О, богознание народа, участника в ангельском служении! Ступают по земле и восходят на небо, обложены телом и следуют за бестелесными, иудеи по названию и христиане по деланию, мирские по образу жизни и апостольские по исповеданию; и они, как Петр, свыше получили откровение. Как верховный из апостолов не по собственному размышлению, но по божественному откровению говорил Господу:«Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф.16:16), и Господь, показывая, что он не по собственным помыслам, но от Отца получил откровение, говорил, ублажая его: «блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах»(ст. 17), – таким же точно образом и народ, свыше приняв откровение, взывал к Господу словами: «осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!». Но вполне естественно сказать: «Какое и откуда у нас доказательство, что этот иудейский народ свыше получил откровение?» Итак, чем мне для вас доказать? Самими словами Господа: «Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! — вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?»(Мф.21:15,16)? И не только словами Господа, но и неожиданным стечением народа, встречей и делами, которые он совершал, – тем, что не только кричали, но и держали в руках сломанные ветви маслин и финиковые вайя, подстилали свои одежды и называли Спасителем, Царем и Господом, – откуда всякому ясно, что они свыше получили откровение. Если они не получили свыше, то откуда узнали Царя-Господа? Он не носил диадемы мирского царя, не одевался в пурпуровое платье, не окружал Себя множеством войска, Ему не предшествовали кони с колесницами и щиты, украшенные золотом, Он не ехал на царской колеснице, устланной пурпуровыми коврами, но сидел на чужом небольшом жеребенке, сопровождался только двенадцатью учениками. Откуда узнал народ, что Он Царь, если не свыше получил откровение? Они не искали на Господе мирской диадемы, потому что узнали в Нем безначально царствующего; не искали пурпурного платья, потому что созерцали Его одевающимся светом, как одеждой; не видели окружающего множества воинов, поверив пророку, сказавшему: «тысячи тысячслужили Ему итьмы тем» архангелов«предстояли пред Ним»(Дан.7:10); не искали они всадников и колесниц, так как узнали, что Он есть взявший Илию на огненной колеснице; и евангелистов они узнали, подобно коням, сопровождавших Его, поверив сказавшему пророку. Об этом Захария сказал, что позади Него кони белые, рыжие, пестрые и серые (Зах.6:2,3). Белый конь – Матфей, как изложивший весьма ясно воплощение Господа; серый конь – Марк, который написал Евангелие очень цветисто; пестрый конь – Лука, как изложивший дела Господа весьма красноречиво и разнообразно; рыжий конь – Иоанн, показавший между апостолами божество Христа, как блеск огня: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»(Иоан.1:1). И пророк Аввакум назвал апостолов конями быстрыми, разнесшими по всей земле Евангелие: «Ты с конями Твоими проложил путь по морю»(Авв.3:15); морем он образно назвал весь мир. Они не искали у Господа повозки, украшенной камнями, устланной порфиром с царским оружием; они раньше знали, что повозка (Его) устремляется херувимами и серафимами, шестикрылыми светочами, так как поверили словам: «восседающий на Херувимах, яви Себя»(Пс.59:2). Итак, получив от Бога откровение, тот верующий Иерусалимский народ не соблазнился ничтожным жеребенком, но укрепился пришествием Владыки. Поэтому, как только они увидели, что Господь сел на жеребенка, тотчас, побужденные пророческими предречениями, взяв финиковые вайя, говорили друг другу: «Ччего мы ждем, и не выходим навстречу с финиковыми вайями к духовному финику? Плод его полон сладости и бессмертия; листья его – врачевство вселенной; ствол его, (т.е., древо креста) – спасение всего мира и трофеи победы над диаволом. Мы слышали, что наша церковь взывает в Песнях Песней: «влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее»(Песн.7:8). Опередим церковь из язычников, и будем приветствовать, как духовного финика и как царя сильного». Во время этой речи народа, действий и прославлений (им) Господа, архиереи и фарисеи, сильно огорчившись, порицали народ словами: «Что вы делаете, что легкомысленно пустословите? Как к Богу, к сыну плотника подходите с вайями; Господом называете не имеющего где склонить голову; окружаете царскими криками сидящего на ослином жеребенке. Не у нас ли Его отец и Его мать? Перестаньте, легкомысленные! А если нет, вы будете наказаны. На то мы посланы, чтобы замечать между вами легкомысленных, отплачивающих наказанием за дерзость». Народ, услышав эти слова архиереев, не устремляется к возмущению, но отвечает им по действующей благодати: «Порицаете нас, фарисеи, и угрожаете нам наказанием, точно произносящим богохульство! Кто достоин наказания: вы, читающие Писание и не размышляющие, или мы, слушающие и соблюдающие? Мы обманываемся, принося Господу финиковые вайя? Не Он ли есть финик правды? Не о Нем ли восклицал пророк: «Праведник цветет, как пальма»(Пс.91:13)? Не Он ли дал прозрение слепым? Не даровал ли Он беспрепятственного беганья хромым? Не заставил ли нести постель, принесшую расслабленного? Не воскресил ли из мертвых четырехдневного Лазаря? Не за это ли вы совещаетесь убить Лазаря? Не вы ли отвергли камень, и сами, как камень, коснеете в неверии? Не вам ли Он предоставил развязать погребальные пелены, чтобы вы не лжесловили друг за другом, как при слепце от рождения, будто он выскочил из гроба? Всегда вы, фарисеи, клевещете на прекрасное и противитесь вполне верующему. Поэтому, вы уговорились Лазаря убить, чтобы истребить веру народа. Если убьете Лазаря, то что же – не может Он опять его воскресить? Посмотрим кто устанет – вы в убийстве, или Он в воскрешении. Вы делом и с трудом убиваете, (а) Он словом воскрешает. Кто более утомляется? Слово не легче ли дела? Обманываемся ли мы, фарисеи, что подошли к Господу, как к Царю? Созерцая жеребенка, мы более укрепляемся. Мы узнаем Царя сильного, и у нас есть под рукой Писание, чтобы вы разумно научились, что не мы обманываемся, но вы заблуждаетесь. У вас есть пророк Захария; разверните его слова; побойтесь его серпа мщения; за много времени, благовествуя Иудее, он восклицал: (радуйся зело, дщи Сионя: «вот, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной»(Зах.9:9). Мы не ошибаемся, читая Писание: узнаем Царя, благодетельствуем самим себе и сомневающихся обращаем. У вас есть пророк, и вы не желаете думать над его пророчеством. Итак, отступите, фарисеи! Насколько вы нас тесните, настолько более возбуждаете наше желание и ревность. Поэтому, мы не заблуждаемся, когда взываем: «Благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!». Мы знаем это имя, фарисеи! Это имя освободило нас из Египта, сделало для нас море проходимым, пустыню населило и поселило нас в земле, текущей молоком и медом, приготовило пророческое восклицание: «и да познают, что Ты, Которого одного имя Господь, Всевышний над всею землею»(Пс.82:19). Что народ послушен, а архиереи непокорны, слушай евангелиста: «Первосвященники же положили убить и Лазаря, потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса» (Иоан.12:10). Видишь архиерейское безумие? Чтобы уничтожить веру народа, они старались и Лазаря убить, говоря сами себе: «Если Иисуса только мы убьем, а Лазаря оставим в живых, то никакой нам нет пользы: видя этого, они веруют в Него. Чтобы и после смерти нам не было препятствия в чьей-либо вере в Иисуса, убьем Лазаря, чтобы нам совершенно изгладить память его». Это и подобное говорили архиереи, как люди суетного ума, не понимавшие, что Господь, имевший подвергнуться добровольной смерти для бессмертия мира, не думал оставлять миру на память только Лазаря и его воскрешение, но и необоримый Свой крест, который они не в силах будут ни разрушить, ни скрыть, ни упразднить, обнаруживающей силу своего действия по всей вселенной. Какой дом без знака креста, без трофея против демонов, без защиты душ? Какой корабль без кормила-креста? Какой город не имеет креста стражей? Какой царь не украшает крестом своей головы? Какая дева не имеет креста вместо посоха? Какая церковь не укреплена крестом, как стенами? Крест ночью светит, и днем служит светочем; зиму несчастий, весну и лето устанавливает, супружество скрепляет, дружбу умножает, во всяком благе господствует.

Что же евангелист? Хорошо исследовать этот отрывок от начала. Сейчас ты слышал слова евангелиста: «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых»(Иоан.12:1). И какой это день – «прежде шести дней»? Какой? Теперешний день, обозначающий Иоанна Предтечу. Как Иоанн предшествовал Господу, так и этот предшествовал воскресению; и как Иоанн, перстом указывая на Господа, говорил: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»(Иоан.1:29), так и этот, указывая на будущее воскресение, восклицал словами: «Вот мать имеющих родиться вновь! «За шесть дней до Пасхи». Послушайте: этот день не просто «за шесть дней до Пасхи», но чтобы ты научился очистить себя от всякой скверны плоти и духа. Этот день есть предочищение – чтобы ты очистил самого себя от всякой нечистоты, чтобы уничтожил вражду и прекратил гнев, чтобы погасил клевету, чтобы напряг любовь, чтобы увеличил нищелюбие, чтобы не ты один только праздновал, но и нуждающийся праздновал бы с тобой. Если ты не дашь нуждающемуся, и он будет печалиться, а ты праздновать, то смотри, чтобы не было тебе воздаяния того богача, который, ежедневно веселясь блистательно, не дал Лазарю крупиц. Итак, дай нуждающемуся от своей трапезы, благотвори недостаточным, чтобы и ты всегда праздновал, и бедный был бы с тобой. Если не сделаешь блага, своему единоверному бедняку, нуждающемуся в утешении, он же, по нужде, не облагодетельствованный тобой, пойдет к еретику и будет им утешен, то последний будет человеколюбивее тебя. А всякий еретик нападает на пастыря. Что же евангелист? «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых». О, мудрость Господня! Он воскресил Лазаря, чтобы раздражить диавола. Слушай в коротких словах. Когда увидел диавол во время восклицания Господа: «Лазарь, гряди вон», что все преисподнее разрушено и подземные силы не могут его удержать, и что, как бы изданным царским повелением, или лучше, действием божественной воли, волосы Лазаря сверху вкоренялись, ослабленные нервы стягивались, убыль тела заполнялась, разрозненные кости соединялись, живительное дыхание входило, владычица-душа брала прежнее, старое жилище, – когда это и подобное он увидел, в страхе и беспокойстве приказывал своим силам словами: «Противьтесь, будьте крепки, не предайте моего царства! О, что я перенес! Разрушается власть смерти, мной приобретенная грехом; кто был в моей власти четыре дня, (того) теперь я отдаю по насилию; со мной случилось несчастье; я начал изблевывать тех, кого поглотил. Не из-за Лазаря только я плачу, но боюсь, как бы не потерять и остальных, которых удерживаю от Адама до ныне. Мне нужно усердие и много силы; если наперед не захвачу похищающего у меня словом, то Он упразднит все мое существование. Я нашел, что мне делать, – знаю, что мне делать! У меня есть помощники иудеи; нанимаю себе Иуду; он всегда мне прекрасно услуживает; будучи сребролюбивым, он оценил миро пришедшей женщины в триста динариев, в огорчение ей; и он оценил миро в триста динариев, а Владыку мира продал за тридцать динариев. Мне нужно много стараться, чтобы приготовить крест. Он взял у меня Лазаря, а я Его сюда стащу и сопричислю к мертвым, чтобы Он знал, что не нужно воевать против большего». Преисподние силы ему (в ответ): «Ты хочешь всего Иисуса сюда низвергнуть? Смотри: не утруди самого себя! У тебя есть опыт над Ним; ты боролся с Ним в пустыне; не трижды ли ты подходил и трижды пал? Если Он сойдет, что ты намерен делать?» Посоветовавшись в этом и подобном, диавол возбудил иудеев на большую зависть, подстрекнул умертвить воскресившего из мертвых Лазаря и приготовить крест Господу, чтобы сделалось проклятие благословением, и древо креста спасением для всех. Воскрешением Лазаря диавол был потрясен, фарисеи смущены, Марфа удостоверена, Мария прославлена, воскресение предуказано, ученики укрепились, и многие из уверовавших иудеев встретили Господа нашего Иисуса Христа с ветвями и вайями, восклицая и говоря: «Осанна в вышних, благословен грядущий во имя Господне царь Израилев». Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Похвала святому Иоанну Богослову.

Созвал нас, возлюбленные, святейший Иоанн Богослов и друг Христов, не произрастивший нам приятно пахучих роз, но возрастивший нам добродетели отцов духовных. Их благоухание есть благочестивое исповедание и наших душ спасение. Скажи мне: какая роза так украшена листьями, как святейший Иоанн прославлен богоприличным венцом святых? Роза блестит изнутри благовонием, сверкающим золотом; а святейший Иоанн сияет с самой вершины престола ароматной жизнью всемудрого пастыря нашего и учителя. О, Иоанн! Ты ежегодно вспоминаешься пришельцами и ежедневно живешь с эфесянами. О, Иоанн! Ты сияешь на той священной горе, как высокий правитель – не одаряешь своих граждан имуществами, но даруешь просящим у тебя врачевания. О, Иоанн! Ты низверг трофеем креста единоборную змею, Артемиду, и властно восстановил силой креста единобрачную невесту Христову, церковь. О, Иоанн! Ты покинул отца своего, Заведея на корабле, и возлюбил на груди Господа своего Назорея. Как две горы, ты созерцал два сосца, посреди которых сладко успокоившись, ты богословствовал о Том, Кто познавался посреди двух животных: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»(Иоан.1:1). И ты созерцай изумительного апостола. Землю орошает не погребенный в земле, и орошение есть манна целительная, и, истощаясь, не истощается от времени. Что за причина, что за действие? Никто не сумеет сказать; непреложны дары нашего Спасителя Христа, и неисчерпаемы дела святых. О, Иоанн! (Ты) оружие благочестивых, поистине благочестивое исповедание общее их пристанище, к Богу прибежище. Что пристань для обуреваемых, то Бог для утруждаемых. Сегодня святейший Иоанн сияет для нас красотой своей добродетели; он был читан у нас, – он, сияющий своим благочестием из своей древней книги, как бы от царского образа. Иоанн – прекрасное начало веры, благоцветущий корень, неисчерпаемый источник, у всех язычников не только временный закон, но – верится – всегдашнее почтенное извещение благочестия, первая вершина веры, расширитель благочестия для всех, воспитатель наш в ревности о прекрасных дарах любви. Мы смотрим на чертог девства, и обнимаем источник исцелений. Раскроем же слово его о свете. Отец – свет, Сын – свет, Дух Святой – свет. Отец свет, потому что истинный Бог; Сын свет, потому что воссиял от Отца; Дух Святой свет, потому что из Отца исходит, и потому истинный Бог. Апостол свидетельствуем словами: «Бог есть свет»(1Иоан.1:5), и еще: «Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете»(Иоан.1:7), а также: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир»(ст. 9), т.е. идущего к истине. О Сыне: «Я свет»истинный(Иоан.8:12), и: «Я во Отце и Отец во Мне» (Иоан.10:38). Что Сын свет и солнце правды, восклицает пророк: «Восстань, светись, [Иерусалим], ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою»(Ис.60:1). О Святом Духе в псалме поется: «у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет»(Пс.35:10), т.е., «в Сыне увидим Духа Святого; (это) свет, которым мы освещены, и до сегодня освещаемся в сердцах наших». Отец свет, потому что истинный Бог; Сын свет, потому что отблеск Его света; Дух Святой свет, (как) исходящий из Отца: «Божьего никто не знает, кроме Духа Божия»(1Кор.2:11). Дух Святой свет истинный, который в истинном свете созерцается и мыслится. Итак, да остается у нас, братья, вера несокрушимой и Троица нераздельной! И блаженный Соломон говорит, что «нитка, втрое скрученная, нескоро порвется» (Еккл.4:12). Бог святит, освещает, животворит, освобождает, и больше этого. И Сын точно так же; все, что делает Отец, и Дух Святой точно также святит, освещает, животворит, освобождает. Мы освобождены, и освящены, и освещены, и ожили, крестившись в Отца и Сына и Святого Духа, Которому слава во веки веков. Аминь.

О святом Иоанне апостоле и евангелисте Богослове.

Опять, эфесяне, наш Иоанн, или лучше, учитель всей вселенной, развернул духовную сеть и с разных мест собрал нас, не тем, чтобы мы его почтили венками из роз, но чтобы возвеличили его благими и праведными делами. Опять привлек к себе свои духовные источники, не с тем, чтобы напоить жаждущих ленивцев, но утвердить труждающиеся народы. Опять взошел во святилище второй после Петра, не с тем, чтобы уврачевать одного хромого, но всех нас, укрепив в благочестии, приготовить для жизни небесной. Он уже не возлежит на Господней груди, но, восклонившись к каждому из нас в отдельности, приняв всех нас равночестно, принес свою лихву к Богу и воскликнул такими словами: «Вот я и дети, которых дал мне Господь»(Ис.8:18). Дети? Какие? Которых благодать возрастила, а он предъявил в наследники царства небесного. Многих некогда, как добычу, уводила Артемида, но апостол еще больше приводит. Она, питая собак, охотясь за зверями, сеяла заблуждение; Иоанн, устраивая нищих и уча народы, посеял богопознание. Она омрачила воздух идольскими процессиями; Иоанн просветил Азию памятями святых. Египет вспоминает чудеса Моисея; Эфес возвещает о благодеяниях Иоанна. Моисей наказал Египет десятью казнями; Иоанн же упорядочил Эфес, или лучше, всех помиловал боговдохновенным Евангелием. Моисей жезлом разделил море; Иоанн крестом низверг Артемиду. Когда море было разделено, фараон и колесницы его были потоплены; когда Артемида ниспала, ее жрец и мерзости были сокрушены, Давид говорит: «Море увидело и побежало»(Пс.113:3); сегодня церковь точно так же восклицает: «Артемида увидела и пала». Она увидела Богослова и божественного проповедника, увидела богоносца, – и упала грешница, напрасно почитавшаяся. Она увидела того, кого любил Иисус, – и не в силах была удержаться. Что с тобой, Артемида, что ты пала? «Я увидела сына грома, и сокрушено святилище моего предстательства; я увидела божественного друга, и разрушена; я увидела восклонявшегося на божественную грудь, и поникла на свою идольскую грудь». Изумителен Илия, возлюбленные, что низверг Ваала; Иоанн еще изумительнее, что изгнал Артемиду. Илия четыреста пятьдесят умертвил; Иоанн убитого колонной жреца, оживив, воскресил во Христе. О, чудо! Каменный столб умертвил подобного камню жреца, которого Иоанн воскресил благодатью. Говорят, подняв его тело, несли на руках (и) положили у дверей Иоанна; и кого он не желал видеть при жизни, этого мертвый искал, прося себе жизни и веры. Так некогда сделали и вселукавые иудеи: от живого Христа отверглись, а умершего исповедали Сыном Божиим. Они отверглись Его, сказав слепцу: «Мы Моисеевы ученики… Сего же не знаем, откуда Он»(Иоан.9:28,29). Прозрел слепец, и омрачился неразумный народ. Сыном Божиим исповедали при кресте, когда, склонив голову, Он испустил дух, и копьем пронзили прославляемый Его бок, и истекло много крови и воды; (тогда) восклицали громким голосом иудейские дети и говорили: «воистину Он был Сын Божий»(Мф.27:54), Иоанн, при жизни своей, проповедник богопознания, получивший благодать Святого Духа, оратор церкви, светильник благочестия, глаз Азии; он низверг демона Артемиду, и в целом мир велегласно проповедал Бога Слова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»(Иоан.1:1). Спросим ловца рыб и писателя святого Евангелия, кто его этому научил, какой отец внушил это произнести, в какой книге он это нашел и возгласил? Но никто его не научил, и в книге он не нашел; на Владычную грудь он возлег и, просветив свой ум в глубине мудрости и знания, возгласил: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Что мне сказать больше написанного? Ты слышал, что в начале бе, т.е. в Отце и с Отцом, и Богом был из Бога и Отца, несказанно и бесстрастно рожденным прежде веков. Ему слава во веки веков. Аминь.

На преображение.

Восходящее солнце простирает свои лучи на весь мир; и восток рождения по плоти Владыки Христа посылает во всю вселенную своих учеников, как бы лучи. И сегодня, как светильники, освещают это священное собрание Петр, Иаков и Иоанн, ловцы неверных и раньше заблуждавшихся в богопознание, пользовавшиеся вместо трости крестом, вместо каната тройным исповеданием извлекавшие духовных рыб из глубины нечестия; они (были) общниками со своим Учителем в неизреченных тайнах, сделавшись самовидцами и самослушателями несказанных и незримых дел. Петр по вере назван камнем, и на самом себе поддерживает здание церкви: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16:18). Но посмотрим, за что и по какой причине получил верховный эту награду? Спаситель спрашивал некогда учеников, какое у них мнение о Нем. Пока остальные молчали, он, доблестный, выступив, не сказал: «Ты сделался, Ты создан был»; но, по слову пророка: «Ты — тот же, и лета Твои не кончатся»(Пс.101:28), сказал: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». И за это исповедание получает ключи небесные: «и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах»(Мф.16:19). О, дивное и превосходящее природу достоинство! Шествуя по земле, Он издавал законы небесным силам, и они их соблюдали. И на земле он подсказывал мнение, а Бог подтверждал свыше словесное решение. Ублажался некогда тот Иосиф, которому были доверены житницы фараона; но выше соревнования и трижды блажен Петр, которому вверяются сокровищницы самих небес. Я не столько за то ублажаю, что он получил власть вязать, и не за то, что падающие от его одежды тени исцеляли болезни, и не тем поражаюсь, что он воскресил из мертвых Тавифу – (все) это дары особенно действующего Духа; а ублажаю я Петра за то, что он первый из всех выступил для истинного исповедания: «Ты — Христос, Сын Бога Живого»(ст. 16). Явившегося он исповедует: «Ты – Христос»; это знак сосуществования (Его) с Отцом. Посмотрим также особенные преимущества треблаженного Иоанна. Он (ублажается) не за божественную бедность, в которой участвовал с Петром, так как был с тем, кто говорил: «серебра и золота нет у меня»(Деян.3:6), и молчанием выразил согласие; но за то, что, возлег на Владычню грудь, он оттуда изготовил себе ту священную и велегласную трубу, через которую только объявил смелым и верующим языком: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоан.1:1), чего небо не сказало, ангелы не вздумали, никто из остальных апостолов не получил. Для чего и по какой причине, будучи впереди остальных евангелистов, он последним написал Евангелие? Это также необходимо исследовать. Матфей на еврейском языке по порядку изложил евангельские чудеса; Марк, сделавшись учеником Петра, написал происшедшее через Владыку Христа – разумею рождество без смешения, беспорочную жизнь, поразительные знамения, иудейскую зависть, спасительную страсть, животворящую для нас смерть, воскресение для нетления, вознесение на отчее лоно; одинаково и Лука, случайный ученик Павла, шел той же самой дорогой, что и до него. Итак, только Иоанн, как некий рыбак, сидевший вдали и бывший зрителем других ловцов, когда увидел, что оставлено главное в знании, берется за рыбарскую евангельскую трость и ловит ею искомую рыбу, и отдает (потом) ее даром верующим, возглашая: «В начале было Слово». «Не от того, от кого Мария, – говорит, – названная матерь, получил начало Христос, не от того, от кого Иосиф, нареченный отец Его, Он имеет бытие; не от того, от кого Моисей, от кого Авраам, отец всех до закона; но «в начале было Слово»«. Нет ничего древнее начала, ничего старше начала; всякое дело начинается, и зависит от начала; а начало всего Сын, и, как творец, Он есть начало всего. Все, что производится от начала, моложе; только начало владеет преимуществом вечности. Но посмотрим (преимущество) праведного Иакова. Хотя прозвание праведного, как отличительное, получил другой Иаков, называемый праведным, но он не откажет этой чести соапостолу. И сын Зеведея богат многими евангельскими успехами; достаточно в настоящий раз для похвального слова, что он с радостью перенес обезглавление за любовь к Владыке. Его убивает Ирод, как повествует Лука в Деяниях (Деян.12:2). Это – подвижники благочестия, это – служители евангельской проповеди. Народ и города стекаются посмотреть одного, кто возвратился из Олимпа с венком, украшают (его) за это лавровыми листьями; а мы, на происшедшем у нас собрании, созерцали не одного, но трех борцов, борцов за Троицу, подвижников за Троицу увенчанных. Всякий язык отваживается на неизмеримость, когда пытается похвалить одного из них, и мысль теряется, решаясь измерить чашей море добродетелей; однако мы взялись за это, чтобы показать отцам плод своего благомыслия. Назад два дня у нас праздновалось торжество рождения Всецаря Христа; естественно, борцами пяти подвигов совершены были блестящие состязания в честь рождения Господа. Так происходит обычно и у внешних: царское рождение чествуют в городах начальники. Но там победитель пожинает удовольствие тени и временной радости; а здесь награды для увенчанных бессмертны, венцы вечны, радость вместе с ангелами, слава вместе со святыми в воскресение. Это сберегается, как залог для таких подвигов. Их (подвижников) предстательством да сохранимся и мы, и этот пастырь добрый да даруется нам на многие десятки лет во Христе, Которому слава во веки. Аминь.

О засухе.

«О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез!»(Иер.9:1). Самый сострадательный из пророков пусть щедро снабдит меня этим введением в слово. Но он оплакивал опустошение одного города Иерусалима, а я побуждаюсь к сетованию и слезам, смотря на наступившую кару всей этой окрестности. Заключено небо нашим грехом, и облака солнцем «иссохли, как трава»(Пс.101:4). Водные источники высушены и течение постоянных рек иссякло; обожженная зноем земля отказывается дать обычные для нее плоды. Ах, наше несчастье! Даже бессловесные животные в опасности из-за нашего греха. Иссушена земля и ее трава, или скорее, она не произрастила, и опустошается язвой. И бык жалобно мычит, как бы приговоренный к смерти; овечьи стада плачевно блеют, видя близ стоящее водное питье, как сосуд пламевидный, и сушимые до времени хлеба. Исполнилось теперь и над нами пророчество Иоиля: «Уныло ходят стада волов, ибо нет для них пажити; томятся и стада овец… потому что иссохли потоки вод»(Иоил.1:18,20). Столь многие наши ошибки подвигли на праведный гнев милостивую и кроткую природу Божию! И так как мы на каждый день не перестаем зажигать огонь грехов, то, естественно, отмщаемся засухой и зноем. Может быть и к нам где-то пророк взывает: «вы, которые возжигаете огонь… идите в пламень огня вашего»(Ис.50:11). Израильтянам через пророка Бог обещал, если они будут соблюдать Его заповеди: «Он… будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний… И наполнятся гумна хлебом, и переполнятся подточилия виноградным соком» (Иоил.2:23,24); для нас это обещание обращено в противоположную сторону, скорее нас постигло проклятие Иеремии (Моисея): «И небеса твои, которые над головою твоею, сделаются медью»(Втор.28:23), обозначающего угрозой этого слова совершенную сухость и недостаток воды, Разве это сейчас не исполняется над нами? Земля, расколотая засухой и как бы окаменевшая, уничтожила труд земледельцев: не позволяет на себе ни орать, ни копать; посевы, немного проросши и дав хорошие надежды, высохли и пропали прежде, чем зачаться колосу. Остались только ростки виноградных лоз и насаждений, но и они проявляют могущую быть скоро чахлость. Таков плод грехов, таковы жертвы нечестия, – за то, что мы не пошли по путям Бога, но порабощены дурными делами: друг другу завидуем, презираем меньших, желаем насытиться чужим, радуемся неудаче соседа, поедаем друг друга ябедой, предаемся в рабство неленостным страстным желаниям, сделавшись, как «откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого»(Иерем.5:8), как говорит Писание, и волками хищными, и злопамятными, как верблюды, не милуем бедных, не сострадаем неудачникам, не заботимся о церковных собраниях, пренебрегаем святыми, не почитаем памяти их, бегаем исповедничества, будучи рабами как бы горячечного безумия. Священники стали худым примером для народа: надмеваются, злопамятствуют, враждуют, злоумышляют, пристрастничают, не обличают и не исправляют падающих, но сообщаются с ними в неправде своим молчанием, как древний тот Илий. Миряне, оставив свое, стараются каждый взвешивать священническое, и быть судьями неумолимыми. Разве не истину я говорю? Не исполнен ли наш город этих зол? Не ежедневно ли я об этом свидетельствую? Не трудился ли я, крича, что нужно удерживаться от клятв? Не говорил ли я раньше, что Господь не оставит без внимания, что священное Евангелие так пренебрегается, и бесстыдно, нагло держится корыстолюбивыми руками? Итак, неси полевые плоды, приобретенные твоим корыстолюбием, потому что (поле) не возвратит даже посеянных семян; и с виноградника ты не соберешь, который по корыстолюбию похитил. Чем Бог в древности угрожал иудеям через Михея, это теперь исполнил над нами: «Будешь сеять, а жать не будешь; будешь давить оливки, и не будешь умащаться елеем; выжмешь виноградный сок, а вина пить не будешь»(Мих.6:15). Может быть кто-нибудь скажет: «Не все корыстолюбцы, не все клятвопреступники; когда согрешают немногие, почему для всех вообще растворена полынь гнева Божия? Нужно было, чтобы только на злых было возложено наказание». Но как в одном теле, если только в части бывает истечение, все тело нуждается в очищении, так и у нас. Так как мы одно тело, и все – члены Христа; при болезни одной части все становимся участниками в страдании. Так некогда, когда сын Саула согрешил, все войско подверглось наказанию; и когда Давид исчислил народ вопреки желанию Божию, произошла гибель общая. Об этом говорит даже внешнее учение, что часто весь город вкушает от нечестия одного мужа. Потому-то чаша гнева Божия для нас растворена без растворения: «ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения, и Он наливает из нее» (Пс.74:9). Видишь, как изменчива природа этой чаши! Если она не растворена, как она полна растворения? Растворенное не бывает нерастворенным. Здесь разумеется то и другое вместе: и не растворена она, потому что, вследствие праведного суда, (она) без примеси божественного сострадания к падающим постоянно; но растворена она, так как (состоит) из различных кар и мщений, которыми обычно Бог наказывает не сделавшихся отчаянными во зле. Как те, которые удаляют телесные болезни и в лечении выработали опыт, очищают наиболее тяжелые раны теплой водой и едкими лекарствами, и помощью искусства смягчают страдание от присущей в них нечистоты, – так (поступает) и всезнающий Бог с бесчувственными к Его ударам, которым (бесчувственным) лучше было бы раньше отмаливаться от наступления испытания. Итак, что же можно нам сказать в настоящем случае? Праведен суд Божий, или лучше, человеколюбивый Владыка намного облегчил мщение Своего праведного гнева, не настолько, чтобы мы перенесли испытание, которого достойны, но настолько, чтобы мы вошли в сознание того, в чем согрешили. Рассмотри долготерпение Божие: мы согрешили, и стихии наказываются; мы ошибаемся, и земле отмщается; мы живем негодной жизнью, и бичуется бездушное; мы бесчестим художника своими постыдными поступками, и удар принимает ни в чем не погрешившее; (происходит то) как если кто-нибудь, при падении сына, переносит мучение на раба. Такой благой у нас Владыка, так Он наставляет, возводя к исправлению; лук угрозы натягивает а стрелу гнева задерживает. Он не желает нашей душевной смерти, но ждет обращения и покаяния. Пребудем же, братья, в чувстве пристойности, умилостивим к себе милосердого Господа, не явимся хуже ниневитян. Они, будучи язычниками и неверными, когда узнали от пророка о разрушении города, выказали такое покаяние, что принуждали даже детей и скот к посту, и (сами) покрылись золой и рубищем, и так избавились от праведного гнева Божия. Заплачем же и мы, исповедуем каждый собственные падения, заручимся (как) посредниками у Бога святыми и остальными, особенно пренепорочной Владычицей, скорым и неодолимым предстательством; припадем к ней, прося со слезами: «Госпожа Владычица, вместившая во чреве своем Бога Слово, обожившая своим рождением нашу природу, ставшая посредницей своим рождением между Богом и людьми! Помилуй свой народ и достояние свое, умилосердись над этим городом своим, который хвалится твоим именем; походатайствуй за нас недостойных рабов твоих; умоли единородного твоего Сына, чтобы Он снизошел к нашим падениям, прекратил против нас этот праведный гнев и повелел облакам излить по обычаю дождь, прекратить засуху и оросить зной земли. Ей, Владычица, Владычица, заступничество мира! Помилуй, напитай детей молоком, старцев утружденных, бедняков иссушенных; не допусти погибнуть нам в наших грехах; мы согрешили, закон нарушили, осквернили чистую одежду крещения, отвергли заповеди Владыки; но, и падая, не простираем своих рук к богу чужому, но к единородному твоему Сыну, Господу Нашему Иисусу Христу, поклоняемому и славимому с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки».

О реке Иордане.

Почему, помимо всех земных рек, Христос совершает таинство крещения в реке Иордане? Необходимо рассказать о природе реки, чтобы отсюда узнать соответствие с установленным таинством. Исключительно в Иордане есть два коренных источника; не из одного источника течет Иордан, Один источник его в Панеаде, другой близ Панеады; один источник называется Иор, другой Дан; несколько протекая в раздельности друг от друга, эти источники в известном месте взаимно сливаются и образуют одну реку. Древние дали ему имя по коренным источникам, сначала разделяющимся и в конце соединяющимся; Иордан — река, рожденная Иором и Даном. Не в пример опять всем рекам, эта не течет в живое море; его принимает не живая вода моря, но принимает его Мертвое море. Он только, не как все реки, соединяется с мертвыми и бесплодными водами. Иордан есть образ нашего смертного рода, и слушай, как. Сначала наш род имел два корня: Адама, образованного из земли, (и) Еву, происшедшую от ребра; не одно место, и не один способ устройства. Он образован был из земли, имел источником землю; она была от ребра, имела корнем ребро; одно начало того, и другое этой. Пока они были в отдельности друг от друга, по способу образования; но сошлись (потом) в брачный союз, сделалось из обоих одно тело, и рождавшиеся рождались уже более не от ребра или из земли, но от сожительства (их): «будут два одною плотью»(Мф.19:5). Этот наш образ, протекши последовательность природы, закончился смертью. Начался наш образ из земли и прекратился смертью; его приняло мертвое море, глубокое, преисподнее, мертвая бездна. Что Мертвое море для живых вод, то ад для умирающих. Потому Павел говорит: «Не говори в сердце твоем: … кто сойдет в бездну? То есть Христа из мертвых возвести»(Рим.10:6,7). Итак, относительно этого Иордана, истекающего из живых источников и разрешающегося в мертвое море, все чудодеяние Божие совершалось (для того), чтобы живая вода не текла более к смерти. Трижды его разделил Бог, чтобы в нем не было более течения к мертвому морю, но чтобы он востекал к древним живым корням. Он был рассечен при Иисусе Навине; рассечен был и при Илии, когда милотью он рассек его; рассечен был Елисеем, когда, возвращаясь, он рассек его. Первый Иисус Навин рассек Иордан, и слушай, как. Не остановил струи источников, но обратил воду назад, как свидетельствует псаломопевец словами: «Что с тобою, море, что ты побежало, и [с тобою], Иордан, что ты обратился назад?» (Пс.13:5). То, что позади, сделалось источниками. Спаситель, освобождая наш род от течения к смерти, делает, что он более не течет к смерти, но возвращается к древним живым корням, не разрешается в Мертвое море. Итак, восстановляется смертная природа в древний вид. Ни один рассекатель Иордана не является без некоторого символа. Иисус Навин рассек с кивотом, Илия с милотью, Елисей рассек опять с милотью учителя. Так как смертная природа не достаточна была сама по себя остановить течение, то входить Иисус (Навин) первый, с именем Владыки, неся с собой кивот, символ Владычного тела. И оказывается, Иордан ни Иисуса не почтил, (как) только человека, разумею Навина, ни Иудеев не устыдился, ни перед священниками не поворотился. И чтобы показать, что не народу он уступает, но кивот уважает, Иисус говорит: «Вот, ковчег завета Господа всей земли пойдет пред вами чрез Иордан… и как только стопы ног священников, несущих ковчег Господа, Владыки всей земли, ступят в воду Иордана, вода Иорданская иссякнет»(Иис.Нав.3:11,13); не священников уважает, но кивот. И слушай, почему так. Спрашивает его Давид словами: «Что с тобою, море, что ты побежало, и [с тобою], Иордан, что ты обратился назад?».На это создание отвечает словами: «Пред лицем Господа трепещи, земля» (Пс.13:7). Лицом Господа был вид ковчега. Чем был кивот для закона, скрижалей, стамны и жезла, тем была плоть Владычная для необъятного божества, как в кивот носившая божество. Об этом святом кивоте говорил блаженный Давид: «Стань, Господи, на [место] покоя Твоего, — Ты и ковчег могущества Твоего» (Пс.131:8). И смотри, что он делает: Иордан высох, не потеряв своих струй, но отступив к древним корням. Взял Иисус от Иордана двенадцать каменей великих, и поставил их по ту сторону реки; положил же вместо них «другие двенадцать камней… среди Иордана»(Иис.Нав.4:8,9). Чего он желает тем, что кряду взял двенадцать камней, и вместо них положил другие двенадцать? Как я раньше сказал, он освобождает смертную природу; или лучше – желает показать, что вытаскивает человечество из глубины и возводит на небо. Он извлек на свет камни, никогда не созерцавшие солнечных лучей, не принимавшие света; они были вытащены из глубины на землю. Почему он взял оттуда двенадцать камней? Потому что двенадцатью апостолами (Господь) намерен был освободить человечество от смертной природы. И вот: он взял снизу камни, чтобы обнаружить их перед солнцем и светом, и для ясного созерцания будущим людям, как они перешли Иордан; эту именно причину он обозначил: «когда спросят вас в последующее время сыны ваши и скажут: «к чему у вас эти камни?»»– «скажи ему, что по суше мы перешли Иордан, когда Бог удержал воду перед лицом нашим» (Иис.Нав.4:6,7). И вот: вынесенные камни были положены, чтобы были явны для будущих (поколений); (но) почему вместо них были положены (другие)? Он взял из глубины погруженные в глубину, и опять дал глубине залог спасения. Положенные камни – залог, взятые – постоянство. Важно исследовать это: почему положены камни, и почему взяты камни? Христос и берет и дает. Он пришел в мир: принял наше тело, дал нам Свою силу. Через апостолов Он обратно полагает в реке двенадцать камней, залог спасения и задаток будущего. Дающий кому-нибудь нечто на дело дает ему залог на будущее. Так как это имя (Иисус) имело в будущем сохраниться за Ним, когда Он намерен был креститься от Иоанна, то, наперед взяв, Он положил залог пришествия, и поставил (также) камни, которые взял оттуда, (т.е.) патриархов, которых воскресил тогда; (камни же) которые положил вместо них – (это) апостолы, которых дал за них: «Вместо отцов Твоих будут сыновья Твои»(Пс.44:17). Так он (И. Навин) перешел Иордан, и делается Иордан для Иисуса Навина началом обладания землей. Пока он не перешел Иордан, не получал в наследство обетованной земли; пока Христос не вступил в Иордан, не начинал проповеди о царстве. Иордан – начало обладания землей; Иордан – начало обладания царством небесным. Поэтому пророк (Пс.41,7) говорит: «Я воспоминаю о Тебе», Господи, «с земли Иорданской», (это) память непрерывная. Так перешедший Иисус рассек Иордан, показав перед ним ковчег. Илия рассек милотью, мертвой кожей, и живые воды послушались мертвенной милоти; рассек Иордан Илия милотью, и с тем перешел, чтобы взойти на небо. Возвратился блаженный Елисей с милотью учителя, после просьбы к нему: «дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне»говорит ему: «трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так»(4Цар.2:9,10), т.е., «ты удостоишься двойного действия Святого Духа». Потом он был взят; была поднята на воздух милоть, и упала к ученику; он взял залог и поспешил к реке, попытался рассечь Иордан, но не послушалась вода; в затруднении Елисей говорит: «где Господь, Бог Илии, — Он Самый?»(ст. 14), и после этих слов ударил по воде вторично, и разделился Иордан. Почему вода не послушалась его первый раз? Чтобы он не думал, что она послушалась за его прежнее достоинство, которое было у него; и потому он призвал Бога и говорил: «где Господь, Бог Илии, — Он Самый?». Почему он сказал: где Бог? Не знал разве пророк, что Бог на небе, и на земле, и всюду? Но так как ему сказал Илья: «Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так»(здесь совсем прерывается).

О фарисее и о блуднице (произнесено во святой и великий четверг).

Кто желает, всякое время удобно для покаяния. Каждому возможно, по желанию, и весной произрасти хорошую жизнь, и летом собрать снопы спасения, и осенью заметить вред и порчу души, и зимой избегнуть зимы беззаконий; при всякой перемене (возможно) измениться на лучшую перемену: и ночью уклониться от ночи греха, и днем убежать к свету чистой совести и прибегнуть к создателю; настоящее время, огражденное воздержанием и постом, более удобно для покаяния, но не всем. Какой-то голос почти что говорит: «Если кто приходит ко мне, я, взяв его, возведу к общему создателю». Окрылим же самих себя верой и покаянием и взлетим к нашему творцу: и мы, как первородные сыны церкви, и вы, как бы зародыши, лежащие в недрах церкви и желающие с любовью принять блаженные и немучительные роды и сделаться детьми поборника за нас (а благодать веры необходима и вам, имеющим насладиться тех же благ); мы – чтобы омыть слезами царскую одежду, которую ношением загрязнили, а вы – чтобы иметь возможность одеться ею, и сохранить чистой от всякой грязи. Без чистой веры никому не возможно удостоиться человеколюбия Божия. Мое слово подтверждает, кроме иных бесчисленных (примеров), та блудница, которая владела верой и покаянием, как бы двумя светильниками, прибегла к небесному жениху и сделалась невестой Христовой в один день. Но так как я вспомнил о блаженной блуднице – называю пока нарицательное ее имя (чтобы нам знать, кто она прежде и что после) – то желаю ввести ее во святую церковь, чтобы и нам поучиться от нее, как должно нам подойти ко Христу, и получить избавление от грехов. Сделанное ею – ясное свидетельство, что должно делать нам; и разговор Спасителя с ней будет утешением для грешников. Кто слышит, что жена, покрытая бесчисленными нечистотами, получила награду девства, так как прибегла только к Нему и облила Его ноги теплыми каплями слез, тот пусть покажет в себе такой же образ, чтобы пожать такой же плод. Кто, обсуждая ее перемену и отплату (ей), не выработает того же самого намерения, чтобы приобрести одинаковое воздаяние? Что есть блудница, как не погибель, не открытое поношение природы, не публичное торжество над женским полом, оскорбление души и тела, усладительная язва, убеленный гроб, необузданные и ненавистные уста ада, украшенное преддверие смерти, усладительный яд, дерзкое бесстыдство, побор бесстыдный, красивая гибель, приманка распутства, петля юношей, торгаш собственными членами, глубина погибели, любимое кораблекрушение, общее несчастье всякого греха, дерзкий притон, учитель всякого беззакония, устроитель вражды к Богу, материал для вечного геенского огня? Однако служительница стольких и таких зол вписана в евангельских книгах, так как, вопреки (своему) обычаю, возлюбила целомудрие. Раскрыв их (книги), воспользуемся ее историей, как она получила пользу от Христа. «Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег»(Лук.7:36). Кто видел, что царь приглашается воином? Кто видел, что владыка кормится рабом? Кто видел, что такая высота сходит до такого смирения? О, чрезмерная изумительность! О, божественное снисхождение! Он не сказал позвавшему фарисею: «Ты зовешь на обед Меня, Кто зовет всех людей на обед небесный; ты зовешь на обед Меня, Кто насытил целый народ пятью хлебами; ты зовешь на обед Меня, Кто дает пищу всякой плоти!» Ничего такого не сказал Спаситель, но, молча, возлег в доме фарисея. Он наперед знал, какой обед Он намерен был приготовить; уже знал, что имеет подойти к Нему блудница и спастись, и всюду к окружающим обращал взор, смотря на дверь, и только что не восклицал возлежащим: «Я буду есть пищу, которую вы немного спустя увидите; Я буду есть пищу – спасение имеющей подойди ко Мне жены; Мое питание – обращение людей; Мое питание – жизнь Моих рабов; Мой пир – раскаяние грешников; Моя услада – разрешение осужденных; Мое угощение – освобождение пленных». Когда Спаситель говорил это на ложе взором и видом, «вот, женщина того города, которая была грешница». Под прицел небесного Царя прибежала добыча; ловец уже возлежал готовым, и ловитва поспешила к ловцу: «И вот, женщина того города, которая была грешница». (Это) два тяжких знака нечестия. Скажи мне, евангелист, название ее, напиши имя жены; узнаем, как она называлась. Она имела названием грех и именем дурное поведение. Увидев, что Иисус возлежал в доме фарисея, она сказала сама себе: «Внутри Христос, изливающий человеколюбие и источающий милосердие; внутри Христос, дающий и словом исцеления и звуком врачевания; внутри Христос, прославляемый ангелами и живущий между людьми, как один из них; внутри Христос, сопрестольный Отцу и под одной кровлей с фарисеем; внутри Христос, питающий всех божеством и питаемый человечеством; внутри Христос – и терпит фарисейскую трапезу исполняющий всяким благом всякую трапезу; и Он вполне удостоил войти в дом фарисея, безгрешный, вполне попустил угощение Себя грешником. У меня есть хорошие надежды относительно моего нечестия: таким явившийся относительно фарисея, и относительно меня во всем будет добр и человеколюбив. Я нашла, как желала, общее умилостивление; нашла находящего ищущих Его, нашла отыскивающего желающих Его, нашла прибегающего к бегущим и предваряющего приходящих к Нему, нашла удобные для меня время и место. Подойду к чистому источнику, огрязненная сладострастием; не останусь оскверненной, когда явился такой источник; омою самое себя задаром, – так желает источник. Подойду к вечному свету – он полезен и днем, как ночью; увижу небесный свет в свете; подойду к солнцу правды, навлекающая на себя мрак неправды. Кто, обращаясь со светом, не получает части света? Подойду к Царю небес, пришедшему для меня ко мне, занявшему этот дом и давно, кажется, ожидающему моего прихода; подойду к небесному врачу, отверженная всеми; подойду к небесному врачу, болеющая при здоровье; так, увидев меня, Он может положить на мои страсти лекарство, которое может усыпить всю боль. Покажу знающему свои раны, и возьму лекарство. Подойду к единой жизни, отделившая самое себя от жизни самой дурной жизнью; подойду к человеколюбивому судье, осужденная. До воскресения мертвых разрешу свой долг, до страшного суда избегну суда, перед ужасным седалищем незаметно похищу свое наказание; прежде, чем увидеть, что Христос является судьей, увижу, что Он человеколюбиво беседует; прежде, чем устрашиться наказывающего, приласкаюсь к присутствующему. Я не первая осмеливаюсь на беседу с Ним; уже и другая, как слышала я, жена самарянка, при законе беззаконная, встретилась с источником при источнике, и отошла, почерпнув богопознание. И опять иная какая-то жена хананейского рода, свободная отрасль проклятого и рабского семени, подошла с просьбой против демона, насильно властвовавшего над ее единородной; она возвратилась, получив власть против демона: мать стала врачом для дочери, а этот жестокий и грубый демон, устрашенный повелением голоса Христова, не осмелился более приблизиться к девице. Буду подражать этой и я; буду подле Того, Кто все дарит, может и берет; воспользуюсь привычным бесстыдством для своей пользы; незваной стану у Спасителя, угощаемого, имея вид как бы гражданства среди многих пирующих; распущу волосы, и буду оплакивать свое несчастье; раскрою хитрые сети, чтобы уловить щедро дающего милость; заплачу раз хорошо, часто смеявшаяся худо, заплачу теперь у человеколюбивого судьи, чтобы под конец не плакать бесполезно; посетую теперь немного, чтобы не сетовать тогда много; залью ноги Христовы слезами, чтобы мне Он омыл мои беззакония словами; оботру слезы косами, чтобы и для них было отсюда некоторое освящение; зацелую непорочные стопы, которые и море целовало, чтобы целомудренными поцелуями извергнуть мне яд распутных поцелуев; обниму божественное тело, девственное, из Девы, чтобы на свое осужденное тело мне перевести некоторую каплю правды из того святого тела. Склонится к этому милосердый; помилует припадающую, которую не наказал согрешающую; помилует коленопреклоненную, которой беспорядочно пляшущей постоянно благодетельствовал; помилует делающую спасения, которую кротко поднимал, найдя погибающей. Он не переносит искренних слез, не может и для меня не явиться тем, что Он есть по природе, милосердым; много может перед Ним стон, поднимающийся из глубины души; большое дерзновение имеет у Него покаяние; скажет всячески и мне нечто кроткое, тихое и приличное Его божеству». Так размышляла мудрая, так делала верная. И нарядившись в женское покрывало, по-девически, а не по-блудничному, и скрыв так весь свой лик, до тех пор для всех открытый, как в театре, и тщательно осмотревшись отовсюду, чтобы никакой блудничный вид не вошел с ней к Господу, с обличением ее, она вбежала в дом фарисеев и, став подле ног Владыки, исполнила задуманное желание: «принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром»(Лук.7:37,38). Она говорит молча и восклицает молча, поднимает крик в душе к умеющему слышать страдающие души и, при молчащих устах, слезами пишет такое моление: «Я брошена, как погибшая овца, но узнала Тебя, моего пастыря и Господа; по воле, я захвачена дикими зверями, но пришла к мысли избегнуть острых укусов волка; часто, по желанию, терпела кораблекрушение, но спасена, удержавшись за Твое пришествие, как за якорь. Но у меня нет дерзновения; всякий грешник без дерзновения; нет никаких оправдательных слов; безответен всякий грешник и беззаконник; нет голоса: без голоса всякий осужденный; порочная совесть заграждает мои уста, которые развратила моя распутная жизнь; обвинитель — богатство давит мой язык всегдашним внутри меня восклицанием: затвори уста; уста грешников не дерзновенны для ходатайства, язык осужденный не удобен для моления и обманчивое слово не пристойно для просьбы. Молча, я учу Тебя, знающего все обо мне; взглядом говорю, образом восклицаю, глазами проповедую о беззакониях, слезами объявляю погрешности, стоном возвещаю, что только от Тебя не в силах укрыться. Как пленница, со всем своим оружием падаю под Твои ноги, Царя небесного; и все свое тело, которым воевала против Тебя, или лучше, против себя, приношу к Тебе, человеколюбец! Помилуй эту голову, «ибо беззакония мои превысили голову мою» (Пс.37:5); помилуй эти волосы, которые Ты создал; помилуй эти глаза, которые Ты устроил; помилуй эту грязь, которую Сам преобразил в красоту, а я воспользовалась красой для безобразной непристойности; помилуй Твой образ, над которым неприятель надругался, как желал; помилуй Твою колонну, которую, как не имеющую Владыки, увлек Твой враг; прими, как выкуп, слезы и разреши, как благой, обвинения; пожелай только, и я разрешена; дай знак только, и я искуплена; прикажи, и желаемое совершено. Чего Ты желаешь – совершается, и слово Твое – дело. Я получу свободу от пречистых Твоих ног, как похитила врачевание от края Твоей одежды кровоточивая, когда Ты пожелал этого хищения; и я буду повествованием для последующих за мной о Твоем человеколюбии. Отпусти меня, и что обо мне – (это будет) для последующих родов прекрасным воспоминанием о Твоем милосердии; пусть говорят все, что некогда беззаконная и осужденная блудница, подойдя к Иисусу, была оправдана Им; и, увидев, все пусть подойдут со мной, и восхитят Твои дары. Праведный и человеколюбивый судья, обращающийся с осужденными по многому человеколюбию! Сюда к Тебе, как судье, я пришла – здесь объяви мне отпущение; не торжествуй над моими грехами перед всяким созданием; не объявляй всем на будущем суде мои беззакония; не посылай меня в адский огонь, имеющий своим веществом жизнь нерадивых. Иисус Христос, Сын Девы Марии и Создатель Девы! Через Деву и Матерь Твою и опять Деву, восстанови через нее святую меня преступную, и сделай невинной. Будучи также рожден женой, Ты знаешь, как Ты только знаешь, немощь людей».

Когда так говорила сама себе верная и умоляющая жена, Спаситель, будучи вблизи, дал желающей (возможность) воспользоваться желанием, и обнять Свои ноги для ненасытного наслаждения; будучи на ложе, Он и плачем ее пользуется, и пирует слезами покаяния, и жаждет, жаждая милости. Фарисеи тихо перешептывались друг с другом, говоря: «Что это за странное и неожиданное зрелище? Кто научил эту блудницу целомудрию? Кто подвигнул предавшуюся постыдным удовольствиям на такие мысли? Не она ли заведомый срам нашего города? Не она ли жена постоянных желаний? Не она ли обвинительница греха для каждого? Не она ли враг целомудрия и разрушительница законных браков? Не она ли лестью похищала людей? Как из такой и вдруг этакая? Как любящая смех и наслаждение явилась любящей слезы и печаль? Как неразумная и неуместная, обручающая всех смерти и образом, и взглядом, и видом, и суетной походкой и всем телом – изменилась в этот разумный вид? О, неожиданное изменение! О, странная перемена! Они так рассуждали, а позвавший Иисуса фарисей, порождая хульные помыслы в своей душе, говорил: «Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница» (ст. 39). Простой случай, что называется Он пророком; и я обманулся с остальными, введя Его в свой дом, как испытателя (всего) неизвестного. Если бы Он был пророком, знал бы ясно и будущее. Он не знает явной и очевидной для всех (грешницы), – как же может знать тайное для всех? Как Он терпит блудничные руки? Как не прогоняет прочь не имеющую ничего невинного в своем теле? Как не гнушается гнусной и исполненной всякого постыдства?» Фарисей охуждает великое человеколюбие, как незнание, и снисхождение называет незнанием, сам болея незнанием происходящего. «Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе»(ст. 40). Я знаю, что говоришь, ничего не говоря; знаю, о чем кричишь молчаливо; знаю, о чем восклицаешь молчаливо; знаю, с чем и эта обращается ко Мне в мыслях; знаю Я, какие строишь в душе против Меня помыслы. Я расскажу речи твоих мыслей, объявлю твое богохульство, обнародую высокомерие твоих помышлений, так как я пребываю в помыслах твоей души. Ты говоришь так: «Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». Это слова твоей мысли. Как бы Я узнал в глубине твоей мысли волнение поднятых помыслов, если бы не был Богом, устроителем всего? Как подозреваешь уже сам из ответа, познай, Кто Я, отвечающий тебе, когда ты ничего не говоришь; Я открываю речи твоей душе. Если бы Я был пророком, знал бы, кто и откуда жена? А где необходимое пророку освещение для знания видимого? Я не знаю стоящей на площади? Не знаю всем очевидной? Не знаю вот этой, для которой пришел к тебе? Я знаю, кто и откуда эта жена; ничто не сокрыто от божественных очей — ни корыстолюбец, ни дурное поведение; знаю, кто и откуда эта жена, и что она грешница; и рад, что удерживаюсь ею, так как ее, робко держащуюся за Меня, спасу, как прилично Богу. Не оскверняюсь ее руками, но делаю ее чистой. Нечистота не омрачает солнца, жемчуга не изменяет грязь, безгрешному не приражается грех. Не коснулся ли Я недавно прокаженного, и страдание исчезло? Ведь прокаженным не сделался, приблизившись к прокаженному? Так и теперь обычное совершаю чудо: изменяю ее в святость, а сам не изменяюсь в ее качество, терпя прикосновение (ее) руки. Я врач, но врач не ран, гнили и гнойной крови, а совершаю спасение болеющих душой; Я творец, и щажу Свое творение; Я Владыка, и не терплю наказания рабы, любящей Владыку; Я пастырь, и радуюсь, найдя Свою блуждающую овцу; Я пристань, и всех устремляющихся (ко Мне) принимаю. «Симон! Я имею нечто сказать тебе: …у одного заимодавца было два должника»(ст. 40,41). Пока ты стоишь с ней в одном ряду; почему восстаешь против нее, как один только взошедший в крепость добродетелей? Пока ты стоишь ответчиком предо Мной; за что судишь ее, как единственно неответственный? Два должника – ты и она, а заимодавец Я; Я дал в долг тебе и жене настоящую жизнь. «Один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят»(ст. 41). Она должна пятьсот динариев, так как во многом погрешила; ты должен пятьдесят, так как немного ошибался; однако ты подлежишь отчету в жизни. «Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим»(ст. 42). Я простил тебе твои вины, прощаю и ей ее погрешности; ты первый вкусил Моего пришествия, пусть вкусит и она Моего непамятозлобия. Ты желал, чтобы Я явился человеколюбивым к тебе и бесчеловечным к ней? Но Я не допускаю взять тебя в управители Моей благости. Если бы ты занимал ее место, она твое, желал ли бы ты, чтобы она о тебе то говорила, что ты против нее думаешь? Ты не слышал, что чего не желаешь себе, не делай другим; это общий закон природы. Итак, скажи мне: «который из них более возлюбит его?» (ст. 42).

В ответ Симон сказал: «думаю, тот, которому более простил». И ему Спаситель: ««Правильно ты рассудил»(ст. 43). Итак, оставайся при том, что ты Сам первый решил». «И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину?»(ст. 44). Я не называю уже блудницей бросившую вместе с делом и имя свое. Видишь эту жену, самозванно вошедшую к нам, показывающую собой похвальное бесстыдство, делающую бесстыдство вожделенным, предводительницу по пути, который ведет ко Мне, начальницу благочестия, учительницу покаяния, научившую делом делу, непрестанно плачущую, дерзновение грешников, проповедницу Моего милосердия, сделавшую твой дом церковью, только ее одну молящуюся Единому, смотрящую на Меня, как на человека, и умоляющую, как Бога, преклоняющую колени предо Мной, как перед судьей, хотя без телохранителей и судейского седалища, поклоняющуюся (Мне) возлежащему? Видишь эту жену, неутомимую, совершительницу благого, ткущую себе одежду бессмертия своими волосами и слезами, ходатайствующую за себя всем своим телом, ненасытную в том, чего не нужно было видеть, и более ненасытную в том, неумеренность чего ублажается? Рассмотри сделанное тобой, и посмотри на сделанное ею, — и ты увенчаешь со Мной увенчавшую самое себя. Если ты не изумишься благочестию и делам ее, порицай Мое сострадание. «Пришел в дом твой»Я, Христос, вверху и внизу и всюду и здесь такой же, каким видишь; пришествием Своим почтил тебя и дом твой; и ты «воды Мне на ноги не дал»; ты не возлил на мои ноги удобного, легкого и доступного, «а она слезами облила Мне ноги», которых не омочают воды и волны целого моря. Ты видишь (жену) возливающую странное орошение на Мои ноги; видишь неожиданный дождь, не из облаков несущийся, но из женских глаз рождающийся. Какой источник изливает столько потоков, сколько она слез? Какой родник не оскудевает, источая столько капель? «Она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла»; странный лентий она приготовила из своих волос, и неожиданное полотенце сделала для Моих ног из своих кос. «Ты целования Мне не дал»; ты не удостоил приложить свои губы к Моим губам; «а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги». О, приятное усердие! О, божественные поцелуи! О, духовные поцелуи, возместившие за прежние объятия! «Ты головы Мне маслом не помазал»; более ценную часть тела ты не увлажнил простым елеем, «а она миром помазала Мне ноги». Итак, что тебе кажется? Отвергну приносящую Мне такие угощения? Сброшу с Себя любезные Мне дары? Не обращусь к такому расположению? Не обращусь к вере высшей неба? Презрю столь прекрасное? Презрю жалостные стоны? Но Я не таков по природе. Презрю источники слез? Но Я не могу. Презрю заплаканный образ? По человеколюбию только Я принял образ раба. Откажусь от самого Себя для тебя? Возненавижу так искренно Меня любящую? Отгоню так обнимающую Мои ноги? Прогоню просительницу, не надеющуюся на это? Исполню волю диавола? Подарю Свою добычу неприятелю? Опять пошлю Свою голубицу к ястребу? Не сжалюсь над не говорящей ничего другого, как только – «помилуй меня»? Не помилую убежавшую так от диавола и прибежавшую ко Мне? Зачем же Я сошел с небес? Зачем облекся видимым телом? Зачем Я внутри твоего дома? Если бы Я намерен был прогнать ту, которая является и желает быть пойманной, то зачем Я занял место ловли? Но «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»(Мф.9:13); почему говорю тебе: «прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит»(Лук.7:47). Сказав это фарисею, Христос удостоил (жену) прильнувшую к Нему кроткого и ласкового взгляда и речи и, немного нагнувшись к закрывшейся и молящей, удостоил ее желаемого отпущения грехов: «Прощаются тебе грехи»(ст. 48). Прими наконец, жена, просьбу, скрепленную слезами, прими воздаяние веры, прими награду послушания, прими дары благочестия, прими венец покаяния, прими сладчайший плод горьких стонов, прими сладчайшую жатву печального сеяния. Ты посеяла со слезами, с весельем пожни: «прощаются тебе грехи». Разорваны верви худой жизни, расторгнуты оковы порочности; ты освобождена от вины и отчетов, избегла негасимого огня, немногими слезами погасила столь великое пламя, раздавила главу лукавого врага, славно победила противника. Дерзай, дочь: если Бог оправдывает, то кто осудит? Я, судья, становлюсь вручителем отпущения: кто другой разрушит Мой приговор? Я, судья, разрешаю: кто иной осудит? Дерзай, дочь; подумай, как внезапно ты возвышена, как ты пришла точно осужденная – и удостоилась освободиться от осуждения и сделаться дочерью Моего небесного царства. Ты пришла, как раненая, получить лекарство, и понесла, как царица, царский венец. Ты возрождена помимо утробы, воссоздана помимо грязи, выплавлена помимо огня, крещена помимо купели. Ты сама для себя сделала купель из слез; речь Моя стала твоим крещением, слово Мое просвещением твоего лица. Дерзай, дочь: «вера твоя спасла тебя». Как поверила – почерпнула; как пожелала – получила; как захотела – стала царицей. Согнулась телом, и исполнилась вся светом. «Вера твоя спасла тебя». Вера – начало спасения, вера – введение к бессмертию, вера – чистое око богопознания, вера усматривает незримое. «Вера твоя спасла тебя». О, если бы и иудеи подражали твоей вере! О, если бы и эллины поревновали о твоем решении! О, если бы все люди научились веровать, как ты! «Иди с миром». Так как ты пожелала, будешь всегда иметь Меня с тобой и в тебе; если останешься такою невинной, Я никогда не отлучусь от твоей мысли; если соблюдешь эту чистоту не загрязненной, Я всегда с тобой пребуду; если останешься девственной невестой, Я буду для тебя девственным женихом, женихом – стражем нетления; если не отвергнешь брачного залога, совершенного сегодня между нами, Я не прекращу сожительства с тобой; если не будешь блудницей против Меня, Я не отвергну тебя от Моего родства; если не допустишь против Меня прелюбодейного помысла, Я подарю тебя, как небесный жених, и все небесное; если сохранишь совесть неуязвимой в отношении Меня, будешь постоянно наслаждаться Моим благоволением. «Иди с миром». Помни настоящий день, в который ты насладилась свободой; помни эти прекрасные слезы, которыми ты достигла такой светлости; помни это покаяние, которым ты обрела достоинство дочери. «Иди с миром». Я примирился с тобой, печалясь много времени до этого о тебе через тебя. Не разрывай прекрасного мира низкими делами; не поднимай опять войны против Меня своим телом; не сплетай опять по-сатанински волос; не убеляй, как стену, своего лица; не измышляй суетного и гибельного украшения; не предлагай, как на площади, взгляда своего купцам постыдных удовольствий; не устремляй очей, как ловец, против добровольно уловляемых; не пользуйся губами, как стрелами, против охотно ранящих себя; не делай уст своих смертью; не порочь рук непристойными объятиями; не осуждай ног постыдным беганьем; не извращай прекрасного своего беганья худым беганьем; не разбрасывай жемчуга невинности, который без труда ты собрала; не будь опять притоком порчи; не устремляйся опять к старому своему обману; не восстановляй прежней палатки; не созидай худо того, что прекрасно разрушила; не принимай в советники змея, чтобы не обнажиться тебе, как Еве; не покидай источника веры для удовольствия, чтобы многообразный дракон не отравил тебя ядом; не усыпляйся сном сладострастия, чтобы не возбудить против себя Моего праведного гнева; не принимай на себя грязи после такого мира; не будь опять, чем была; раз очищена, раз сплавлена; останься вновь сделанным украшением целомудрия, чтобы не плавиться в огне. «Иди с миром». Возвещай встречным, как благ Я и человеколюбив; указывай не знающим смывшего твою нечистоту; будь впредь сетью жизни. До настоящего дня ты охотилась за юношами для погибели (их); с настоящего дня уловляй всех людей для спасения; восклицай вместо Павла, будто раньше Павла уловленная: «Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я»первая(1Тим.1:15).

Поревнуем и мы все покаянию ее, чтобы приобрести равное дерзновение; разрешишь неправды, как она волосы; прольем такие же слезы, чтобы получить такие же лекарства; будем так любить Владыку, чтобы Он так любил нас; будем держаться и мы руками веры за Того, Кто охотно предается, и никогда не покинем Его, пока Он не скажет самим делом и нам: «Отпускаются ваши грехи: дерзайте, дети; вера ваша спасла вас!» И веру ее напишем в наших мыслях, воссылая славу Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О тридневном воскресении Господа нашего Иисуса Христа.

Воскрес Господь наш Иисус Христос в третий день, даруя миру жизнь. И вот некоторые из стражи, придя к иудеям, сказали: «Воскрес из мертвых Иисус, называемый Христом». И говорят неразумные иудеи воинам: «Почему вы не удержали Его?» Говорят воины: «Вы, удержав Его, какую получали пользу, кроме вреда для ваших душ? Он сказал, что должно Мне умереть и в третий день воскреснуть; и это исполнил, воскреснув из мертвых со многой славой». Говорят неблагодарные иудеи: «Вы получили деньги от учеников Его и выдали Его тело». И говорят воины: «У вас такое неверие, беззаконники? Вы не поверили Его слову, что должно Ему умереть и в третий день воскреснуть. Горе вам, иудеи, так как Он теперь пришел, и вы не поверили Ему, для того пришедшему, чтобы исполнилось все Писание, говорящее о Нем. Когда Он придет второй раз опять, что вы будете делать, беззаконники? И как мы могли удержать Его, когда сделались мертвыми от страха славы Его? При воскресении Его, поколебалось место с оснований, и воинства ангелов окружили божественный гроб Его; и, подойдя, один ангел отодвинул камень от двери гроба; и вот вышел Иисус, как из чертога, блестя, как молния. И мы услышали, что ангел говорил женщинам: «Не бойтесь вы; идите, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых, и вот Он предшествует вам в Галилее; там Его увидите». Итак, вот Он в Галилее. Если можете, идите, удержите Его. Вот мы сказали вам истину, которую услышали от ангела». Иудеи, услышав эта слова, стали, как мертвые, от страха и изумления; и переглянувшись между собой, дали достаточно сребреников воинам, и просили их словами: «Скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали. И если услышит об этом начальник, мы убедим его, и вас сделаем безответственными». О, беззаконные иудеи! Кто убедит целый мир? Горе вам, жалкие, что замыслили лукавый совет, что были названы детьми, но стали собаками! Горе вам, жестоковыйные и необрезанные, что, будучи избранным народом Божиим, стали волками и изощрили зубы против агнца Божия, и стали чуждыми славы Его! Горе вам, неразумные, что возлюбили ад и вечный огонь! Ад, после выхода находившийся в его сокровищницах, принимает вас вместо них, со словами: «Не успокоится ли кто-нибудь из евреев, которые подняли руку против Христа, и меня сделали пленником? Если бы они не замыслили лукавства против Господа, и я бы не пострадал так. Когда приму их, спущу их в самые нижние свои части, где отец их, диавол, заключен в вечный огонь и с неусыпным червем, чтобы не вооружались против Господа славы, не говорили бы неправды против Бога и не поднимали бы на высоту гордости свой рог». Горе вам, несчастные иудеи, что, оставив свет, возлюбили тьму! О вас сказал пророк Исайя: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом, тьму почитают светом, и свет — тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое — горьким!» (Ис.5:20). Горе вам, несчастные иудеи, когда увидите, что древу, на котором вы распяли Господа, поклоняется мир, и в день воскресения и второго пришествия Своего идет Господь на облаках небесных, окруженный копьеносцами-ангелами, и вас осуждает! Горе вам, иудеи, что держите между собой лукавый совет умертвить бессмертного! Он живет вечно, а вы умерли в неверии, и не поверили слову блаженного Павла: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою»(Гал.3:13). Но мы, оставив злых и непокорных иудеев, пойдем к свету Солнца правды, и с радостью примем воскресение Господа. Итак, воскрес Господь наш Иисус Христос из мертвых, и встретили Его две жены, т.е., Мария Магдалина и другая Мария, которая есть Матерь Иисуса, и поклонились Ему. Что же Он? «Не бойтесь;нопойдите,скажитебратьям Моими Петру, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня»(Мф.28:10). Итак, эти жены первыми приняли от Него радость и поспешили проповедать апостолам о Его воскресении, и отошли к себе, получив радость от Владыки твари. Мария Магдалина опять пришла ко гробу; и не найдя Его, услышала ангельский голос, повторяющий то, что она слышала и от Господа, что Он предваряет в Галилее; и обратившись видит, что Господь говорит ей. Думая, что Он – страж сада, спрашивает, не знает ли, где Христос положен. Иисус говорит ей: «Мария, чего ты плачешь, чего ищешь? Перестань плакать, приняв радость! Где радость, исчезли мрачные слезы; где радость, убегает потупленная скорбь; где радость, нет печали, где радость, знаки веселья. Я Сын Девы, Я Иисус, победитель ада, Я победитель мира, Я опустошитель ада, Я Иисус, благовестивший мертвым надежду воскресения, Я добровольно претерпевший крест за спасение мира, Я Иисус, тридневно воскресший из мертвых, как предсказал, и произнесший вам: «радуйся». «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут»(Мф.24:35). Я Иисус, одеватель крещаемых; обо Мне Павел возглашал: «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»(Гал.3:27). Я Иисус, невестоводитель просвещенных; Я Иисус, жених церкви; Я Иисус, податель мира и веселья. Перестаньте плакать, и оденьтесь в радость; перестаньте сетовать, и благовестите апостолами. Это день, в который Я удалил со всякого лица слезу; это день победы над смертью и жизни для находившихся в аде; это день, в который (Я), первородный, воскрес из мертвых и доставил миру радость; это день, в который Петру и остальным апостолам Я объявляю через вас Евангелие Моего воскресения. «И пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите»(Мф.28:7). Видишь милосердие Владыки? Он не назвал по имени ни одного из апостолов, кроме Петра. Почему, Господи, Ты назвал только его имя? Почему? «Слушай, почему Я назвал только его по имени. Потому что остальные не сказали: «Если нам нужно будет умереть с Тобой, мы не отречемся от Тебя»; а он сказал, (и) отрекся от Меня трижды, (но) раскаявшись, горько плакал. Должно быть, он боится подойти к лицу Моему, думая, что не отпущен грех. Вследствие этого Я сказал: и Петру, – чтобы, не колеблясь, шел с остальными моими учениками, и увидит Меня. Скажите Петру, чтобы он нисколько не робел. Я не умалил тебя перед сонмом апостольским. Хотя и Иоанна Я люблю, и поручил ему, как непорочному, Свою матерь при кресте, – однако и тебе я дал ключи царства небесного. Ты нисколько не робей прийти ко Мне: «и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах»(Мф.16:19). Не бойся, Петр; Я не отстранил тебя от председательства между соучениками твоими; что Я тебе обещал, исполню. На твоей вере, твердой, как камень, Я создам церковь Свою, и врата ада, не овладеют ею. Ты будешь пастырем овец, ты будешь пасти моих агнцев, ты станешь направо от Меня, как военачальник. Не бойся, что ты отрекся от Меня; видел твои слезы, и отпустил твой грех. Было бы хорошо и Иуде, предавшему Меня, если бы он не удавился и покаялся; Я Бог кающихся. Для того Я и сошел на землю, чтобы даровать миру покаяние. Мытарям и блудницам Я так много простил грехов, и тебе ли не прощу одного? Я люблю кающихся. Вспомни, что я плакал об Иуде, и не желал его погибели. Ему было бы хорошо, если бы, когда бросил сребренники в храме, не удавился и покаялся; но, так как он остался без покаяния, за это мучится вечно. А ты не бойся; Я видел твои слезы, и отпустил тебе грех. Давиду, совершившему два нечестия, прелюбодейство и убийство, Я простил и возвел в прежний чин пророчества; и тебе ли не прощу одного греха, покинувшему все, что приобрел? Петр! Это Я сказал: «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся» (Лук.15:7); это Я сказал: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф.11:28). Хорошо было бы и Иуде, если бы обратился ко Мне, не удавился, не погубил бы самого себя; и его грех Я пригвоздил бы ко кресту. Он сам перед собой был виновен. Я даже не проклял его; скорее, подобно остальным, и его умыл ноги, и ему уделил от хлеба и чаши; ни в чем бы его не обвинил, если бы как-нибудь он пришел к покаянию; но не пожелал он прийти к сознанию своего греха. А ты покаялся; не бойся прийти ко Мне на глаза с соучениками твоими; настолько тебя Я не умалил, что даже тень твоя в состоянии исцелять больных». И посмотри на человеколюбие Божие: через этих жен Он благовестит ученикам, и особенно обесчещенный через послушание Евы, пол ведет к чести и благим надеждам. Вы видели, какой чести удостоились жены за свое усердие? Будем подражать им в ревности и мы, мужи и жены, и по силе почтим день воскресения! Как они оставались всю ночь до времени воскресения, и мы останемся, не с миром и ароматами чувственными, но с благоуханием благих дел и лучшей жизни, с напряженной молитвой, с исповеданием грехов. Как они получили в награду за терпение то, что раньше всех остальных удостоились видеть Его после воскресения, удержать ноги и поклониться, так возможно и каждому из нас, если пожелаем, удержать не только ноги, но и всего Его, только если наперед очистим мысль от всякого житейского помысла, смыв грязь грехов слезами, милостыней; в тот особенно час, когда подходим со страхом и трепетом к ужасной трапезе, приблизимся к божественным тайнам, отогнав от своей мысли всякое волнение и смущение, и в мире со всеми. Подходя, пусть никто не имеет внутри себя порочных помыслов, ни коварства против ближнего своего; (пусть не подходит) ни порочный, ни блудник, ни ругатель, ни братоненавистник, ни сребролюбец, ни прелюбодей, ни пьяница, ни корыстолюбец, ни мужеложник, ни завистник, ни вор, ни злоумышленник, чтобы не получить для себя осуждения. Призываю всех вас показать в себе многую любовь, многое благоговение, многое сокрушение, чтобы и вам понести для себя щедрую награду и быть в состоянии не только ноги удержать и руки, но и голову, для наслаждения теми страшными и несказанными тайнами, – только если с чистой совестью будем участвовать в непорочных тайнах. И не здесь только будем жить в чистоте, но и в тот день будем в состоянии увидеть Его идущим в неизреченной той славе и с сонмом ангельским, если пожелаем быть кроткими и братолюбивыми; и не только увидим Его, но и сделаемся храмом Его, как сказал Господь: «И поставлю жилище Мое среди вас… и буду ходить среди вас и буду вашим Богом»(Лев.26:12); и не только услышим от Него: «радуйтесь!», как Он сказал женам, но даже слова, удостаивающие царства: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира»(Мф.25:34). Да будет, чтобы мы все удостоились этих слов, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На Рождество Христово.

Сегодня взошло Солнце правды – и скрыло раньше восходившее; я освобожден от тьмы, – и не пользуюсь лучами; для меня опять родился свет – и омрачаюсь страхом; радуюсь рождению – и смущаюсь его образом; вижу, что проистекает новый источник – и убегает от древнего нечестия; вижу, что рождается младенец, – и небо склоняется для поклонения Ему; матерь рождает – и утроба не отверзается; дитя запечатывает собственное зачатие; родитель не муж, и сын без отца; Спаситель рождается, и создает Себе звезду; пеленается младенец, и держит землю; ясли изображают престол небесный, и скот — херувимское предстояние; светоч является, и объявляется чудо; ангелы предвозвещают, и пастыри пророчествуют; волхвы богословствуют, и иереи богоборствуют; Ирод падает, и смерть оплакивается; Адам освобождается, Ева радуется, и змий скорбит; пленные отпускаются, и насильники наказываются; младенец питается молоком, и питает питающую; носится на руках, и носит носящую; тварь узнает, и природа устрашается. Отсюда и я изумляюсь чуду, трепещу от таинства. Смело доверюсь Гавриилу, и изгоню свой страх. Слова к Марии объясняют чудо. Какие? И говорит (Гавриил): «Радуйся, благодатная» (Лук.1:28), неизмеримая пашня небесного колоса; радуйся, благодатная, неложно девственная матерь истинной виноградной лозы; радуйся, благодатная, непоколебимая сеть неизмеримого божества; радуйся, благодатная, обширное место необъятной природы; радуйся, благодатная, невеста вдовствующего мира, непорочное рождение; радуйся, благодатная, соткавшая для создания венец нерукотворный; радуйся, благодатная, святая обитель огня; радуйся, благодатная, возвращение бегствующей вселенной; радуйся, благодатная, неиссякаемая житница голодающей твари; радуйся, благодатная, нескончаемая благодать святой Девы; радуйся, благодатная, носитель светильника, украшенный многими добродетелями, (носитель) света негасимого и светлейшего, (чем) солнце; радуйся, благодатная, приманка духовной удочки; радуйся, благодатная, духовный кивот славы; радуйся, благодатная, златая стамна с небесной манной; радуйся, благодатная, напоившая жаждущих сладким питьем вечного источника; радуйся, благодатная, духовное море с небесной жемчужиной, Христом; радуйся, благодатная, блестящее небо, имеющее в себе в небесах невместимого Бога, необъятного и пространного; радуйся, благодатная, столповидное облако, имеющее Бога, путеводившего Израиля в пустыне. Что мне сказать, и что произнести? Как мне ублажить всекоренящую славу? Кроме Бога, ты выше всех». Этим словом она смущена и, отвращая взор, стоит телом (и) изображает зрелище крестной истории; нерешительно стоит перед ангелом – ни бежать не осмеливается, ни стоять не дерзает. Видя, что бестелесный стоит, как человек, она стыдилась оставаться, ценя девство; не осмеливалась спросить неподобного себе. И было лицо Девы исполнено страха; говорит сама в себе: «Что это за приветствие? Кто приветствовал меня? Он превосходит блеском солнце, и беседует с грязью; сошел с неба, и приветствует деву; не облечен телом, и стоит подле жены, ступает по земле крыльями, как ногами. О чем он спрашивает у земли? По-моему, он ангел, но говорит как человек; исходит голос ко мне от бестелесных святых; лицом украшен светлее светильника; облечен одеждой; вижу юношу, не облеченного плотью, ступающего по полу, и не оставляющего знаков следа; нет у него языка, и восклицает мне: «радуйся»; губами не двигает, и пророчествует мне радость. Не знаю, что подумать о страшном мне видении? Если не знаю посланного, как буду знать пославшего? Если страшен вестник, то возвеститель страшнее. Если так блестящий омрачил мой ум, каким телом я покрою Солнце правды? Если устрашает меня создание, то как я буду носить Создателя? Если изумлена рабом, то как рожу Господа?» Сказал ей ангел: «Не бойся, Мариам» (Лук.1:30); ты не падешь, как Ева; из нее смерть – из тебя жизнь бессмертная; из нее плод умирания – из тебя плод животворный; из нее обман – из тебя любовь; из нее людям от Бога удаление – из тебя неизъяснимое соединение Бога и плоти; из нее мрачный сон ада – из тебя светлый светильник мира; из нее проклятие – из тебя благословение; из нее отвержение – из тебя прощение; из нее мучение – из тебя вера; из нее слезы – из тебя реки живой воды; из нее труды – из тебя успокоение; из нее древнее нечестье – из тебя жизнь Троицы; из нее братоненавидение – из тебя человеколюбие; из нее потоп – из тебя омовение бессмертия; из нее убийство – из тебя возрождение; из нее заклание живых – из тебя воскресение мертвых; из нее ненавистный двенадцатиколенник – из тебя двенадцать апостолов, соединенных любовью; из нее смерть, распространяющаяся в мире, из тебя – она падает, достигнув успеха; из нее падение – из тебя воскресение. «Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь» Того, Который в Отце и во плоти; и родишь Сына древнее Адама; родишь Сына старше меня; родишь Сына выше неба; родишь Сына выше херувимов; родишь Сына, устроителя веков; родишь Сына, собезначального Отцу: родишь Сына, совечного Духу; родишь Сына, Которого (область) все существующее; родишь Сына, Которого мы (не можем) видеть; родишь Сына, образ Которого от меня сокрыт; родишь Сына, Которому я предстою с трепетом». И исполнились дни рождения ее, и родила Сына своего первенца, Которого не насадил муж; она родила Сына, Которого не носил отец; родила колос, Которого не посеяло тело; родила Создателя, сделавшегося человеком; родила в пещере, и в Персиде Он явился. «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский?»(Мф.2:1,2). Где бессеменно рожденный, пославший звезду Свою раньше самого Себя? Где влекущий нас странным лучом к неведомому свету? Где неизмеримой дланью ограждающий вселенную? Где всюду являющийся, и во плоти скрывающийся? Где освободивший нас от заблуждения и путеводитель к благодати? Где явившийся под дубом ангельской троицей? Где не сжегший терновник, и не уничтоживший матери? Где (родившийся) от Отца, невидимый, и матерью держимый? Где иссушивший Чермное море, и молоком питающийся? Где наказавший фараона, и от Ирода скрывающийся? Где потопивший дракона, и в пеленах лежащий? Где Тот, Которого не видели ангелы и созерцают люди?» «И вот, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, [как] наконец пришла и остановилась над [местом], где был Младенец… и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою»(Мф.2:9,11,12). Родившегося Христа, Бога нашего, воспоем и прославим вместе с Его Отцом (и) со Святым Духом, ныне и присно, во веки. Аминь.

На слова: вошел Господь в храм в преполовение праздника (Иоан.7:14); и о Мелхиседеке. В Преполовение.

Гранаты, яблоки, финики и остальные древесные плоды услаждают телесную гортань; божественные слова святых учителей, срастворенные любовью, воспринимаясь слухом назидания, услаждают душевную гортань. И как собравший древесные плоды, во время собирания их, хвалит деревья, – так и собравший своим слухом божественные слова учителей, потом восприняв их умом и вкусив сладости слова, выражая устами похвалы учителю, говорит: «Как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим»(Пс.118:103). И мудрейший Соломон, уподобив прекрасные слова сотовому меду, говорит: «Приятная речь — сотовый мед, сладка для души и целебна для костей»(Прит.16:24). Как гортань, отведывая снеди, умеет различать хорошие от худых, так и ум души умеет различать полезные изречения от худых, как говорится у Иова: «Не ухо ли разбирает слова, и не язык ли распознает вкус пищи?» (Иов.12:11). И никто пусть же думает, что домовладыка имеет в своем саду различные деревья – финики, яблони, маслины, а Господь в Своем саду церкви не имеет различных отцов, так, чтобы каждый, по своей доброте, износил из глубины сердца плоды слова, для вкушения приходящим. Иной из них, как хорошо растущая маслина, густо покрыт листьями веры и плодовит делами благочестия; иной, как финик, увенчан вайями победы над диаволом, и доставляет бедным сладчайший плод благодеяния, – о нем говорит Писание: «Праведник цветет, как пальма» (Пс.91:13). Иной, как яблоня, доставляет людям два наслаждения, запах и сладость для гортани; невеста Церковь, хваля такого в Песнях песней, что говорит? «Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей»(Песн.2:3). Что же делать мне, возлюбленные, когда я владею небольшой листвой слов и (немногими) плодами, не могу ни прохладить утомленных зноем, ни напитать голодающих плодами слов? Хорошо мне было бы вместе с вами изучать наставления святых отцов! Но так как страх Божий и ваша любовь побуждают нас к речи, то, взяв два или три слова из сладчайшего Евангелия, как бы финики, и вкусив, мы возбудим вас – с усердием, с пылким духом, подвигнуться к плодоносным деревьям святых отцов. Только что мы слышали слова евангелиста: «В половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил»(Иоан.7:14). Не напрасно это евангельское слово, так как наступило время праздника; прилично настоящему (случаю) евангельское чтение, согласно с днем поучение; сила этого слова – сестра настоящего праздника. «В половине праздника вошел Иисус в храм». По окончании праздника Он уже более не восходит в храм, но поднимается на небо. «В половине праздника вошел Иисус в храм». Под праздником он разумеет не то, что бывает у эллинов и иудеев, где пьянство, шутки, блудные песни, обольстительное благозвучие и оживленные пляски, – но праздник святой, приличный христианам, где не пьянство и шутки, но молитвы, песнопения и умилостивления; где не блудные песни, расслабляющие тело, но божественные песни, укрепляющие душу; где не оживленные пляски, но веселая резвость святых душ. Если желаешь видеть у нас поющих, пляшущих и прыгающих, каковы они, то посмотри на Исаию, поющего и говорящего: «Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его»(Ис.5:1). Погляди и на хор святых жен, Марию, сестру Моисея, с другими женами израильтян, поющих победные песни Богу и говорящих: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся»(Исх.15:1). Об этом вспоминает и Давид, словами: «в средине девы с тимпанами: в собраниях благословите [Бога Господа]»(Пс.67:26,27). И сам блаженный Давид не стыдится плясать впереди богоносного ковчега, как можно слышать из его слов: «пред Господом играть»и смеяться, «и плясать буду»(2Цар.6:21). Младенец Елизаветы, Иоанн, увидит богоносную кисть, скрывающуюся в небрачной утробе, взыграл во чреве. «В преполовение праздника, вошел Иисус в храм». Храм есть жилище только для Бога. И эллины говорят: у нас есть храм, (но) по незнанию, что это не храм, а мерзость. Где пролитие крови, возлияния, идольский тук и демонские таинства, там не может быть храма, но мерзость демонов. «В преполовение праздника вошел Иисус в храм». Храм есть жилище, принадлежащее только Богу; здесь обитают любовь и мир, вера и целомудрие. Потому и иерею Божию, священнодействующему перед Богом, надлежит быть мирным и тихим, не хищником, не коварным, не сребролюбивым, чтобы прежде всего в его душе Бог был совершен, и потом изменял бы так по своему образу свой народ. Может называться храмом и очищенная душа каждого верующего человека: «поставлю жилище Мое среди вас… и буду ходить среди вас»(Лев.26:12). Храм поистине свят, жертва и иерей – это Христос, в Котором, по божественному апостолу, «обитает вся полнота Божества телесно»(Колос.2:9). Ему сказал Отец: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека»(Пс.109:4). Теперь, неожиданно попав на величайший вопрос, я затрудняюсь, куда склонить взор своей мысли, не знаю, куда направить кормило назидания. Если апостол, дойдя до главного, о Мелхиседеке не решился подробно излагать, слегка сказав: «О сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать»(Евр.5:11), – то что я могу сказать, когда настолько уступаю апостолу, насколько может рассуждать человек? И как путник, пока идет по наклонной и ровной дороге, с удовольствием совершает путешествие, а когда придет на какое-нибудь неровное место, или крутое и непроходимое, где гора превысокая, остановившись и обсудив труд подъема, начинает тихо идти, чтобы не обессилеть скоро, так и мы, пока у нас были покатость и равнинность Евангелия, шествовали с удовольствием путем слова, а когда подошли к превысокой мысли, начинаем тихо восходить по небесной лестнице толкования. Что же это за вопрос, исследуемый всеми христианами? Для чего апостол, вспомнив о Мелхиседеке, сказал, что он без отца и родословия, не имеет ни начала дней, ни конца жизни (Евр.7:3)? Такой ведь не может быть человеком, но Богом. Многие, не вдумавшись в сказанное о нем, сочли его большим Христа, образовали из себя ересь и называются мелхиседекианами; споря с нами и желая показать, что Мелхиседек больше Христа, приводят нам в свидетели Писание, говорящее: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека». «Как, – говорят, – Мелхиседек не больше, по образу и чину которого Христос иерействует?» Другие, заблудившись, говорят, что он Дух Святой. А мы говорим, что он человек подобострастный нам, и не больше Христа – да что говорить о Христе – даже и Иоанна Крестителя, потому что истинно слово Господа: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф.11:11). Но он не есть и Дух Святой. Что Мелхиседек не больше Христа – пусть скажут нам они, говорящее это, откуда или из какого места он? Из небесных, земных, преисподних? Если они скажут, что Мелхиседек из небесного или другого какого-нибудь места, то пусть послушают, что колено его преклоняется перед Христом; апостол именно говорит, что Ему поклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедает»(Филип.2:10,11). Если Мелхиседек склоняет колено перед Христом, то поклоняющийся Мелхиседек меньше поклоняемого от него Христа. Почему же, несчастные, они не слушают и следующего по порядку стиха, сказанного апостолом, чтобы им знать, что он меньше Христа? Он прибавляет: «уподобляясь Сыну Божию»(Евр.7:3), как и мы стали по образу и подобию Христа. Но может быть, кто-либо из слушателей спросить: «Почему же говорится, что Мелхиседек без отца и без матери и без родословия?» Ему мы ответим: «Иудеи сказали, что он рожден от блуда, и потому в Писании нет родословия». Им мы ответим: «Худо вы сказали: мы находим что другие рождены от блуда, но имеют родословие». Соломон, рожденный от жены Урии, родословится; и Авимелех, сын Гедеона, рожденный от блуда, родословится. Почему же не родословится Мелхиседек? Потому что Мелхиседек был типом Христа, и носил образ Христа. Поэтому Писание опустило отца и матерь, и рассказывает о нем без родословия, чтобы в нем, как в образе, мы усматривали Христа, (Который) поистине без отца, без матери и без родословия. Христос безотечен на земле по плоти, безматерен на небесах по Духу, по божеству. Таков есть «не имеющий ни начала дней, ни конца жизни»(Евр.7:3). Писание не обозначило родства Мелхиседекова, но опустило и рождение его и кончину, чтобы, как мы раньше сказали, в нем мы созерцали этого истинного Мелхиседека. Мелхиседек значит «царь правды», Который есть Христос, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни. Бог Слово ни начала дней не имел, ни прекращался когда-либо, или умирал; Христос всегда пребывает. Нам возражают Мелхиседекиане: «Что же это, что Ему говорит Отец – «Ты иерей во век, по чину Мелхиседекову?»» Им мы говорим: «Этот Мелхиседек был мужем праведным и поистине носил в себе образ Бога. Движимый пророческим Духом, он рассудил теперь принести от себя Богу будущее приношение от Христа: хлебом и вином чествовал Бога, подражая будущему Христу. Так как у иудеев чин Аарона приносил в жертву не хлеб и вино, но тельцов и агнцев, прославлял Бога кровавыми жертвами, то Бог имеющему родиться от Девы Марии Иисусу восклицает словами: «ты иерей в век, по чину Мелхиседекову; не по чину Аарона, служившего тельцами, агнцами и кровавыми жертвами, но ты иерей в век, по чину Мелхиседекову, хлебом и вином совершаешь приношение язычников вечно». Но, чтобы не казалось, возлюбленные, что мы попусту удлиняем слово, здесь прекратив слово, отошлем вас к источнику назидания отцов, которые и жажду души вашей утолят и сердца ваши возвеселит, исполняя Духом Святым, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

На Преполовение.

Где ни бывает Владыка, как источник жизни, телесно, (везде) изливает многие и различные потоки человеколюбия. Взошел на гору с учениками, и предложил слушателям потоки блаженства; сошел оттуда, и одержимым различными болезнями излил потоки исцелений; остановился у овчей купели, и расслабленного напоил укреплением; вошел в дом Петра, и его тещу, сжигаемую лихорадкой, охладил; пришел в Вифанию, и четырехдневного Лазаря напоил чашей жизни; встретился с прокаженным, и его болезнь отер губкой человеколюбия; остановился в синагоге, и сухую руку увлажнил для деятельного движения; приходил на брак, и позвавшим смешивал удивительное вино; и множество другого, что трудно исчислить. И сегодня Он взошел в храм, и предложил слушателям реки учения. Вы слышали евангельское чтение, которое к нам, в середине праздника, с высокого седалища, евангелист велегласно произнес, как бы левитской трубой: «Но в половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил»(Иоан.7:14). Это Писание исполнено человеколюбия. Не сказал он: «при наступлении преследования», или – «при настоящей печали», или – «при унынии, овладевшем учениками», или (не сказал) наставления в чем-либо ином таком, что постоянно представляло дело апостольское, – но что он говорит? «Но в половине уже праздника». Но что в середине праздника, скажи, Иоанн? Ирод наложил руки? Иудейский народ одобрил коварный замысел? Снова Иуда с предательством? «Нет, – говорит». Но что? «Вошел Иисус в храм и учил». Приличное Христу он предложил Христу; усвоил Ему дело подходящее. Речь есть дело слова, и учение – (дело) учителя, и Христово (дело) – произнесение слушателям слов полезных. «Вошел Иисус в храм и учил». О, непреодолимое человеколюбие! Где почти побивался камнями, там побивающих обогащал словесными учениями. «Вошел Иисус в храм и учил». Где читался закон Моисея, там Он предложил учение благодати, будучи не уничтожителем закона, но исполнителем закона. Сам в Евангелии восклицает: «не нарушить пришел Я, но исполнить»(Мф.5:17); и Павел произносит устами Владыки: «Потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего»(Рим.10:4). «Но в половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил»; всех учит на месте молитвы, предлагает слово оглашения, как Слово, там, где был собран и лукавый синедрион. Иерей по чину Мелхиседека взошел в храм и учил; когда многие слушали, из иудеев никто не научался. О них Он наперед возглашал: «есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат»(Пс.113:13,14), объявляя о безумии богоборцев. «Вошел Иисус в храм и учил». Он взошел в храм, чтобы распростереть сеть небесного учения для духовной ловитвы людей; Иисус взошел в храм, а иудеи отошли от веры. «Но в половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил. И дивились Иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись?».Они удивлялись, но не веровали; поражались избытком мудрости, но не раскаивались, исполненные нечестием. Они смотрели на врача, предлагающего лекарства – и, болящие, не принимали врачевания; глядели на освободителя, – и любили плен; в своей среде имели луг благ, (но) собирали терние; в присутствии пристани терпели кораблекрушение; при мудрости, изливающей божественные учения, не желали омыть с себя убийства; при Христе, распростирающем крылья человеколюбия, отказывались укрыться от порождений ехидниных: «Сколько раз хотел Я собрать детей твоих», – говорит Он в Евангелии, –«как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!«(Мф.23:37). «И дивились Иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись?». О, дела! Ты, иудей, не знаешь закона, и не знаешь наставлений закона! Говоришь: «Как Он знает Писания, не учившись?» Скажи мне, враг истины, как Адам, не учившись, положил зверям подходящие названия? Раба не спрашиваешь, и делаешь ответчиком Владыку, говоря: како сей книги весть? «Иисус, отвечая им, сказал: Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня»(ст. 16). Посылается ли когда Бог в смысле перемены места? Наполняющий все приходит ли туда когда-нибудь, где находится? К иудеям слово это, (а) не к умеющим учиться благочестию это изречение: «Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня» Отца, Который дал Мне свидетельство с неба при всех вас в словах: «Сей есть Сын Мой возлюбленный»(Мф.3:17). Обо Мне и Иоанн возгласил: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»(Иоан.1:29). Агнец – поистине Христос, сегодня пришедший в храм, и Иоанн к Нему относил голос истины. Будучи голосом, он по-должному прославил Слово; будучи светильником, обозначил светоч солнца; как Предтеча, объявил идущего; как сияние, проповедал утро; как воин, обнародовал имя царя. «Вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»; агнец, Которого девственная агница бессеменно зачала, нетленно родила; травоносные ясли приняли Его дитятей; Иордан омыл, Иоанн крестил, Иуда продал иудеям, Пилат заклал, гроб заключил, мы вкусили, и Он одел всех нас, нагих вследствие преступления Адама, своим руном. Ему слава во веки веков. Аминь.

О самарянке. В день Преполовения.

Сегодня, возлюбленные, приступим к евангельской сокровищнице, насколько позволяет божественная благодать. Любознательность в этом украшает души и направляет к небу земной навык. Любознательность сделала ту дивную самарянку из водоносицы боговдохновенной; обретя сокровищницу учения, она подбежала; а лучше, не она обрела, но была обретена. Христос пришел не с тем, чтобы нуждающиеся отыскивали Его с трудом, но сам с мукой рождает помощь для каждого. Он мучился, заботясь о расслабленных, сострадая горячечным, усваивая Себе несчастье слепцов, перенося беспокойство прокаженных, стремясь на помощь к беснующимся, омывая загрязненные души всех, учитель для водоносиц. Тогда, утомившись от путешествия, Он сидел подле колодца: «Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа»(Иоан.4:6). Ненасытность человеколюбия непрерывна: во-первых, Он утомился, спеша преуготовить спасение самарянки; во-вторых, сидел, ожидая спасения явившейся; в-третьих, тратил время обеда на попечение о ней. «Было около шестого часа». Хотя и Богом Он был, но то, в чем он явился, было облечено немощами природы, – чувствуя усталость, подвергаясь сну, затрудняясь голодом, имея с нами все сродное, кроме греха. Любовь к спасаемым побеждала в Нем усталость тела. Медлила более нуждающаяся в утомленном, а не нуждающийся ожидал. Он сжигался полудневным зноем, и наблюдал время пришествия имеющей спастись. «Сел у колодца»: Он ожидал ловитву, не возлежа, но заранее приготовился для самарянки, сильно желая доставить спасение. А она не спеша вышла из дома, шла понемногу вперед женской походкой, с водоносом, часто останавливалась, чтобы поглядеть на полевые плоды. Соглядатай неленостен и незаметен; как опытный ловец, скрыв в Себе благодетеля, Он заявляется точно нуждающейся. «Иисус говорит ей: дай Мне пить». Он сеет слово, как кружащийся голубь зерно. «Дай Мне пить»; придя растворить ей сосуд спасения, Он принимаешь вид жаждущего: а если кто-либо исследует глубже это слово, то (найдет что) это скорее истинная жажда Владыки: Он жаждал спасения ее, и в самом деле восклицал к ней: «дай Мне пить». «У тебя есть, – говорит, – скрытый в самой тебе источник благоразумия; от полноты его напои Меня». Жена не понимала загадки, внимая простому слову. «Как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки?». Христос, уставший от пути, встретил суд (на почве) учений; но (всякие) случайности нужно переносить Тому, кто раз решил принять на Себя все за нас. Поэтому Он переносит и порицание самарянки. Он охотно спускается со Своего достоинства, чтобы отвлечь душу грешницы от ничтожества. Некая греховная пошлость владела самарянкой, оскверняла блудной жизнью, сменяла любовника любовником, (так что) брак был временем любви, замужняя была невестой для любовников, была как бы постоянно вдовой и новобрачной, лучше же, ни чистой вдовой, ни невестой, потому что и с первым она разлучилась не вследствие (его) смерти, и с последующими не сочеталась законным браком. Свидетель этого у нее Владыка: «Правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала» (ст. 18). Но она была жемчужиной, запятнанной грязью; и она не укрылась от покупателя. Он обнаружил блеск ее души этими словами. «Как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки?».«Как ты?». И это «ты» – (слово) гневающейся. «Как Ты просишь у меня пить? Если бы Ты мыслил согласно со мной, я бы готова (была) на Твою просьбу; а если желаешь иудейского, не спрашивай у иноплеменных приветливости, не требуй дара, от которого Ты убегаешь». Самарянка думала принуждением жажды уловить Господа на самарянское служение; не знала, что она связана Его словами; привязалась к Господу ответом, или лучше, словами Господа к ней: «если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: «дай Мне пить», то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую»(ст. 10). «Так как ты укоряешь Мою жажду и называешь иудеем, безучастным для вас, то знай, что ты много ошибаешься в испытании Меня. Ты не знаешь Моего истинного рода, не знаешь многой чести, которая (зависит) от Меня, не знаешь, как обилен Мой источник; если бы ты знала, ты попросила бы; а теперь Я не порицаю тебя за незнание, но после просьбы твоей даю». Он возбуждает в не жаждущей жажду, и напояющую изменяет в нуждающуюся в питье; жена ранена Его словами, и пленена желанием воды. Она, упав перед Господом, говорила: «Господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать»(ст. 15). Та, которая раньше была прошена о питье, теперь просит быть напоенной. Благородный разум удобен для обработки, каков был разум этой блаженной самарянки, каков (был ее) нрав, очищенный от терния неверия, не имеющий иудейской зависти. Она ожидает Мессию и, удостоившись Его божественного учения, поверила искренне; и не только даром овладела, но и своих сограждан убедила прибегнуть к Нему, проповедав апостольски: «пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» (ст. 29). О, мудрая жена! Она знала, что женское свидетельство неприемлемо; поэтому привлекает в свидетели мужей своего города, чтобы сделаться посредницей в спасении многих. Евангелист говорит: «И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову. А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос»(ст. 39-42). Видишь, возлюбленный, жажду Христа, и как пищей и питьем было спасение верующих в Него? Ради этого, жаждая, напояет самарянку водой, а она, почерпнув, отдала дар Господа гражданам своим, с щедростью, в изобилии. Вследствие этого, народ Авраамов непонятливее самарянки: ему не приносили пользы и учения в храме, а ей и беседа у колодца была полезна. Воспримем же себе прекрасное от самарянки, усвоим себе божественную ревность, возжелаем благоразумной любознательности, и в церкви будем беседовать о божественном, будем считать, что и для нас сказано, что сказано к ней Владыкой Христом: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (ст. 24). Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

О жене грешнице, помазавшей Господа миром, и о фарисее. Во святой и великий четверг.

Христос, угощаясь у Закхея, достаточно привлекал недавно наши души. Где Христос угощается, возлежит с людьми и пользуется нашим местом и трапезой, там все изменяется в слово радости. Какой мытарь, или блудница, или несказанный злодей, видя, что творец неба и земли приходит к мытарю, податель хлеба берет в руки хлеб человеческий, податель винограда благословляет чаши питья для всех участников, не сознается, что через это делается праздник и торжество? Это поистине праздник, это поистине веселье ангельского пира – видеть, что Владыка с рабами, Бог с людьми, судья с ответчиками вкушает от общей трапезы. Для того на землю Он пришел, не покинув неба, и человеком сделался, не перестав быть Богом, чтобы, и по морю плывя, извлекать из глубины греха обуреваемых в житейском море, и обходя селения, города, теснины, стези и ристалища, блуждающих на распутьях, как овец без пастыря, возвратить к Своему стаду. Он есть ищущий погибшую овцу, оставивший девяносто девять и отправившийся в поиски за одной. Он отыскивал одну, не пренебрегая многими, и не предпочитая одну множеству; Он покидал девяносто девять, потому что знал, что они безопасны в овчарне; всюду отыскивал одну, чтобы она не стала пищей для диавола. Овца без пастыря — готовый обед для зверей; и душа не запечатленная подвержена козням демонским. Поэтому, недавно Закхея, как овцу, он исхитил из пасти волка, присоединил к Своей овчарне и удостоил печати. Как пастырь, желая поймать заблудившуюся овцу, оставляет ручное животное, чтобы оно, свободно пасясь, привлекло отлучившуюся, — так и Слово Божие оставило Свою плоть, которую получило от Девы, как овцу на пастбище, за трапезой Закхея, чтобы, привлекая его общим угощением к сожительству, незаметно соединить со Своим стадом. Но, не понимая этого, фарисеи роптали, видя, что Он ест с мытарями. Они, как ветхий мех, разорвались, потому что не могли удержать у себя нового вина учения, а мы пойдем вслед за человеколюбивым пастырем. Присоединив к апостольскому стаду мытаря Закхея, Он и грешницу блудницу, повинную в неисчислимом нечестии, воротил в незапятнанную овчарню, извлек, как агницу, из пасти диавольской. Чтобы вам знать и человеколюбие Христа, и неразумие фарисеев, и отречение грешницы (от ее прежнего), я предложу вам евангельские изречения; если вы вслушаетесь в высокое чтение, то легко усвоите и толкование. «Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег»(Лук.7:36). О, несказанная благодать! О, неизреченное человеколюбие! И с фарисеем Он угощается, и мытарей не отвергает, и блудниц принимает, и с самарянками беседует, и хананеянку удостаивает слова, и кровоточивой уступает край одежды. Подлинно, Он врач, исцеляющий всякие страдания, чтобы всем принести пользу – злым и добрым, неблагодарным и признательным. Потому и теперь, будучи позван фарисеем, Он входит в дом, исполненный нечестия. Где фарисей, там притон порока, убежище греха, вместилище надменности. И хотя таков был его дом, Господь не лишает его Своего прибытия – и естественно. Как солнце остается без вреда для себя, посылая свои лучи на грязь, напротив, устраняет присущую там мерзость, ничего себе не усваивая отсюда, так и Христос, как Солнце правды, принимает всякое преступное и нечистое место, и истребляет лучами Своей благодати зловоние греха, не терпя, по Своему божеству, ни оскорбления, ни умаления, ни осквернения. Потому Он легко согласился на призыв фарисея – тихо, молча, без обличения его жизни; во-первых, чтобы освятить позванных, позвавшего, семью, роскошные кушанья, потом, (чтобы) показать возлежанием, вкушением, употреблением хлеба, питьем, что воплощение не было призраком. Он соглашается на призыв фарисея скоро, так как намерена была прийти блудница и показать образ теплого и пламенного покаяния; оплакиванием своего нечестия перед лицом книжников и фарисеев она имела научить их, как грешникам, сокрушающимся о своих грехах, нужно умилостивлять Бога. «И вот, женщина того города, которая была грешница». Жена грешница – первая сеть диавола, повод к заблуждению, учитель преступления, помощница, оказывающаяся неприятелем, красота по природе, оказывающаяся злом по своей воле, посредница смерти; она показала красоту древа, и целый рай погубила. «И вот, женщина того города, которая была грешница», обремененная многим нечестием. Я скажу о множестве ее прежнего нечестия, чтобы вам знать ее многоценность. Бог, взяв кость из бока Адамова, сделал ее плотью, создал Еву, которую дал в помощь Адаму, назвав (ее) женой. Но после греха и нарушения закона, изгнания из рая и наказания смертью, Он устраивает борьбу между браком и смертью, чтобы род (человеческий) не погиб совершенно, истребляясь смертью, (так что) что он сеет, она пожинает, (и) что она посекает, то он произращает. А что после подвержения смерти была дана благодать брака, это очевидно из того, что Адам сочетался с Евой после выхода из рая. Написано, что после выхода из рая Адам познал жену свою (Быт.4:1). До греха было девство, соблюдающее одежду природы незапятнанной; после преступления, после суда смерти, был введен брак, чтобы обилием он побеждал истощающую смерть, и насаждением поражал пожинателя. Для преемства рода и произрастания природы был дан закон брака: в мужском (поле) посеяно удовольствие, женский сделан ласковым; не с тем, чтобы они возбуждались к распутному смешению, но чтобы законно сочетались для брака. Отсюда законное брачное смешение честно перед Богом, а совершаемое для удовольствия подлежит смерти: «Брак у всех [да будет] честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр.13:4). Для чадородия законно смешивающиеся со своими мужьями неповинны, каковы Сарра, Ревекка, Рахиль и подобные; а возбуждающие юношей к распущенности, на основании сладострастия, как истребляющие храм Божий, предаются истреблению: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог»(1Кор.3:17). Одной из таких была и наша грешница. Торгуя природой и румяня щеки наружной окраской, стараясь при помощи искусства явиться красивой, она увлекала юношей в распутство, вовлекала их в пропасть блуда. Так говорю, не осмеивая ее за то, что сделала раньше, но хваля ее за то, чем стала, сразу; я говорю, чем она была, чтобы показать, чем сделалась теперь; говорю о ее греховных падениях, чтобы показать правоту покаяния. Она, раньше бесстыдно пользовавшаяся своим телом, когда одних уловляла локонами, других смягчала слезами, иных морочила мазями, всех повсюду призывала в пропасть распутства, – она (теперь) изменяет свою срамную и сладострастную любовь на божественную и небесную. Так как она видела, что Иисус беседует с самарянкой, допускает к Себе хананеянку, объявляет о тайном деле кровоточивой, ест с мытарями, посещает дома фарисеев, то рассуждала сама с собой: «Если Он допускает к Себе блудниц и мытарей и грешников, то (и) я исчерпаю море своего греха, пока уязвляюсь им чрезмерно. Я не останусь юной, не останусь красивой; все проходит, все исчезает – и цветы, и лилии, и красота лица. Зачем же мне страдать за то, что я сделала? Уже я помышляю о геенском огне, уже мою душу объемлет раскаяние, что я старалась явиться красивой на погибель юношам, бегала по городским улицам, площадям, распутиям, уловляя, как сетью, своими ногами и языком. О, сколько я обольстила юношей, когда нагло поводила глазами, наряжалась на пагубу зрителям, то заплетенными косами придавала голове вид башни, то оставляла сбиваться прядям на лоб, румянила щеки и подрисовывала глаза, иногда проливала слезы, лестью повергая душу в несчастье! Что теперь будет со мной? Кого я найду врачом этих бесконечных страданий? Если людям скажу о самой себе для меня будет бесполезно это признание. Скрыть худое? Но не могу скрыть: от кого я утаю, будучи не в состоянии утаиться? Куда я убегу, когда всюду нахожу судью, который, хотя не является, но всюду изобличает мое нечестие? У меня остается одна надежда на спасение, есть впереди одно средство для жизни — признаться Иисусу, и к Нему прибегнуть. Он, принимая мытарей, не отвергает блудницы; едя с фарисеями, не избегает слез грешницы. Я узнала, что Он зашел к Симону фарисею, человеку важному и грешному; побегу к Нему! Но, придя, о чем мне просить? О здравии глаз? Но эта милость недолга. О прекращении болезни? Но счастье не велико: вечная смерть тягостнее настоящей. Оставив все телесное, буду просить исцеления души. Я найду только тогда разрешение от предстоящих мне зол, если увижу судью, если предварю время наказания. Буду подражать Раав блуднице; последую этому избранному примеру женщины. Бог ничего от нас не желает, кроме перемены воли». Обсудив это благочестиво и остановившись мыслью на вере, она, воспользовавшись прежним бесстыдством, как основой дерзновения, входит к Иисусу, где Он возлежал. И ничего не говорит; не решалась; она раньше знала, что наблюдатель помыслов не нуждается в словах. И что бы она сказала знающему все? Что согрешила? Что стала повинна во многом нечестии? Что, любя и любясь, послужила удовольствием для всех? Это для Бога было ясно, не только во время совершения, но и в скрытом помышлении души. Зная, что Он все знает, и ничто не может от Него скрыться, она удерживает язык, а говорит слезами: «И, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами». Хотя языком она и не говорила, но невыразимым сетованием открывала сокрушение сердца, торжествовала над множеством грехов, осуждала в себе помыслы, порочные побуждения, нечистые дела, беззаконные беседы. Из худых ее дел ничего не было, чего бы она не оплакивала; она знала, что в чем признавалась, в том получала прощение: «Я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего»(Пс.31:5). И не только без речи она говорила сердечным сетованием, умилостивляя Господа, но и видом изображала красоту покаяния. Она плакала, чтобы, как много смеявшейся, омыть худой смех прекрасными слезами; смывала со щек грязь слезами, чтобы, чем погрешила, оттуда получить и пользу, в чем беззаконничала, тем умилостивить законодателя. Как Давид омывал слезами постель, которую осквернил беззаконным браком: «каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою»(Пс.6:7), — так и она, увлекавшая своими глазами многих юношей в распутство, смыла несмываемую скверну грехов источниками слез, приготовив сама себе купель покаяния из слез. Слезы для нее служили как бы водой, и отпущение она получила от Христа невидимо. И не только подражая Аврааму, но даже превосходя его, она омывала ноги Христовы. Он омывал водой, поставив умывальник, и полотенцем отирал; она омывала ноги Иисуса, не воды почерпнув, но источая потоки слез. Из предосторожности не оскорбить греховными слезами святых ног, она, как полотенцем, отерла ноги, пользуясь прекрасными волосами. И было видно, что жена вся и всем старается служить Иисусу. Вверху глаза, как источники, изливали потоки слез; внизу душа, как умывальник, принимала капли, падающие с ног; волосы отирали, в виде полотенца; руки, держа сосуд с миром, помазывали божественные ноги, чествуя миро миром: «имя твое — как разлитое миро»(Песн.1:2). Видишь, как превзошла неблагодарный иудейский ум жена грешница, не имеющая части в божественном законе. Они (иудеи) бросали в Него камнями, а она порадовала благовонным миром. Иудеи, как неразумные и непризнательные, платили злом благодетелю, чествуя краеугольный камень камнями, она же помазала миром ноги, имеющие из-за нее весь день оставаться на кресте. И что я говорю, что она победила неблагодарный иудейский народ, когда она превзошла сонм всех святых? Она получила благодать, которой не получили цари, ни властелины. «Цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары; и поклонятся ему все цари»(Пс.31:10,11). По пророку, и они дали дары, но издали поклонились; никто из них не целовал ног Иисуса. Как пришли волхвы, взяв в помощницы звезду поклонения? Они издали приносили дары, сознавая миру своего чина. «Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих» (Ис.66:1). Итак, да хвалится жена, что она получила честь всей земли; она касалась непорочных ног, пыль с которых будут лизать народы и племена; в теле Христовом она участвовала с Иоанном. Он возлежал на груди, потому что ему нужно было извлечь для себя оттуда божественное учение; а она держала ноги, ходившие за нас. Христос, не судя греха, но хваля покаяние, не наказывая прошедшего, но одобряя будущее, предает забвению ее прежнее нечестие, чтит жену и хвалит покаяние, оправдывает слезы и венчает решение. Фарисей, видя чудо, изумляется в душе, и из зависти не допускает покаяния жены; так почтившую Господа порицает, и достоинство почтенного унижает, осуждая Его незнание: «Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». О, несмысленный, неразумный и во всем фарисей! Говоря так, ты не нрав жены изобличаешь, но обвиняешь свое произведение, — говоря, что Он не знает, кем некогда была эта жена. Ты не почтил Его приглашением, как Бога, знающего все. Знатный обвинитель и клеветник! Ты говоришь с Ним, как с Богом, и (как с) могущим благословлять, (но) осуждаешь Его, как человека, и (как) не знающего ничего больше нас: «если бы Он был пророк». И насколько лучше тебя, фарисей, сихемская жена, которая не знала, что Он пророк, и с первого взгляда благоразумно исповедала Его Спасителем: «Господи! вижу, что Ты пророк»(Иоан.4:19). Насколько удивительна и эта грешница, грех которой ты видишь, а на покаяние не глядишь; даже осуждаешь ту, которую Судья оправдывает, даже упрекаешь и порицаешь ту, которую Бог, одобрив, венчает, – (венчает) за то, что, видя у тебя Бога возлежащим в образе человека, узнала и почтила (Его), и, открыв душевные раны, просила милости и забвения своей прошлой жизни. Ты почтил приглашением, (но) бесчестишь порицанием, говоря: «если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему». Безумец! Так как Он не обличил твоего нечестия, ты осуждаешь Его за незнание; так как Он пришел под твою кровлю, отягченную многим нечестием, ты отказываешь Ему в ведении; так как Он удостоил возлежать с тобой и согласился взять в руки твое кушанье, и не отверг, ты считаешь Его одним из множества? Достоин ли ты был оказать гостеприимство Богу, или предложить трапезу приготовляющему трапезу в пустыне? Но, будучи человеколюбивым, Он не отказался принять питье и хлеб даже от твоих домашних. За что, фарисей, обвиняешь человеколюбивого Владыку, одинаково всем дающего от Своей благости? Зачем процеживаешь комара жены, (а) верблюда своего нечестия проглатываешь? Желаешь, чтобы Бог был долготерпелив к тебе и строг к ней? Зачем на чужие вины ты побуждаешь судью, (а) своим просишь прощения? Зачем вы с Иудой согласились искусить Господа? Ты, будто чистый от скверны, поносишь жену за грех (и) осуждаешь Бога в незнании; он, будто любящий нищих, негодует словами: «к чему трата этого мира? Можно было продать дорого, и раздать нищим». О, неразумная душа! О, неблагодарный нрав! Ты, Иуда, считаешь гибелью служение Христу, и называешь пустой тратой совершенное для чести Божией? Сколько мы дали за то, что получили? Подумаем, Кем создан мир, сколько рек милости текут от Него, – и Бог не считает потерей для Себя это изобилие; сколько благовоний произращает земля, сколько роз, лилий, стиракса, нарда, стактия и остального, из чего приготовляется прекрасное миро, – и Бог не считает этого тратой для Себя; а ты ропщешь, что на ноги Христовы возлит небольшой сосуд мира? Задаром ли Он принял это, чтобы тебе роптать? Он принял миро, и объявил о покаянии; принял слезы, и остановил источник грехов. Что за погибель, если спасена жена, через которую заключился рай, через которую Адам извергнут? Но Иуду это опечалило; понятно: ее спасение опечалило диавола. Он знал, что впредь через нее род (человеческий) обратится к покаянию, и терзается и мучится, не имея впредь сети, которой бы ему уловить человека; отсюда и тебя побудил к ропоту: зачем эта трата, можно бы продать дорого! Уже и продажа, Иуда? Уже ты, начало зла, думаешь о предательстве? Но Иисус не обличает болезни его, не обнаруживаете сребролюбия, чтобы не задержалось будущее предательство. Христос всем говорит: «Что смущаете женщину?»(Мф.26:10). Зачем вы охуждаете жену, в довершение ее прежнего нечестия? Достаточно женский пол потрудился; никто пусть не препятствует его спасению; никто пусть не осмеивает омывшую миром ноги, ходящие ради нее по земле. Нищие с вами; возьмите и Меня с ними; для вас Я стал нищим, будучи богатым, чтобы вам обогатиться Моей нищетой. Убиваете Меня, и Я не обвиняю; она погребает Меня, и вы ропщете: «возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению»(ст. 12). Итак, не стыдно ли тебе Иуда, что она, будучи грешницей, миром Меня чествует, а ты, будучи апостолом, продажей Меня бесчестишь? Жена приготовляет что относится к погребению, (а) ученик предает смерти. (Что) грешница эта жена, Я знаю; но у нее нечем было одарить Меня, как источником слез; источник умилостивляет источник, приносит неимущему учителю иную умилостивительную жертву. Ты одобряешь, безумец, миро, оценивая его в триста динариев; но одобряешь не с тем, чтобы похвалить ее великодушие, что она на покупку мира издержала все свое богатство, худо собранное, но чтобы ропотом показать, что ты, потерявший столько, подпал ненавистному злу. Немного, если досадуешь на потерю трехсот динариев, когда за тридцать отдал Господа! «Что вы дадите мне, и я вам предам Его?»(ст. 15). Несчастный! Раб продает Господа; извращен порядок: Я покупаю тебя от греха Своею кровью, а ты Меня продаешь за тридцать оболов! Если человек продает Бога (пусть Он отдан ему для продажи), то кто покупатель? За сколько кто купит Бога? Почему так дешево ценишь? Кто продает за тридцать оболов Бога в образе человека? (Продаешь) как раба, как варвара? Рассуди, за сколько (продаешь) внутри живущего Бога и за сколько видимого человека? «Что вы дадите мне?» Что ты желаешь получить? У них нет ничего равноценного Богу. «Они предложили ему тридцать сребренников». Кто продает дарового врача за тридцать оболов, – врача, просвещающего слепых, поднимающего к ходьбе хромых? Я это говорю, чтобы наставить твой ум. «Что смущаете женщину» за то, что она почтила между мертвыми свободного, и перед смертью, как мертвого, за то, что миром предвозвестила благодать погребения и воскресения? Ты будешь иметь плодом предательства петлю; а память о ней будет непрестанна, где ни проповедуется Евангелие». Как Он сказал, так и на деле было: миро Аарона и Елеазара прекратилось и его достоинство упразднилось, а сосуд ее продолжается вечно, имея неистощимое благовоние памяти. Это – Иуде, а ропщущему фарисею Христос так говорил: «Симон! Я имею нечто сказать тебе»(Лук.7:40). О, несказанная благодать! О, неизреченное человеколюбие! Бог совещается с человеком и предлагает задачу и правило человеколюбия, чтобы освободить его от порочности. ««Симон! Я имею нечто сказать тебе», чего никому из древних не сказал – ни патриарху, ни пророку, ни законодателю. Тогда Я требовал око за око, зуб за зуб, спрашивая правды; но так как вы не можете носить правды, то заменяю закон благодатью и скажу тебе неизреченную тайну». Он говорит: «Скажи, Учитель». «У одного заимодавца было два должника». Смотри на премудрость Божию: Он умалчивает о жене, чтобы не испортить его ответа. «Один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдеся». Страшно объяснение: наша жизнь есть запись, где незримо пишутся и помыслы и дела и блуждания глаз и движения души. Но человеколюбивый судья освобождает от страха, разрывая рукопись греха, и не только разрывая, но и омывая водами крещения, чтобы не осталось памяти от прежнего стихийного нечестия. «Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим». Видишь ли человеколюбивого ссудителя, как Он ссужает, и не берет обратно, как Он непризнательных не цепенит, но расширяет для них Свою руку? «Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим»; отпустил потому, что они не имели, (а) не потому, что не желали; иное (дело) не иметь, и иное не желать. Для примера скажу: Бог ничего от нас не требует, кроме покаяния; потому Он желает, чтобы мы всегда радовались и прибегали к покаянию. Если, при нашем желании покаяться, множество грехов показывает слабость нашего покаяния, то мы не выплачиваем долга не от нежелания, но от недостатка. Поэтому Он говорит: «но как они не имели чем заплатить», чтобы показать, что, увидев их желание отдать долг через покаяние, но невозможность по множеству грехов, как человеколюбец, простил им, не за дело, но за произведение освободил от обязанности долга. «Но как они не имели чем заплатить», не наказав, не пытав, не предав бесчестью,«он простил обоим Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил». Гляди на досаду фарисея; он увидел, что словом истины заключен; боясь дать окончательный ответ, «думаю» – решил. Господь не мысль его отметил, но, ухватив ответ, говорит: «правильно ты рассудил». «И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину–грешницу, отвергнутую тобой, Мной спасаемую? Я пришел в дом твой– твой дом, не мой, полон злословия, – и ты воды Мне на ноги не дал, на ноги, запыленные для тебя, подъявшие труд, чтобы освободить труждающихся (и) обремененных; ты наполовину почтил: что вверху, тому изумился, а что внизу, тому не послужил. Ты воды не дал на Мои ноги; а она, излив источники слез, смыла нечистоту своего греха. «Ты целования Мне не дал» – о, если бы и Иуда не совершил предательства целованием! – «а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал», потому что «елей грешнаго да не намастит главы моей» (Пс.140:5), – как тебе было почтить голову, когда ты пренебрег ногами? – сия же и ноги помазала миром, по пророчеству: «Имя твое – как разлитое миро»(Песн.1:2), излиянное, (а) не излитое. Так как сосуд иудейского ума был гнил, то из вашего сосуда миро излиянное на моих ногах, чтобы через Меня проникла благодать благовония к язычникам. «А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие», – за то, что ты, приняв Меня в своем доме, не почтил целованием, не послужит помазанием; а она, получившая прощение многого нечестия, почтила Меня, смешав как бы двойной сосуд, слез и мира». Итак, ублажим жену, покрывшую нечестие Евы, грешницу, блудницу, посредницу благ, показавшую образ покаяния и обнаружившую закон человеколюбия, имевшую защитником самого Судью, победившую слезами плач суда. Сколько вас (здесь ни) присутствует, поревнуйте тому, что вы слышали, и возьмите в пример не страсть блудницы к удовольствию, но плач ее. Удовольствие родило плачь, плач доставляет освобождение. Омойте свое тело не водой, но слезами, помажьтесь не миром, но целомудрием; оденьтесь не в шелковые ткани, но в нетленную одежду спасения, чтобы вам получить ее славу, воссылая благодарность агнцу Божию, берущему грех мира. Ему слава и честь и поклонение, с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На слова: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф.26:39). В великую пятницу.

Учители церкви похожи на чадолюбивую мать, переносящую всякую тягость и труд для воспитания своих милых детей. Как она предлагает свои сосцы, доставляющее неистощимую молочную пищу милому дитяти, так точно и учитель церкви, предлагая свой ум детям церкви, побуждает охотно извлекать словесное молоко. И как мать, после времени молочной пищи, служит для жизни своих детей тем, что дает твердый хлеб вместе с овощами, приготовленными на огне, таким же образом и учитель, после оглашения божественными словами, как бы после молочной пищи, дает питающимся от него детям труднообъяснимый хлеб слова, вместе с разными толкованиями и учениями Писания. Поэтому и мы, возлюбленные, после того, как напитали вас молоком легких слов в предыдущие дни, теперь поведем к рассмотрению учений: Дух Святой приготовляет для вас здравое слово наставления. На трапезе Писания нам предложен такой хлеб слова: почему Господь наш Иисус Христос, пришедший за жизнь всех принять на Себя страдание и смерть, перед славным крестом говорит: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? Многие, не поняв мудрой цели и не вникнув в сокрытое в этом изречении сокровище, говорят о Его робости. Но мы, возлюбленные, побеседуем с Ним, как дети, чтобы вам, как детям, усвоить мысли Его. Скажем Ему, не как совершенные, но как дети: «Почему, Господи, перед страданием за нас, перед распятием на кресте, Ты робеешь и молишься, говоря:«Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? Если Ты сам Себя истощил, приняв образ раба, когда никто Тебя не принуждал, зачем теперь Ты о другом просишь и говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? Ты ведь сдерживался и спешил пить эту чашу. Ты говорил: «Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лук.12:50); и между тем как сдерживаешься и спешишь пить его, (теперь) отказываешься и говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Ужели не знаешь, что Ты намерен был претерпеть за нас смерть? И ведь Ты говорил: «Должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть»(Мф.16:21); почему же перед самим крестом Ты отказываешься и говоришь: «если возможно, да минует Меня чаша сия»? И если Ты этого желал, зачем порицал своего ученика Петра, препятствовавшего Тебе? Ты говорил: «Должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть»; а Петр говорил: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» (ст. 22); (тогда) вознегодовав на него, Ты говорил: «Оойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое»(ст. 23). Если Ты порицал его тогда, как по-человечески говорящего, зачем теперь ищешь того, чему он тогда препятствовал, и говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? Мы научаемся, что Ты творец видимого и невидимого; прикосновением руки исцелял от болезней, словом укреплял разрушившиеся тела мертвых, потоки крови иссушал краем одежды, пятью хлебами напитал до сытости пять тысяч мужей, повелевал ветрам и морю, и все Тебе с трепетом повиновалось; и, совершитель стольких чудес и разрушитель смерти, теперь Ты боишься смерти, и говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? И если Ты боишься смерти, на кого впредь будет у нас надежда жизни; и если боишься смерти, то почему говоришь: «Я… воскресение и жизнь»(Иоан.11:25)? Жизнь и воскресение никогда не боятся смерти. Что же значит, что Ты говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»? Разве Ты не знаешь, знающий все прежде бытия его, не знаешь – возможно, или нет миновать этой чаше? Почему Ты говорил: «никто не знает Отца, только Сын» (Мф.11:27)? Ты знаешь Отца, Которого ни в чем Ты не больше, а о чаше не знаешь, возможно ли ей миновать? Почему же Павел говорить: «И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его»; и еще: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные»(Евр.4:13,12)? Если нет перед лицом Его твари неявной, все обнажено и объявлено в глазах Его, почему Ты теперь, будто не знающий, говоришь: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия», если только в этом слове нет какой-либо сокрытой тайны? Не подходяще, Господи, к Тебе это слово, так как Ты Бог, Сын Божий, Слово, Мудрость, Сила, Свет, Солнце правды, Источник бессмертия, Жизнь вечная, Воскресение для нас, умерших от греха. Отче, аще возможно есть, чаша сия да мимоидет. О, как трудно проникнуть в это слово, рассмотреть и обсудить его! Как тесно (оно) и мучительно для многих людей! Научи нас, Господи, этой тайне Твоего слова; мы Твои, и в Тебя уверовали. Пусть не поднимается в своем злословии исполин Евномий, и не порицает воинства Израиля Господня; он нас порицает, и против Тебя, нашего Владыки, поднимается бесчестье. Возбуди в нашем сердце ум, как у кротчайшего Давида; дай нам один камень слова, чтобы, метнув им, разрушить сущность их нечестия, чтобы узнало сегодня все воинство, что Ты Господь всевышний, один только по всей земле, (Пс.82:19). Велик у нас сонм еретический, говорящий: «Видишь, как Он боится и робеет; видишь, как молится Отцу словами: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»! Теперь Евномий радуется, теперь Арий веселится, как нашедшие хульные слова, шипящие против истины. Но не веселитесь вы, иноплеменники! Сокрушено ярмо нашего мучителя. С нами Бог (Числ.14:9)! Знайте, язычники, и покоряйтесь; если опять усилитесь, опять будете побеждены; и если совет совещаете, разорит Господь; уста Господни сказали это – «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». О, чаша, исполненная жизни и бессмертия! Из нее, осквернив своим зловерием, Евномий и Арий напояют ближнего коварной гибелью, считая горечью ее сладкое смешение мыслей, и не боясь голоса Писания, говорящего: «Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей»(Авв.2:15); горе говорящим горькое сладкое, и сладкое горькое; полагающим свет тьмой, и тьму светом; «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою»(Ис.5:20,21). Мы же, возлюбленные, взяв чашу Господа нашего, с любовью почерпнем преисполняющего ее учения. «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия»! Не по-твоему, Арий – будто робеет Господь наш, или боится смерти; почему Он боялся бы, когда имел власть умереть и не умереть: «Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее»(Иоан.10:18)? Если бы Он принуждался кем-нибудь, то ты верно бы сказал, что Он робеет; а теперь Он сам говорит: «Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее», т.е., «Я никем не принуждаюсь. Но как Я сам Себя истощил, приняв образ раба, без принуждения кем-либо, и Себе самом устроил тело для жительства: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его»(Прит.9:1), – таким же образом могу и разрушенное смертью Свое тело воскресить для жизни. Я есмь говорящий: «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его»(Иоан. 2: 19), так что ни из робости, ни из страха смерти Я говорю: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия», но предлагая слово сокрытой тайны. Это изречение есть приманка для диавола; Мне нужно было уловить его этим изречением. Диавол видел, что Я совершил много знамений, что исцелял прикосновением руки болезни, что изгонял словом легионы демонов, что струпья прокаженных снимал словом, как бы веялкой, что расслабленных укреплял голосом, что повелевал ветрам и морю, и все Мне с трепетом повиновалось; увидев из этих дел, что Я Сын Божий, он подумал, что если Я буду распят на кресте, он погиб; если Я сойду в преисподнюю, то сокрушу его железные запоры и разрушу его медные врата. И, увидев это, из страха избегает поставить многоценный для Меня трофей креста. Что Мне делать? Как мудрый рыбак, Я делаю вид, что робею, – делаю вид, что боюсь смерти и говорю: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия», чтобы он, заключив из этих моих малодушных слов, что Я робкий человек, избегающий смерти, поспешил поставить посреди земли тайну крестного древа, будто бы против Меня. Мне нужно было, как мудрому рыбаку, воспользоваться искусством против него; Мне нужно было все претерпеть за жизнь всех. Если он от начала воспользовался хитростью для погибели Адама, тем более Мне нужно было воспользоваться для спасения всех. Коварными словами он обманул Адама; божественными словами: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» обманывается он, коварный. Если бы рыбак, когда опускает уду в море, не надевал на нее червя, и не показывал его будто ускользающим, рыбы не бросались бы к нему. Я облек уду Моего божества червем тела; опустил уду, сокрытую в червь тела, в глубину этой жизни; если бы червь не двигался подобно червю, не пришел бы тот, кому нужно было уловиться удой. Мне нужно было принять вид червя и сказать: «Я же червь, а не человек»(Пс.21:7), чтобы он подбежал и ухватился за уду, и был бы вытащен Мной, и исполнилось бы написанное у Иова: «Можешь ли ты удою вытащить левиафана»(Иов.40:20). Я становлюсь как бы робким человеком, становлюсь как бы убегающим смерти, говорю: «душа Моя скорбит смертельно»(Мф.26:38), говорю: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Он с радостью и весело слушает эти слова; спешит делать враждебное для Меня. И что же говорит сам в себе? «И это человек. Я поглотил Авраама, Исаака, Иакова, патриархов и пророков; поглощу и Его. Вот Он робеет, как человек; Он человек; поглощу Его». Он поглотит Меня, как человека, и Я окажусь в утробе его Богом совершителем. «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Он поглотит закваску тела, и Я окажусь негасимым углем божества, страшно сжигающим его внутри: «Огонь пришел Я низвести на землю»(Лук.12:49). «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия», Я буду говорить, как агнец; не желаю, чтобы он видел сверкающий меч божества, чтобы не убег он, волк. Он поглотит Меня, как агнца, и изнутри уязвится изощренным мечом: «не мир пришел Я принести, но меч»(Мф.10:34). «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Я скрою пастыря Бога в агнце тела; не желаю обнаружить пастыря Бога, чтобы не убежал волк; волк уходит, если видит пастыря. Я буду говорить, как агнец. «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Буду говорить, как агнец, не имеющий пастыря; Я сделался как бы беспомощным человеком. Поглотит Меня, как агнца, и сокрушится изнутри крестным посохом пастыря. Он сгрызет зерно горчичное, и Я окажусь для него остротой страшно мучительного божества; он сгрызет Меня, как человека, и Я окажусь крепким камнем, сильно сокрушившим его зубы, чтобы он научился не сгрызать более людей; и исполнится написанное: «Боже! сокруши зубы их в устах их»(Пс.57:7). «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Если бы он знал, какова эта чаша, от которой Я отмаливаюсь, он молился бы, чтобы она миновала; против него она жало, а для моих спасение. Когда он Меня поглотит, тогда почувствует, Кого поглотил; когда он увидит, что Мной скрывается солнце, омрачается день, тогда и сам огорчится; и исполнится написанное: «Ад преисподний пришел в движение ради тебя»(Ис.14:9). «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Пусть не смущают вас эти слова, мудро произносимые; подождите, и увидите вывод из Моих слов, и тогда изумитесь мудрости их. Он думает, что глупо ухищрение Мое; а не знает, что «немудрое Божие премудрее человеков»(1Кор.1:25); он думает отсюда, что Я самый немощный, а не знает, что «немощное Божие сильнее человеков»(ст. 25); не знает, что Я буду пить чашу, он упьется и омрачится, а мои возбудятся и станут бодрыми. Теперь он с радостью слушает эти Мои слова: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». Когда поглотит Меня, когда увидит, что камни раскалываются, гробницы и могилы открываются и сам он сокрушается, и мертвые встают и восходят на небо, тогда он раскается и будет печалиться над тем, чему теперь радуется. Он не знает, что самому себе ставит западню, которую ставит, и сам попадется, по писанному: «Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил»(Пс.7:16). Он не знает, что крест, который он намерен поставить – для Меня постель, для него крест; для Меня почивальня – для него смерть. О, чаша, жало для диавола, пугало демонов, веялка грехов, устроительница жизни, умилостивление для грешников, чаша бессмертия! «Впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Он узнал, несчастный, что все стало, что Я сказал; он слышал Мои слова: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня»(Иоан.11:41,42). Так как Я молился, чтобы миновала чаша смерти, то, чтобы ты не думал, вследствие молитвы о миновании чаши, будто дело креста стало слабым, Я делаю сомнительный вывод из Своей молитвы, и говорю: «Впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Отцу Своему Я приписываю власть над смертью, хотя сам имею власть положить душу Свою, и власть имею опять взять ее. Я покрываю Свое божественное достоинство духовными листьями, покрываю властность Своего божества человеческими словами, говорю: «не как Я хочу, но как Ты». Он, слепец не звал, что Моя воля и Отца Моего одно: «Все, что имеет Отец, есть Мое»(Иоан.16:15), и: «Я и Отец – одно»(Иоан.10:30). «Впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Он повесит зерно хлебное, и когда поглотит Меня, увидит, что сам удавливается тройной петлей». Но может быть кто-нибудь из слушателей спросит: «Неужели Христос посмеялся над диаволом, или возможно ли было насмехаться над ним?» Ему мы скажем: прочитай Писание, и найдешь, что сам Отец говорит Моисею: «что Я сделал в Египте»(Исх.10:2). Так и Господь посмеялся над диаволом и демонами. Нужно было, чтобы он был осмеян, как безумец, за свое великоречие и слова: «Силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю с престолов, как исполин; и рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта, и не пискнул»(Ис.10:13,14). Нужно было, чтобы он и демоны были осмеяны, чтобы обнаружилось, что в таких своих похвальбах они неразумнее даже детей. Поэтому и не знали, что делали: «ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы»(1Кор.2:8). Также и пророк предвозвестил об этом драконе, что он будет осмеян: «там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нем«(Пс.103:26). Но, чтобы не казалось, что излишним удлинением слова мы препятствуем желающим после нас еще яснее передать мысль Писания, здесь прекратим свое Слово. Мы были вызваны сказать по поводу той же самой главы, не потому, что можем говорить без пропусков, но чтобы объяснить по своим силам, и дать повод любознательным: «дай [наставление] мудрому, и он будет еще мудрее»(Прит.9:9). И вы, возлюбленные, собрав из Писания, в подкрепление сказанному, старайтесь еще больше уяснить трудную мысль – Господь наш не по робости, как выше у нас сказано, уклоняется от чаши смерти, но по божественному устроению, чтобы по моим ничтожным словам и мыслям и вашим трудам воссылалась слава Христу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На притчу в Евангелии Луки, в которой говорится: «Некий человек шел и попался разбойникам» (Лк.10:30).

Действительно, по божественному апостолу, «бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду»(1Кор.9:24). Шел сегодня иерей, шел и левит, и только самарянин получил награду. Он без труда опередил ушедших вперед; чего не совершили наученные закону, то с успехом сделал иноплеменник. Они, увидев в другом собственную природу в опасности, заключили свое сострадательное сердце и, сомкнув глаза, прошли как бы мимо лежащего мертвого столба, как никогда был не милосерд богач к брошенному перед его дверями Лазарю; неверный же самарянин, верный более иудеев, забыв о своем деле, утешил незнакомца, и, забыв о своей настоятельной нужде, поспешил к ухаживанию за пораженным, и, не зная закона, исполнил его, совершив все по закону: «ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую»(Рим.2:14,15). Итак, что же говорит евангелист? «Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым». По случаю же «один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе»(Лук.10:30-35). Поучимся: что такое Иерусалим, и что Иерихон; и кто разбойники, с которыми он нечаянно встретился; и что за одежда, которую они сняли с него; и что такое раны, которые они причинили человеку; и почему отошли, оставив полуживым; и кто иерей, и кто левит, и кто самарянин; и что такое елей, и что такое вино, и что такое повязки; и что такое скот; и что такое гостиница и гостинник; и что такое два динария, и что такое излишние издержки, которые он обещался отдать; и что такое возвращение самарянина? Итак, один человек шел из Иерусалима в Иерихон. Иерусалим – рай, Иерихон – этот мир; человек, шедший из Иерусалима в Иерихон – первозданный Адам; по изгнанник из рая, он шел в Иерихон, т.е., в этот мир. «И попался разбойникам», т.е., к жестоким лукавым демонам; они сняли с него одежду бессмертия, которую он носил до греха; одели его в листья смоковные. Почему в листья смоковные? Потому что они жестки и горьки. Так как после греха приключилась с ним жесткость дел и много горечи, то, поэтому, он был одет в листья смоковные. «Изранили его», т.е., житейские страдания. Именно: «со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; в болезни будешь рождать детей»(Быт.3:19,18,16); это раны для души. «Ушли, оставив его едва живым»: преступив заповедь Божию, Адам не был ни между живыми, ни совершенно мертвым, так как не вполне отказался от Бога. «По случаю один священник шел тою дорогою». Не сказал: по случаю, но: «по приключению»; «по случаю» – (значит) «не предусмотрено, неожиданно, когда происходит что-либо с кем-нибудь само собой»; «по приключению» – (значит) когда кто-нибудь совершает что-либо по промыслу Божию; здесь по промыслу Божию шел иерей тем путем. «И, увидев его, прошел мимо. Также и левит». Кто иерей, и кто левит? Иерей – закон Моисея, а левит – слово пророческое. Они, по промыслу Божию, пришли для ухаживания за израненным разбойниками; не будучи в состоянии исцелить его, прошли мимо. Когда у них не было силы восстановить лежащего, идет самарянин, который есть Владыка Христос, страж наших душ. «Самарянин» – значит «страж». Он сказал: «Самарянин же некто, проезжая, нашел на него»; не сказал, что «пришел к нему», но «нашел на него», т.е., принял, как он, плоть – подлежал телесной страсти, как он, но без греха. «И, увидев его, сжалился, и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино». Что такое повязки, и что елей, и что вино? Повязки – повеления Христа, елей – святое миропомазание, вино – таинство веры. Этими тремя врачуются наши душевные раны. Что говорим, знают новонаставляемые. «И, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу». Собственным скотом Христос называет тело, которое Он принял для нас от пренепорочной Девы. Он посадил на Свой скот израненного разбойниками, так как, по пророку Исаии, «Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни»(Ис.53:4). «Привез его в гостиницу», т.е., в святую церковь; и заботился о нем сначала сам. «А на другой день, отъезжая», т.е., после святого воскресения, «вынул два динария, дал содержателю гостиницы». Кто «содержатель гостиницы», и что такое «два динария»? Содержатель гостиницы – апостол Павел, поставленный во главе церкви из язычников; он назван гостинником, потому что всех принимает, и всех влечет к спасению. Христос после Своего воскресения, вынув два динария, Ветхий и Новый Завет, «дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем»; тебе вручаю народ языческий, израненный самыми жестокими разбойниками; только заботься о нем; и что издержишь лишнее, то Я отдам тебе, при Своем возвращении». Что издержал Павел сверх динариев? Четырнадцать посланий, которые он рассылал язычникам. Что значит – «когда возвращусь, отдам тебе»? «При втором Своем пришествии, когда приду судить живых и мертвых, при возвращении Своем, Я отдам тебе то, что ты издержишь лишнего», как и сам Павел говорит: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его»(2Тим.4:7,8). Да будет, чтобы и нам всем получить такой венец, по благодати и человеколюбии Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На рождение святого Иоанна пророка, Предтечи и Крестителя.

Благовременен день праздника и всеобщей радости, в который мне пришли на мысль служение Гавриила и священство Захарии, и я думаю об осужденном на немоту за неверие. Вы слышали евангелиста Луку, открывшего нам сегодня душеполезную врачебницу. Евангелист Лука был врачом и по искусству; но тогда он (был) целитель тел, а теперь попечитель о делах; он заменил искусство искусством, и принял на себя вместо одного попечения другое. Итак, что же Лука, прекрасный врач? Вы сейчас слышали его слова: «по жребию, как обыкновенно было у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения, а все множество народа молилось вне во время каждения, — тогда явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного. Захария, увидев его, смутился, и страх напал на него. Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн» (Лук.1:9-13). О, странное и таинственное чудо! Справедливо Захария возразил ангелу. Он требовал одного утешения, и получил другое; молился за народ, и назван был отцом сына; искал прощения грехов, и получил обещание от бесплодной утробы. Захария более желал исцеления душ согрешивших, чем беременности Елизаветы. Справедливо Захария смутился и устрашился; человек он был нрава рабского, хотя и облечен был священным достоинством. Сказал Захария тотчас в своей душе, как только увидел ангела: «Странен приход этого человека, странно его обещание! Кто это, что смело вступает в священный храм? Кто это, что стоит справа алтаря кадильного? Кто это, что блестит образом чуждого вида? Кто это? Я не видел человека с крыльями, ни птицы в образа человека; кто это, что наполняет мою душу страхом? Кто это – светоносец по устам, говорящий великое, при закрытых устах? Кто это – наблюдатель за моей чредой? Кто это, что препятствует моему ходатайству? Народ, вне молящийся, ожидает меня с ответом от Царя небесного, и этот задерживает меня внутри; через меня они приносили моления к Царю, прося прощения в грехах; об этом я молюсь, чтобы исполнить желание народа, чтобы показать действие своей чреды; итак, перестань, кто бы ты ни был, устрашающий меня! Если ты ангел, посланный Богом, то содействуй в моем деле, сострадай вне плачущим, сокрушайся с сокрушающимися; отойди! Кто ты, устрашающий меня? Я нисколько не думаю о сыне; зачем ты обещаешь мне сына? Что за выгода для народа, если у меня будет сын? Что за польза, если Елизавет станет кормить грудью дитя? Что за выгода, если я оставлю наследника? Отойди, устрашитель мой, кто бы ты ни был, отойди от меня! Мы стары; миновало время зачатия; погасла страсть брака; время охладило жар; неплодное отвергло плод; природа восстала против самой себя; мы оба мертвы для смешения; юность не цвела, – как старость произрастит?» Так (сказал) Захария. Ангел же говорит ему, как ты сейчас слышал: ««не бойся, Захария», не смущайся помыслами; я ангел света, а не тьмы; я Гавриил, один из начальников у Царя небесного; исполняю повеление, не по своей власти приказываю; я послан объявить тебе, а не сделать над тобой насилие; облечен я видом, а не в обнаженном существе являюсь перед тобой; пославший меня щадит твою жизнь; не бойся, Захария, я послан благовестить тебе, а не изумлять тебя; ты превзойдешь старость, и седое бесчадство и бесплодную утробу; и кто рождает по желанию? Это дар Божий, не изобретение человеческое; разве ты не слышал слов Господа: «Я – творец человека, и «образовавший»в человеке дух» (Зах.12:1)? Не веришь, Захария? А как был создан Адам, как Ева была сотворена, как Исаак был рожден? Авраам в послушании не ошибся; а ты, иерей, не веришь! Неужели бессильно у Бога всякое слово, Захария? По своей старости ты возражаешь, старец, телесное омертвение полагаешь сильнее Бога. Если бы ты не видел примера Авраамова, то основательно сомневался бы; ссылаешься на немощь природы, и не веришь настоящему божественному обещанию, но сомневаешься и споришь? О малом ты просишь, и много получаешь, и, как бы перенося наказание, кричишь, Захария. Ты молишься только об иудейском народе, а я благовествую тебе о том, кто все племена приготовит к спасению». Захария, услышав это, и, немного отвратив свой взор, в ответ говорил ангелу: «Что ты говоришь, ангел? Родит жена моя? Что же – об этом я молился, или совершаю каждение в свою чреду ради того, чтобы перед народом выказать свою плодородность? Я прошу о прощении грехов, и ужели сверх этого пожелаю разрешения неплодства? Желаю для народа облегчения, неужели для Елизаветы обременения? Я призываю израненные души к уврачеванию, и неужели, чтобы иссохшие сосцы стали млекоточными? Что ты говоришь, ангел? Жена моя родит? И что за выгода в этом для вне молящихся? Ужели, услышав, не побьют они меня камнями, со словами, что я становлюсь главным иереем не за них и для общеполезного спасения, но только за самого себя, что не благословение, а сына я принял? Я нисколько не думаю о деторождении; отойди! Я этого не желаю; о чем я молился, того не получил; и теперь ты мне объясняешь одно вместо другого; я нисколько не думаю о деторождении; теперь несчастье бесплодства; неужели от времени не прекратилась страсть, и от немощи природы – соитие? Я нисколько теперь не думаю о деторождении. Мы не можем ходить без посоха, и как теперь нам повелевают начать свое деторождение? Старость отвергает природу; это дело вне веры; в гроб мы глядим, и будем нанимать кормилицу? Я нисколько не думаю о деторождении, я ищу спасения народа и счастья племени, пленения: врагов и благоденствия города, а не детского плача, пеленок, и кормления; я нисколько не думаю об этом. Как я окажусь отцом природного сына? Старость отталкивает от себя веру; вне природы это дело; я иду с посохом, как с конем, и ты побуждаешь меня к брачному делу, когда все тело мое стало гробом? Чем мне убедиться в этом, скажи мне, великий Гавриил (нужно незнающим знать, что Гавриил – значит «человек Божий»)? Скажи, чем мне убедиться в этом? Вот мои члены трясутся, вот по старости мы оба в землю смотрим. Если бы один был молод, а другой состарился, была бы некоторая надежда на сказанное; теперь тело нас обоих дряхло; ничего другого мы не ожидаем, кроме серпа смерти, как зрелые колосья во время жатвы; если ты во всем истинен, что говоришь, владыка Гавриил, то дай наперед какое бы то ни было знамение, вручи мне залог обещанного чуда. Чем мне убедиться в этом? Аарон не поверил бы, если бы не расцвел жезл; Моисей не был бы удостоверен, если бы его рука не побелела; Гедеон не понял бы, если бы не было росы на руне; Езекия не признал бы, если бы солнце не отступило назад; чем мне убедиться в этом? Ты дай знамение, и я буду рад, как юноша; дай знамение, чтобы Елизавета не посмеялась легкомысленно, как Сарра; чем мне убедиться в этом, вестник архангел? Откуда для меня очевидны твои слова ко мне? Если я являюсь вторым Авраамом, будет и для меня свойственное Аврааму, то войди в мой дом, и я омою твои ноги после совершенного путешествия, и предложу тебе трапезу, исполненную тайны; Елизавета замесит три саты муки, предъизображая церковь; спрашивай тельца, чтобы тебе одарить сыном. Чем мне убедиться в этом, о, ты, приносящий нам на землю прекрасное благовестие свыше? Зачем, ангел, преднарекаешь мне имя сына, и исчисляешь добродетели еще не существующего? Покажи мне то, что свыше природы, чтобы мне поверить тому, что против природы. Если небо станет шатром, и я обновлюсь; если море измерится, и жена моя Елизавета станет матерью; если солнце будет задержано, и иссохшие сосцы источать молоко; если луна низвергнется, и иссохшая утроба увлажнится. Чем мне убедиться в этом, «ибо я стар, и жена моя в летах преклонных»(ст. 18)? Ангел (говорит) Захарии: «Ты требуешь от Бога ручательства? Считаешь немощь сильнее Владычного обещания? Не боишься наперед расспрашивать приносящего тебе благовестие? «Чем мне убедиться в этом?» – говоришь, Захария? Разве тебя посылают в Египет, чтобы устрашить фараона? «Чем мне убедиться в этом?» – говоришь, Захария? Разве ничего сверхъестественного Бог не делает? Ты спрашиваешь последовательности у природы, и не видишь изумительного дела божества. Скажи мне, Захария, на чем укреплены столпы земли? Чем поддерживается свод неба? Где изобретаются вместилища облаков? Где образуются капли дождя? Где создаются хлопья снега? Кто руководит течением солнца? Кто отграничивает умаление луны? Кто исчислит множество звезд? Море во время бури как удерживается песком? Как смешиваются теплые потоки? Как создается мрак тумана? Как образуется человек в утробе? И как женский пол оказывается слабее мужского? Богоподобная душа как сразу оказывается в теле? «Чем мне убедиться в этом?» – говоришь, Захария? Ты ищешь последовательности природы, где дело Божие? Не веришь, что может родить бесплодная? Что же – если услышишь, что Дева сверх ожидания рождает? И может ли быть прежнее неверие верой? И за то теперь наказывается неверие в виду бесплодности, чтобы ты не усомнился в чуде в виду Девы: «и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить» (ст. 20). О, человеколюбивое наказание, производящее скорее исправление! Ангел вразумляет поколебавшийся голос, обуздывает дерзкий язык: «и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем». Хорошо у евангелиста записано и это – «оставался»; молчание ожидает рождаемого голоса, Захария – Иоанна, старец – сына, иерей – пророка. Этим ангел говорит: «Так как ты, как неверующий, ищешь знамения от Бога, то прими биченосное знамение в собственном своем теле: «ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется». Где орудие противоречия, там и мщение; где необдуманная смелость, там и воспитательная вожжа; где была дерзость, на том и наказание. Бог желал, Захария, чтобы ты сделался проповедником такого чуда: рождается начальник воинства Царя небесного и предуготовитель освобождения мира от грехов. Так как ты сделал для себя немощь тела сильнее Владычного обещания, то за это «ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты». Видишь ли, что без веры ничто из должного не совершается!» Только что услышал Захария эти слова, тотчас вышел из храма с молчанием, наградой за неверие. О, чудо! Он вошел для освобождения других, и сам вышел осужденным; принося богослужебное каждение, вынес знак изгнания. Народ ждал услышать что-нибудь благое от него, а он выражал знаками: «Никто пусть меня не спрашивает; я устрашаюсь Владычного негодования». О, изумительные дела! Захария обуздывается, и Елизавета благоденствует; язык немотствует, и утроба беременеет; болтливый язык бесплодствует, и бесплодная делается матерью; болезнь утробы переселяется на язык; речь обуздывается, и рождаемое освобождается; Захария молчит, и Иоанн играет. Лишь только бесплодная увидела Деву, утренняя звезда заметила солнце, – и сильно взыграл Иоанн в материнской утробе, обвиняя медлительность природы; «Я, – говорит, – проповедник Владыки, и зачем связан узами, подобно сорабам своим? Предварю время рождения, не буду ждать родов, чтобы не потерять своего течения, чтобы Владыка не опередил заключенного раба, чтобы последовательность природы не сделалась нарушением порядка; я узнал присутствующего, и не переношу молчания; я узнал предпославшего меня в путь перед лицом Своим, чтобы приготовить путь Его перед Ним; я поколеблю узы природы, потому что спешу проповедывать». О, изумительные дела и чудеса! О чем не ведали на небесах ангелы, узнал Иоанн, во утробе носимый, и говорил матери своей. Для престолов Он был незаметен, и носимого во утробе приходящий Бог не опередил; от Господств Он скрыл, и тайну домостроительства открыл носимому во чреве; и с каким благовестием пришел архангел к Богородице, (это) внушил внутри играющий младенец. Пришедший Освободитель нашего рода, будучи во чреве, прибыл к Своему другу, Иоанну; и видно было, что Создатель приветствует создание, что Царь пребывает в шатре воина, что Владыка входит в дом раба. Иоанн, увидев из утробы находящегося во утробе, старался превзойти границы природы, говоря: «Я не знаю ограниченного природою Господа, (и) не буду ждать времени рождения; мне не нужны для рождения девять утробных месяцев; не нуждаюсь в этом теперешнем заключении; и почему не выти из уз, удерживающих меня? Я выйду, кратко объявлю значение дивнаго дела; я печать божественнаго пришествия; я труба воплотившагося Бога Слова; вострублю, и отцовский язык сделаю красноречивым; вострублю, и материнскую омертвевшую утробу оживлю». Смотри странность тайны: еще не рождается, и говорит игранием; еще не является, и угрожает; еще не может взывать, и слышен в деле; еще не учит жизни, и наперед проповедует Бога; еще не видит света, и узнает Солнце; еще не рождается, и спешит предтекать; не переносит задержки, при пришедшем Владыке; не желает ожидать срока рождения, но старается разрушить темницу чрева, и усердно объявляет о грядущем Спасителе, игранием восклицая: «Прибыл разрушитель оков, и зачем мне удерживаться в узах? Пришел создавший все словом, и зачем мне ожидать срока природы? Выйду, предтеку, проповедую, возглашу всем присутствующим: «Вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»(Иоан.1:29). Таково играние Иоанна, или лучше, слова.

«Елисавете же настало время родить, и она родила сына. И услышали соседи и родственники ее, что возвеличил Господь милость Свою над нею, и радовались с нею» (Лук.1:57,58). Сказано: «родить»и «родила»:то – дело природы, а это – благодать Святого Духа явилась, (и жена) сверх природы родила; иное дело природы, и иное дело благодати. Чудом было то, что совершалось Иоанном; а это зависело не столько от плотского отца, сколько от Бога Слова. Об этом свидетельствует сам архангел Гавриил словами к Захарии: «и жена твоя Елисавета родит тебе сына… и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предъидет пред Ним в духе и силе Илии» (ст. 13,15-17). О, рождение сына иной, изумительной природы! Оно было изумительно и неестественно, так как (обычно) тот, кто рождает, в болезнях рождает. Захария не поверил, а Елизавета не усомнилась, принимая сверх надежды поздно рождаемаго сына; ради этого говорится: «родить» и «родила»; одно по природе, другое по вере. Рождающий, как я сказал, со страстью рождает; и производящая – в скорбях производит. Во чем же скорбь Елизаветы, когда присутствует Святой Дух, а не неопытная восприемница, когда это дело благодати, а не тягость природы? Слушай! Этот труд был ничтожным в сравнении с радостью. Не после своего рождения Иоанн получил благодать, но, из материнской утробы одевшись освящением, стал дивным предводителем, как сказал ангел: «Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей… и предъидет пред Ним в духе и силе Илии». Кто кому будет предшествовать? Иоанн Владыке Христу; поэтому он называется Предтечею, как можно слышать из слов самого Иоанна о Спасителе: «Идет за мною Муж, Который стал впереди меня» (Иоан.1:30). «За мной» – (значит) по времени; «впереди меня» – по престолу. Почему Гавриил сказал, что Иоанн предшествует Царю Христу в духе и силе Илии Фесвитянина? Слушай внимательно! «Илия» значит «Бог». Так как Иоанн имел в самом себе Бога, – он исполнился Духа Святого еще от чрева матери своей, а Бог есть Дух – то, о нем говорил Господь чрез пророка за много времени раньше: «Вот, Я посылаю Ангела Моего»пред лицом Твоим,«и он приготовит путь предо Мною» (Мал.3:1), и многих обратит от заблуждения к истине»; ради этого Иоанн предшествует Господу в духе и силе Илии, так как у Иоанна много было сходства с Илиею. Конечно, сын рождается, и речь возвращается к отцу. Захария, когда его спрашивали, как бы он желал назвать дитя, «потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему». Не поверивший словам ангела теперь вынужден писать о явлении, проповедывать письмом; тогда по слуху не принявший сказанного теперь законодательствует рукою, пишет о бывшем. И, дав имя ему, получил речь: отсюда«все удивились».«Разрешились уста его», и разрешились узы языка его, «и он стал говорить, благословляя Бога». О, изумительное и странное чудо! Пишется имя сына, и немые уста отца открываются; Иоанном называется, и язык называющего устрояется. Видишь ли, как он не погрешил, и мы не погрешили, сказав приличное объяснение? Вот имя самого праведного открывает немые уста и побуждает неподвижный язык. Так глас вопиющий Иоанна обнаруживается, что даже само его имя вызывает голос: «я глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Мф.3:3). О, чудо! Слово прибывает, и голос предвозвещает; Владыка идет, и раб предпосылается; Царь приходит, и воин предуготовляется. Итак, возрадуемся и возвеселимся, что Елизавета родила и Захария возговорил; что неплодная произвела, и старец воскликнул; что дощатая дощечка была спрошена, и язык иерейский разрешился и голос возвратился; что Предтеча явился, и весь мир возрадовался. Здесь следовало бы закончить слово, но Захария не позволяет восклицанием: «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему»(Лук.1:68). О, изумительные дела! Что говорит Захария? После своего воскресения Захария первый раз воскликнул: «благословен Господь». Что (значит)? Захария был мертвым, и воскрес. Он не был мертвым по природе, но перенес подобие смерти. Он удерживался молчанием, как гробом, и, как пеленами, был связан узами языка; он возвратился к жизни, не дыша священством, и перенес оплакивание, горесть народа. Когда упраздняется иерей, скорбят все, за кого он ходатайствовал. После этого образного воскресения Захария первый раз воскликнул: «благословен Господь Бог Израилев». О, Захария! Если бы ты не увидел духовного колоса, не узнал духовного земледельца, не получил дара, то не благословил бы дателя. Но Захария восхвалил Бога пророческой песней, достойной дара. Воскликнем и мы: «Благословен Господь Бог»христианский,«что посетил народ Свой и сотворил избавление ему!»Ему слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На святое Богоявление.

Желаю, возлюбленные, праздновать, хочу торжествовать; это – священный день света, и печать праздника, и дверь торжества. Он (праздник) запечатывает вифлеемскую пещеру, где ветхий денми, как грудной младенец, возлежал в яслях; но открывает иорданские источники, где опять Он крестится с грешниками, даруя миру отпущение грехов Своим пренепорочным телом. Но когда изшел из утробы на землю, Он явился детям как дитя, человекам как человек, матери как сын, пастырям как пастырь: «Я пастырь добрый»,положивший душу«свою за овец», – говорит божественное Писание (Иоан.10:11). Теперь Он намерен придти к источникам иорданским, (источникам для) мытарей и грешников, из желания омыть с них грехи. И велико чудо этого торжества. Мудрейший Павел возглашает словами: «явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков» (Тит.2:11), и во всем мире преизобилует радость. Радуется небо, так как первым слышит исходящий голос; освящается воздух парением Духа; водное естество научилось омывать души вместе с телами. И вся тварь совершает праздничное веселье; скорбит только диавол при виде приготовленной купели, давящей лишь его. Что же говорит (евангелист)? «Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?»(Мф.3:13,14). Кто видел, что владыка стоит перед рабом? Кто видел, что царь склоняется главой к воину? Кто видел, что подвигоположник награждается борцом? «Мне надобно креститься от Тебя».Ты сам, Владыко, дай мне, говорит, то, что намерен даровать миру, крещение. «Мне надобно креститься от Тебя»,потому что я подвержен прародительскому греху, ношу в себе яд змея; мне нужно смыть нечистоту древнего преступления, а Ты за какие грехи пришел для крещения? У Тебя есть свидетельство пророка о Тебе: «Он не сделал греха, и не было лжи в устах Его» (Ис.53:9). Как Ты ищешь искупления, когда доставляешь умилостивление? Крещаемым свойственно исповедываться в своих грехах, а что есть у Тебя для исповедывания, когда Ты во всем безгрешен? Что Ты от меня спрашиваешь, чему я не научен? Я не осмеливаюсь на большее; не знаю, как очищается свет; не умею омывать солнце правды; ночь не освещает дня; золото не рабствует свинцу; создание не исправляет создателя; море не заимствуется от источника; река не нуждается в капле; чистота не очищается скверной; осужденный не разрешает судью: «мне надобно креститься от Тебя»;мертвенность не воскрешает жизни; болезнь не исцеляет врача; я знаю ничтожество своей природы; нет ученика выше учителя, ни раба выше господа своего; ко мне не приближаются со страхом херувимы; мне не восклицают Трисвятого преклоненно серафимы; я не владею небом, как престолом; обо мне не проповедывала волхвам звезда; у меня нет голоса, создателя всего; Моисей, служитель, удостоился увидеть задняя, и как я осмелюсь коснуться пренепорочной главы? Зачем Ты мне предоставляешь, что превосходить меня? У меня нет длани, могущей крестить Бога: «мне надобно креститься от Тебя». От неплодной я рожден но, по Твоему повелению, природа не противилась; и тогда, обитая в месте своего рождения, когда еще не мог говорить, я воспользовался устами своей матери, – а теперь как не буду богословствовать о Тебе присутствующем, Которого вместил девственный кивот? Разве я ослеп умом, подобно иудеям? Знаю, что, будучи Владыкой, Ты принял образ раба, чтобы исцелить образ, – знаю, что Ты явился тем, кого спасаешь, – знаю, что Ты стал камнем веры для того, кого помиловал; но мне не препятствует видимое мной, так как я вижу мыслимое. Я смертен, Ты – Бог бессмертный; я от неплодной, но Ты – от Девы; я первый, но я не больше Тебя, пришедшего после меня; я предварил проповедью, но не крещением таким; я узнал в Тебе секиру, лежащую при корне; я узнал посекателя бесплодного иудейского насаждения; я увидел серп против страстей; я сказал, что источник исцелений вблизи нас; какое найду место, непричастное к Твоим чудесам? Ты очистил словом прокаженных; иссушил ток крови прикосновением к краю одежды; одним повелением укрепил расслабленного; Твоим чудом крупицы напитали дочь хананеянки; Ты грязью открыл глаза слепцу; и как Ты требуешь моего рукоположения? «Мне надобно креститься от Тебя».«Призирает на землю, и она трясется« (Пс.103:32) – это Ты, шествующий по водам, как по полу, дозволивший блуднице отереть Твои ноги и даровавший отпущение грехов. Как я осмелюсь коснуться Твоей святой главы, когда я часто восклицал в проповеди: «идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его»(Мрк.1:7)? Возьми от меня воду Твоего снисхождения: потопляясь, я не переношу ее больше». Что же говорит ему Христос? «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф.3:15). «Оставь теперь».Как голос служи Слову; как раб содействуй Владыке, как воин – Царю, как создание – Создателю; не бойся прикосновения, но будь смел; крести меня, чтобы Мне освободить мир. Я предал Себя на смерть, чтобы оживить умерщвленную природу. Ты медлишь протянуть свою руку, когда тебе приказывают, а иудеи спустя немного не изумятся предательству Меня. «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду». Раньше веков Я определил, по Своему человеколюбию, спасти род человеческий; стал человеком для человека; много ли, если Сыном человеческим прихожу для крещения? Я не презрел создания Своих рук; не устыдился земного естества; то, что Я был, сделался тем, чем не был, когда Моя природа осталась без изменения. «Оставь теперь». Враг рода (человеческого) извергнут с неба, прогнан с земли; он гнездится еще в водном естестве, но и отсюда Я пришел его изгнать, по восклицанию пророка: «Ты сокрушил головы змиев в воде»(Пс.73:14). «Оставь теперь».Как к человеку, ко Мне подошел искуситель, и Я переношу, чтобы всем объявить о его немощи; Я скажу ему: «не искушай Господа Бога твоего» (Мф.4:7). О, новое чудо! О, несказанная благодать! Христос подвизается, и я получаю награду; Он борется с диаволом, и я усваиваю себе Его победу над диаволом; Он сокрушает в воде главу дракона, и я венчаюсь, как законный борец; Он крестится, и я снимаю свою нечистоту; на Него сходит Дух Святой, и мне даруется отпущение грехов; Он свидетельствуется от Отца Сыном возлюбленным, и я делаюсь сыном Божиим через Него. Небеса открылись для Него, чтобы явилось жилище крещенного, и голос Отца свидетельствует для Него словами: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Его слушайте» (Мф.3:17; Лук.9:35). Ему подобает слава и держава всегда, ныне и во все веки. Аминь.

На Рождество Господа нашего Иисуса Христа.

Всякий раз, как после холодной зимы засияет теплая весна, тогда и земля произращает зеленую траву, и древесные стебли украшаются цветами, и воздух блистает от солнца, и все птицы, летая по воздуху, мелодично чирикают. Тогда и живущие в горах пастухи и пастыри, вылезая из шалашей, преображаются лицом от красоты воздуха, и, в ответ звонкому чириканью певчих птиц, играя на свирелях и услаждая чувства своих неразумных овец, тихой поступью гонят их на пастбище. Тогда и земледелец, наточив камнем свой нож, отправляется в виноградник срезывать бесплодные побеги виноградной лозы. Тогда и приморские плаватели при виде безбурного моря, покинув сушу, вручив свои души дереву, воде и ветру, безбоязненно прилетают по морскому хребту. И, словом, чтобы мне не удлинять своего приступа в слове, всякое искусство и всякое ремесло, устроенное людьми для житейской нужды, беспрепятственно приводится в исполнение, как только засиял тихий воздух. Так как и для нас воссияла небесная весна, Христос из девственной утробы, и рассеяла холодную и бурную мглу диавола, усыпленные сердца людей пробудила из мрака неведения Своими божественными лучами, то устремим свой ум к небесной и блаженной славе. Но рождество Христа, блистающее божественностью, останавливает течение моего языка, и связывает самый язык. Когда я представляю себе младенца рожденным от Девы, и Деву безмужней и по рождении остающеюся девой, когда слишком любопытствую в этом деле, тогда, не обретая способа, запечатлеваю дело верой. Как, поистине, не дивно и не превосходит всякое помышление, что Дева родила, и обретена девой по рождении? Что она родила, это изобличало родившееся дитя; что, по зачатии, она осталась девой, учила свойственная ее телу природа. Смотри тайну, которая зрима и незрима, овладеваема и не овладеваема, осязаема и не обретаема! Кто не видел и не держал и Младенца и Матери? Но кто, видя девственную Матерь и Младенца сына Девы, из любопытства исследует эту тайну? О, поистине, это тайна небесная и земная, которой можно и нельзя овладеть, зрима и не являема. Таковым был и родившийся сегодня Христос: небесным и земным, Которым можно и нельзя овладеть, зримым и невидимым. Он – небесный по природе божества, земной – по Своему человечеству, зрим – по телу, невидим – по духу, Им можно овладеть по телу, нельзя овладеть по Слову. Но Христос, будучи Богом всемогущим, родившимся по Своей воле, явился Своему миру; однако рождение от Девы поражает мой ум более тем, что Дева зачала во чреве, не с неба сойдя, но происходя от семени Давида, состоя не из духа, но из тела и души; беременность чрева изобличалась делом, а зачатие было бессеменно. Он обитает на небе, и младенцем таинственно завершился в девственной утробе. По природе Он рождался, но восприемницы, касаясь и рождающей и младенца, не находили нетления, как у других женщин. Идущий через нее был Богом. О, купина, которую видел Моисей на горе опаляемой и несгораемой! О, Дева Мария, рождающая и остающаяся нетленной! О, камень, который видел Даниил отсекаемым от горы, помимо рук человеческих! О, девственная матерь девственного младенца и священное дитя безбрачной жизни! Где слишком любознательные? Пусть они скажут нам, как Дева без мужа родила младенца и, родив, не подверглась нетлению? Если необъясним этот образ, так как рождение – от Духа, то тем более не исследуемо несказанное рождение Слова от Отца. Но ты веруешь, признаешь, что она, родив, не подверглась нетлению; а обвиняешь Бога словами: «Если нетленный Отец, родив Сына Своего, подвергся истлению, – (это по твоему безумию!), – то тем более Дева, будучи тленной природы, родив, подверглась бы истлению». Если ты сам свидетельствуешь, что Дева, родив, не подверглась нетлению, тем более веруй, что нетленный Отец, родив нетленного Сына, не подвергся нетлению. Но, оставив празднословцев, возвратимся скорее к богословам – проповедникам. «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода» (Мф.2:1). Евангелист по необходимости обозначает место и время, чтобы неверующий в рождение Спасителя по плоти, исследовав место и время, обрел бы истину. Время он определяет властью Ирода, из хронографов, место – обозначением Вифлеема. Если в мирских договорах для точности изложения и консулы пишутся, и месяцы считаются, и дни обозначаются, и города отмечаются, – тем более нужна была точность места и времени в обозначении для последующих, когда родилось спасение всего мира. Матфей рассказывает только о рождении Христа по плоти; Лука, для точности во времени, прибавляет и о сделанной тогда первой переписи. Он так говорит: В сорок первый год при кесаре Августе, «вышло… повеление сделать перепись по всей земле… Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна» (Лук.2:1,2,4,5). Лука обозначает у себя первую перепись, чтобы вместе и время точно определить и показать, что величайшая тайна, при очевидности, не являема. Он говорит, что первая и вынужденная перепись – это рождение человека. Нужно было, чтобы, во время рождения Христа, и потом обожествления плоти, и низвержения диавола и разрушения смерти, – (чтобы) души праведных и верных поименно переписались в небесной книге, на земле по повелению кесаря, на небе по приказанию Отца ангелам. И Господь, благовествуя об этом Своим ученикам, говорил: «тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лук.10:20).

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему» (Мф.2:1,2). Увы! Я поражен чудом, угнетен зрелищем, и мой язык не находит, что прежде сказать или что опустить. Если я займусь Его рождением, то изумляюсь, что дитя прежде, чем родиться, совершает знамения. Разве не величайшее знамение, что Дева по рождении осталась девой, и молчаливое небо говорит через звезду? Жаждущим увидеть родившегося Он посылает в спутницы звезду, и показывает желаемого младенца. Матвей вспоминает о волхвах, пришедших с востока, а Лука об ангелах; он говорит: «…Были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего».И ангела Господнего они увидели, «и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь… И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лук.2:8-11, 13-14). Христос родился: земное с небесным сочетается, ангелы с людьми составляют хоры, пастыри на поле бодрствуют, волхвы поклоняются, небо светит, земля приносит в яслях свой блестящий плод. Исполнилось тогда на земле написанное: «Истина возникнет из земли» (Пс.84:12). Истина – это Христос, говорящий: «Я есмь путь и истина» (Иоан.14:6). «От земли», т.е., от Девы воссиял по плоти. Я спрашиваю, откуда научились волхвы относительно звезды, что пользовались ее путеводительством, чтобы обрести искомого ими младенца? Не так, как некоторым воображалось, будто это звезда блуждающая, и волхвы на самом деле не искали младенца. Если бы звезда была блуждающей, то как бы она указала истину, Христа? Она остановилась в своем течении, как только достигла Его. Как бы и волхвы, если бы они не отошли на самом деле, приносили от своих трудов такие дары, обозначавшие Его божество и человечество и исполнявшие пророческое слово: «и будет жить, и будут давать ему от золота Аравии»(Пс.71:15). Ни так опять, как баснословцы говорят, будто звезда восходит при каждом человеческом рождении; они не знают даже сказочной эллинской астрологии. Думают, что они христиане; им мы скажем: «О, философы! Если так было, как вы говорите, то скажите нам – когда из людей были только двое, Адам и Ева, как (тогда) небо было исполнено звезд? И во время потопа и погибели в вод всех людей, как не попадали те же самые звезды, но оставалось тоже самое множество звезд, когда был только Ной с тремя сыновьями и их женами?» Но нужно внимать Писанию, и размышлять о таинственном! Был пророком некто Валаам, которого позвал к себе царь моавитский проклясть Израиля, вышедшего из египетской земли; кого бы он благословил, были бы благословлены, и кого бы проклял, были бы прокляты; (но) он, приблизившись к израильскому лагерю, и взойдя на вершину горы, увидел Израиля ополчившимся, воспользовался сравнением и сказал пророчески: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава»и опустошит сынов Аммоновых(Числ.24:17). Эти волхвы из рода пророка Валаама, наследники его книг и пророчеств; подумав, что когда звезда воссияет, тогда восстанет и человек, именно, Царь иудейский, Который не только сокрушит начальников Моава, но, по Даниилу, и все царства диавола ослабит и рассеет, – они наблюдали это время; увидев, сравнительно с остальными, странно воссиявшую звезду, они узнали, что она есть древне предсказанная, последовали (за ней) и, найдя родившегося, возрадовались исполнению пророчества. Но ты, слушатель, понимай, что волхвы – это образ язычников, обратившихся от своего нечестия под руководством не совершенного света, но как бы отраженного через Иоанна, (так как) они руководились звездой (по пути) к родившемуся во плоти Христу. Смотри: и у меня звезда, пришедшая до младенца и остановившаяся в своем течении. Иоанн, подобно звезде, засиял проповедью, и показал Христа словами: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» (Иоан.1:29); он прекратил свое течение, так как сказал: «Ему должно расти, а мне умаляться»(Иоан.3:30).

«И, войдя в дом»,волхвы нашли отрока и матерь«и, пав, поклонились Ему»(Мф.2:11). Нужно, чтобы приходящие ко Христу из языческой жизни прежде упали с высоты своего нечестия, и так, как бы с земли поднимаясь, исповедали бы рождение Христа по плоти, потом отчасти намекали бы на Его божество.

«И, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну»:золото – как царю, ладан – как Богу, смирну – как страдальцу за нас. И Христос принял эти дары, не потому, что нуждался, но для пользы приносящих. Принимая золото, Он отвращал их от сребролюбия; принимая ладан, избавлял (их) от идолослужения; принимая смирну, очищал их души от мертвенности. Если нужно и иную тайну рассмотреть, то изучим тщательно. Золото и смирну они приносят родившемуся. Так как было написано о Нем: Ему поклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних«(Филип.2:10), то своими приношениями они предизображали будущее: золотом – славословие небесных ангелов, ладаном – коленопреклонение земных человеков, смирной – умилостивление за души, содержимые во аде. Так как пришедшему ко Христу нужно владеть тремя добродетелями, о которых говорит Павел – верой, надеждой и любовью (1Кор.13:13), то, открыв сокровищницы сердца, они приносили веру, блистающую как золото, надежду, благоухающую как ладан, любовь, связующую как смирна члены церкви.

«И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Мф.2:12). Нужно было, чтобы раз пришедшие ко Христу не возвращались по тем же самым следам нечестия; но, по упражнении в чистой вере и делах, незаметно перешли от человекоубийцы змея в наследие Христово. Ему подобает слава во веки веков. Аминь.

О Закхее мытаре.

Те, которые любят прекрасное, ничем не отличаются от жаждущих, возлюбленные. Поскольку они не обретают искомого, постольку возгораются жаждой к желаемому; и ночью, как жаждущие, они представляют себе желанные источники; днем, переходя с места на место, часто оглядываясь кругом себя, они ищут желанного для своего сердца. И как путники проходят безводную землю в час зноя, кругом себя смотрят, (нет ли) источников, угнетаясь жаждой, часто поднимаются на возвышенности, (ища), где источник, и как только увидят его издали, радуются и поспешно усиливают свой путь к нему, потом же, придя к источнику, утоляют жажду, так (бывает) и с христолюбивыми мужами. Днем они отыскивают желанного им Христа добрыми делами, ночью беседуют с Ним в молитвах и во сне представляют себе, что шествуют с Ним; если в видениях они усмотрят Его издали, то радуются и веселятся, как жаждущие, когда найдут желанные источники; пробудившись, снова желают заснуть, чтобы во сне обрести тоже самое зрелище. Таковым был и Закхей, о котором сейчас только прочитали вам из евангелиста. Смотри: он и спешит, и пылает божественным желанием, и на дерево восходит, и Иисуса смотрит, чтобы увидеть живоносный источник. Увидев Господа, Закхей утолил свое зрение, но еще больше возжег в своем сердце желание. «…Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса,.. потому что Ему надлежало проходить мимо нее»(Лук.19,1-4). Смотри желание человека, возлюбленный! «Но не мог видеть за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее» (ст. 3,4). Закхей, малый по телесному росту, но великий разумением духа, старался увидеть Иисуса, желал увидеть Бога, дарующего людям небесное; старался увидеть создателя ангелов и устроителя небесного и надземного света ходящим по-человечески; старался увидеть, как Солнце правды, будучи в телесном облаке, просвещает очи сердца верующих; старался увидеть Бога Иисуса, прекрасный образ, желанный предмет, сладкое имя Иисуса, обозначающего Своим именем всякий предмет; старался увидеть багрянорунного овна, кровь Которого искупила вселенную и руно покрыло нагих от Адама до кончины; он, плененный воин, желал увидеть своего царя, овца – пастыря, заблудившийся – свой путь, омраченный – свет; он, не имеющий сладчайшего средства к богознанию, желал увидеть проповедника благочестия; он, бессильный, старался увидеть здоровье, голодный – небесный хлеб, жаждущий – живоносный источник; он желал увидать жизнедателя иереев и воскресителя Лазарева. О, божественная любовь! О, благое желание! О, любовь златокрылая, или, лучше, (любовь) Христа, Который возводит на небо душу, имеющую в себе Его! Божественная любовь, подъяв его от земли, заставила его взойти на дерево; она уже не позволяет ему ни глядеть на земное, ни сноситься с людьми; но, поглядев на любовь, он ожидал небесного; к Тому он спешил, к Кому побуждался, и, взойдя на дерево, смотрел на Христа и мысленно всходил на облако. Увидев Христа, Закхей приблизительно говорил: «К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах!» (Пс.122:1). Закхей увидел Господа, и воспламенялся любовью еще больше; она коснулась его сердца, и он сделался другим: вместо мытаря – ревнителем, вместо неверного – верным, и вместо волка – овцой запечатленной. Чтобы можно было испытать это дело, (спросим): кто так любит отца или матерь, кто так полюбил когда-нибудь жену или детей, как Закхей Господа? Для Христа все свое имущество он отдал бедным, и кого оклеветал, возвратил вчетверо. О, благой образ ученика! О, кротость учителя и сила божественная, одним созерцанием Иисуса приводящая к делу! Не говорил еще Господь Закхею огласительного слова, но ему желающему дал только увидеть Себя, и сила веры извлеклась из желающего сердца. Нечто похожее было и у кровоточивой: подойдя к Господу и прося Его, чтобы исцелил Он ее, она не ожидала прикосновения руки, но сама, подойдя, тихонько коснулась края Его одежды, и сила исцеления извлеклась прикоснувшейся, как губкой. И Закхей неведением совершал, под влиянием божественной ревности, и, пламенея духовной любовью, поспешно всходил на смоковницу; но Господь, усмотрев нечто таинственной, говорил: «Сойди!». Я знаю твою душу, знаю твою благочестивую любовь. «Сойди!». Вспомни, что укрылся под смоковницей обнаженный Адам, и ты, желая спасения своего, не спеши на смоковницу. Мне нужно эту смоковницу иссушить и насадить иную – крест. Он полезное дерево; на него спеши душой; отсюда с готовностью стремись на небо. (А) на этом дереве змей в листьях вьется, на этом он скрывается, на этом он гнездится. Поспеши сойти прежде, чем он станет шептать душе твоей, как было с Евой, которую убедил вкусить сладкого удовольствия. Поспеши сойти; пока Я стою, сойди; когда Я смотрю на него, он обуздывается. Поспеши сойти; не желаю оставить тебя на смоковнице, не желаю твоей погибели; ты Моя овца, ко Мне ты прибег. Поспеши сойти, и предупреди Меня в доме своем; Мне нужен там отдых. Где вера, там почиваю; где любовь, туда прихожу. Знаю, что ты думаешь делать; знаю, что все свое имущество думаешь отдать бедным, и прежде всего возвратить вчетверо тем, кого ты оклеветал. У таких Я с охотой пребываю». И Закхей поспешно сошел, и пришел в свой дом, и принял Иисуса. От полноты радости, став, он сказал; не ходя, не сидя, но став, чтобы показать неизменность решения своей души; став, сказал, когда подвизался нераскаянной мыслью, горя духом; он уже знал, где сеет, и где будет пожинать, – сказал: «половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (ст.8). О, чистое исповедание, исходящее от чистого сердца; исповедание непостыдное, предстоящее непостыдной славе Божией, дышащее верой и цветущее правдой! Этой правды да удостоит нас Бог всех, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

О сотнике.

«У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти» (Лук.7:1); но он не умер, благодаря Владыке, хотя имел умереть, потому что был человеком; не умер, благодаря угодному для Бога ходатайству. Природа требует своего долга, но Владыка природы уступил по вере владетелю его владение. Смерть и необходимость природы понуждали к кончине, но вера, воюющая со смертью и разрушающая законы смерти, перетянула на свою сторону. И ты не поверишь, может ли столько вера, чтобы разорвать оковы смерти и извлечь души из преисподней пропасти? Вера открывает даже врата смерти, заключает небо, изменяет пределы природы, укрощает силу огня, обращает пламень в росу и притупляет жало смерти. Не буду говорить без свидетельства; уверю тебя Священным Писанием. Я сказал, что вера открывает двери ада, и небо заключает – прими ясные доказательства. Смотри: блаженный Петр словом открыл двери ада и вывел из преисподней Тавифу. Он только сказал: «Тавифа! Встань» (Деян.9:40), (и) тотчас двери ада открываются, засовы преисподней падают, и умершая повинуется быстрее живых. Опять пророк Илия, положившись на эту веру, сказал: «Не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову« (3Цар.17:1), и небо становится медью, задерживается дождь на три года и шесть месяцев, земля, как бы железная по природе, отказывает в своем обычном плоде, чтобы ты знал, сколько может вера. Человек на земле решает, и Бог на небе утверждает это решение; смертные уста изрекают, и воля Божия определяет, выражая слово в деле. Заключил Илия небо «три года и шесть месяцев» (Лук.4:25); запором небесным были уста смертного человека, украшенные благочестивой верой. Опять Илия осмелился взойти на огненную колесницу и, как птица, взлетел в воздушные обители; и, без сомнения, до сего дня не вкушает смерти, не по закону природы, но по единственной в своем роде благодати, непоколебимо соблюдаясь силой веры. И зачем об этом много говорить? Енох перешел с телом от жизни в жизнь, превзойдя верой смерть и старость и природу. Много и другого можно говорить о вере, но я ограничиваю слово, чтобы не вызвать излишества. Я знаю, что божественные слова служат для вашего христолюбивого слуха не к пресыщению, но к любви, однако возвращусь к предмету речи. «У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти»;он был рабом уважаемым для господина. Если корыстолюбие жизни придумало раба, то благоразумие господина не отказало ему в родстве природы. Он не презрел (его), как раба, но полюбил, как единоплеменника, облегчая тяжкое иго рабства человеколюбием. Слушайте и учитесь, господа рабов, чтобы вам не презирать рабов, как чуждой природы, и не изнурять сородичей, как врагов, повинуясь слову блаженного Павла: «Господа, оказывайте рабам должное и справедливое, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь» (Колос.4:1; Эф.6:9). Бог дозволил ему быть рабом, чтобы ты учился быть рабом Божиим. Ты требуешь благомыслия от раба? Будь благомыслен и сам к Владыке. Ты наказываешь его за ошибку? Не согреши же, чтобы не быть тебе наказанным Богом. Ты не прощаешь сородичу? И ты не проси прощения. Тебя учит Евангелие так молиться: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф.6:12). Ища у Бога человеколюбия, и вы оказывайте человеколюбие единоплеменникам.

«Услышав об Иисусе, он послал к Нему Иудейских старейшин» (Лук.7:3). Что услышав? Что Он словом исцеляет, словом животворит мертвых, словом прогоняет демонов, словом все совершает: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр.4:12). Не травы и лекарства Он употребляет, но слово Им произносится, и дело совершается. Смотри, какая разница между сотником и иудеями! Он, услышав, только по одному слуху уверовал и, уверовав, подошел, как к Богу; а они, смотря на самые чудеса, отвергли чудотворца, хотя зрение действеннее слуха. Зрение действеннее слуха, но у них было учителем болезни нечестие. Поэтому слепцы презрели на своем суде Судью.

«Послал к Нему Иудейских старейшин просить Его, чтобы пришел исцелить слугу его». «Послал к Нему Иудейских старейшин»;не из гордости отказывается сам прийти, но не решается за самого себя ходатайствовать, по величию этого достоинства. Он сознавал себя человеком от человека тленного, а Иисуса Богом от Бога, единородным Сыном от нерожденного Отца. Поэтому, вследствие благоговения, посылает старейшин церкви, поступая по-апостольски раньше апостолов: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним… и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5:14,15). Итак, он послал к Нему старейшин, прося Его прийти спасти его раба. Дивись состраданию этого мужа! Во время болезни своего слуги, он не презирал его, но прилагал столько усердия, сколько кто-нибудь показал бы при собственном страдании. Это относится к добродетели разумного мужа – выказать столько усердия, и послать от себя ходатайство об исцелении слуги. Он знал о равночестности природы, и не презирал его, как раба, но сострадал ему, как сорабу, зная, что Бог существует для всех вообще. Таким был сотник. Многие из богачей требуют без снисхождения от здоровых службы, а о больных нисколько не заботятся; когда случилась болезнь, и рабыня повержена на земле, ни господин не обращает внимания, ни госпожа не наблюдает; и если когда нужно госпоже подойти, она не смотрит, как на сродную, но внимает с мрачным взглядом и заговаривает с ней суровыми словами, отвергшись родства природы по высокомерию. Однако вы читаете Писание. Не знаете, что говорит святой Давид? «Вот, как очи рабов [обращены] на руку господ их, как очи рабы — на руку госпожи ее, так очи наши — к Господу, Богу нашему» (Пс.122:2). Почти образ, уважь написанное, снизойди на помощь к немощному! Спаситель, единородный Сын Божий, благоволил сделаться человеком для человеков; ты, будучи человеком, отказываешься от равночестного, как будто от неравночестного, отказываешься от сострадания сородной природе? И когда какое-нибудь неразумное животное хромает, ты заботишься для своей пользы; а когда разумное, т.е., твой слуга болеет, ты отвергаешь (его) и не печешься. Ужели пренебрегаешь из-за того, что разумное тебе служит? А мы потому – завидуем. Весьма прекрасен перед Богом человек, но муж милостивый драгоценен. Мы не обращаем внимания на написанное, но питаем внешних, гоняясь за славой от людей, а внутренних оставляем гибнуть голодом и мерзнуть от холода, не помышляем о воздаянии Божием. Не таков был сотник: во всем трезвый, в собственном смысле владетель, сохранявший имущество и себя, как имущество Божие, исполненный разума и сиявший божественной мудростью. Поэтому, он наперед посылает к Иисусу старейшин. Они с большой готовностью ходатайствуют, предлагают достаточно убеждений, и говорят: «Достоин тот, которому Ты окажешь милость; благоразумен получатель дара; достоин Твоего пришествия. Ибо он любит народ наш и построил нам синагогу«.Поистине, достаточно признаков богопочтения, достаточно доказательств благой совести. Каковы же (доказательства)? Любовь к Богу и истинное расположение к человеку. Ибо он любит народ наш, т.е. закон. «Любовь есть исполнение закона»(Рим.13:10). «И построил нам синагогу»,выражая любовь к Богу. Устроением дома Богу он воздвиг как бы отовсюду видимую колонну своей любви к Нему. Смотри, как прекрасные дела, воспоминаясь во время нужды, доставляют много дерзновения тем, за кого ходатайствуют; всюду прекрасные дела достаточны для убеждения. Так они ходатайствовали; Иисус принял приглашение старейшин, не их уважая, но одобряя веру сотника. Встав, Он отправился с ними. Он шел кое-где с промедлением и делал остановки, не опаздывая совершать благодеяние, но выжидая времени, чтобы всем объявить расположение, таившееся внутри сотника, чтобы похвалить неуклонную веру, в обличение неверных, чтобы обнаружить чистое и неподдельное произведение.

«И когда Он недалеко уже был от дома, сотник прислал к Нему друзей сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой»(Лук.7:6). По первому побуждение своей души, он посылает старейшин; но сделав это и ожидая у себя, он не остается в покое. Подумав про себя, сколько различия в достоинстве, он высылает наперед рабов, с приглашением и словами: Не беспокойся: «ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». О, сообразительность и трезвенность сотника! Не остался для него в тайне Бог, скрываемый в человеке; не осталось для него в тайне единородное Слово, облекаемое телом. Он видит храм, и разумеет обитателя. Не остался для него в тайне Владыка в достоинстве раба, царь – в виде пленника, малый – в безграничном величии. Тотчас Иисус удивляется и свидетельствует о его высокой вере, о благородном побуждении его души, по которому он говорил Спасителю: «я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой».Таковым был и Петр, когда он был изумлен при ловле рыбы и понял величие Его могущества; тогда он обращается к Нему и говорит: «выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный»(Лук.5:8). Но может быть он и не знал о Петре, а читал в книге Левит: проказа лежащая нечистым делает подпавшего болезни (Лев.13). На проказу похожи белые пятна на теле, белая сыпь и лишаи. Для многих такие поражения неразличимы, и особенно в начале болезни; отсюда закон желает от иерея, чтобы он был судьей в этом. Закон ведет иерея в дом исследуемого; и там, признав, как проказу, он объявляет все, что в доме, оскверненным. Отсюда большинство наперед приготовляется, и тогда зовут иерея. Блаженный сотник, помыслив об этом, отказывается от прибытия Спасителя: «Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». Многое есть в дом том; я знаю свои грехи; прежде, чем очищусь, отказываюсь от пришествия Твоего, как судьи. Я знаю, что Ты начальник всех иереев и архиерей Отца. «Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой».Небо для Тебя престол, и земля подножие, – какой дом вместит невместимого? У меня нет небесного дома, чтобы Тебе войти в мой дом; у меня нет царского дворца, чтобы мне принять Царя небес. Как я приму под свою кровлю «устрояющего над водами горние чертоги Твои»(Пс.103:3)? Как я приму в свою бедную гостиницу сожителем измерившего небо пядью? Какой дом вместит вмещающего вместе все небо и землю? «Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». Как благодетеля, я восхищаю (Твое) пришествие, но как судьи – боюсь (своего) дерзновения. Ты наблюдатель душ, исследователь внутренностей, испытатель сердца и судья грехов. «Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». Я боюсь самого себя; «но скажи слово, и выздоровеет слуга мой».Ужели тебе не кажется, что говорящий: «скажи слово»только, точно знает, что «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их»(Пс.12:6), что все существующее Словом и содержится и управляется? Просветившись божественной мыслью, этот муж, когда увидел Иисуса во плоти, сразу узнает в Нем Сына Божия: «Скажи слово»только. Я знаю, что о Тебе предвозвестил мудрый Соломон: «Не трава и не пластырь врачевали»народ Твой,«но Твое, Господи, всеисцеляющее слово» (Прем.16:12). «Скажи слово»только. Я знаю, чье Ты Слово, и каким могуществом владеешь, и что все совершил (Ты) словом. Отец не страдал при Твоем рождении; Ты не страдаешь, творя, не страдаешь, устрояя. «Скажи слово»только. Слово Твое – полезнейшее во всем; не воздух оно поражает, но обнаруживает желание Твое. «Скажи слово»только. Дай знак в удостоверение слышащих. Смотри (какая) рассудительность: он просит отложить приход, но о своем знании не рассказывает; свидетельствует Ему о своем знании, но отказывается от Его прихода. Эта мудрая мысль преемствуется другой, большей. Так от силы в силу восходит этот муж, и становится богатым источником замечательных мыслей, юнея в успехах учений. «Скажи слово»только, «и выздоровеет слуга мой. Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает»(Лук.7:7,8). Я знаю, что Ты, облеченный властью над всеми, прибыл к нам, как один из всех. Ты пришел к нам, как и мы (приходим), хотя имеешь власть во всем, как говорит святой Давид: «По определениям Твоим все стоит доныне, ибо все служит Тебе»(Пс.118:91). Ты спишь, и море поднимается; Ты встаешь, и волны утихают. Ты зовешь умерших, и умерший повинуется быстрее живых. «Скажи слово»только, «и выздоровеет слуга мой. Ибо и я подвластный человек». Здесь он объявляет, что самовластное стремление души препятствует восходить к лучшему. «У меня самого есть воины», – он называет воинами различные помыслы, гнездящиеся в человеке. Этих воинов называет блаженный Павел: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного» (Рим.7:22,23). Точно, говорил он: «имею у себя воинов,но у меня нет воинов против меня, «говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит»;приходит; не управляюсь, но управляю помыслами». Может быть, сотник потому и назван сотником, что он, как начальник и повелитель страстей, показывает нам такую твердость над неразумными страстями; да получим ее все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На слова: «Вышел сеятель сеять» (Лук.8:5).

Девственная почва, взборожденная, при помощи быков, плугами опытных земледельцев, принимает семена; охватив их своими комьями, она прежде произращает траву, потом удлиняет колос, потом в колосе наливает хлебное зерно. Тогда земледельцы, видя блестящий колосистый посев, хвалят надежды своих трудов, спешат искренне умилостивить Бога, чтобы Он в целости сохранил плоды обнаруживающихся благ. Часто, когда приближается середина лета, надежда почти достижима и земледелец радуется, тогда или знойный ветер иссушает колос, или ржавчина гноит, или град истребляет, и исчезает преждевременная надежда; земледелец, угнетенный сильным унынием, отложив серп, сокрушается печалью о преждевременном конце лета. Но когда благорастворенность воздуха сделает колос блестящим и зрелым, и белеющий посев согнется наподобие старцев, ожидая летней жатвы, тогда сельчане, с острыми серпами в своих широких дланях, прибавляют к трудам труды, удовлетворяют свое желание, насыщаются исполнением своих надежд. Тогда вол веселой поступью, с суровым взглядом, отправляется на гумно, когда остальные животные отдыхают дома. Остальные животные, козы, свиньи и овцы, которые не подвергали свои шеи ярму плуга, стесняясь своей совестью, рабски приближаются к гумну (и) похищают вязанки колосьев; только вол, вытянув широкий язык, смело берет плоды своих трудов. Ты видишь там жнецов, видишь там плодоносную пашню, гумно, вола; перейди отсюда к церковному благоустройству, и ты увидишь таинственную церковную обработку земли. «Вышел сеятель сеять». Мы только что слышали об этом из Евангелия. «Вышел». Кто? Христос, пришедший с неба в мир. Сеятель – Христос, семя – слово Божие, пашня – человечество, волы – апостолы, плуг – крест, ярмо – единомыслие; яремный ошейник – сладкая любовь, соединяющая выи апостольские. «Вышел сеятель сеять». Вышел Христос не с тем, чтобы жать, но сеять; еще не были посеяны семена воскресения в сердцах людей. Вышел сеятель сеять,не рожь, не ячмень, не пшено, ни другое что-нибудь земное, но веру в Отца и Сына и Святого Духа, надежду воскресения, любовь к Богу и людям нелицемерную и небезразличную. Сеющий Христос вышел из отеческого лона, сущий в лоне Отца, и пришел к нам, как сам прямо говорит: «Я от Отца исшел и прихожу» (Иоан.8:42; 16:28). Но исшел от Отца, отнюдь не разлучаясь с Ним, а с нами пребывая. Этот сеятель вышел, чтобы искоренить плевелы, злобно посеянные диаволом в душах людей. «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф.15:13). Вышло солнце правды, чтобы светлыми лучами Своего божества осиять омраченные сердца людей. Вышел пастырь овец, чтобы, посеяв соль благочестия, доставить овцам здоровый корм писанного закона. Вышел сеятель с десятью запряжками волов, чтобы сделать один скудельный сосуд и, посеяв шесть мерок, сделать три меры. Теперь говори, Исайя, не молчи! «Где вспашут десять пар волов, там даст одну кружку» (Ис.5:10). Десять запряжек волов – это двадцать волов; десять разумных запряжек волов – это двенадцать апостолов Христа и семь, которых избрали апостолы. Кого именно? Стефана, Филиппа, Прохора, Никанора, Тимона, Пармена и Николая, пришельца антиохийского; и (еще) апостол, возделавший землю от Иерусалима до Иллирика. Эти десять запряжек волов сделали на пашне человечества исповедание о Христе, облекшемся в наш скудельный сосуд тела. Что божественное слово называет скудельным сосудом плотское пришествие Христа, слушай. Когда Он имел отойти на страдание, говорят Ему ученики Его: «Где велишь нам приготовить Тебе пасху?».А он им: «Пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды… и… скажите хозяину дома того: Учитель наш сказал: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам» (Мф.26:17,18; Мрк.14:15). Кто человек, носящий скудель воды, или что за город, в который Он их посылает, или что такое устланная горница, – (это) вам, по исследовании, необходимо знать. Человек, носящий скудель воды – Иоанн, Предтеча Христа, объявлявший о Христе, что Он облекся в наш скудель тела (и) имеет у Себя воду крещения. Устланной горницей называет будущее упокоение святых на небе после воскресения. «Идитевот в этот град, –не в ветхую синагогу иудеев, где ветхий закон закис в ветхих мехах, – смешав уксус с желчью, они поднесли Господу, – но идите в новый город, в новый Иерусалим, где новое слово, где новая благодать Духа в новых мехах источает молодое вино веры; где не ветхая пасха, но новое воскресение; где не агнец закалается в жертву, но Христос освобождает; где не ветхая закваска, но приготовляется на кресте небесный хлеб». «Где вспашут десять пар волов, там даст одну кружку».Где работают десять запряжек волов, (т.е.) апостолов (апостолы, были уподоблены волам, как свидетельствует Павел словами: «Написано в законе: «не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?»(1Кор.9,9), но о нас говорит), – там они совершают исповедание Иисуса, облекшегося в скудель нашего тела. И сеятель шести мерок (артабов) сделает только три меры. Ужели у земледельцев бывает когда-либо такой неурожай, чтобы посеять шесть артабов (и) сделать только три меры? Но исследуем смысл Писания, возлюбленные, войдем во внутреннюю завесу буквы, и мы встретимся с божественным разумением Духа. Сеятель шести артабов сделает три меры. Шесть артабов – Новый Завет, то есть, четыре евангелиста, Деяния и апостолы. Посеявший эти шесть артабов в какой-либо одной душе делает три меры – исповедание в Отца и Сына и Святого Духа. «Вышел сеятель сеять»не злак для приготовления хлеба, но животворную веру; не ячмень в пищу неразумным, но пищу для дыхания людей; не пшено, питающее птиц, но божественное слово, огненное, подобное зерну горчичному, сильно возгревающее наши души для благочестия и мудрости. «Вышел сеятель сеять…, и… иное упало при дороге и было потоптано, ипришедшиептицы небесные поклевали его; а иное упалов тернии, и заглушилотерние росток.А иное упало накаменистость,и так как не имело корня, прозябнув, тотчас засохло» (Лук.8:5-7). То, что при пути, – ариане; терние – евномиане; то, что на камне – марафониане. И ты заметь в точности, возлюбленный! «Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге».Не сказал: «на пути», но «при дороге».Какой же путь, кроме Христа, говорящего: «Я есмь путь и истина» (Иоан.14:6)? То, что при пути – ариане. Они не на пути, не православны, и опять не вдали от пути, как эллины или иудеи, но при пути, то есть, подле Христа, подле правой веры. Исповедание ими Христа делает, что они близ пути; непризнание ими Христа Сыном Божиим препятствует им быть на пути. Поэтому, прилетевшие небесные птицы, то есть, духи лукавства, уносят из их сердец божественное слово, и совершенно лишают их правой веры. Терния – евномиане; у них самих есть терния злословий; они произрастают траву веры, но не заканчивают колосом исповедания. Исповедание ими Христа делает, что они произрастают траву веры; но опять учение их о творении и создании делает, что их колос веры сохнет незрелым. Поражая и заглушая слово истины эллинскими учениями о почитании твари вместо Бога, они делают это слово, в отношении правой веры, совершенно бесплодным и непроизводительным. То, что на каменистой земле, — марафониане. Не сказало Писание: «то, что упало на камень», потому что камнем был Христос (1Кор.10:4), но: «на каменистость». Они ни добрая земля, не православные, ни камень, чтобы, будучи высечены из камня учителями, создать храм Божий, – но что? Они сталактит. Есть некоторая порода камня, по имени сталактит; он ни земля, ни твердый камень; мягок против камня, но тверд против земли. Исповедание ими Сына Божия подобным по существу Отцу делает их более мягкими; отрицание ими Святого Духа делает их сердца затверделыми. Итак, они ни добрая земля, чтобы произвести хорошее растение и нарядиться им в красоту веры, ни твердый камень, чтобы непоколебимо и невозмутимо соблюдать исповедание в Отца и Сына и Святого Духа. Они принимают это слово, и произращают, но тотчас его сушат и охлаждают; вследствие этого у них корни помышлений не в глубине духа. И хотя они исповедуют, что Христос Сын Божий, но, отрицая Святого Духа, они и Сына не имеют, по свидетельству и слову апостола: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот [и] не Его»(Рим.8:9). «И иное упало на добрую землю и дало плод,и одно тридцать делало, другое шестьдесят, иное сто» (Мрк.4:8). Добрая земля – сердце православных; она существует вне еретических терний, обработана совершенными учителями, и как бы взборождена, принимает евангельские слова, становящиеся семенами для души. Такое сердце прежде всего произращает траву веры, потом удлиняет колос надежды, потом показывает зрелый плод совершенной любви. Об этих трех плодах души вспоминает и блаженный Павел словами: «вера, надежда, любовь» (1Кор.8:13). Верующий делает тридцать, надеющийся – шестьдесят, усовершаемый в любви делает сто; помазуемый делает тридцать, сходящий в воду делает шестьдесят, усовершаемый в таинстве делает сто. Так из одного семени он приносит троякий плод: Бога славословит, церковь возвышает, самого себя спасает. Такой получает свою награду от Святой Троицы: духом разумеет, душой провидит, телом терпит. Он трижды благословляется: на земле славится, из мертвых воскресает, на небе упокаивается. Такой чествуется тремя высокими степенями: тридцатью, когда на небе; шестидесятые, когда между ангелами; сотней, когда у Бога. Такой кроток, тих, смирен, мудр, милостив, сострадателен, праведен, странник мира, чужд жизни, только образом является на земле, а сердцем и делами пребывает на небе. Некоторые из еретичествующих, по своему неразумному суждению, измышляют лестницу в словах богохульных. Что они говорят? Вера в Духа делает тридцать, в Сына – делает шестьдесят, в Отца – делает сто. Они не знают, что когда умаляют Духа Святого, (на деле) Его возвеличивают. Они ставят Духа впереди Отца и Сына; говорят: верующий в Духа делает тридцать; и впереди Отца прежде всего ставят Духа, потом Сына, потом Отца. Мы мыслим противоположно, противоположное и говорим. Верующий верует прежде всего не в Духа, но в Отца; верующий в Отца делает тридцать; присоединяющий веру в Сына удваивает число и делает шестьдесят; облекшийся в Духа Святого закончил сотней, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

О втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа, и о милостыне.

По вознесении на небо Господа нашего Иисуса Христа, и когда ученики пристально смотрели на небо, – вот, явился им ангел Господень, говорящий: «Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, сам опять придет на это место, таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян.1:11). И вот, возлюбленные, я вам сообщу, каким будет Его второе пришествие, страшное и приводящее в трепет, обличающее всякое дыхание. Явится прежде всего знамение Сына человеческого, на котором распяли Его иудеи, блестящее, как молния, которое понесут святые ангелы; и впереди его будет трубить архангел Михаил и пробуждать почивших от Адама до конца века. И встанут мертвые, как бы от сна, из своих гробов, как сказал апостол Павел: «вострубит, и мертвые»,во Христе «воскреснут нетленными«,«вдруг, во мгновение ока, при последней трубе» (1Кор.15:52). И соберут ангелы людей от четырех пределов вселенной в долине плача. Потрясется та долина и откроются средства суда: огненная река, исполненная неусыпаемого червя, жестокие и немилосердные ангелы и вкруг ставшие дела каждого, обличающие грешника. Изменятся небеса, и земля упразднится, и слава всего пройдет, как тень; богатство и все пройдет, исчезнут, как дым, когда даже звезды, как листья, спадут с неба; и никто ни за кого не заступится, и ниоткуда не будет помощи: ни отец за сына, ни мать за дочь, ни брат за брата, ни друг за друга, ни господин за раба, ни раб за господина, ни богатство, ни серебро, ни золото, ни дорогая одежда, ни дома с золотыми потолками, – но обнажатся дела каждого, хорошие или худые. Откроются небеса, и вот Сын Божий идет на облаках небесных со многой силой и славой; Он, небесный, снисходит в Иерусалим, и Он, необъятный, в Сион; и поставляются двенадцать престолов двенадцати апостолов и учеников Его; и вот Он, как молния, являющаяся от востока до запада; от страха и прещения Его свертываются небеса, как свиток. Тогда поколеблется вся земля, горы задымятся, огненные реки будут готовы принять грешников, черви, как драконы, с раскрытыми ртами будут жаждать крови грешных людей; все будут мучиться непрерывно. Та тьма не имеет света. Подумайте, братья, о том страшном, великом и славном дне! (Если) даже ангелы, ни в чем не согрешившие, трепещут того дня, то какой трепет овладеет грешниками в тот страшный и ужасный день? Тогда будет горький плач и скрежет зубов. И никто пусть не думает, будто тот суд (будет) в умоисступлении. Я знаю, что многие говорят, будто тот суд будет так, как если кто-нибудь мучится, находясь во сне. Не заблуждайтесь, люди! Кто мучится во сне, только воображает себе это, а тело и душа почивают на постели. Но в тот день нельзя отделиться телу от души, а вместе они будут предстоять страшному тому судилищу, где книги дел раскрыты, судья нелицеприятен, и суд неизменен; во многой славе позовет Он всех на суд по имени, и все мы предстанем обнаженными. Там нет ораторской речи, побеждающей правду, нет многословия языка, но испытание дел; там не нужны дары, ни защитники, но все несут собственное бремя. Там старости не верят, знаменитости нет, телесное благородство не спрашивается; там красота лица не смущает судью, но достоинство девства и остальных добродетелей смущает судью, родившегося от Девы; там великий и малый равно судятся. Часто на том суде осуждают дети родителей. Если ты родишь детей и не соблюдешь равенства между ними, но одного обогатишь, а другого возненавидишь, то дашь ответ. Тогда и раб становится перед господином с дерзновением, и рабыня перед госпожой, и ученик перед учителем. Все они судятся в страшном судилище: дети с родителями, жены с мужьями; и дела каждого становятся явными. Поэтому, и благословенный апостол Павел, зная это, всем повелел словами: «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе… И вы, отцы, не раздражайте детей ваших… Рабы, повинуйтесь господам своим…» (Еф.6:1,4,5). «Господа, оказывайте рабам должное и справедливое… Мужья, любите своих жен»,и«жены,повинуйтесь мужьям своим»(Кол.4:1; 3:19,18), чтобы всем нам неосужденно предстать перед страшным престолом Господа нашего Иисуса Христа Бога». Итак, будем трепетать того дня, в который пастырь имеет отделить овец от козлов и поставить овец по правую сторону, а козлов по левую. Тогда скажет царь стоящим по правую сторону: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф.25:34). Подумай только о той радости и дерзновении в отношении к ангелам, пророкам и апостолам! «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня»(ст. 35), и прочее. «Идите, благословенные Отца Моего, получите вместо земного небесное вместо тленного нетленное, вместо временного вечное. Вы Меня одели одеждой, а Я облекаю вас вечной славой; вы дали Мне хлеба, а Я дарую вам пищу райскую; вы Мне приносили плоды, а Я вас сделаю соучастниками святых; вы напоили Меня холодной водой, а Я вас введу в рай». Брат, когда ты это слышишь, то чего ждешь, чего медлишь отдать свое нуждающимся? Кроме того, ты даешь самому Богу, как сказал Он сам: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»(ст. 40). Те, которые гнали бедных, Христа гнали. И за это Он поставит их по левую сторону; и как они гнали бедных, таким же образом и Господь изгонит их словами: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня»(ст. 41,42), и прочее. Подумай только о том стыде при сонме ангелов! Уже здесь, если кто-нибудь обличен в грехе против одного друга, как он опускает лицо! Как он отказывается предстать! Как он смущается друзей, соседей, родственников из-за стыда в том, в чем был обличен! Подумай же о том стыде, когда (будут) мириады ангелов и ряды пророков, хоры апостолов, неисчислимое множество мучеников, безграничный мир, и скажет судья: «Идите от Меня, проклятые… алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня; был странником, и не приняли Меня.Чем вы, – говорит, – оправдываетесь? Я лишил вас повода у вас нет защиты. Если Я скажу: «алкал Я, и вы не дали Мне есть»,то ты, может быть, скажешь, что у тебя не было хлеба. У тебя не было хлеба и воды? Но ужели у тебя не было и ног, чтобы навестить больных и в темнице? Или ты не мог даже стонать с удрученными? Ты ничего не причиняешь бедному? А разве не поражаешь его своим языком, потом не позволяя ему стонать против тебя?» Стонам его скоро внимает Господь: «поступающим надменно воздает с избытком»(Пс.30:24). Господь не так внимает праведным, как бедным, так как у бедного нет еще другого защитника. За бедность все мы отвергаем его: родители – своих детей, друзья – друзей, особенно брат – брата, соседи – соседей; бедный всюду отвержен и беспомощен, ниоткуда не имеет помощи, кроме Бога, милующего бедных. Поэтому им скоро внимает Господь, как и пророк в другом месте говорит: «Ибо Господь внемлет нищим и не пренебрегает узников Своих» (Пс.68:34). У тебя есть хлеб, или что-нибудь иное, чем утешается бедность? Дай бедному. Если у тебя нет, послужи ему словом, попечалься с ним, помолись за него, чтобы, если у тебя не нашел он покоя, нашел бы у другого. У кого нет что-либо дать, и он одаряет бедного хорошими словами, тот приобретает себе награду больше, чем кто дает. Кроме того, в другом месте говорится: велико благодеяние милостыни. Никакое другое доброе дело не в силах когда-нибудь (так) изгладить грехи. Обратимся же к нему, возлюбленные, чтобы получить вечные блага, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Слово о расслабленном, в день Преполовения; и на слова: «Не судите на лица» (Иоан.5:5; 7:24).

Как светоносная луна, освещая ночной мрак и светя путникам по земле и пловцам по морю, делает для каждого путешествие беспрепятственным, так в субботу Господь говорил расслабленному: «Встань, возьми постель твою«и иди в дом твой (Иоан.5:8), и потом иудеям говорил: «Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня«Отца (Иоан.7:16). Что по поводу самовластного исцеления расслабленного Господь с этими словами обращался к иудеям – бери доказательство из только что прочитанного. Здесь Господь очень ясно выразил нераздельность Свою от Отца. Если бы Господь сказал: «Мое учение не есть Отца, но Мое», то Он отделял бы самого Себя от Отца, делал бы чуждое для существа (Божия), нарушал бы домостроительство (спасения); но сказав: «Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня»Отца, Он показал (этим) нераздельность существа, и что учение Отца и Сына и Святого Духа одно. Одно есть Слово, Сын Отца; и Дух Отца есть Дух Святой. Как иному будет учить Слово? И как в ином будет оглашать Святой Дух? Это невозможно, невозможно по слову блаженного Павла: Никто не знает того, «что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего, никто не знает, кроме Духа Божия« (1Кор.2:11). Что по поводу самовластного исцеления расслабленного, как я сказал раньше, Господь присоединил те Свои слова, ты сейчас слышал из речи Господа: «Одно дело сделал Я, и все вы дивитесь. Моисей дал вам обрезание — хотя оно не от Моисея, но от отцов, — и в субботу вы обрезываете человека. Если в субботу принимает человек обрезание, чтобы не был нарушен закон Моисеев, — на Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу? Не судите по наружности, но судите судом праведным»(Иоан.7:21-24). Господь показывает из закона их беззаконие. Он говорит им: «Если в субботу принимает человек обрезаниеи в субботу обрезаете младенца, чтобы не упразднился закон восьми дней, то вы нарушаете законом закон, и на Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу,без труда, но чудом? В субботу не должно работать, но во всем быть в праздности? Почему у вас, иудеи, в субботу жена рождает, бабка суетится, пеленками трясут, природа очищается и сосцы приготовляются для кормления? Жена рожает, и природа побеждаете закон, и Бог не чудотворит? Скажи Мне: если в субботу обрезается человек, чтобы не был нарушен закон Моисеев, — на Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу? Не судите по наружности, но судите судом праведным. Принимаю на Себя ваш вражеский суд, чтобы каким судом вы судите, вас судить. Кто нарушаеть субботу: вы, когда обрезаете в субботу – точите нож, делаете разрез, устраняете часть тела, или Я, когда сказал: Встав, «возьми постель твою»и иди в дом твой? Если бы слово было не действенно, Я нарушил бы субботу пустословием; а если дело опередило слово, то почему вы мстите за субботу, и отвергаете Творца? Разве вы не насытились, дети иудейские, когда тридцать восемь лет смотрели на расслабленного, пригвожденного к одру – на утруждающий его одр и на (самого) расслабленного, испытывавшего день и ночь тягость? Вы (тогда) не вознегодовали, и не сострадали; а (теперь) негодуете, что в одно мгновение расслабленный понес одр и принял отплату! Что ж, не следовало и это возглашать: «переворотил Ты ложе мое в болезнимоей» (Пс.40:4)? Знаю, фарисеи, за что вы негодуете. Не за то вы сердитесь, что исцелен расслабленный, но за то, что не в силах были скрыть одр и похитить чудо. Зная вашу мысль, Я приказал ему нести одр, чтобы, если вы будете замалчивать, одр вопиял о чуде. Чего колеблетесь, фарисеи? Расслабленный ни тайно введен, ни подложный, ни кратковременный; вы все его знаете: он тридцать восемь лет жил при вашей купальне. Вы не в состоянии говорить, как на слепца от рождения: «это он», «похож на него»,»не этот» (Иоан.9:9). Если бы не победил вас слепец, то и его бы вы схватили и повлекли бы в судилище, так что исполнились бы вы за все стыда. «Не судите по наружности, но судите судом праведным». Если угодно, пробежим вкратце самый отдел о расслабленном, так как и Господь вспомнил расслабленного. Если в самом деле Господь его вспомнил, то как мы предадим его забвению? Тогда изумляются, когда рассказываются чудеса Господа. Господня есть и настоящая середина праздника: Господь посредник, и праздника середина. Середина всегда укрепляется оконечностями; вследствие этого и настоящая середина праздника владеет двойной благодатью воскресения. Занимая середину между Воскресением и Пятидесятницей, объявляет о Воскресении, указывает на Пятидесятницу, возвещает о Вознесении. Вы, любители исследования слова (Божия), знайте, в чем вся история расслабленного, чтобы вам получить плод духовной пользы. Ты хорошо помнишь речь евангелиста Иоанна: «После сего был праздник Иудейский, и пришел Иисус в Иерусалим. Была же в Иерусалиме у Овечьих [ворот] купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших… Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет… Иисус, знающий все прежде бытия, увидев его и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров?» (Иоан.5:1-3, 5-6). О, нетщеславное исцеление Господне! Он не ждет просьбы от больного; сам спешит к страдающим. Будучи солнцем правды, Он расширяет луч благодеяния на всех. «Есть же в Иерусалиме у Овечьих [ворот] купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших». Пять притворов, которые были исполнены больными – это знак иудейской болезни. Иудейский народ болел пятью чувствами: зрением, обонянием, вкусом, слухом, осязанием. Дети иудеев болели всем. У них не было чистого зрения: смотрели на чудеса, и не замечали; у них не было приятного вкуса: вкушали манну, и требовали огурцов; у них не было чистого обоняния: Владычное миро признавали диавольским зловонием; у них не было чистого слуха: следовали внушению змеиного свиста, а не пророческому наставлению; у них не было содействующего осязания: богословствовали об идолах, и пренебрегали живым Богом. Но пришедший во плоти Владыка Христос, создатель чувств и творец твари, освободил и от телесных страданий и от произвольных падений. Расслабленный вдвойне страдал: по телу он разрушался болезнью; по душе был расслаблен грехами. Поэтому Господь, врач того и другого, и тело укрепляет, и дух просвещает; и телу повелел носить одр, и душе позволил носить добродетель. Господь, увидев расслабленного лежащим, говорил ему, как вы все отлично знаете: «Хочешь ли быть здоров?».Но за это сейчас ухватываются иудейские дети, говоря против Господа: «Если бы Христос был Богом, то зачем бы Он спрашивал расслабленного: «хочешь ли быть здоров?». Он угнетался болезнью, был болен уже тридцать восемь лет, оставался при купальне, чтобы освободиться от страдания, – и (однако) Он спрашивает его: «хочешь ли быть здоров?». Какой Бог спрашивает? Слушай, возражатель! Здесь Господь спрашивает не по незнанию, но из желания даровать ему исправление во всем. Если бы была только телесная немощь, Господь не говорил бы расслабленному: «хочешь ли быть здоров?»,зная, что он желает того, чего желает; но так как было душевное падение, то ради этого Он спрашивает расслабленного: «хощеши ли цел быти?»т.е. остерегайся, чтобы впредь не грешить. «Хочешь ли быть здоров?».Дай согласие и возьми исцеление, так как Я ничего не домогаюсь по принуждению. За много времени я возглашал через пророка: «Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас»(Ис.1:19,20). Так как человек существо самовластное, а расслабленный был поражен душевно, то ради этого Господь, чтобы не дать ему исцеления даром, спрашивает его: «Я прошу твоего согласия – хочешь ли быть здоров?«. Господь спрашивает не исключительно о телесном страдании: «хочешь ли быть здоров?». Ни кровоточивую, ни прокаженного, ни двух слепцов Он не спросил. А где Он увидит душевное страдание, тотчас спрашивает, желая для Себя согласия; если не получит согласия, не дает исцеления. Иной быть может скажет: что же – слепцы сознавали грехи, что их Господь спросил: «Чего вы хотите от Меня?»(Мф.20:32)? Ужели на них были грехи?» Слушай, возражатель! И те раньше названные в Евангелии два слепца были слепы телесными глазами и душевным взором; они не усматривали ясно Господа, не было у них совершенного знания, сомневались в исповедании. Поэтому и Господь обещает исцеление, чтобы укрепить веру. Быть может иной еще скажет: «Ты осуждаешь слепцов? Они были верующими мужами. Лишь только они услышали, что Господь идет мимо, они воскликнули:. Как они грешники, когда так воскликнули?» Слушай, возражатель! За этот вырвавшийся у них с самого начала голос Господь обещал им исцеление, за то, что, будучи позваны, они говорили: «Помилуй нас, Господи, Сын Давидов».(Но) какой сын Давида доставлял такую силу или такие чудеса? Авессалом возмужал, но оказался отцеубийцей; Амнон желанен, но растлил свою сестру; Соломон мудр, но в конце пал. Так как они подошли (к Нему), как к сыну Давидову, не думая, что Он сильный Бог, (как) к опытному врачу, а не славному Богу, то, когда они восклицали: «Помилуй нас, сын Давидов»,Он не дал им ответа, чтобы преуспела их вера. Поэтому, слепцы, приняв обещание, просветились в душе. И немного спустя, когда Господь увидел, что они в душе просветились и приняли светильник веры, спрашивает их: «Веруете ли, что Я могу это сделать?»(Мф.9:28). Что же слепцы? Преуспев, говорят: «Ей, Господи». Уже не сказали: «Ей, сыне Давидов», но: «Ей, Господи». Они вспомнили обещание, и здесь же исповедуют: «Ей, Господи»,мы веруем, что Ты можешь это сделать. Потом показывая, что они в вере преуспели, Господь отвечал: «По вере вашей да будет вам». Если бы они не преуспели в вере, то не получили бы прозрения. Так как расслабленный больше страдал душевно, греховным растлением, то, вследствие этого, и здесь Господь спрашивает: «Хочешь ли быть здоров?»т.е., «Если получишь исцеление ты не намерен воротиться опять к тому же самому, «Хочешь ли быть здоров?». Расслабленный, не зная еще, кто с ним говорит, отвечал Господу: «Ты кстати спросил, желаю ли я, потому что я больше не желаю; я много раз желал, и ничего не достигал. Что же наконец? Желаю, чего не получаю. Я состарился на одре, я болтливый гроб, живой мертвец, по смерти ничего нового не получу, меня все берут в клятву. Я живу близ купальни тридцать восемь лет, и никто не сострадает. Дар продается: им торгуют фарисейские дети. В год очищается один, и нужно, чтобы прежде предпочли; избирается более достаточный. Купальня не разбирает; присутствующие несправедливы. Ужели когда-нибудь будет правильный надзор, чтобы дар не был предметом торговли, но подавался бы всем изобильно?» Господь расслабленному: «Почему же ты думаешь, что это находится только в одном месте? Ты разговариваешь со Мной, как незнающим. Я Господь купальни, и не знаю, что происходит? Я знаю иудейское занятие; потому пришел заменить купальню; теперь Я прекращу ее, и открою купальню крещения. В этой один сошедший очищается; там без числа будут возрождаться, ежедневно. На эту Я посылал ангела; в ту сойду Я, создатель ангелов. Потому ответь на вопрос: «Хочешь ли быть здоров»,т.е., веруешь ли, что в этом Я, говорящий с тобой, силен? Расслабленный, немного поднявшись, узнал владычество Господа, но, под влиянием еще привычки, в ответ говорит то, что вы отлично знаете из чтения: «Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня»(Иоан.5:7). Господь расслабленному: «О чем ты думаешь, расслабленный? Достаточно тебе признать Меня Господом; не представляй себе многого, не обращайся к возмущенной купальне; иудейское возмущено; держись осьмины Моего источника. Я знаю, чего ты ищешь: хотя и нет у тебя человека, но предстою тебе Я, вочеловечившийся Бог; потому слушай Меня и, вставь, «возьми постель твою»,и иди в дом твой. Раздражи иудеев, изуми демонов, покрой мраком возражателей, удостоверь прибегающих, уничтожь субботнюю праздность, вместо защитника береги одр». Расслабленный, услышав это, освободившись по слову Господа от страдания, исполнил Его поведение и носил одр; иудеев, желавших помешать из-за субботы, и говоривших: «нельзя тебе взять одр, потому что (теперь) суббота» (Иоан.5:10), прогонял, как бы исполняя повеление повелевшего, и говорил им: «Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи»(ст. 11). И когда беззаконные иудеи обвиняли Господа, и спрашивали, кто исцелил и приказал ему взять одр, и, подобно собакам, нападали на исцелившего, этот переносил, мученически подвизаясь против запятнанных убийством. После этого его опять находит Господь, и говорит ему: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже»(ст. 14). Видишь ли, возлюбленный, что за свои грехи он столько времени был подвержен болезни? Обратимся (ко Господу) и мы, чтобы избавиться этого временного наказания и избегнуть вечной геенны, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава, во веки веков. Аминь.

На евангелие от Луки, о драхме, и на слова: «Человек некий имел два сына» (Лук.15:11).

Опять лоно Христово изводит неиссякаемый сладкий поток любви; опять светлая мудрость Христова, зажегши светильник, и поставив его на подсвечнике креста, освещает всю вселенную с целью благочестия. Божественная мудрость, воспользовавшись этим светильником, отыскала одну потерянную драхму и присоединила к девяти ангельским драхмам. Необходимо, возлюбленные, сказать, кто это жена, имеющая десять драхм. Это мудрость Божия, имеющая десять драхм. Какие? Сосчитай: ангелы, архангелы, начала, власти, силы, престолы, господства, херувимы, серафимы и первозданный Адам. Эту драхму, Адама, отторгнутую диавольской злобой, увлеченную в эту бездну жизни и погруженную в различные греховные удовольствия, пришедшая мудрость Божия обрела. Как обрела, возлюбленные? Она, придя с неба, берет скудельный светильник тела, зажигает светом божества, поставляет на подсвечнике креста, ищет драхму, вводит ее во двор и пастбище ангелов. Но может быть, некоторые из здесь стоящих, которые согрешили после крещения, спросят: «Что же нам из того, если Адам был спасен? Как мы будем помилованы? Как спасемся, если нарушили закон после крещения?» Им мы говорим: «Вы, такие, не бойтесь, не суетитесь, не смущайтесь, не малодушествуйте! Бог не то, чтобы заботился об Адаме, а вами пренебрег; но если для него Он сделался женой, имеющею десять драхм, то для тебя Он – милосердый отец, имеющий двух сыновей и опять принимающий в объятия заблудившегося. Для всех Он сделался всем, чтобы всех Себе приобрести». Мы сейчас слышали слова евангелиста: «У некоторого человека было два сына: и»подошедши «младшийиз них сказал отцу: отче! дай мне» имущество. И [отец] разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране«. И пришел к одному из граждан, и посылает его гражданин «на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего» теперь«избыточествуют хлебом, а я» здесь«умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих»(Лук.15:11-19).

Смысл этого нужно искать не вне, но в нас самих. Эта притча для нас сказана, и для нас читается, чтобы никто не отчаивался, если окажется и очень грешным; но чтобы подошел к Богу с покаянием и с просьбой к Нему об умилостивлении, особенно, если кто из вас стал по вере в Господа сыном Божиим. «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими»(Иоан.1:12). Если кто-нибудь из вас по вере в Господа нашего стал Его сыном, и отдалился от Него, не местом, но образом жизни; если кого-нибудь постиг голод, не обычного хлеба, но небесного: «Хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек» — (Пс.77:24,25), то он пусть покинет удовольствия похоти, подобные свиньям, и пусть не желает более есть стручки. Что такое стручки? Плод дерева. Стручки подобны греху: как стручки при начале вкушения услаждают, а после вкушения раздражают горло, так и грех в начале вкушения сладок, а после вкушения раздражает. Об этом говорит и мудрый Соломон: «Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему, чтобы соблюсти рассудительность, и чтобы уста твои сохранили знание. Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее оказываются горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый»(Прит.5:2-4). Если кого-нибудь постиг голод небесного хлеба, то пусть подойдет, пусть ищет: «ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят»(Мф.7:8). Стучи в дверь покаяния несказанным своим сетованием; не бойся ее; она не чужда для тебя: за тебя умерла. И если ты скажешь в самом себе: «Кто это?» – тебе отвечает Христос и говорит: «Я дверь овцам» (Иоан.10:7). Скажи и ты: «Согрешил против неба и пред тобою».Если кто-нибудь согрешил, приняв небесное крещение, он согрешил против неба. Согрешающий до крещения грешит против земли: «ибо прах ты и в прах возвратишься»(Быт.3:19), – сказано Адаму. Если кто-нибудь облекся во Христа в крещении, тот уже не земля, но небо: «Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные»(1Кор.15:48); «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»(Гал.3:27). Если кто-нибудь согрешил после крещения – согрешил против неба; потому пусть подходит и говорит: «Отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим». Почему? Говори вину. «Свое сердце, окропленное кровью Иисуса, цветущее на подобие розы, я осквернил похотями:«и уже недостоин называться сыном твоим». Тебя я разгневал, Духа Твоего Святого огорчил, блестящую одежду веры загрязнил грехом: «и уже недостоин называться сыном твоим». Душу свою, освобожденную крещением и, как снег, убеленную просвещением, я поработил, омрачив грехом: «и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Телесные чувства мои, отягченные пьянством, как бы безумные служанки, предали душу, собственную свою госпожу, на распутство; а теперь, воспитав их воздержанием, я уцеломудрю душу свою: «прими меня в число наемников твоих». Я знаю блуждание врага, знаю его преткновения на меня, знаю стрелы его обжорства; буду избегать пьянства, которым разрушается сила целомудрия, – буду держать пост, доставлявший мне трезвенность: «прими меня в число наемников твоих». И я буду работать в винограднике Твоем, и я обрежу ножом Духа излишние побеги своей внутренней духовной лозы, или лучше, пороки: «прими меня в число наемников твоих». И я буду возделывать сладчайшую лозу любви, и я буду ставить, как бы подпоры для своей души, заповеди Господа, чтобы, по увлечении (ее) на землю, она не была похищена змеем: «прими меня в число наемников твоих». Буду стараться, чтобы она смотрела на небо, простирала руки человеколюбия, чтобы носила в объятиях убогих, увлекаемых на землю: «прими меня в число наемников твоих». Дай мне опять, Отец, плуг креста на плечи; буду возделывать борозду своей души, выдергаю терние и вредную траву лукавого, посею на ней небесное семя. Когда Ты одождишь свыше милостью, борозда души моей принесет плод тридцать, шестьдесят и сто: «прими меня в число наемников твоих». Не отталкивай меня, Отец! Враг, обессилив меня, не совсем еще снял одежду веры. Если он загрязнил красоту моего целомудрия, то (однако) никогда не склонил на служение его идолам; я не отвергся Тебя, Господь мой! Хотя и согрешил я в цвете юности моей, но попрал тук идольский, ниспроверг образы демонов, посрамил кумиры идольские, дунул на диавола, плюнул на демонов. Теперь же припадаю к Твоим стопам, Господь мой и Бог мой: «прими меня в число наемников твоих». Если так покаешься, если так исповедуешься, то вот небесный Отец спешит к тебе, когда ты еще далеко от Него, духом припадает к вые души твоей, возлагает на тебя ярмо благодати, и яремником истины обвязывает выю сердца твоего, лобзанием прекращает вражду к тебе, и говорит Своим слугам, священникам: «Несите первую одежду» (Лук.15:22). Не сказал: «несите только одежду», но: «несите первую одежду», чтобы показать, что тебе дается первое достоинство крещения. Несите ему первую одежду, и оденьте его, и дайте перстень,знак богатства, страж сокровища, залог благодати, печать Духа». «И обувь на ноги»,т.е., «обвяжите стопы его души евангельским словом, чтобы опять змей, ужалив в пяту, не увлек его к прежнему блужданию греха». «И приведите откормленного теленка». Кто это, как не Христос, Который дается достойным после крещения, как говорит апостол: «ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно»(Кол.2:9). «Несите; во время еды будем веселиться». Кто между иудеями и эллинами верует, что телец заклан и мир утвержден? О, телец девственной телицы, святое дитя невозделанной утробы! О, телец закланный и живой, всегда нами ядомый и неиждиваемый! Поэтому, возлюбленные, опустив якорь нашего слова в надежной и тихой пристани, мы поручим вас заступлению Святого Духа; и Он, рассекая море божественного Писания стройным Своим языком, введет вас в небесный город, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава, с Отцом, и со Святым и поклоняемым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О том, что имеющий какую-нибудь благодать знания должен передавать нуждающемуся, и о пресвитере.

Человеколюбец Бог, жалея наш род, не оставляет ни одного человека без Своей благодати. Не только праведным дает благодать, но и грешным, так как Он щедр и нелицеприятен, повелевает своему солнцу всходить на праведных и неправедных, и желает всем людям спастись. Не пренебрегает Он грешником, и ему дает умеренную благодать, чтобы, получив дар, он почтил дателя и покаялся из благодарности к Нему, обратившись от порочного пути. Если же, получив благодать, останется при своем нечестии, то Он отнимет, наконец, от него благодать, которую тот получил, и осудит в геенну огненную, так как не познал чести и чествовавшего; и на нем исполняется написанное: «Но человек в чести не пребудет; он уподобится животным, которые погибают»(Пс.48:13). Я знаю грешных людей, – и они возлагали руки на больных, и исцеляли их. Но это бывает двояко, и не только в отношении дающего, но и получающего. Если получающий не верует, то он не получает благодати ни от праведника, ни от грешника; верующий получает благодать исцеления даже от грешника. Каждому по вере дается и благодать. И Господь говорил приходящим к Нему: «По веревашей да будетвам» (Мф.9:29). Ты веруй во имя Господа, к Которому приходишь, и никоим образом не сомневайся, и получишь благодать, потому что совершитель – Бог. Многие пресвитеры, будучи грешниками, приносят дары, и Бог от них не отвращается, но освящает предлежащие дары Святым Духом, – и хлеб делается Телом Господа, и чаша делается честной Кровью Господа. Некоторые полагают, что они делают нечто разумное, когда не причащаются от некоторых пресвитеров, так как знают за пресвитером нечто худое. И не знают они, что больше грешат из желания сделать нечто хорошее. Кто ты, судья своего начальника? Разве ты не слышал слов апостола: «начальствующего в народе твоем не злословь»(Деян.23:5)? И еще: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его»(Рим.14:4)? Ты не имеешь власти судить и обличать его, так как учишься и руководишься им, как сказал апостол Павел: «Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога»(1Кор.4:5). Он имеет власть судить тебя, а судья его есть Господь. И опять Господь (говорит): «не судите, да не судимы будете»(Мф.7:1). Ты исполни должную честь правила, не отказывайся давать начатки первородств твоих, нужные для церкви. Не любопытствуй, на что они израсходованы; а если вознамеришься судить его и в этом, то загляни прежде в свой сосуд и испытай самого себя, нет ли чего худого в твоей совести, не осуждает ли тебя твоя мысль. И не говорю: «исследуй дела целых годов»; но только – одного дня; расследуй тщательно, как провел ты день: не осудил ли кого-нибудь, не соблазнился ли твой глаз чем-либо, не презрел ли бедного, не посмеялся ли над ближним своим, не ударил ли кого-нибудь? Смотри: не повредил ли ты этим своей душе? Если ты чист во всем этом, то чистота твоя остается при тебе, и не хорошо обвинять пресвитера или другого. «Но он, – говоришь, блудничал, а я нет». А ты обокрал своего ближнего и похитил у бедного. Каждый пусть знает худое в своих делах; не пренебрегай своим, когда исследуешь то, что у ближнего. Если кто-нибудь преслушает сказанное, и обратит свой язык на обвинение пресвитера или кого-нибудь другого, тот пусть ждет, что перенесет ту же самую отплату. Если ты делаешь то, чего требуешь от ближнего, Господь скажет тебе: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, [как] вынуть сучок из глаза брата твоего»(Мф.7:5). Позаботься о своих грехах, и не суди (того), к кому ты не приставлен для суда. Кроме того, и пресвитер обязан относиться к народу так. Прежде всего, от всей души молиться за народ, предстоять до смерти за терпящих несправедливость, и обязан полагать душу свою за стадо, в нужде помогать, в печали утешать, не злопамятствовать прежде всего. Злопамятный пресвитер согрешает ежедневно; душа злопамятного пресвитера никогда не приносит Богу чистой молитвы, так как злоба в сердце его. Если ты не примиряешься со своим ближним, и не прекращаешь своей злобы, то не подходи к престолу; вспомни, что тебе повелел Господь: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»(Мф.5:23-24). Не нарушай повеления Владыки, чтобы не быть осужденным, не думай о коварстве, не возвышай одного, не унижай другого; богача не чествуй первым местом за столом, и не презирай бедного, не могущего тебе принести даров; но будем соблюдать равенство ко всем. С обвинением не спеши, пустых речей не допускай, по слуху никогда не осуждай: многие обвиняют по зависти и вражде. Если с большой тщательностью ты найдешь согрешившего, не обличай его сейчас при всех, чтобы не дать ему особенного случая никого не стыдиться. Обличение при всех вдвойне худо. Обличаемые, не перенося позора, не перенося упрека, обращаются к другому, еще худшему; и когда не вовремя обвиняются, прибегают к смерти через повешение. Таков сатана: он внушает человеку делать зло, внушает сделать и другое и, по совершении его, насмехается. Он приготовляет обличения, устраивает обвинителей, чтобы обвинять в несчастии, делается другом-обвинителем; (человек) во время обличения доводится еще до большего безумия; и когда он доводится до другого большего позора, сатана удружает его рекой или петлей. Вследствие таких опытов, тот, кому вверено словесное стадо Христово, должен быть кротким, и исследовать согрешающих с большой осторожностью; и когда найдет согрешившим, не извергать тотчас из церкви, чтобы сатана, ухватившись, не сделал человека своим. Когда человек отлучен архиереем, берет его сатана в свои объятия, и не отступает от него, пока он предается ему. Иерей не должен часто отлучать, ни проклинать. Ввиду этого, ты, пастырь, не должен без разбора отвергать овцу, ни отлучать от стада; но, когда найдешь согрешившим, позови его наедине, и в одном упрекни, в другом побуди его отстать от зла, – и раз, и дважды, и трижды; и если он послушает твоих увещаний, ты приобрел брата своего, как сказано в Писании: «Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов»(Иак.5:20). Прежде всего снизойди к нему: отпускающему отпустится. И опять человеколюбец Господь говорит: Если «до седмижды семидесяти раз»согрешит против тебя брат твой, отпусти ему (Мф.18:22). И не поноси ничего сокрытого, и не гневайся, что обращается к тебе; если после трех внушений он исправится через покаяние, – тогда пусть будет принят. Все это должен знать иерей, и как ему нужно вести себя с народом, чтобы не быть осужденным на век. Наконец, предложу слово о диаконах: как им нужно вести себя. Диакон должен все делать с соизволения пресвитера и в отношении канона, и в отношении церковных обязанностей; ни в чем не самовластвовать в отношении народа, но все устраивать по повелению пресвитера, не иметь власти отлучать кого-нибудь, ни иное что-нибудь делать. Когда нет пресвитера, диакон имеет власть во всем, как и пресвитер, помимо божественных тайн. Если пресвитер намерен отлучиться — должен призвать другого пресвитера из другого селения, чтобы он возносил молитвы за народ; если есть нужда, и пресвитера не окажется, то должен пресвитер освятить хлеб, и приказать диакону давать народу. Если будет нужда, и окажется некрещеное дитя при смерти, можно крестить диакону; и если дитя умерло, то для него зачтено это в крещение; если же дитя умрет некрещеным по беспечности пресвитера, то горе пресвитеру тому! Если по беспечности родителей умрет некрещеным, то горе родителям дитяти! Поэтому, не должны родители оставлять дитя некрещеным на много лет: незапечатленная овца – часть волка. Печать Христова сохраняет имеющего печать. Самому Христу подобает слава и честь и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На притчу о неправедном домоправителе, и что нет ничего нашего (Лук.16:1-9).

Часто во время беседы я вам говорил, что некоторая ложная мысль, овладев людьми, умножает грехи и сокращает блага, которые каждый из нас должен возращать в собственной жизни. Мысль эта – что всем, что у нас есть на пользу жизни, мы владеем, как господа и владыки; и вследствие этого предположения сильно боремся, воюем и судимся, и некстати привязываемся к тому, как собственным приобретениям. Истина не такова, и даже очень противоположна. Все, чем мы наслаждаемся в этой жизни – не наше, и мы не владеем им, как самовластные и господа, но как поселенцы и пришлые; мы ведемся, куда не желаем и когда не ожидаем, лишаемся существующего, когда будет угодно Господу твари. Поэтому, что принадлежит этой смертной жизни, представляет некоторую непостоянную вещь. Сегодня в славе – наутро жалок, достоин скорби и помощи; ныне богат и изобилен вещественным богатством – а немного спустя беден, и даже нет в доме хлеба для поддержания жизни. Этим особенно превосходит нас, смертных, Бог: тем, что Он всегда тот же, и у Него то же самое, неотъемлемо владеет жизнью, славой и силой. Откуда же начало к этому слову? Может быть это известно людям разумным и любителям слова. Только что Лука нам предложил образную притчу, в которой описывает, что домоправитель чужого в затруднении и скорби, когда, как страстный и расточительный, услышал от господина имущества и денег: «Отдай отчет в управлении и устранись; я не позволю тебе роскошничать моим, как бы собственным». Это рассказ не о действительном событии, но образная притча, прикровенно наставляющая в нравственной добродетели. Итак, каждый пусть сознает: ты правитель чужого; и сбросив с себя самовластие и надменность, пусть воспользуется смирением и осторожностью ответственного домоправителя, при постоянном ожидании к себе Господа, и при робкой записи своего защитительного отчета. Ты пришелец, получивший позволение на кратковременное пользование. Если сомневаешься, научись на известном, наставься опытом, неложным учителем. Ты владеешь поместьем, или от отца получив, или став господином по договору. Воспроизведи в памяти и сосчитай всех, если можешь, владевших им раньше тебя; обратись умом и к будущему времени, и заметь тех, которые будут господствовать над ним после тебя; скажи же мне, чье это господство, и к кому в особенности относится оно: к владевшим, владеющим или имеющим владеть? Если бы мог кто-нибудь всех собрать, то оказалось бы, что владетелей больше оболов. Еще лучше: если ты желаешь в точности увидеть, чему подобна наша жизнь, то вспомни, не видел ли ты когда-нибудь в летнее время, во время путешествия, огромное дерево, далеко протягивающее свои ветви и вершину, удовлетворяющее своей достаточной тенью нужду дома? Ты с удовольствием под него подходил и, сколько нужно было, там оставался. Но когда тебе нужно было опять подняться для предпринятого дальнейшего путешествия, твое место заступал другой. И ты поднимал свои пожитки, а он снимал и сразу принимал все твое: ложе, огонь, тень дерева, мимотекущую воду. Он отдыхает, а ты идешь. И он насладился, потом оставил. И дерево сделалось в один день случайно кратковременным пристанищем десяти странников; принадлежа всем, принадлежало одному действительному господину. Так и излишки здешнего пребывания многих услаждают и питают, но владычество относится к одному Богу, у Которого нетленная и бессмертная жизнь. Ты видел и гостиницу, в которой во время пути останавливался для отдыха; там многим пользовался ты, ничего не унося с собой: постелью, столом, чашами, блюдом, другой различной утварью. Когда ты вдоволь еще не воспользовался, пришел другой; усталый и запыленный, он торопит тебя, вытесняет тебя из гостиницы и требует чужого, будто своего. Такова наша жизнь, брат, еще и более скоропреходяща, чем сказанное. Я удивляюсь тем, которые говорят: это мое поместье; это мой дом. О, как напрасно усвояется не принадлежащее, и чужое охватывается тремя обманчивыми буквами! Как никто не считает своими маски фокусников, но покрываются ими все лицедеи, так владеют землей и вещами на ней: будто одеваются в одежды друг за другом. Скажи мне: ведь ты не могущественнее царя? Однако исследуй царское, разбери верхние царские одежды. Ты достаточно найдешь такого, чем облекались тела многих царей, как-то: венцы, застежки, пояса; (найдешь) все наследство непостоянным, пользование пустым, переходящим от настоящих к будущим. В чем же выражается достоинство начальника? В серебряной повозке? В золотой трости? Ты видишь, что начальник не всегда этим владеет, и не всегда тот же самый, но каждый на короткое время. Как погребальные носилки принимают тела друг за другом, так сменяют эти начальнические знаки пользующихся ими. Отсюда апостол, наставляя в этой мысли, часто восклицал к нам: «ибо проходит образ мира сего»(1Кор.7:31); «мы ничего не имеем, но всем обладаем»(2Кор.6:10); пользующиеся, как бы не пользующиеся. Все это направлено к одной цел – что нам нужно жить, как однодневным, в постоянном ожидании знака выхода. И чтобы ты в точности знал, что подлежишь законам, и как тебе нужно аккуратно жить, заметь прежде на самом себе, что даже душа твоя отовсюду подлежит повелениям добродетели, и ты не господин самого себя, но тебе нужно управлять и словом и делом и всяким движением твоей жизни. Ты получил тело от создателя своего, распоряжаешься пятью чувствами для нужд жизни. И они не свободны и не самостоятельны, но каждое – раб подзаконный. И первым глаз видит: гляди и созерцай то, что красиво на взгляд: солнце, освещающее всю вселенную, луну, прогоняющую сиянием угрюмость и мрак ночи, остальные звезды, хотя доставляющие нам от себя немного света, все же блистающие своей долей красоты; созерцай землю, усыпанную различными цветами и травами, море широкое, как равнина, когда оно оцепенело в чистую гладь. Пользуйся, зритель, в отношении этого и подобного; а остальных зрелищ, которые приносят вред душе, когда на них смотрят, бегай и минуй, и закройся, чтобы не глядеть. Лучше затми свое чувство, когда оно доставляет тебе причину к делам тьмы. Потому, вчера нам говорил Господь через Матфея: «Всякий,кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем«(Мф.5:28); и лучше лишиться (глаза), когда он глядит на беспорядочное и вредное. И для слуха есть повеления, мешающие худому слушанию. Нужно ему, когда слышит что-нибудь благое, расширяться, внимать и через себя препровождать смысл полезных слов; а если, вблизи язвы нечестия и порчи, он готов почерпнуть грязь греха, то нужно бегать его, как отравленного зверя. Пусть будет целомудрен и язык твой с устами, пусть говорит правду, воздерживается от запрещенного: злословия, ябеды, неправедного обвинения, клеветы на братьев, злоречия против Бога; пусть произносит, что хорошо, что благочестиво, наставляет на благие дела; и пусть говорит всякий человек по священному псалмисту: «буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим»(Пс.38:1); «как изощренная бритва, он у тебя, коварный»(Пс.51:4); «языком своим льстят»(Пс.5:10); «Что хвалишься злодейством, сильный? милость Божия всегда со мною; гибель вымышляет язык твой» (Пс.51:3,4); пусть исходит из уст должное. Пусть будет целомудрен и нос, чтобы не нежиться постоянным обонянием ни дорогих мазей, ни благоуханий; за это сильно винит Исайя. И рука пусть помнит свои заповеди, чтобы не касаться всего беспрепятственно: пусть простирается для милостыни, не для хищения, пусть блюдет свое, не собирает чужого, пусть касается, путем благого посещения, тел слабых и удрученных, не цветущих и преданных блуду. Слово нам показало, что даже над самими собой мы не господа, но правители. Все подлежит законам и повелениям; (человек) есть раб Законодателя и подданный. Если части нашего тела не свободны от власти (над ними), но в своих действиях руководятся волей Владыки, то что сказать о тех, которые думают, что они безотчетно владеют золотом, серебром, землей и остальными веществами? Нет ничего твоего, человек! Ты раб, и твое принадлежит Господу; у раба нет свободного имущества. Ты нагим введен в этот свет; ты по закону Господа твоего получил, что имеешь: или унаследовав от отца, когда так Бог установил (говорится же, что родители разделяют добычу между детьми), или приобретя богатство браком (брак же и все к нему относящееся установлено Богом), или торговлей, земледелием и остальными средствами, когда Бог содействовал тебе в том. Итак, вот показано, что ты получил не свое. Посмотрим, наконец, что тебе поведено, и как должно распоряжаться этим. Дай голодному, одень нагого, послужи удрученному, не презирай недостаточного, брошенного на распутье; не заботься о самом себе, не обдумывай, как будешь жить до конца. И если, говорится, будешь делать это, то будешь почтен Владыкой; а если преслушаешь заповедь, то будешь горько наказан. Я не вижу, что это принадлежит самовластному, или самому по себе живущему (человеку), но, напротив, эти многие и постоянные повеления показывают мне, что человек находится под сильным царем, ответствен перед законом Владыки, и с него требуется, как долг, жизнь по руководству правила. Мы же ведем жизнь, точно не подлежащую отчету: несчастных и нуждающихся, кончающихся в несчастье презираем, из честолюбия тратимся на пустяки, кормя толпу распутных льстецов, привлекая к себе множество злосчастных тунеядцев, разбрасываем свое богатство на борьбу со зверями и на зверей, не щадим ничего своего на содержание лошадей, на фокусников, и тратим свой достаток на гибель за гибелью. И мы испытываем нечто новое и почти безумное. Где издержка приносит бесчисленную выгоду и вечное спасение, там мы крепко держим свое серебро, чтобы не выпало из руки даже немного оболов; а где бывает трата греховная и повинная бесчисленным наказаниям и огненному мщению, там честолюбие предваряет просьбу: открыв все двери, мы попускаем уходить своему богатству ко внешним. Это не есть соображение рабов, ожидающих своего Господа, но распутных юношей и необузданных гуляк. Если желаешь, слушатель, видеть страх правителя, с благоразумной осторожностью распоряжающегося вверенным ему, то раскрой книгу Давида, найди слова, где говорит Богу муж, любопытствуя о предназначенной своей кончине: «скажи мне, Господи, кончину мою ичисло дней моих» (Пс.38:5) … (Здесь совсем прерывается).

О посте.

Я восклицаю сильнее трубы, не с тем, чтобы обольстить слух удовольствием, но чтобы заглушить удовольствие словом истины, страсть желудка прекратить, и вызвать действие поста. Пост доставляет небесную выгоду, а сладострастие – вред, подлежащий наказанию. Кто предается пище и удовлетворяет страсть желудка, тот теряет духовный плод души; а кто постом иссушает плоть и избегает обжорства, тот заготовляет себе, как сокровище, надежду лучшего. Пост учит целомудрию, делает твердым; пост приготовляет к благочестию и упражняет для терпения; пост создает ангельскую жизнь и усовершенствует духовное тело; пост защита души и непобедимое оружие тела. Не допускает он к себе коварного удовольствия и поборает восстающую страсть. Пост возводит мысль на небо и окрыляет ее к бессмертной природе. Итак, будем поститься, возлюбленные, не проходя дни поста с унылым лицом, но располагая ими со светлой душой, как рабы Христовы. Если ты подошел к посту по желанию, то не будь мрачен, но радуйся: он очищает твою душу от яда. Не принимай на себя поста относительно хорошего, вкушение чего сладко; но будь долготерпелив в ожидании более сладких учений. Потому ты и воздерживаешься от снедей, чтобы тебя питал Дух; и удаляешься от телесных яств, чтобы исполниться духовных приношений. Пост есть лекарство, разрушительное для греха, и мягкая мазь для души, очищающая с целью благочестия. Как при наиболее худых болезнях устраняется телесный гной, когда делаются присыпки из чего-нибудь самого острого и стягивающего, таким же образом и плесень греха, проникшую в душу, иссушает стягивающий пост, понемногу смягчая; (потом) очистив совершенно, он уничтожает (ее). Поэтому, если пост и сопряжен с трудом, но полезен и удободоступен. Не постись с печалью, чтобы не потерять своего труда; не ропщи, что немного замедлишь, чтобы из-за малого не подвергнуться наказанию за все. Насколько пост стягивает тело, настолько пользы от поста. Обратись к жизни праведных, и найдешь, что они прославились больше всего через пост. Прежде всего Моисей после поста вошел в мрак и сделался через пост собеседником с Богом. Присоединив (еще) сорокадневный пост, он стал законодателем – ни хлеба не ел, ни вина не пил; он довольствовался (той) пищей, что учился законоположению от законополагателя. Чтобы тебе знать, насколько полезен пост, и насколько вредно пьянство, восстающее против поста, заметь то, что делает Моисей, и то, что происходит у народа, – и найдешь силу поста. Вверху Моисей получал закон, внизу народ отвергал закон. Опечалившись, Моисей разбил закон, считая неразумным – вверять закон опьяненным и передавать изречения душам, отягченным вином. Смотри, сколь несправедливо пьянство в восстании против поста! И пост опять, исправив столько зла в те же самые дни, возобновил закон, оставил его для нас памятником безопасной жизни. Может быть этим происшествием выражается некоторая тайна, что первый закон будет упразднен, (как) сокрушенный неверием первого народа, а второй будет действен всюду, так как второй народ с верой принимает второй закон и сохраняет. И Илия после сорокадневного поста и с одним (приемом) пищи пройдя пустыню, не чувствовал усталости: пост носил его, облегчая труд; и после поста он созерцал Бога, насколько то доступно человеческой природе. Не телесными очами он созерцал бестелесного, но сердцем умозрел незримого, чистотой своей души: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8). Так, после поста он заключил небо против необузданных и тратящих свою жизнь на наслаждение, чтобы, чего они не избрали по собственному произволению, воспитались в этом голодом поста, и узнали, как полезен пост, и (что) выражает свою действенность даже во время наслаждения. Даниил, пропостившись три седмицы и не вкусив хлеба страстей, сойдя в львиный ров по зависти необузданных, научил там посту даже львов. Дикие звери устыдились постника, стали кротче разумных зверей и заключили свои пасти, не осмелившись коснуться святого тела. Одев свое тело постом, как бы оружием, и совершенно укрепившись им, он отвлек глаза львов – показался им не в человеческом теле, но ангельском. И три отрока в Вавилоне, не пожелавшие причаститься царской беззаконной трапезы, но (пожелавшие) последовать законному посту, войдя в разожженную печь, угасили пламя, сделали постом печь росной вместо огненной; он (огонь) отступил от приобвыкших в посте, не будучи в состоянии коснуться их тела; а против незнающих поста огонь дерзнул – всех окружающих халдеев истребил. В теле (отроков) не было чего-нибудь вещественного, так как действием поста оно стало духовным. Также и ниневитяне постом отразили смерть: пребыв в непрерывном посте три дня, они отменили вечное наказание немногими днями, оставили вечную похвалу для мира. Смотрите, возлюбленные, как силен пост, совершаемый с молитвой и делами! Пост и молитва избавляют от смерти; а правда выше их обоих. Пост – и уничтожение смерти, и освобождение от гнева; пост – очищение мысли, сожитель воздержания, упражнение в благочестии, иго правды. Пост умеет бедного делать богатым: не позволяет не вовремя трату, дает самостоятельность меры; он умеет и богатого делать правителем собственного имущества, не позволяя ему безбоязненно его поглощать; пост знает и цвет юности. Он учит обузданию в пище, облекает воздержанием и мудро ведет к благочестию и целомудрию. Он умеет и старцев умудрять, и око мысли соблюдать в чистоте. Пост и тело сохраняет в большем здравии: не отягчаясь пищей, оно не принимает вещества болезней, но, становясь легким, укрепляется для принятия даров. Поэтому будем поститься, возлюбленные, чтобы достигнуть духовных даров. Кто постится, (тот) воспитывает душу для благочестия: он, пользуясь образом телесного воздержания для попечения о душе, так же устраняется от порочных помышлений, входящих в душу, как удаляется от совне приходящих снедей: «Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки» (Еккл.10:4). Как теперь ты удаляешься от пищи, ничего не вкушая, так удаляйся от грехов, изменяя себя. Ты постишься, не принимая вина; постись, удерживаясь и от порока; нечестие умеет производить в душе еще большее опьянение. Ты постишься, не касаясь мяса; постись, удерживаясь и от клеветы, чтобы через нее не есть тебе мяса братьев, не отведать их тела. Пост – истинное воздержание от грехов. Слушай слова пророка: «Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою» (Ис.58:5), – но что? – «Разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его» (ст. 6,7). Это, возлюбленные, истинный пост, приемлемый Богом, спасительный для человека и всем угодный. Вслед за ним идет обладание небом, с неложным обещанием Владыки. Смотри, что он прибавляет: «Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: вот Я» (ст. 8,9). Видишь, сколько даров поста, и с ^;каким сон связан благочестием! Самого Бога он склоняет сойти к человеческой природе. Итак, постись, пребывай в молитвах, общении, наставлениях, не покидая собрания, как обычно некоторым; (проводи) не в хлопотах или судах целый день, чтобы собрать денег, которые ты должен расточать, или чтобы выступить против своего брата, которому тебе, нужно служить. Ты пришел к вечеру, или девятому часу, не с тем, чтобы исполнить цель поста, но чтобы удовлетворить желание утробы. И не думай о себе, как трезвеннике, что устраняешься от вина, но как о пьяном, так как полон порока, — чтобы тебе не услышать: «Горе венку гордости пьяных» (Ис.28:1). Пьянство не есть товарищ поста, но враг и противник. Да поспешим же к приготовленной нам надежде воскресения, там наслаждаясь назначенными благами, а здесь веселясь ожиданием, во Христе Иисусе, Которому слава во веки веков. Аминь.

О сыне вдовы.

«После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова» (Лук.7:11,12). Все горесть, жалость и полно многого сострадания! Когда единородный сын отрешился от настоящей жизни, сладчайшая мать восклицала: «Только по названию я мать, у которой скорби родов пожала смерть. На виноградной лозе была одна кисть, и ту смертная буря уничтожила; у нее была одна опора, и ту отняла смерть». Жена была без поддержки, лишилась опоры; смотрела на жизнь, как нестоящую жизни. Не было у нее утешения в потере единственного сына. Она была подвержена двойной скорби; страдание было безутешно; никто не мог облегчить муку; по щекам рекою лились слезы, и печаль у жены была невыносимая. Она думала о возмужалости сына; любовью рассекалась внутренность ее души. И она стала круглой вдовой, что тяжелее всего, что жальче всего; лишилась мужа и единственного (сына). Действительно, жалко имя вдовы, исполнено вопля, слез, вызывает сострадание. Никто из смотревших не оставался без печали; внутренности у всех надрывались; не находили, о ком более печалиться: об умершем сыне, или о живой вдове. Но я погрешил, назвав вдову живой: какая вдова живет жизнью? И если по-видимому живет (говорю о настоящем, а не будущем), все же мертва. В настоящей жизни вдова, если богата, понемногу как бы крадет у себя свою скорбь, вооружается ожиданием, исцеляет свою рану и облегчает страдание, укрепляется плодородием и часто понемногу усыпляется. Хотя и велика ее печаль, и хищники ее наготове, но, при отсутствии бедности, тяжесть легче. Но бедная вдова – это пристань слез, колодезь искушений, беззащитный город, безводный источник, мать сетования, тунеядец веселости, госпожа бедности, сосед голода, станок скорби, сокрушенный посох, неприятная встреча, горькое сожительство, некрасивое украшение, пустынный столб, дерево без корня, мгла неосвещенная, порог церковный, изобретение многих молитв, смелый обвинитель врагов. И, как к мужу, она взывает к Богу, и гнев Божий она имеет готовым за себя мщением. Она, огорченная сердцем, своими молитвами к Богу рассекает небо; как палач, она бьет себя в грудь, если не скоро находит помощь Божию, в отмщение несправедливо нападающим на нее. И бездетная, на земле бедная, без ходатайства, она подвигает Бога, со всеми Его небесными силами, на гнев и негодование против не желающих верить, что Бог есть судья вдов и сирот. Если случится, что у нее есть сын, – она понемногу наслаждается возрастанием (его) и обманывает себя ожиданием, укрепляется этим плодом. Она глядит на ветвь, и уважает корень; владеет кистью, и любит насадившего; у нее часть, и она думает о целом; живого обнимает, и мертвого не гнушается; черты сына замечает и образ отца усматривает. И пока дитя живо, вдова легче переносит треволнения этой жизни; а если случится, что дитя, при жизни матери, умерло, попрощалось с матерью и ушло к отцу, что испытала настоящая вдова, то она сразу принимает на себя все страдание. Лишь только единственный сын упомянутой вдовы умер, она, облекшись в одежду печали, начала произносить необдуманные слова, и Сущего судила, как несправедливого, употребляя укоризненные слова; будто потерпев насилие, она говорила: «Неужели мой единственный сын обременил мир? Другие отягчены чадородием, а у меня единственной отнят единственный. Моя жизнь беспомощна: муж и сын умерли. Кто впредь утешать меня, кто призрит меня? Мне казалось, что через него у меня приобретена небольшая смелость; мне достаточно было и того, что я слышала: «Мать!» Отец оставил мне его грудным, без средств; и я, беспомощная вдова, при поддержке своих рук, старательно его вскормила, сделала ему двойные и тройные одежды, щедро давала награду воспитателям его, – и теперь, когда ожидала благой жатвы, получила град испытаний. О, скорбь! Но я придумала, что мне делать. Погребусь вместе со своим сыном; удовлетворю завистников своих; родственники меня поедали, что я владела мужественным сыном. Позвольте, все клеветники моего благочадия! Я опережу погребение своего родного сына: ведь для меня в будущем жизнь смешна». Когда вдова так восклицала и скорбела, тотчас подошел создатель наш, Христос Бог; и увидел ее Бог, предвидящий все, знающий ясно все до создания: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер.1:5). Он, отец сирот и судья вдов, прелагатель слез в веселье, сделал церковью врата Наина, и постель мертвого жертвенником. Где дар воскресения, там краса жертвенника; и куда простираются руки Бога Слова, там совершается мера воскресения. Выход стал священнодействием, и изнесение стало внесением. Что же говорит евангелист? «Увидев же ее Иисус, – т.е., Спаситель и Бог Слово, Христос, – сжалился над нею». Что же увидев? Вдову бездетную, без мужа состарившуюся, согбенную, жалкую, рвущую волосы, с прахом на голове, с отяжелевшими глазами, рвущую непристойно одежду, ударяющую (себя) в грудь и не могущую больше вопиять, но, впрочем, в здравом уме. В таком состоянии увидев ее, Иисус сжалился над ней и, подойдя, сказал ей: «Не плачь». Она, объятая печалью, в точности не узнав подошедшего, отбросив печаль, в ответ сказала Господу: «Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? Но какое Ты мне принесешь утешение? Если целый мир подвигнешь на утешение мне, не окажешь мне никакого утешения. Что слаще сына для материнского утешения? И особенно, когда они вдовы, и их опора в единственных сыновьях? Как Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? О моем сыне чужие печалятся, и я не буду плакать? Камни стенают, и я буду молчать? Надежда моя потеряна, жизнь моя прекратилась, бодрость моя разрушена, я вижу свою жизнь безнадежной, и сама безнадежна. Смерть скосила мое ожидание, поставила меня в безвыходное положение отовсюду; меня она оставила, а его унесла; оставила корень, а ветвь отсекла; пощадила ствол, а зрелый побег иссушила; старушку оставила, а юношу усекла. У меня нет, на кого бы поглядеть. Если бы у меня был другой сын, я могла бы обуздать свою печаль, и видом живого облегчить скорбь об умершем; а теперь ничего хорошего у меня не осталось, я лишена всякой радости. Я глядела на образ сына, и видела образ его отца; имея его, я представляла того; никогда не считала себя вдовой. Он облегчал мои несчастья и больше мужа служил мне, и, при своей печали, я имела в нем утешителя. Если когда-нибудь овладевало моим помыслом уныние, он обнимал меня, и обнимая, часто целуя, услаждая меня детскими словами, прогонял облако уныния; и Ты говоришь мне: «не плачь о сыне своем!» Кто Ты, побуждающий меня к тому?» Некоторые из толпы, подойдя, сказали ей: «Зачем ты, жена, осмеливаешься возражать Богу? Господь предстоит, сам с тобой беседует; подойди, моли, умоляй; не напрасно Его присутствие». Она, отерев свои глаза, поправив свою одежду, покрыв грудь, припала к стопам Владыки и в ответ Господу говорила: «Отдай мне сына, и я беру твой совет; я в естественной старости признаюсь, (но) вижу Сарру, и пожинаю ее надежды». И упав к ногам Иисуса, говорила: «Прости необдуманность Твоей рабы, Владыко, и слова, орошенные моей печалью. Ты знаешь материнское страдание во время печали о детях; это ведь твое повеление. Я с надеждой воспитала его. Я потеряла мужа; хотя сына подари мне; поддержи мою старость; я уже слаба. Не говорю, как Марфа: «Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Иоан.11:21); и во время присутствия Ты душу его носишь, и когда по-видимому уходишь, ничего не оставляешь. Уступи в малом, Владыко, рабе Твоей! Ты заплакал о Лазаре, которого Своей силой воскресил из мертвых; и мне ли не плакать о своем сыне?». «И, подойдя, Иисус прикоснулся к одру, – касающийся гор, и дымятся, – несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань, снова прими разум юноши и разрушь смерть. Тебе говорю, встань, не медли в воскресении, потому что я есмь жизнь и воскресение (Иоан.11:25). Я позвал Лазаря из гроба, и он тотчас вышел, хотя на четвертый день подвергся гниению, и внутренности сильно были разрушены червями. Но голос жизни, приведя в чувство мертвого, обратил разрушенное тело в благовоние, и гроб стал материнской утробой для лежащего. А тебя недавно унесла смерть; тебе говорю: не медли в воскресении, потому что я есмь воскресение». Мертвым был тот, которого видели; и мертвому, как слушающему, говорил Господь. Когда мертвый слушает? И что говорит Господь? «Тебе говорю, встань». И тотчас «мертвый, поднявшись, сел». Созерцающая толпа стала как бы мертвой, прежде всего по неверию, потом вследствие истины. Почему же он не соскочил, но сел? Чтобы увидали все воскресение неприкровенно, и совершившееся не было признано видением. Он почти говорит им: «Я удовлетворю ваш слух, что он есть тот, который незадолго умер». И, протянув Свою руку, Иисус взял умершего и отдал его живым матери его. Она же, получив сына, была в радости и неверии: она радуется воскрешению сына, не верит при мысли о деле. Жена старательно рассматривала сына, ощупывала руками, исследуя глаза, нос, губы, лоб, изображение всего лица, потом руки и ноги и, словом сказать, все тело, и сама с собой рассуждала: ужели я не обманываюсь? Не держу ли другого? Не в утешение ли мне, в обуздание печали и для увеличения скорби Он устроил хитрость со смертью сына моего – и кого-нибудь чужого, как своего, отдал Иисус, из желания облегчить мое страдание? У меня нет ни одного свидетеля о происшедшем: я не видела когда-нибудь этого, ни другой из тех, которые со мной, не видал; никогда не видали мертвого пробужденным на одре. Самому сыну своему она говорила: «Говори мне, не бойся, ты ли сын мой? Скажи, узнаешь ли меня? Знаешь меня, кто я? Знаешь ли, что я твоя родительница? Я признаю черты, но не верю делу; говорят за себя глаза, зрачки, ресницы, губы, возраст. Скажи что-нибудь, милый! Покажи мне признаки жизни. Радость возбудила мою дряхлость; гляжу на тебя, и удерживаюсь; я носила тебя на руках; я кормила тебя маленького своей грудью; говори мне, дитя мое, ты ли сын мой, и не бойся меня!» И когда во всем этом она получила полную уверенность, печаль изменила в радость, плач в прославление Бога, тогда, держа правой рукой сына и идя по городу, ко всем взывала великим голосом: «Величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе» (Пс.33:3), так как Он воскресил моего умершего, оградил престарелую лозу, переставшую быть матерью сделал опять матерью и иссушил источники слез, – и прославляйте имя Его во веки, так как Ему подобает слава во веки веков». Аминь.

Против иудеев о медном змее; и на слова: «дал Ему имя выше всякого имени» (Филип.2:9), а также: «как не мог никем высшим клясться, клялся Самим Собою» (Евр.6:13).

Слово Божие, возлюбленные, как часто раньше мы говорили, просто, ясно, для всех очевидно и исполнено многого света; в нем различные действия, и отсюда различны названия (его); часто его называют и светом, и жизнью, и светильником, и светилом, и мечом, и рекой, и источником, и секирой, и дверью. Оно допускает эти названия соответственно своим благодеяниям в просвещении мысли слушателей и в возведении нашей мысли от того, что у нас, к тому, что над нами. Отсюда Господь наш Иисус Христос, Слово Божие, источник мудрости, во время беседы к народу, пользовался притчами, уча премирному тем, что в мире, незримому видимым, божественному человеческим. Он предлагает то притчу о винограднике, то притчу о рыбной ловле, то о неводе, иной раз о закваске; так сегодня в беседе к иудеям говорил: «У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем»(Мф.21:28). Так как все это есть в нашей жизни, среди этого мы вращаемся, то Он ведет нас к премирной мудрости; так Он говорил и с самого начала. Вчерашний день говорил Спаситель: «Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой» (Мф.20:1). Вчера Он предложил притчу о винограднике, и сегодня ее же. Необходимо обозначить и те времена, в которые выходил господин виноградника. Он выходил, говорится, рано утром, около третьего, шестого, девятого и одиннадцатого часа. Являются пять времен приглашения: раннее утро, час третий, шестой, девятый и одиннадцатый. Нет ничего праздного у Бога. Он угрожает: «За всякое праздное слово» отчет дадите (Мф.12:36); сам Он, источник мудрости, тем более не пользовался бы праздным словом. Учит нас божественный учитель, что Бог в различные времена зовет. Он тот же самый Господь, у Него та же самая пашня, но делает приглашение в различные времена различным поколениям. День тот же самый, Владыка тот же самый, виноградник тот же самый, но времена, в которые нанимаются, не те же самые, но раннее утро, третий, шестой, девятый и одиннадцатый час. Когда Он вышел ранним утром нанять Себе делателей? Утром называет начало божественного устроения. Было утро, когда Адам был создан; в начале Вечный засветил только что сотворенное солнце; показались только что созданная красота луны и великолепие звезд. Утром Владыка вышел для найма. Кого из людей Он нанял Себе прежде всего? Адама. Он назначил работу в раю и охранение. Итак, это первый наем от Адама до Ноя, это одно приглашение, одно время. В то время был нанят Адам для делания, Авель для делания добродетели, (также) Сиф и Енох, переселенный за выдающуюся добродетель. До Ноя (было) первое время призвания. Когда явился Ной, (было) время третьего часа, (и) Он опять вышел для найма. Но истреблении первого поколения, вследствие беззакония, род человеческий опять стал нуждаться во вторичном приглашении. Он вторично вводит делателей в виноградник – (это) от Ноя до Авраама; (это) вторичное приглашение. Вникни тщательно, прошу: первый час – это от Адама до Ноя; третий час – это от Ноя до Авраама; шестой час – это от Авраам до Моисея; девятый час – это от Моисея до Христа; одиннадцатый час – это от Христа до кончины. Как одиннадцатый час – конец дня, так и время пришествия – конец веков. Как одиннадцатый час указывает на конец дня, так время пришествия намекает на кончину. Поэтому апостол Павел говорит: «Все это происходило с ними, [как] образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков»(1Кор.10:11). И смотри, как удивительно! Были наняты первые, вторые, третьи, четвертые и наконец пятые, – а награда не была дана первым, пока не пришли последние; они переносили тот же труд, и награды еще не получали. Бог не желал дать первым награду, пока не придут плоды церкви, и прикажет (Он) домоправителю: «Дай от последнего до первого». Что Бог отсрочил дать награду первым, пока придут последние, свидетельствуете Павел в послании к Евреям. Он вспомнил об Аврааме, Исааке, Иакове, патриархах и о других пророках и праведниках, и прибавляет: «И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства»(Ев.11:39,40). Как здесь, братья, Он дал пять времен и приглашений, – повторю: первое от Адама до Ноя, второе от Ноя до Авраама, третье от Авраама до Моисея, четвертое от Моисея до Христа, пятое от Спасителя до кончины, – так и в другом месте, в притче, Он говорит: «Подобно есть Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных«(Мф.25:1). Почему пять и пять? В каждом роде (есть) праведные и неправедные. «Пять мудрых и пять неразумных» – в каждом роде (есть) и старательные и ленивые, благочестивые и неблагочестивые. Смотри: всюду согласие времен; эти пять приглашений имеют свойственные им занятия и свойственное время. И как земледельцы требуют от каждого времени его плодов: весенних от весны, от зимы зимних, от лета его плодов, от осени ее плодов, – так и Бог, требуя плодов, требует от каждого времени свойственных его роду плодов. Он не требует от тебя сегодня плода, которого потребовал от первых: иного требует после пришествия Христа. Также от тех, которые (были) раньше тебя, не потребовал плодов твоих, но от каждого рода требует свойственных плодов. Тогда было одно время, и с собственным законом; теперь время другое, и с собственным повелением; не потому, что Бог изменяем, но потому, что Он согласует повеления (с временем). Поэтому часто свидетельствует о Ное Писание: «Ной был праведен, совершен«, – как? – «в роде своем»(Быт.6:9), – для сравнения бывших с ним. От каждого требуется служение его рода, как говорит Петр о Давиде: «Давид в свое время послужив изволению Божию, почил»(Деян.13:36). Каждый по своему роду, (а) родов пять. Это говорим не сами по себе, но следуя Владыке. Спаситель показал Свою силу: «возвращаясь в город»,увидел «смоковницу»,и не имела она (ничего), «кроме одних листьев»(Мф.21:18,19), и искал плода. Он подошел голодный. Я сильно затрудняюсь в своей речи: боюсь произнести или подумать о Боге что-нибудь безразличное, (когда нужно) следовать истине. Возвращаясь, говорится, утром, Он сильно взалкал, и подошел к смоковнице, чтобы найти плодов, и не нашел, потому что не было времени смокв. Так написано. Какой человек, – теперь не разумею Бога, ни достоинства Божия, – какой столь не разумен и несмыслен, чтобы не вовремя подходить к смоковнице? Если (судить) по человечеству, то бессмысленно не вовремя искать плода; если по божеству, то как Он не знал пределов собственного творения? Пожелаешь ли исследовать это слово по человечеству или по божеству, оно не подходит к Спасителю. Ни разумный человек не требует плодов от насаждений не вовремя и не может потребовать с самого начала, ни сам Бог, назначивший для каждого насаждения и плода порядок, время и законы, не потребовал бы вне их собственных границ. Если бы ты для смоковницы, не приносящей плода, назначил приличное время, между тем когда пришло время, она не принесла плода, то это зависело бы от воли Бога, не укрепившего насаждения. Следовательно, братья, это скорее домостроительство (спасения), чем нужда (Господа). Это не нужда Христова, но домостроительство: Он желал предуказать ученикам несомненность Своего страдания. Так как, после этого дела, тотчас войдя в Иерусалим, Он намерен был претерпеть страдание, – внимательный читатель найдет вслед за этой историей силу креста, – так как (говорю) он намерен был идти в Иерусалим и страдать, а ученики соблазнялись страданием, то, чтобы кто-нибудь не подумал, что Он страдает по слабости, дает ясное доказательство, что Он мог иссушить врагов Своих, как смоковницу. Он показывает Свою силу над бездушной смоковницей, а долготерпение над разумными людьми, чтобы, имея свежую память о чуде, понимали, что иссушитель словом пострадал по (Своему) желанию. Что, братья, это истина, и все это с целью, чтобы показать силу, можно заметить из следующего. Смоковница, говорят, – иудейская синагога; (будто) синагоге Он угрожал: «да не будет же впредь от тебя плода вовек».Так некоторые желали понимать; но дело не оказывается в согласии с этим изречением: после креста, после этого решения мириады уверовали из иудеев, и не согласуется «да не будет от тебя плода» с тем, что столько уверовало. Повторю сказанное: если Он высказался против иудеев и синагоги, что более она не принесет плода, а плоды синагоги – церкви, то нужно было после этого решения, чтобы никто из иудеев не уверовал; а что много уверовало, слушай из Писания. Одна Петрова речь к народу уловила три тысячи, другое его наставление – четыре тысячи, и было душ семь тысяч (Деян.2:41; 4:4). А в иных местах, когда слово преуспевало, множество иудеев покорилось вере. Если в конце слово настолько распространилось между иудеями, что апостолы говорят Павлу: «видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев» (Деян.21:20), если есть мириады уверовавших иудеев, если мириады уверовали, то как с этим согласуется решение: «да не будет же впредь от тебя плода вовек»?После этого решения были мириады плодов. Но в этом деле есть своя последовательность. Избегай натянутых инотолкований; бывает, когда само Писание позволяет прямо видеть; бывает, когда оно учит под образом. Когда предлагается то, что можно только видеть или рассказать, то не домогайся недостижимого, но пользуйся последовательностью в том, что слышишь. Крест был; страдание имело явиться. Чтобы они не приписали домостроительство слабости, Он выказывает силу над бездушной (смоковницей), и сохраняет долготерпение для тех, которые будут иметь надежду спасения. Спаситель знал, что крест – спасение людей, и подъятие Его на древо уловит всю вселенную. Поэтому, говорит: «когда Я вознесен буду»,т.е., – «если буду распят на кресте», – «всех привлеку к себе»(Иоан.12:32). Будь внимателен, прошу. «Вознесен буду» – что такое? Если Он сам не объяснит этого изречения, то я не могу установить смысл. Спаситель говорить Никодиму: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»(Иоан.3:14,15). Что же значит эта загадка? В пустыне некогда иудейский народ роптал за манну и, поправ эту с неба данную пищу, пожелал трапезы египетской, и говорил: «мы вспомнили котлы с мясом, которое ели в Египте» (Исх.16:3); и были предпочтены египетские котлы небесной манне. Что же Бог? Так как был отвергнут хлеб небесный, Он посылает на народ смертоносных змей; змеи их жалили, и они умирали. И не другой какой зверь был послан – не лев, не медведь – но змеи. Так как в начале Бог сказал змею: «будешь есть прах во все дни жизни твоей»(Быт.3:14), то Он против ядущих манну и ропщущих послал этого зверя, ядущего и неропцущего. Он послал ядовитого змея; его ужаление сопровождалось смертью. Они умоляют Моисея, Моисей умоляет Бога, Бог обещает исцеление ранам; Он мог прогнать змей словом, но оставляет это бедствие, и дает исцеление: «Сделай медного змея, и укрепи его на древе при дверях скинии свидения, объяви сынам израилевым, и скажи: если кто-нибудь будет ужален змеем, пусть придет и обратится к этому змею, укрепленному на древе и, уверовав, будет жить» (Числ.21:8). Ужели нельзя было прогнать змей, нельзя было истребить, нельзя было исцелить словом? Но как слово Божие могло источить воду из скалы, скала же не раньше повиновалась, чем увидела знак креста, так и здесь: оно могло прогнать змей, но змеи не раньше были укрощены, чем увидели образ креста, умертвившего жало демонов. Почему же змея Он сделал образом Спасителя? Какое сходство между образом и змеем? Вот для памяти: когда будешь иметь дело с иудеями, или с некоторыми врагами, начинающими от Писания и восстающими против Писания, (оспаривающими), что ты получаешь спасение и благословение от распятого на кресте, так как написано: «проклят пред Богом [всякий] повешенный [на дереве]» (Втор.21:23), – то тщательно вникай: если скажет иудей или другой враг церкви, выхватывая изречение из Писания и вооружаясь против Писания: Как вы ожидаете благословения от Господа, распятого на кресте, когда Моисей ясно пишет, что «проклят всякий повешенный на древе»,ты скажи ему: «Если читаешь Писание, понимай его; не чтение требуется, но понимание, как говорит Филипп евнуху: «Разумеешь ли, что читаешь?», и он благоразумно: «Как могу,если кто не наставит меня?»(Деян.8:30,31). Если скажет: «Как ты ожидаешь благословения от распятого на кресте, когда написано: «проклят всякий повешенный на древе»,ты скажи ему: «А как сыны Израиля получили в пустыне благословение от змея, когда Бог в начале сказал: «проклят ты пред всеми скотами»земли (Быт.3:14)? И змей проклят, и проклят всякий, висящий на древе. Не останавливайся на построении слов, но заметь разницу. Так как Спаситель намерен был принять на Себя проклятие, лежащее на мире, а первым проклятием было: «прах ты и в прах возвратишься»(Быт.3:19), то Он принял этот приговор на Себя (как говорит апостол: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою»(Гал.3:13), и наперед пользуется образом змея, и именно змея. Как у того медного змея были вид и образ змея, а яда и лукавства змея не было, так и Спаситель является во плоти под видом греха; эта плоть была греховной до него. Он принимает греховную плоть, и, сам не согрешив, взял грех мира: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира»(Иоан.1:29). Так и Спаситель принял плоть, имеющую образ и истинную природу плоти, но не имеющую греха плоти: «не сделал греха, и не было лжи в устах Его»(Ис.53:9). Что яд в змее, то коварство в человеке; о лукавых говорит Писание: яд аспидов на губах их, их уста проклятия и горечи полны (Пс.9:28), «языком своим льстят»(Пс.5:10). Как (опять повторю) у того змея были вид и образ змея, а яда и лукавства не было, так и в теле Спасителя был образ человеческий, а лукавства человеческого не было. Еще другое сравнение. Там жалят одни змеи, а другой за них страдает, потому что нужно было одного из жалящих взять и распять на кресте; жалящие отпускаются, а ни в чем не согрешивший распинался на кресте; кто не был причастен порче или гибели остальных змей, терпит пригвождение к дереву, так как он был образом Спасителя, – при всеобщей греховности людей никто из согрешивших за грешного не распинается, но безгрешный. Ты понял объяснение; вспомни слова Господа к Никодиму: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»,–хорошо сказано: страдание считается унижением, Спаситель называет возвышением. Вся вселенная возвышена крестом; вся вселенная, долу лежащая, исправлена домостроительством креста. Поэтому «Господь царствует; Он облечен величием, облечен Господь могуществом [и] препоясан: потому вселенная тверда»(Пс.92:1). Не сказал: «создал». Он создал в первый раз, а во второй раз исправил. «Так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб».Необходимо сослаться на свидетеля этого возвышения, (на) пророка ясно проповедующего, что возвышается Бог. Слушай блаженного Исайю, проповедующего об этом возвышении. Если и очень ясно он проповедует о страдании, в словах: «как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен»;«взял на Себя наши грехи«,«и понес наши болезни«;«за грехи народа Моего пришел Я на смерть« (Ис.103:7,4,8), – то, однако, в другом месте называет это страдание возвышением. Что он говорит? «Воспевайте Господа, хвалите имяЕго, возвещайте между язычниками славу Его, ибо Он соделал великое. Веселитеся и радуйтеся живущие в Сионе,ибо вознесся Святый Израилев посреди тебя (Ис.12:5,6). Но против этого поднимается еретический голос, и говорит: «Хотя и был возвышен, но Отцом был возвышен, потому что написано: Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних«(Филип. 2: 9, 10), и прочее. Враги истины всегда цепляются в проповедь об истине. Таким не нужно давать ответа сразу, но прежде всего потребовать у них основания их предвзятых мнений, и тогда уже разрешать спрашиваемое. Так как ты говоришь, что Отец «превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени»,то прежде всего покажи мне, какое такое имя, которое выше всякого имени; нельзя объявлять без околичностей, но (нужно говорить), что утверждается на истине. Когда спросит лукавый, ты разрешай неуместный вопрос справедливым взаимным вопросом. Спаситель сегодня показал, как должно отвечать коварным. Спасителя спросили фарисеи: «Какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?»(Мф.21:23). Спаситель, желая показать, что не должно ни удовлетворять злобе, ни отвечать на неуместные вопросы говорит фарисеям: «Спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков?»(ст. 24,25). Он, «уловляя мудрых в лукавстве их»(1Кор.3:19), заключил лукавых; и на вопрос к Нему не отвечает им, но взаимно спрашивает. Поэтому пророк говорит: «С милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним — искренно, с чистым — чисто, а с лукавым — по лукавству его» (Пс.17:26,27). Многие думают, что это изречение говорится Богом к людям, но пророк говорит это Богу, именно – что «с милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним — искренно, с чистым — чисто, а с лукавым — по лукавству его»А чтобы тебе убедиться в этом, он прибавляет: «Ибо Тынарод смиренный спасаешь, а очи надменные унижаешь«(ст. 28). Спаситель всегда мучил иудеев своим молчанием; злоба не удовлетворяясь, еще больше мучится. Его часто спрашивали, и Он не отвечал; испытывали Его иудеи, и Он не подтверждал их. Столько мучил Он их души, что некогда иудеи Ему сказали: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо» (Иоан.10:24), и однако Он не ответил, но (сказал): «Часто говорил Я вам, и вы не слушаете: что же опять желаете слушать?» Смотри, как они высказали мучение своей души: Долго ли Тебедушу нашу держать?Не Ты ли сказал: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам» (Мф.7:7)? «Вы читали Писание, но не поняли, что оно говорит – «будут искать меня, и не найдут меня» (Прит.1:28). Чтобы тебе знать, что та же черта и говорившего в Евангелии и говорившего через пророков, и что Он говорил там и здесь, – заметь: как здесь на вопрос иудеев не отвечал, но связывал их взаимными вопросами, так и в Ветхом Завете говорит Бог Иезекиилю: «Сын человеческий», вот сыны народа идут ко Мне спросить слово, «Живу Я, не дам вам ответа» (Иезек.20:3). Видишь: та же самая черта. Смотри, сколько мучений, сколько вопросов, сколько выведываний, и Он не отвечал. А где находить душу простую и верующую, исполенную света и простоты, не только удовлетворяет (отвечая) на вопрос, но даже без вопроса учит. Некогда Иисус пошел около Самарии; находит жену самарянку, черпающую воду, и говорит ей: «дай мне пить»(Иоан.4:7); податель жизни говорит ей: «дай мне пить». Он сидел (тогда) около колодца, (был) источник над источником. (Желаю) кратко сказать, не предполагая объяснять эту историю, но возвратиться к главному своему предмету. Она спросила Его по вопросу, занимавшему иудеев и самарян, так как самаряне имели поклонение около теперь называемого Неаполя, а иудеи в Иерусалиме. Спросила она: Господи, «Отцы наши поклонялись на этой горе»;как говорят иудеи, что в Иерусалиме должно поклоняться? (ст. 20). Смотри: душа любознательная, жена жалкая, но высокая в силе. Она вышла почерпнуть воды, и почерпает из источника. «Самаряне поклоняются здесь, иудеи в Иерусалиме: разреши вопрос!» Спаситель говорит: «Поистине говорю тебе, жена, «что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме«будут поклоняться Отцу, потому что Бог Дух есть, т.е., всюду, и поклоняющимся Ему духом и истиноюдолжно поклоняться (Иоан.4:21-24), не должно ограничивать местом поклонения Ему, но всюду прославлять». Так как она не могла ясно понять, что говорил Спаситель (это превосходило мысль жены), то говорит Ему: «Знаю, что придет Мессия, то есть Христос;когда Он придет, то возвестит нам все» (ст. 25). Смотри: (эта) душа раньше, чем видит, имеет любовь. Иудеи, увидев, не уверовали; эта, не видев, ожидает. Когда Христос увидел простоту этой души, говорит: «Это Я, Который говорю с тобою»(ст. 26). Сколько спрашивали иудеи и мучились: «доколе душу нашу будешь держать«,– и не было от Него ответа; эта сказала, что идет, – и проповеданный выказал самого Себя. Это есть то, что сказано: «Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и является не неверующим Ему» (Премуд.1:3,2).

Так как источник мудрости научил нас разрешать неуместные вопросы, то я спрашиваю еретика, что это за «имя выше всякого имени»?Скажи его, как думаешь. Что это за «имя»?Иисус? Христос? Спаситель? Скажи мне это «имя». Назови его прежде всего, чтобы, когда приведу божественное свидетельство – пророческое, апостольское, ты не изменил этого свидетельства в свою пользу. Вырази прежде всего свою мысль, скажи, какое ты разумеешь имя, что выше всякого имени? Но что я делаю? Я между верными, и не хочу из-за врагов оставлять в сомнении сынов церкви. Объясним, и если присутствует какой-нибудь враг, то пусть воспользуется, и будет другом вместо врага, согласным вместо противника; пусть не считает поражением, что поражается истиной; пусть не старается победить худой победой, но поразиться хорошим поражением. Будем объяснять, как они думают. Какое, говоришь, было даровано Ему имя выше всякого имени? Что Иисусом был назван? Раньше Его был назван так Иисус Навин. Что Христом был назван? Всякий царь и пророк – христос. Так говорит Давид о царе Сауле, хотя порочном, однако имевшем царское помазание. Когда против него злоумышляли некоторые оруженосцы: «Вот день, о котором говорил тебе Господь:«вот, Я предам врага твоего в руки твои»,порази его, — Давид говорит: Жив Господь, не возложу руки моей на него, «ибо он помазанник Господень» (1Цар.24:5,7). И не один только (этот) христос, но их много: «не прикасайтесь к помазанным Моим, и пророкам Моим не делайте зла (Пс.104:15); и Аввакум (говорит): «Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего»(Авв.3:13). Как же оно выше всякого имени? Если раньше (это имя) было у других, то как же Отец дал Ему имя выше всякого имени, или что это за имя? Что был назван Спасителем? Многие были названы спасителями. Вспомни из прежде сказанного: какое это имя выше всякого? Но так как тебе неудобно ответить или ты, зная, коварствуешь и желаешь скрыть, то учись. Писание часто называет именем не название Бога, но Его славу, именем Божиим называется слава Божия. Так, когда (Господь) совершает чудеса, имя для Него происходит от чуда; блаженный пророк говорит: «где Тот,Который вел Моисея за правую руку величественною мышцею Своею, разделил пред ними воды»,и вывел народ Его в пустыне, «чтобы сделать Себе вечное имя»(Ис.63:12,13), т.е., молву, сделал именитым. И у нас говорится: «именитый человек», не потому, что у него есть имя (у всех ведь есть имя), но потому, что именуется всюду. Именем называет он славу и молву, произносимую всюду. Так говорит Бог Соломону: «и сделал имя твое, как имя»древних царей (1Парал.17:8). Не имя его переменил, не Соломоном перестал называться, но «сделал имя твое»,т.е., молву, славу. Так и здесь говорится: «даровал ему имя», т.е., славу. И что это за слава? Чтобы мне не объяснять, слушай слова самого Павла: «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос». Видишь: он назвал именем Его славу, поклонение вселенной, что Он всюду прославляется, и возвещается во всей вселенной. «Точно, – говорит, – я принимаю объяснение, но не отказываюсь от того, что Отец дал Ему это имя». Ты желаешь под именем понимать прозвание; желаешь под именем понимать славу; желаешь – молву; желаешь – известность? Я до сих пор не отказываюсь от того, (что) «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя». Итак, нужно исследовать: оказывается, что эта слава – как бы награда, данная Спасителю, потому что Павел говорит: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени». Здесь показывается, что так как Он пострадал, то получил награду отпадания; так как самого Себя уничижил до смерти, — за это и Бог Его возвысил; «посему»выражает причину, по которой Он дает Ему славу. Эта слава, возвышение, есть награда за страдание. Кто же страдал? Кто получил награду? Чтобы не позволить тебе безумствовать против божества, Павел прибавил: «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной». Вникни тщательно: прежде всего он назвал образом Божиим: «будучи образом Божиим»;потом образом раба: «приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек»;а (все это) с тем, чтобы показать, что образ раба, человек, получил в награду это имя. Здесь две (вещи). Так как Спаситель положил Свою душу, – а Он имел душу, потому что был цельным человеком, – то сама плоть, послужившая Спасителю Слову, получает наградой служение ей выше всякого имени, и «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних». О другом скажу кратко. Если после креста Он получил это, и если вследствие уничижения Его до смерти, Бог, награждая Его, дал Ему имя, если, по-видимому, Он не имеет этого имени до креста, то получил славу по благодати. Содействуйте мне, потому что мысль тонкая и глубокая. Говорят: «Так как пострадал Христос». Читают апостола, не понимая апостольского, что так как пострадал, «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних». До креста Он получил награду. Если Единородный не является поклоняемым до креста, и всякое колено не является преклоняющимся перед Единородным, то поистине Он получил награду, которой не имел, принял благодать; а если оказывается, что вся тварь поклоняется и до креста, и прежде, чем пострадать, и прежде, чем быть возвышенным, то к чему здесь пустословие? Почему, несчастный, не сознаешь, какое это довечное достоинство, какой это образ домостроительства воплотившегося? Различай образ Божий и образ раба, берущего и принятого; не смешивай порядка, не нарушай истины, или лучше, не уничтожайся истиной. Вот мы покажем, что если всякое колено поклоняется и если раньше домостроительства поклоняем Единородный, то не от Креста Он получил поклонение, но имеет поклонение Себе раньше Креста и раньше веков. Слушай, что говорит блаженный Исайя: «Вот что говорит Господь: Я есмь Господь Бог, «и нет иного»праведного и Спасителя, «нет кроме меня». «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного« (Ис.45:21,22). И вслед за этим: «Самим Собой клянусь, «из уст Моих исходит правда»;я Бог, нет иного; праведного и Спасителя кроме Меня нет; я Бог, и опять нет иного» (ст. 23). В третий раз Он повторяет, и говорит: «Обратитесь ко мне,Мною клянусь, из уст Моих исходит правда, слово неизменное«,т.е., «не напрасно исходит слово Мое: «предо Мною преклонится всякое колено», и всякий язык прославит Бога истинного» (ст. 23). Кто это говорит? Отец. Так желает еретик не с тем, чтобы Отца чествовать, но чтобы Сына лишить его собственной славы. А мне верующему и церкви думается, что это говорит и Отец, это говорит и Сын, проповедует и Дух Святой. Об этом я так богословствовал: здесь нет различия, потому что сказано: «Я Господь, изрекающий правду, и нет иного«. Спросим их: «Кто это говорит?» Но им, как фарисеям, приходится сказать в самих себе: «Если скажем это, ответит нам то». Чтобы не казалось, братья, что я говорю сам от себя, или по своему измышленному смыслу, обращусь к простой речи: представлю из этого самого пророчества свидетельство Павлово. Посмотрим это пророчество у Павла: «Живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедывать« (Рим.14:11). Посмотрим, при каком случае сказал это Павел. Он писал римлянам. Было несогласие друг с другом у уверовавших иудеев и эллинов, сделавшихся христианами. Христиане из эллинов принимали все снеди безразлично, а из иудеев желали и Христу поклоняться и наблюдать иудейскую пищу. Одна часть укоряла другую: которые из иудеев укоряли тех, которые из язычников, как не сохраняющих закона; а эти укоряли тех, как не поступающих по благодати Евангелия. Они говорили иудеям: «Если закон оправдывает, зачем пришел Христос? А если Христос пришел, зачем, оставив закон Христов, следуете иудейским обычаям?» Римляне были просвещены наставлением Павла: «Если законом оправдание, то Христос напрасно умер»(Гал.2:21). Те, которые из язычников, были убеждены, что без Христа невозможно иначе спастись, и не должно соблюдать иудейских обрядов. Павел застал борьбу, застал (эту) распрю; он вступает в середину спорящих и разделяет их на две части. И смотри: прежде всего Павел не требует тщательности от всех, но помышляет о твердости, (так как) предвзятое мнение неразрешимо, и привычка уничтожается лишь временем. Он не захотел отвращать иудеев от веры, принуждая их есть пищу, но прежде всего (желал) укоренить в них веру во Христа. Что же христиане из иудеев? Так как они видели себя обличенными, что еще не уверовали во Христа – наблюдают иудейскую пищу и воздерживаются от свиного мяса, то, из желания прикрыть свою слабость, они притворялись, будто совсем не едят мяса, но овощи; совершенным неядением мяса устранялось обличение за старую привычку. Павел выступает, прекращает борьбу, и показывает, кто хорошо рассуждает и кто немощен; он говорит: братья, «иной уверен, [что можно] есть все, как христианин, как верный, а немощный ест овощи»(Рим.14:2). «Иной уверен, [что можно] есть все», зная, что верой все очищается: «Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим»(1Тим.4:4,5); «а немощный ест овощи»,(т.е.) немощью называет следование иудейскому обычаю. «А немощный ест овощи».Многие думают, что эти слова сказаны относительно аскетов и относительно едящих без разбора; но священный язык не сказал бы такой странности, чтобы назвать аскетов немощными, а едящих все верными; он говорит для различения наблюдающих иудейские яства и принимающих все до безразличия: «иной уверен, [что можно] есть все, как христианин, а немощный ест овощи». Кроме того, он устраняет борьбу: показал различие, что это принадлежит вере, а то немощи; а когда обличил, он соединил их в любви: «Кто не ест, не осуждай того, кто ест», — т.е., иудей пусть не осуждает эллина, что он ест вопреки закону Моисея, – и «кто ест, не уничижай того, кто не ест»,потому что они презирали их. Вы не сделались христианами, еще не уверовали: «кто ест, не уничижай того, кто не ест; потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба?»Смотри, как удивительно: тем же самым и борьбу прекращает, и иудеям показывает, что они нуждаются в исправлении: «Кто ты, осуждающий чужого раба?» Так он говорит христианину из язычников. «Кто ты, осуждающий чужого раба?»Чужим называет потому, что он, по-видимому, был под законом. «Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его»(ст. 4). Так об иудействующих (говорит). «Будет восставлен, ибо силен Бог восставить его».Прекратил (Павел) борьбу, и опять установил мир. Итак: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его».Итак: «Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне [равно]»(ст. 5). Что значит «Иной отличает день от дня»?Так как и между иудействующими одни совершенно удерживались от свиных яств, а другие между замечательными днями почитали только субботу, то он говорит: «Иной отличает день от дня»,соблюдая закон, «а другой судит о всяком дне [равно]». Потом: «Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает. Кто ест, для Господа ест… и кто не ест, для Господа не ест»(ст. 6). Смотри, как прекращает борьбу: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест» (ст. 4,3). «Все мы предстанем на суд Христов»(ст. 10). Здесь заметь: «Живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено». Устраняет борьбу борющихся — говорит: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Все мы предстанем на суд Христов».Откуда это? «Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено». Итак, зачем ты осуждаешь брата своего? «Все мы предстанем на суд Христов. Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедывать Бога» истинного (ст.11). Говорится к тому: если Он получил награду поклонения после креста, то как пророки проповедали о поклонении раньше креста? Но сказанного пусть будет достаточно! Учение Духа да запечатлеет нашу мысль, и все вместе вознесем славу Отцу и Сыну и Святому Духу, во веки веков. Аминь.

Текст взят с сайта: http://www.ispovednik.ru

Техн.редактор – Константин Солоха.

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

Том 10, книга 2

Связанные сообщения:

Оставьте комментарий Отменить ответ