Оглавление:
Кто такой фарисей, законник
Фарисей и сребролюбие
Ложный аскетизм
Кто такой фарисей, законник
Аноним: Как можно увидеть в себе законника или фарисея или убедиться, что к ним не относишься. Какие плоды духа у того кто победил это в себе и можно ли вообще не вступив с этим в борьбу и не победив считать, что к ним отношения не имеешь?
о.Серафим: Стремление человека к внешнему благочестию без воспитания духа сокрушенного и смиренного, в чувствах и ощущениях, подсаживает человека на ощущение своей правильности и праведности, на дух самоутверждения. А отсюда уже и получается фарисей.
Фарисей — это внешний праведник, сидящий на ощущении своей правильности и праведности, на духе самоутверждения.
Речь здесь идет о душевных чувствах и ощущениях, а не о знании и мыслях, на уровне умовом, рассудочном.
В основном современный человек, за редким исключением, когда обращается к Богу, религии, то он через посредство внешней церковности, соблюдения религиозного благочестия, начинает искать дух самоутверждения, чтобы сесть на ощущение своей правильности и праведности.
Хотя внешне он может обучиться смиреннословию и говорить, что он худший грешник из всех грешников. Но при этом в своих чувствах и ощущениях он себя таковым не ощущает. А это значит, что он сидит на самостно-гордостном духе. Он — фарисей.
Нельзя двигаться в духовной жизни, пока не будет положено верное основание духовной жизни, — дух сокрушенный и смиренный перед Богом, в чувствах и ощущениях. Иначе такое движение будет воспитывать только фарисея.
***
Законник – это человек, который пытается угодить Богу, спасать свою душу, через соблюдение буквы закона, буквы канонов и правил. Но так как в основании его жизни нет духа сокрушенного и смиренного перед Богом, то он через соблюдение буквы канонов и правил, буквы закона, ищет дух самоутверждения, чтобы сидеть на ощущении своей правильности и праведности. То есть для него буква закона, канонов и правил, является средством для ощущения своей правильности и праведности, чтобы через соблюдение этой буквы, – применяемой не к месту, не к времени, вне зависимости от эпохи, времен и жизненных обстоятельств, – в духе самоутверждаться, питая в себе самостно-гордостный дух.
Именно этот самостно-гордостный дух, удовлетворения которого законник ищет через дух самоутверждения, и закрывает его духовные очи. Отсюда, по своей духовной слепоте, он не постигает волю Божию в каждом конкретном случае, и потому применяет букву закона, канонов и правил, не к месту, не к времени. И вместо пользы для спасения души человека, он приносит ему душевный вред и погибель, в которой находится сам.
Оба они, и фарисей и законник, ищут дух самоутверждения, чтобы сидеть на ощущении своей правильности и праведности, питая в себе самостно-гордостный дух. Но только фарисей ищет этого через сохранение внешней праведности, внешнего благочестия; а законник – через соблюдение буквы закона, канонов и правил, которые он применяет не к месту, не к времени, по причине своей духовной слепоты, происходящей от одержимости самостно-гордостным духом.
«Священное Писание Нового Завета не дает и никогда не стремилось дать исчерпывающий кодекс правил на все случаи жизни. Оно указует нам дух, в котором мы должны пребывать: дух веры, молитвы, прощения, щедрости; и дает несколько основных заповедей. Творить же жизнь из этого Духа мы, как христиане, призваны свободно. Огонь этого духа должен жечь наше сердце и светить нам. Но «абсолютные», «непоколебимые» законы поведения – являются домыслом формального человеческого рассудка, зараженного иудаистическим законничеством. И если так обстоит дело с учением Евангелия, то еще более это относится к святым канонам.
В канонах живет творческая свобода христианского духа, дух церковного строительства. Эта свобода не умерла и ныне. Эта творческая сила не покинула Церковь и теперь. И если история человечества несет Церкви непредвиденные обстоятельства, крушения и осложнения, то надлежит не держаться за букву канонов, а возродить в Церкви их творческий дух; и выходить из непредвиденных бед, потрясений и искушений, следуя не букве канонов, а их живому церковному духу» (проф. Иван Ильин, «О «богоустановленности» Советской власти»).
Фарисей и сребролюбие
Аноним: Фарисейство – это скрытая или явная любовь к миру. «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Иоан.2:15). Тут на западе, в среде протестантской оно особо чувствуется. «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное» (Матф.19:23); Эти слова были не только к ученикам, но предостерегали вообще от закваски фарисейской, то есть от любви к миру. Но современный протестантизм на уровне догматов пытается сам себе доказать и миру, что любить можно, но только расставляя приоритеты.
О.Серафим: У тебя какое-то смешение понятий. Фарисей, как раз, легко может пренебрегать внешним миром. Ибо для него важнее внешняя праведность. И если она состоит в том, чтобы отвергаться чисто внешне мира, то фарисей это делает очень легко.
А богатство и закваска фарисейская тут вообще не при чем. «Трудно богатому войти в Царство Небесное» (Матф.19:23) – это одержимость страстью сребролюбия; а фарисей может легко этим пренебрегать. Для фарисея важнее всего внешняя праведность, нежели богатство. И если для того, чтобы выглядеть внешним праведником надо быть нищим, то фарисей именно так и будет делать.
Фарисей – это тот, кто через посредство внешней праведности ищет дух самоутверждения и сидит на ощущении своей правильности и праведности. И это без разницы через посредство какой внешней праведности он будет это делать, – протестантской, католической, мусульманской, православной или истинно-православной. К примеру, человек считает: слава Богу, что он не такой по духу как протестанты или любители мира, и от этого ощущает свою правильность и праведность и продолжает оставаться в этом ощущении. Вот он и получается фарисей.
Аноним: Я просто подумал, и почувствовал, что любовь к миру, или к мирскому, лежит везде скрыто или явно. Просто даже когда он отрекается от всего, может это делать как бы с любовью к мирскому.
О.Серафим: Ты стал говорить о богатстве и закваске фарисейской – что это одно и то же. А я тебе сказал, что – нет. Богатство – это страсть сребролюбия. А подвижническое фарисейство может легко пренебрегать богатством. А любовь к страсти тщеславия и богатству – это не одно и то же.
Фарисей может быть тщеславным, но, при этом, презирать богатство. Но это не исключает того, что фарисеем может быть как богатый и любящий мир, так и подвижник, ничего не имеющий, находящийся в ложном аскетизме.
Как раз, фарисеями по духу были многие подвижники, которые не имели чисто внешне вообще ничего.
И ненавидели чисто внешне то, что в мире. Фарисей все это делает легко. Ибо на самости и гордыни можно легко возненавидеть все мирское. Пример тому, – индусские йоги или некоторые православные подвижники, которые возненавидели все мирское, ушли в пустыни и пещеры и там погибли, по той причине, что зашли в духовную прелесть, – поимели внешнюю подвижническую праведность на основании духа самости и гордыни. Как такой фарисей может любить мир, если он ненавидит все мирское и этого отвергается?
Фарисей – это религиозный внешний праведник. Фарисеем может быть как богатый, так и ничего не имеющий.
Богатый фарисей любит мир, но, живя по свои страстям, при этом старается выглядеть в религиозном отношении праведником, стараясь от всех скрыть свои страсти и грехи, которые он творит втайне.
Подвижник-фарисей отвергается этого мира, пренебрегая всем мирским. Внешне он выглядит как подвижник, так как имеет внешнюю религиозно-подвижническую праведность, не имеет явных внешних грехов. Но по духу он фарисей, так как сидит на самостно-гордостном духе, на ощущении своей правильности и праведности, в чувствах и ощущениях.
Аноним: Да, я согласен. Я хотел сказать, что там и там, везде любовь к миру.
О.Серафим: Как это любовь к миру, если фарисей может ненавидеть все мирское и на этом самоутверждаться?
Два понятия слова мир: 1).Мир как внешнее, что есть в мире. 2).И мир как страсти.
О применении слова мир, в Писании и у Святых Отцов.
Фарисею как раз легко возненавидеть все мирское (в понятиях религиозных), и таким образом сесть на ощущение своей правильности и праведности. И через это в духе самоутверждаться.
Фарисей легко может пренебрегать внешним миром и многими страстями, особенно телесными. Но делает он это все только ради того, чтобы сидеть на ощущении своей правильности и праведности, питая в себе дух самости и гордыни.
«Положим, что есть двенадцать бесчестных страстей; если произвольно возлюбишь одну из них, то есть гордость, то и одна эта наполнит место прочих одиннадцати» (Лествица сл.23, п.5);
«От некоторых, не только верных, но и неверных, отошли все страсти, кроме одной. Сию одну они оставляют, как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей; ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба» (Лествица сл.26, п.62)
Фарисейское самоутверждение может ненавидеть внешний мир и все страсти, кроме самостно-гордостного духа. И где же тут любовь к миру, в разных степенях, как ты говоришь, если все степени любви к миру ненавидятся, кроме одной единственной – гордыни или тщеславия.
Это не любовь к миру внешнему, а любовь к страстям. Любовь к миру внешнему и любовь к страстям – это не одно и то же. Потому что, можно любить какие-то свои страсти, но при этом ненавидеть мир внешний.
А можно через посредство каких-то страстей – любить мир внешний.
В наше время как раз такая тенденция, среди подвизающихся, – что надо ненавидеть все, что в мире. Но при этом, делая так, садятся на самостно-гордостный дух и становятся еще хуже тех, кто в миру. Потому что заходят в духовную прелесть, становятся фарисеями, – внешними праведниками, сидящими на ощущении своей правильности и праведности, на самостно-гордостном духе.
Так, к примеру, можно через посредство возгревания чувств отрешенности и отчужденности легко возненавидеть мир внешний и все телесные страсти. И через это в духе самоутверждаться, питая в себе самостно-гордостный дух.
А так же, к примеру, самоубийца может ненавидеть весь мир и все, что в мире, кроме одной единственной своей страсти гордыни, самолюбия. И находясь в этой ненависти ко всему покончить с собой, презирая и ненавидя этот мир.
Ложный аскетизм
Аноним: Вы часто употребляете это слово ложный аскетизм. Я боюсь этого ощущения.
о.Серафим: Еще раньше ко мне приходили различные люди, которые, начитавшись св.подвижников и стремясь к подвижничеству, попадали в ложный аскетизм и заходили в духовную прелесть. Они изначально в духовном делании не делали точно то, что я говорил, по причине своего самомнения и духа самоуверенности от которого они не смогли отказаться.
И поделать с этим ничего было нельзя, так как они через посредство этого аскетизма искали дух самоутверждения. Но не видели этого и не соглашались, когда я им говорил, что они зашли в состояние духовной прелести.
Таково свойство прелести — человек не видит своего обольщения и не воспринимает обличения. Ему кажется, что это не так.
Если человек не образумится, то таких может исправлять только Бог через какие-то тяжкие скорби, если только он в них смирится и придет в осознание своего заблуждения. Если же этого не произойдет, то он погибнет.
«Телесный подвиг, не сопровождаемый душевным, более вреден, нежели полезен, он служит причиной необыкновенного усиления душевных страстей: тщеславия, лицемерия, лукавства, гордыни, ненависти, зависти, самомнения. «Если внутреннее делание по Богу, – сказал Великий Варсанофий, – не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем»(ответ 210)» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.2, гл.21, п.4).