О.Серафим: В раю Господь дал человеку заповедь, чтобы он возделывал и хранил, но не прикасался к древу познания добра и зла. — Это обозначает то, что человек должен был сначала обучиться и утвердиться в смирении, в послушании и преданности своему Творцу и Создателю, но не приступать сразу к созерцанию и познанию сущности всех вещей. Вот что об этом говорит преп. Иоанн Дамаскин: «Древо же познания и добра, и зла есть рассмотрение многоразличного зрелища, то есть познание собственной природы, которое – прекрасно для людей совершенных и твердо стоящих в Божественном созерцании…, но не прекрасно для людей еще юных (новоначальных)… вследствие того, что они еще не крепко утвердились в привязанности к одному только прекрасному» («Точное изложение православной веры», кн. 2, гл. 11).
Адаму нужно было смириться, не искать большего, покориться воле Творца своего, и утвердиться в этом, а не лезть самовольно, помимо воли Божией, к познанию более высшему – преждевременно. Адам же искусился: да зачем трудиться, если можно сразу узнать и всё познать – это и есть путь духовной прелести. Это и есть дух самости и гордыни, самомнение и самоуверенность.
Нельзя не научившись «возделывать и хранить» предыдущее – простираться на последующее: нельзя строить крышу, прежде чем построишь основание. Адаму было дано построить сначала основание, разумно, осознанно в этом учавствуя: научиться «возделывать и хранить», укрепить свою разумно-свободную самостоятельность в послушании воле Божией, в чувстве смирения и преданности Богу. Если бы Адам построил это основание, то тогда бы ему было дано и открыто последующее: познание добра и зла – открылся бы путь к созерцанию и познанию сущности вещей, – законно, потому что он стал бы способен иметь его без вреда для себя.
И сейчас так же, – нам дан тот же путь: сначала искоренить страсти, через разрывание сочувствия к духу самости и гордыни, т. е. укрепить свое произволение в том, чтобы не действовать помимо воли Божией, не желать, не мыслить и не чувствовать так, как не угодно Богу.
И если кто минуя путь правильно-проходимой борьбы со своими страстями, с духом самости и гордыни, не искоренив их, стремится к созерцанию и познанию сущности вещей, что свойственно совершенным, то вот он и совершает тот же самый первородный грех. – Это и есть дух самости и гордыни, самомнения, самоуверенности и самонадеянности, первородный грех. Это и приводит к самообольщению и духовной прелести.
Как говорится в изречении преп. Иоанна Лествичника: «Раскрой ум неискусных послушников (новоначальных) и найдешь там погрешительную мысль: желание безмолвия, крайнейшего поста, неразвлекаемой молитвы, совершенного нетщеславия, незабвенного памятования смерти, всегдашнего умиления, всесовершенного безгневия, глубокого молчания, чистоты превосходной.
По особенному Промыслу Божию, не имея этих добродетелей вначале, они безрассудно перескакивают через предлежащие им степени, будучи обольщены врагом, который побуждает их искать этих совершенств прежде времени, с тем чтобы они, не устояв в терпении, не получили их и в свое время» (Лествица, Степень «О послушании», гл.118).
То есть, раскрой мысли новоначального и увидишь там желание всего того, что свойственно совершенным. Это только выказывает то, что в них живет первородный грех, – они не познав свою немощь, не смирившись, не предавшись всецело Богу, уже хотят иметь всё то, что свойственно совершенным, сразу и сейчас, – это ни что иное, как дух самости и гордыни, самомнение и самоуверенность.
Дьявол же зная, что новоначальным в их состоянии не свойственно то, что свойственно совершенным, внушает им, чтобы они желали видеть в себе свойства совершенных, сразу и сейчас, не пройдя пути законного делания, не научившись «возделывать и хранить». Не приобретя истинного смирения. Это ни что иное как их самомнение и дух самости, – не знают и не видят своей меры, но желают видеть в себе добродетели, свойственные совершенным, сразу и сейчас. И когда не находят в себе желаемого, когда не получается то, что по их самомнению должно бы получаться, то от этого впадают в уныние, отчаяние и бросают и то делание, которое свойственно их мере.
Так и Адам, устремившись преждевременно к запретному плоду познания, потерял и то, что имел. Ибо стремление к тому, что выше нашей меры, есть дух самости и гордыни, который ослепляет духовные очи человека. Этот дух и тащит человека к тому, что превышает его меру. Падения же смиряют самоуверенного и самонадеянного, приводя его к ощущению своей немощи и греховности. Так сокрушается в человеке дух самости и гордыни.
Человек будучи в состоянии новоначального желает видеть в себе добродетели несвойственные ему, — чтобы никогда не раздражаться, никогда уже больше не гневаться и не обижаться. Но так как это не его мера, то он конечно же опять будет падать. – Но он решил, что всё, больше я не должен совершать такие и подобные грехи, но тут – опять пал; а раз пал, то отсюда уныние и отчаяние. – Они вылазят из самостно-гордостного настроя духа, который не хочет видеть себя грешником. Но чтобы прийти к совершенству, то как раз и нужно сначала увидеть себя грешным, еще ничего неначинавшим: познать свою немощь, смириться, – сокрушить в себе дух самости и гордыни. Чтобы строить дом добродетелей на основании духа сокрушенного и смиренного перед Богом.
К примеру, сегодня мы посадили дерево, а назавтра уже ждем плодов: и если их нет – то уныние, отчаяние. Понятно, что для того, чтобы дерево дало плоды, необходимо время, нужно его еще долго поливать, обложить навозом. Обложить навозом – значит уничижить себя, смирить, и поливать долго слезами покаяния, воспитывая дух сокрушенный и смиренный перед Богом. При этом, неотступно возделывать и трудиться, что означает решимость и стремление к истинной добродетели. И когда даст ростки, беречь их, чтобы не сломать. Но все усилия прикладывать к тому, чтобы у деревца твоих трудов были истинные плоды духа, а не так как у бесплодной смоковницы, – одни красивые листья, т.е. внешняя праведность.
Всё делание, – борьба со страстями, молитвы, добрые дела, – всё это совершается ради приобретения истинных плодов духа, воспитания добродетельных душевных чувств. И если этого нет, то труды все напрасны. Истинные плоды духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость (благодушие), милосердие, вера, кротость, воздержание, смирение, незлобие, добродушие и душевная простота…
А откуда у нас возьмется любовь? Попробуй, полюби, если тебя обижают и оскорбляют. Наоборот, лезет обида, ропот, недовольство, уныние – тут уже не до любви!
Чтобы полюбить, не требуй любви от других, а, прежде всего, от себя. Как? А так, что тебя обижают, оскорбляют, а ты не отдавайся страстному чувству обиды, недовольства, раздражения, злобы и уныния, – но борись с ним, смиряя свой дух и возгревая чувство смирения и сострадательной любви, к искушающему тебя. – Вот это и будет борьба за любовь. А если не так, то откуда может взяться истинная любовь?
Да, хотя в нас и есть любовь, т. е. естественное человеку чувство любви, но она осквернена душевным сладострастием, осквернена духом самости и гордыни. Поэтому, чтобы была настоящая, истинная любовь, нужно очистить ее от «само», чтобы она стала любовью, а не самолюбием. Для этого ее нужно пропустить через «генеральную стирку»: потереть, пошаркать, поколотить и потеребить, — нужны искушения и смиряющие обстоятельства. Вот когда начнут это делать, то в этот момент и полезет всё негодное, вся грязь: обида, гнев, раздражение, уныние и т. п., – всё повылазит, останется одна чистая любовь.
Но чтобы от этого всего очистить свою любовь, ты должен согласиться на эту «стирку»; согласиться со всем тем, что не по-твоему, что против твоего самолюбия и самоугодия, против духа самости и гордыни. Иными словами, ты должен не отдаваться в духе, в чувствах и ощущениях, чувству обиды и недовольства, раздражению и гневу, чувству неприязни и злобы, духу унынию или какому-либо другому страстному чувству, а бороться с ними. – Вот это и будет – борьба за любовь.
«Авва Пимен сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Ибо если кто услышит оскорбительную речь и имея возможность сам сделать подобное, подвизается понести труд, терпеть и не сказать ничего, или если кто, будучи оскорблен на деле, сделает себе принуждение, и не отплатит тем же огорчившему, такой человек полагает душу свою за ближнего своего» (Древний патерик, гл.17 «О любви», п.12) .
«Сказал некто из старцев о злопамятстве, что совершенно ничем не обуреваться, или не опечалить никого, или не быть опечалену от кого-либо, свойственно только Ангелам. А смутиться несколько, и скоро примириться с братом, свойственно добрым подвижникам. Когда же кто смущен или оскорблен, то держать скорбь или гнев несколько времени или целый день, есть дело демонское. Ибо таковой становится братом демонов и другом дьявола. Ибо не может от Самого Бога получить отпущение грехов до тех пор, пока не простит брату своему» (Древний патерик, гл.17 «О любви», п.34) .
Наше хождение на богослужение и исполнение молитвенных правил ничего не даст, если не будем бороться за истинные плоды духа, за воспитание добродетельных душевных чувств, истинных добродетелей, в повседневной личной жизни, каждый день. Но наоборот, будет воспитывать дух фарисейский и лицемерный, вводить в еще большее самообольщение и прелестное состояние.