Феодор /Андреев/, протоиерей (1888 г.р.) — новомученик и исповедник. [expand title=»Показать еще»]
В 1913 г. окончил Московскую Духовную академию. После революции переехал в Петроград. В 1924 г. проф. Феодор Андреев принял сан священства в то время, когда это было равнозначно мученичеству. Он прославился своими замечательными проповедями, слушать которые собиралось так много народа, что огромный собор не мог вместить всех желающих. Среди слушателей было много академиков, профессоров и студентов, которые впоследствии становились его духовными чадами. Митр. Иосиф, архиеп. Димитрий Гдовский и еп. Сергий Нарвский называли его «адамантом православия». Его квартира была «главным штабом», где собирались руководители «иосифлянского» движения. У него часто останавливался его друг и почитатель, известный мыслитель проф. М. А. Новосёлов (впоследствии новомученик, идеолог Катакомбной Церкви), в соавторстве с которым было составлено увещание к митр. Сергию и несколько «антисергианских» работ-разъяснений. Вот строки из одной такой работы, называемой «Беседа двух друзей»:
— Критерием неправоты действий митр. Сергия служит его декларация от 16/29 июля 1927г., толкающая Церковь в политику и приводящая её к унии с неверующим государством за счет потери внутренней свободы Церкви…
— Критерием неприятия Церковью декларации служит осуждение декларации совестью верующих, и как знак этого осуждения есть протест против декларации старших иерархов Русской Церкви: — митр. Агафангела, митр. Иосифа и архиеп. Серафима Угличского от 24 янв./6 февр. 1928 г., т.е. протест таких канонических лиц, из которых первые два указаны в завещании Св. Патр. Тихона и Местоблюстителя митр. Петра Крутицкого, которые этот протест, согласно постановления Всероссийского Собора от 8 дек. 1917 г. (стр. 8), обязаны были сделать.
Сам о. Феодор был, так же, автором многих «антисергианских» листовок, которые были очень популярны среди верующего народа. В 1928 г. о. Феодор был арестован. Установив, что он смертельно болен, власти сделали «красивый жест», отпустив его умирать без всякого приговора. На его отпевание стеклось десятки тысяч человек, такого скопления город не знал со времён похорон Ф. М. Достоевского. [/expand]
Новосёлов Михаил Александрович (1864 г.р.) — новомученик и исповедник. [expand title=»Показать еще»]
Был близок св. прав. Иоанну Кронштадтскому, Оптинским старцам. 1912г. — почётный член Московской духовной академии. Автор издания под общим заглавием «Религиозно-философская Библиотека», а так же книг «Забытый путь опытного Богопознания», «Письма к друзьям». Духовный сын архиеп. Феодора /Поздеевского/.
Как не принявший Декларацию митр. Сергия и как один из идеологов и организаторов движения «непоминающих», последователь иосифлянской ветви ИПЦ, был арестован в конце 1928 года, и 17 мая 1929 г. осужден на 3 года по статье 58.10. Как особо вредный элемент, отбывал срок не в лагере, а в Ярославском политизоляторе; в то время это означало, что человек своею духовною деятельностью имел большое религиозное влияние. Уже в тюрьме 12 сент. 1931г. он получил новый срок — 8 лет, а 7 февр. 1937г. — еще 3 года «за контрреволюционную деятельность». 26 июня 1937 г. Новоселова переводят из Ярославской тюрьмы в Вологодскую, где 17 янв. 1938 г. он был приговорен к расстрелу. По другой версии после отбытия срока в 1938г. он был отправлен в ссылку в Сибирь. Ему разрешили посетить и попрощаться с родственниками в Москве, в присутствии чекиста, его сопровождавшего. После 1938 г. никаких сведений о нем не получено. [/expand]
Дорогой друг, Вы желаете знать мое мнение по поводу современных церковных вопросов и их решения. Охотно исполняю Ваше желание, но, при условии, если мы положим в основание нашей беседы Христовы слова: «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). Это нам необходимо помнить, чтобы не иметь огорчений между собой, если наши мнения не сойдутся. Вы спрашиваете на каких условиях мог бы состоятся мир церковный, между митрополитом Сергием и его синодом с одной стороны и отделившимися от них епископами, клириками и мирянами с другой.
Первое условие — признание совещательным органом Синода, согласно заявления митрополита Сергия от 5/18 мая 1927 года, где митрополит Серий говорит, что полномочия Синода вытекают из его полномочий, как заместителя патриаршего местоблюстителя, и вместе с ним падают, но, отнюдь, не признание Синода органом соуправляющим, как заявил митрополит Сергий 1/14 декабря 1927 г. группе ленинградского духовенства и мирян, вопреки своему первому заявлению.
— Какая в том разница?
— Разница та, что, согласно постановлению Всероссийского священного Собора от 7 декабря 1917 г. Синод при патриархе выбирается Всероссийским поместным Собором и есть орган соуправляющий Патриарху, и его полномочия не вытекают из полномочий Патриарха, как в Синоде митр. Серия, и патриарший Синод ответственен за свои действия перед Всероссийским собором, как и Патриарх.
Второе условие — Признание декларации от 16/29 июля 1927 г. личным мнением митр. Сергия и единомысленных с ним епископов, не обязательный для прочих членов православной Русской Церкви, с передачей декларации на обсуждение всего епископата, не исключая ссыльных епископов.
Третье условие — Отмена указа от 8/21 октября 1927 г. о поминовении (за богослужением предержащей власти — ред.).
Четвертое условие — возвращение уволенных, за протест против декларации и прочих неканонических действий митрополита Сергия, епископов на их кафедры по их личному желанию.
— Как же это сделать безболезненно, ибо с обеих сторон допущены резкие выпады, так как и ошибки, способные углубить раскол, а не уничтожить?
— Это легко можно сделать при условии, если бы обе стороны положили в основание своей веры и деятельности славу Божию, чистоту и благо Св. Церкви, но не свои личные счеты и самолюбие, которым места нет в деле Божием, ибо здесь христиан всех степеней и рангов должны воодушевлять Ильина ревность, Петрово исповедание, Иоаннова любовь и Павлово снисхождение, чтобы исполнить закон Христов (Гал. 6, 2).
— Что требуется со стороны митрополита Сергия для вожделенного церковного мира?
— 1. Взять обратно свою непогрешимость, каковую он выразил в своем ответе группе Ленинградского духовенства и мирян 1/14 декабря 1927 г., заявив, что новый курс церковной политики он признал отвечающим интересам и благу Церкви, который отмене не подлежит.
— 2. Свою декларацию от 16/29 июля 1927 г. и свое разногласие с разделившимися епископами передать на третейский епископский суд, подобно тому как в апреле 1926 г. он предлагал «митрополиту Агафангелу вопрос о местоблюстительстве передать на третейский епископский суд», чем и заслужил в то время любовь и поддержку верующих.
— 3. Отменить свои неправильные запрещения в священнослужении епископов, несогласных с новой политикой митр. Сергия. Ибо несправедливо наказывать за нежелание прежде химического анализа пить из источника, вода которого вызывает (сомнение) в своей чистоте и полезности для здоровья.
— Что же должна сделать группа ленинградского духовенства и мирян для мира церковного?
— Взять обратно ультимативный характер своих требований, выразившихся в заявлении 1/14 декабря 1927 г., «что это последнее их слово и, в зависимости от ответа митрополита Сергия, они определят свое отношение к нему, как к заместителю Патриаршего Местоблюстителя». Почему так, а потому, что такое заявление ленинградцев поставило их в необходимость немедленного разрыва, ибо они «ленинградцы», при своем заявлении, упустили из вида следующий психологический фактор: — «почти всякий человек в тайных своих ошибках нелегко сознается», то тем более сознаться немедленно в ошибках, которые совершены перед лицом целого общества, большинство людей вовсе не может, а таковы ошибки митрополита Сергия, совершенные им перед лицом всей Церкви и даже целого мира. А посему данный митрополитом Сергием отказ необходимо нужно было предвидеть и поставить вопрос не в категорической форме, а мягче, щадя самолюбие последнего, т. е. поставить вопрос таким образом: «в зависимости от Вашего ответа мы оставляем за собой свободу действий», чем и была бы предупреждена необходимость немедленного разрыва.
— Но ведь это же игра слов?
— Нет, не игра слов, а логически вывод из душевных свойств человека, а именно: — часто бывает так, когда сказанное, хотя и правдивое слово, но не в той форме в какой требуется, бывает способно еще более ожесточить человека, чем его исправить. Пример такого различия в словах мы видим в отношениях преп. Макария Египетского (день памяти 19 янв.) и его ученика к языческому жрецу.
— При таком положении спорного вопроса легко могла бы вмешаться третья сторона и предложить свое посредничество или третейский епископский суд.
— Кроме этого небольшого упущения, ленинградцы во всем остальном поступили правильно, так как были вынуждены к своему выступлению действиями митрополита Сергия и его Синода и выступили они в защиту своего архипастыря митрополита Иосифа, ибо не могли допустить незаконного увольнения и запрещения последнего в угоду внешним, но вопреки церковным канонам (16 пр. Двукратного Собора) выступить же были они обязаны, т. к. всякая власть, как гражданская, так и духовная сильна любовью, преданностью, послушанием и защитой народа, и они (ленинградцы) своим выступлением не раскол учиняли, а защищали внутреннюю свободу Церкви, жертвуя не только своей личной свободой, но и жизнью. И наименование их раскольниками позорит не их, а тех, от кого исходят эти позорные слова.
— Как вы определяете раскол?
— Раскол, по определению свят. Василия Великого (и пр.), есть разделение во мнениях о некоторых предметах церковных, допускающих уврачевание и, по смыслу сего правила, именование раскольниками несогласных только тогда возможно, когда Собор, на основании канонов и преданий церковных, соборно разрешит спорный вопрос (пример, наши так называемые старообрядцы, осужденные на Соборах 1666-67 гг.). Даже закоснелых еретиков свв. отцы, прежде соборного суда, не именовали еретиками. Пример: Несторий, которого не только свят. Кирилл, но и Вселенский Собор именовал «благоговейнейшим епископом Несторием», когда приглашал его на Собор и только уже после соборного обсуждения Нестория Вселенский Собор писал: «Несторию, новому Иуде» (Деян. III Вселенского Собора). В деле же ленинградцев соборного рассуждения не было, да и при том вопрос Синода, о послании 16/29 июля и указа о поминовении от 8/21 октября 1927 г., не есть дело одних Ленинградцев, а дело всей Русской Церкви Православной, а потому говорить о расколе и за это налагать запрещение в священнослужении преждевременно.
— Но ведь наложено же запрещение на обновленцев и ВВЦС?
— Там другое дело. Живоцерковники-обновленцы есть не только раскольники, но и еретики и отступники, признавшие правоту социальной революции и стремящиеся реформировать Церковь в духе коммунизма. А ВВЦС (Временный Высший Церковный Совет устроенный архиеп. Григорием Екатеринбургским на деятельность которого в качестве управляющего органа Русской Церкви патриарший местоблюститель митр. Петр не дал разрешения — ред.) хотя не еретики, но они также вошли в соглашение с богоборной властью и, подобно обновленцам, революционным путем захватили себе власть, и образовали свое отдельное правление, т. е. по смыслу 31-го апостольского правила, водрузили иной алтарь, и для углубления раскола, немедленно приступили к незаконным епископским хиротониям, за что правильно запрещены в священнослужении.
В деле же ленинградцев, епископов Виктора, Алексия и Иерофея и отделения Ярославской церковной области от митрополита Сергия нет тех признаков раскола, ради которых полагается запрещение в священнослужении, и мы, перефразируя слова Ефесского блюстителя порядка (Деян. 19, 37) скажем: что все отделившиеся от митрополита Серия, по поводу послания от 16/29 июля 1927 г. и последующих его действий, ни власти законной не восхитили себе, ни Церкви Божией не хулили, как хулили обновленцы и прочие отщепенцы, и не углубляли раскола епископскими хиротониями. И если разногласят с митрополитом Сергием, по поводу каноничности Синода, послания от 16/29 июля 1927 г. и указа о поминовении от 8/21 октября того же года, то на это есть суд Церкви, который в лице Всероссийского Собора или по крайней мере в лице всего епископата, силен разрешить все недоумения, и до решения этого суда запрещение должно быть снято митрополитом Сергием. Ибо Господь дал власть к созиданию Церкви, а не к разорению Ее (2Кор. 13, 10). И пастыри сильны за Истину, а не против Истины (2Кор. 13, 8). Слова эти толкуя, свят. Иоанн Златоуст говорит: если мы будем наказывать вас за Истину, то Бог не будет нам содействовать, ибо Он для того дал нам силу, чтобы мы произносили приговоры верно, праведно, а не вопреки Истине (Еп. Феофан, толкование 2Кор. 13, 8-9).
А посему злоупотреблять властью данной от Бога к созиданию Церкви, а не к разорению, не следует, т. к. самое запрещение в священнослужении за явную вину прекращает действие благодати священства в надежде на его покаяние и исправление. Что объясняется притчею о блудном сыне, который, удалившись на страну далече расточил всё отеческое имение, т. е. дары благодати Св. Духа, но, покаявшись был восстановлен в своем чине. Соборное же осуждение за явную вину, обнажает совершенно благодати священства и, если виновный покается после соборного осуждения, то в степенях священства восстановлен не будет, но будет принят как мирянин (Апостольское правило 62).
— Что объясняется притчею о десяти девах, из которых пять юродивых, хотя и покаялись впоследствии, но однако услышали: «не знаю вас»?
— Для мирянина же по смерти частный суд Божий так же изображается притчею о блудном сыне, ибо после частного суда Божия есть еще надежда на помилование по молитвам Св. Церкви и родственников, но после окончательного приговора на Страшном Суде, помилования никому не будет, что и изображается ответом Господа юродивым девам «не знаю вас».
— Бывали ли в истории Церкви неправильные приговоры судебные не только отдельных епископов, но и Соборов, которых бы не утверждал Господь?
— Да, бывали и многократно — это случалось тогда, когда в дело Божие вмешивались человеческие страсти и злоба людская, стремящаяся стереть с лица земли праведников.
Так св. Афанасий Великий (день памяти 2 мая), оклеветанный еретиками, многократно был осужден на соборах первой половины Iv века, а на Миланском Соборе (присутствовало 400 епископов) только три епископа — Евсевий Верцелльский, Дионисий Миланский и Люцифер Кальярский — отказались, не смотря на требование самого императора Констанщя, подписать осуждение невинного Афанасия и за это несогласие сами посланы были в ссылку.
Был неправильно осужден и свят. Иоанн Златоуст (день памяти 13 ноября) собором при Дубе в 403 г. А св. патриарх Фотий (день памяти 6 февр.) был несколько раз анафематствован римскими папами, а одним (папой Иоанном vIII в 881 г.) даже с Евангелием в руках в присутствии многочисленного народа св. Фотий был предан анафеме за отказ его исполнить незаконные притязания Рима на Болгарию.
В Русской Церкви тоже были незаконные осуждения свв. мужей, частью по невежеству, частью по злобе врагов в угоду сильным мира сего. Так осужден при Иоанне Грозном св. Филипп, митрополит Московский (день памяти 9 января), преп. Максим Грек (11 янв.) осужден, как еретик, преп. Дионисий, знаменитый архимандрит Троице-Сергиевой Лавры, во времена междуцарствия был осужден, как огневый еретик (12 мая). Далее осужден св. Патриарх Никон своими врагами. Всех сих свв. мужей Господь прославил даром чудес и исцелений, чем ясно показал, что Он, хотя и дал власть вязать и решить, но утверждает приговоры только над врагами Церкви, а не над защитниками Ее. Господь, предвидя то, что люди не всегда справедливо будут судить и более склонны к пристрастию и несправедливости, ключи царствия небесного отдал апостолам и их преемникам: «и дам тебе ключи царства небесного» (Мф. 16, 19), а ключи ада, оставил у Себя: «и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1, 18), чтобы люди несправедливо, по злобе и пристрастию, кого в ад не посадили.
— Как смотреть на отделение отдельных приходов от митрополита Серия и его Синода?
— Здесь есть недоразумение и неправильное толкование канонов Церкви. По канонам Церкви, если епископ запрещен своим патриархом или митрополитом или клирик своим епископом, то другой не имеет права принять запрещенного. Таков смысл церковных правил, при чем разумеется здесь запрещение правильное, за явную вину налагаемое церковной властью, и это запрещение действительно независимо от того, отделился клирик или епископ от своего патриарха или епископа прежде запрещения или после. Такой порядок в Церкви существует во первых потому, что Христос не разделяется; во вторых для мира между автокефальными Церквами — относительно епископов — и для мира между отдельными епископами — относительно клириков — и то только для мирного времени, но во время ересей этот порядок изменяется, и епископы и клирики поместной Церкви, согласно 15 пр. Двукр. Собора, со спокойной совестью могут отделяться от своих патриарха или епископа, пренебрегая их запрещением если последние проповедуют ересь, осужденную Церковью.
— Прошу объяснить это точнее, выяснив роды церковных наказаний.
— Церковные наказания бывают двух родов и налагаются по дамнаторному (обвинительному) или деклараторному (разъяснительному) приговору. При приговоре дамнаторного, обвинительного характера, наказание называется «династики пини» (греч. — ред.), — судебное наказание, т. е. такое наказание, которое налагается за преступление, требующее церковного разбирательства дела, и после церковного суда (см. и13 правило Антиох. Собора). Если же приговор бывает деклараторного «разъяснительного» характера, то наказание называется «номики пини» (греч. — ред.), — наказание юридическое или законное (см. Апост. правило 28 и 62; Титу 3, 10-11), т. е. за такое преступление, которое не требует судебного разбирательства дела и явно само по себе, как например отречение от Христа (см. еп. Никодима /Милаша/ толкование на первое Антиохийское правило, ч. 2, сс. 55-57). И такой приговор нужен не виновному, а для предупреждения тех, кои могут последовать пагубному примеру.
Приведем пример: если кто либо из клириков или мирян уклонится в латинство или лютеранство или другую какую либо ересь, то клятвы, какие наложены Церковью на эти ереси, автоматически переходят на нового прозелита, независимо от того предупредил ли он раньше наложенное на него за отступничество епископом отлучение или уже после подвергся сему наказанию. На этом основании Церковь налагает анафему и после смерти еретиков: так Феодор М. — учитель Нестория — спустя 250 лет после смерти, был анафематствован Iv Вселенским Собором, а также еретики-монофелиты: Гонорий Римский, Кир Александрийский, Сергий, Пирр, Петр и Павел Константинопольские были преданы анафеме vI Вселенским Собором после смерти.
Если преступление дамнаторного характера и еще не открыто, а виновный, испросив у епископа мирную, представительную грамоту, перейдет в другую епархию, в ведение другого епископа (перейдет, а не останется на старом месте), то прежний епископ, открыв впоследствии преступление клирика, уже не имеет над ним власти, и клирик подлежит уже суду нового своего епископа. Если же преступление прежде открыто и виновный подвергся запрещению, то другой уже не может его принять в сущем сане согласно 1-2 (вероятно первой-второй части — ред.) 15 и 16-го апостольского правила. Что сказано о клириках, то, согласно первого правила Собора в храме премудрости Божией, относится и к епископам, т. е. его (епископа) не могут принять в свой клир прочие автокефальные Церкви раз он осужден своим патриархом, независимо от того, правильно осужден или нет, потому, что упомянутое первое правило Собора в храме премудрости Божией составлено для мира автокефальных церквей между собой.
Так, например, бывшего епископа Владимира (Путяту) или обновленцев прочие патриархи не могут принять — раз отлучены они своим Патриархом. Так поступила и Русская Церковь, не принимая в общение Болгарскую Церковь отлученную Вселенским Патриархом в 1872 г., хотя отлучение явно тенденциозно и неправильно, т. е. здесь проявился во всей своей силе греческий филэллинизм, стремящийся к полному уничтожению славянства, но для мира со Вселенской Церковью Российская Церковь, согласно первому правилу Софийского Константинопольского Собора, признала то отлучение, предоставляя все это дело суду Божию.
Но если ересь произведет возмущение во всей Вселенской Церкви и в каждой поместной Церкви произойдет разделение епископата, клира и мирян на еретиков и православных, то православные епископы и клир легко могут войти в молитвенное общение и каноническое подчинение православной части другой поместной Церкви, помимо своей высшей церковной власти, находящейся в еретичестве, независимо от того, что они уже подверглись запрещению за благочестие со стороны высшей церковной власти, проповедующей ересь, или еще не подверглись.
И другая автокефальная Православная Церковь, принимая епископа, и епископы, принимая клириков, гонимых за благочестие ничуть в этом не погрешат против канонов, что показывается примером свят. Афанасия и других отцов и учителей Церкви, гонимых арианами за благочестие на востоке и с любовью принятых на западе, или примером преп. Максима исповедника и его учеников, гонимых за благочестие и принадлежащих к Константинопольскому Патриархату, и оттуда удалившихся в Рим, и там с любовью принятых, как борцов за веру евангельскую.
А посему клирикам спешить порвать общение со своими епископами и митрополитом Сергием из-за одного страха перед запрещением в священнослужении, не было нужды, ибо их легко могли бы принять под свое окормление епископы и после запрещения, не нарушая канонов Церкви, т. к. для войны существуют другие законы, нежели для мирной жизни. Это-то неправильное истолкование канонов Церкви только можно вменить им в вину. А вся вина за раскол лежит на епископах, которые не должны были требовать, с угрозою непокорных клириков немедленно запретить в священнослужении, немедленного и категорического исполнения указа о поминовении, противного совести верующих и являющегося новшеством в Христовой Церкви.
— Как смотреть на народное возмущение против епископов?
— Возмущения народного ставить в вину духовенству нельзя, ибо возмущения народные часто бывают по инициативе народа самого. Душа народа такова, что всякую свою радость выражает криками радости «ура», а всякий гнев свой выражает криками гнева и бесчинствами. Так поступает во все времена не только простой народ, но и высокообразованные депутаты Европейских парламентов. Такова, повторяем, психофизиология всех людей, и обвинять отделившееся духовенство за народное бесчиние не следует. Народ не имеет других путей для защиты любимых своих вождей и учителей, как грозное возмущение против несправедливостей, и это бывает почти всегда по инициативе самого народа. Эту то народную инициативу мы видим из св. Евангелия, когда народ, пораженный чудом насыщения пятью хлебами пяти тысяч человек, возымел желание, по своей личной инициативе, восхитить Христа и сотворить себе царя, говоря: это истинно тот пророк, которому должно прийти в мир. Иисус же узнав, что хотят прийти, нечаянно взять и сделать его царем, опять удалился на гору один (Ин. 6, 14-15).
Крик народный: «осанна сыну Давидову», при входе Господа в Иерусалим тоже произошел по инициативе народной и вопреки желанию книжников и фарисеев (Мф. 21, 8-11; 15). Далее св. Евангелие нам повествует, что иудейский синедрион несколько раз намеревался взять Христа под стражу, но боялись народа, потому что Его почитали за пророка (Мф. 21, 46). Так же Ирод спасался от ярости народной и не решался убить Иоанна Крестителя опять так же потому, что его почитали за пророка (Мф. 14, 5). А так же св. апостолов Иудейский синедрион не решился наказывать по причине народа (Деян. 4, 21), боясь, чтобы не побили их камнями (Деян. 5, 26).
Хотя св. Евангелие и Деяния апостольские обо всем этом кратко нам повествуют, при этом возмущении народном вовсе ничего не говорят, но надо предполагать, что бывали многократные народные возмущения при попытках Ирода и синедриона взять Христа и Предтечу, иначе не объясним их страх перед народом. И этого народного возмущения никак нельзя поставить в вину ни Спасителю, ни Предтече, ни св. апостолам.
Далее святители Афанасий Великий, Иоанн Златоуст, и Василий Великий не могли возбуждать народа в свою защиту, однако же эти народные возмущения были. Так в защиту свт. Василия Великого вспыхнуло уличное восстание. Мастеровые императорских фабрик, т. е. оружейники и ткачи, вооружившись чем попало, чуть не поголовно явились к трибуналу, и Евсевий, дядя императрицы, из грозного судьи превратился в смиренного просителя (Iv том В. В. Болотова, Петроград, 1918 г.). Так бывало и во всех других случаях, когда народ защищал свою веру и своих любимых пастырей. Правда, св. Евангелие повествует и о том, как первосвященники возбудили народ просить Варраву, а Иисуса погубить (Мф. 27, 20), но это вероятно, были подонки общества, заранее к тому подкупленные, и слуги архиерейские, исполняющие волю своих владык, но не самый народ, который в это ночное время не мог еще собраться и тайно от которого и при том глубокою ночью взяли Христа и предали Пилату.
— Как смотреть на отделение ярославских архипастырей от митрополита Серия и его Синода?
— Ярославские архипастыри допустили ошибку в том, что не сделали, согласно требованиям канонов Церкви, троекратного представления митрополиту Серию его ошибок официальным путем, путь же неофициальный для этого недостаточен, т. к. о нем большинство епископата и верующих не знают, а посему никто и не последовал за ними. То есть другими словами, ярославские архипастыри в точности не исполнили заповедь Христа о согрешившем брате (Мф. 18, 15-17), они обличили его наедине, но т. к. он не послушался, то им следовало бы поведать о том Церкви, но они этого не сделали, а прямо, хотя только административно, отделились от него.
— Но ведь согрешения митрополита Сергия известны всей Церкви?
— Я с этим согласен, но, однако, обличить его никто из епископов официально не решился до самого отделения от него, а неофициальные обличения не имели силы. Хотя в оправдание отделившихся епископов можно сказать то, что они боялись, чтобы немедленно без пользы для дела, не быть изолированными и не решились на официальные обличения митрополита Сергия до самого отделения от него. Последствия их официального отделения от митрополита Сергия и обличения оправдали их опасения, ибо они почти не пострадали за свое смелое выступление.
При сем в заявлении Ярославских Архипастырей от 24 янв./6 фев. 1928 г., не понятны начальные слова: «хотя ни церковные каноны, ни практика кафолической церкви Православной, ни постановления Всероссийского Церковного Собора 1917-18 гг., далеко не оправдывают Вашего стояния у кормила высшего управления нашею отечественною Церковью»… Спрашивается, с какого времени единоличное управление Русской Церкви стало неканоничным: с момента ли роспуска, избранного Всероссийским Собором 1917 г. Синода при патриархе, или с момента смерти свят. Патриарха Тихона и принятия власти местоблюстителем митр. Петром Крутицким, или с момента принятия митр. Сергием прав и обязанности заместителя патриаршего местоблюстителя, т. е. с 6 декабря 1925 г. Если считать неканоничность единоличного возглавления Русской Церкви с момента сих трех событий, то это будет неправильно, т. к. на это единоличное назначение и возглавление было закрытое постановление Всероссийского собора, как это разъяснил, — в момент спора между митрополитом Сергием и архиепископом Григорием, представителем ВВЦС, за права Местоблюстителя в 1926 г., — Василий (Зеленцов), епископ Прилуцкий, бывший на том закрытом заседании, на котором давалось патриарху полномочие от собора: «в виду исключительности переживаемого времени, избрать себе единоличного заместителя». Что Патриарх и исполнил в мае 1922 г., передав права и власть патриаршую митрополиту Агафангелу, а перед смертью актом от 25 декабря 1924 г./7 января 1925 г. единолично назначил себе трех местоблюстителей; Митрополит Петр Крутицкий, в свою очередь, единолично актом от 6 декабря 1925 г. свои права и власть передал митрополиту Сергию. Точно также поступил и митрополит Сергий в декабре 1926 г., и митрополит Иосиф, передавали власть архиепископу Серафиму Угличскому. Следовательно, с этого момента считать неканоничность митрополита Сергия не приходится, а если считать с момента освобождения митрополита Сергия, — это будет нелогично. Если же считать с момента издания декларации от 16/29 июля 1927 г., то этому препятствуют слова заявления от 24 янв./6 фев. 1928 г.: «сознавая всю неканоничность своего единоличного управления Церковью, никаким соборным не санкционированного, Вы организуете при себе «патриарший Синод» из людей случайных, доверием епископата не пользующихся».
Это темное место заявления многих верующих привело в смущение и поступило минусом к выступлению ярославских архипастырей. Хотя при этом любовное, сыновнее письмо архиеп. Серафима Угличского митрополиту Серию от 24 янв./6 февр. 1928г. покрыло эту недостачу и выявило чистоту их намерений и действий во благо Церкви. А посему запрещение в священнослужении митрополитом Сергием отделившихся от него епископов ярославской и других епархий и назначение на их место других лишний раз доказывает, что митрополит Сергий глух ко всем справедливым представлениям со стороны православного епископата, о неправильности его новой церковной политики и своими действиями не уничтожает, а углубляет раскол.
Если же это он делает по малодушию и слабости воли, как давший прежде свое обещание внешним проводить неуклонно свою новую церковную политику, то чтобы исправить уже содеянное, из среды епископата должны найтись епископы, подражатели преп. Саввы Освященного (пам. 5 дек.) и преп. Феодосия Великого (11 янв.), ибо последние в 517 г. в Иерусалиме поддержали малодушного патриарха Иоанна, убедив его встать твердо за честь Халкидонского Iv Вселенского Собора и отвергнуть ранее данное обещание гражданской власти утвердить своим патриаршим авторитетом монофизитскую ересь, способные поддержать митр. Сергия при исправлении им своих ошибок и тем даровать мир Церкви; но отнюдь не углублять раскол, ибо грех раскола всецело ляжет на митрополита Сергия и единомысленных с ним епископов, который по свидетельству свщмуч. Киприана Карфагенского, не омоется и мученической кровью («О единстве Церкви»)…
— Как относиться к запрещениям в священнослужении епископов и клириков, не согласных с новой политикой митрополита Сергия?
— Это дело личной совести каждого — кому совесть не позволяет, пусть не служит, но благочестие хранит.
Каноны же Церкви таковы, что в случае правильного запрещения виновный, если дерзнет служить, то лишается сана — св. Собором (Ап. прав. 28; Антюх. 13). А если запрещение неправильное — за благочестие, то запрещенный, если служит, согласно третьему правилу III Вселенского Собора Ефесского, не виновен.
Так поступил III Вселенский Собор, который после осуждения Нестория был отлучен Собором восточных епископов под председательством Иоанна Антиохийского, друга Нестория, за якобы, неправильное осуждение Нестория. То епископы III Вселенского Собора дотоле не служившие (служили одни пресвитеры), совершенно игнорируя наложенное на них со стороны восточных запрещение, совершили торжественное богослужение. (В. В. Болотов, Iv том, сс. 209-10 перифраз.).
Точно так же поступил и св. патриарх Фотий, великий защитник православной веры, который много раз подвергался несправедливой папской анафеме и, пренебрегая прещением, говорил: «было время, что анафема была страшна и ужасна, потому что она тогда произносилась против нечестивых и в ограждение благочестия. Не мнение врага Истины делает наказание страшным, не виновность претерпевающих; а невинность осуждаемых обращает наказание в стыд судиям». («Лет. Церкв. событий» еп. Арсения стр. 837). Считаем долгом заметить, что Римские папы в то время были православные, хотя и начали вводить свои новшества, за что и были обличаемы св. Фотием.
— Как относиться к тем, которые порочат отделившихся от митрополита Сергия, что будто бы они пошли против митрополита Сергия, защищая не свободу Церкви, а свое оскорбленное самолюбие или имея ввиду одни материальные блага?
— Этим смущаться не следует, ибо таковые обвинения недостойны опровержения, т. к. исходят от таких лиц, которые кроме своих эгоистических целей и материальных выгод ничего не преследуют, а посему никаких благородных порывов и самоотверженных подвигов и в других не видят, по пословице: «кто создан ползать по земле, тот летать не может».
— Как относиться к тем епископам, клирикам и мирянам, которые поддерживают митрополита Сергия и осуждают отделившихся от него?
— Здесь вопрос сложный и для выяснения его необходимо разделить весь епископат, клир и мирян на две группы. Первая группа всецело принимает послание митрополита Сергия от 16/29 июля 1927 г., говоря попросту, подписывается под ним обеими руками и, в силу этого, одобряет все его дальнейшие действия, независимо от каноничности или неканоничности. Эта группа полагает в основание своей веры и деятельности телесный страх и земное благополучие и равнодушна к чистоте веры и благу Св. Церкви.
Другая группа всецело осуждает послание митрополита Сергия, но молитвенного общения с ним не порывает, ожидая дальнейшего хода церковных событий — частью из предосторожности, потому что не могут хорошо разобраться в современных церковных вопросах. — Частью, веря искренности митр. Сергия, ожидают от него исправления своих ошибок, согласно его послания от 18/31 дек. 1927 г. и его ответа группе духовенства и мирян Гатчинского уезда от 19 янв./1 фев. 1928 г., и его письма митр. Агафангелу от 28 янв. с. г..
Вторую группу отделившиеся осуждать не должны, но почитать их, как своих друзей, которые от них разделяются не образом мыслей, но образом действий, подобно тому, как св. Афанасий Великий приветствовал омиусиан, после отделения от них омиев, как своих друзей в арианском стане, которые, православно веруя, подобно Григорию Назианзину старшему, не принимали слово «омоусиос» (единосущный).
И подобно свт. Василию Великому, отделившиеся должны снисходить к немощам близких, который подражая св. апостолу Павлу, своим снисхождением к немощам близких, сам был заподозрен в чистоте Православия, и только поддержка его и признание правоты его действий со стороны такого борца за Никейский символ, как свт. Афанасий Великий, образумила неразумных ревнителей и примирила с ним свт. Василием Великим православных и омиусиан. Что и дало ему возможность довести начатое им дело умиротворения Церкви до конца и тем обеспечить торжество Православия на II Вселенском Соборе, хотя до Собора он сам и не дожил, и преимущественно за это умиротворение Церкви получил он звание великого и учителя вселенной.
А все те, кои не принимают послания от 16/29 июля 1927 г. и связанных с ним дальнейших действий митр. Сергия, направленных к порабощению Церкви со стороны гражданской власти, не должны осуждать отделившихся, потому что на их долю выпал жребий принять на себя первый удар новоцерковной политики митр. Сергия и они, жертвуя всем своим земным блогополучием и самой жизнью, восстали за свободу Св. Церкви, восстали не как враги Креста Христова, подобно обновленцам, григорианцам и прочим отщепенцам, но как истинные сыны матери Св. Церкви, и, если они допустили какие резкие выпады и ошибки, легко исправимые, то всё таки своим выступлением остановили начатое дело порабощения Св. Церкви и всем неотделившимся дали время и возможность обсудить спокойно свое положение и избежать неминуемых ошибок в новом для нас деле.
Так как такого положения, в каком Русская Церковь находится в настоящее время, еще не было во всей Мировой истории, ибо не было еще на свете такого государства, которое ставило бы борьбу с Церковью в такую плоскость, не вводя никакой ереси, старалось бы подчинить Церковь своему влиянию и заставить ее служить своим богоборным идеям, а посему и современных церковных деятелей, подпавших под влияние неверующего государства, невозможно обличить ни в какой ереси, но только в подмене Христианства антихристианством.
Действия отделившихся от митр. Сергия епископов и клириков и неотделившихся можно образно представить в следующем виде. Первые, т. е. отделившееся, как хирурги, сделали легкую операцию на теле больного, надеясь, что они своим сочинением предупредят ампутацию заболевшего члена. Вторые же, т. е. неотделившиеся, как любвеобильные родственники, своею любовью и преданностью утешают больного, представляя ему не так болезненно произведенную операцию. Те и другие имеют одинаковые намерения излечить тяжело больного, хотя и действуют различно. А всю историю болезни и ее лечение можно представить образно в следующем виде. Микроб болезни высшей церковной власти в лице митр. Сергия — есть зародившаяся в уме митр. Сергия, в момент изоляции, компромиссная мысль, вслед за которой последовало его освобождение.
Лечение этого признака болезни — дружеские советы авторитетнейших лиц — не делать вредного для Церкви шага, и как следствие недействительности этого лекарства, т. е. непринятия добрых советов — появление красноты. Наружная краснота на теле больного — Синод из архиереев с подмоченной репутацией с правами совещательного органа, согласно заявления митрополита Сергия от 5/18 мая 1927 г.
Увеличение красноты — присвоение Синодом непринадлежащих ему прав и власти соуправляющего митр. Серию и перемещение Синодом епископов.
Злокачественный нарост — появление декларации от 16/29июля 1927 г. Различные способы лечения болезни — осуждение декларации совестью верующих и листовки со стороны ревнителей Православия, обличающие деяния митрополита Сергия и его Синода и разъясняющие правильное отношение Церкви к государству в современных условиях.
Образование гнойника — указ от 8/21 октября 1927 г. о поминовении митрополита Сергия и гражданских властей.
Хирургический разрез гнойника с целью предупредить дальнейшее заражение — частичное отделение от митрополита Сергия и его Синода целых епархий и отдельных приходов.
Если после этой операции исцеления не последует, то придется, с болью сердца, сделать ампутацию заболевшего члена, т. е. отделиться окончательно от митрополита Сергия всем ревнителям чистоты Православия. Дай Бог, чтобы этого не случилось! Долг митрополита Сергия исправить свои ошибки, ибо ошибаться свойственно всем людям. «И общество священников», говорит свщмуч. Киприан Карфагенский, «для того и многочисленно, чтобы исправлять ошибки, если кто либо из епископов впадет в заблуждение, то и другие могли бы братски его исправить». («О единстве Церкви», перифраз).
— Как относиться к епископам и клирикам, возвратившимся из ссылки или освободившимся из заключения и ставшим на сторону митрополита Сергия и его Синода?
— Их также можно разделить на две группы. Одни, находясь вдали от центра событий церковных, а посему незнакомые с ходом церковных дел, естественно, поступают осторожно, попутно знакомясь с положением дела и выслушивая обе стороны, и потом, переработав всё слышанное и виденное в горниле своей совести, принимают определенное решение.
Другие же при самом освобождении дали обещание быть верными митрополиту Сергию независимо от правоты его действий, забывая то, что они должны быть верными Христу, охраняя чистоту св. веры и ставя благо Св. Церкви выше своего земного благополучия. Хотя последние и хранят свое обещание в тайниках души своей, но им не лишне будет напомнить слова старого исповедника Потамона, сказанные им на Тирском соборе в 335 г. Евсевию Кесарийскому, одному из судей невинного Афанасия: «ты и я были некогда вместе в темнице за исповедание Христово. Я лишился там глаза, как же ты вышел оттуда невредимым поступившись своей совестью?» (Фар[рар] «Жизнь и труды свв. отцов»).
— Как относиться к тем слухам, которые распространяются сторонниками митр. Сергия, что будто бы ни митр. Кирилл, ни митр. Арсений, ни даже сам местоблюститель Петр, ни прочие авторитетные иерархи ничего не имеют против митр. Сергия и вполне с ним согласны?
— На это можно ответить следующее; против митрополита Сергия, как личности и даже как заместителя, никто ничего не имеет, ибо он один из образованнейших, мудрейших и авторитетнейших иерархов Российской Церкви, но принять его дела, начиная с образования Синода из иерархов с подмоченной репутацией особенно с выхода в свет его послания от 16/29 июля 1927 г., все, дорожащие чистотой Православия, свободой и благом Св. Церкви, едва ли согласятся, а посему можно вопрос в своем ответе поставить так: кто подписывается под посланием митрополита Сергия от 16/29 июля 1927 г. и заботится о проведении его в жизнь, тот подлинно и поистине единомыслен с митрополитом Сергием в вопросах его новоцерковной политики, и не единомыслен, кто бы он ни был, со всеми верными чадами Церкви Христовой, дорожащими Ее свободой и чистотой.
Далее. От таких слухов не следует смущаться, хотя бы они были даже правильны. Ибо самое исповедание, говорит свщмуч. Киприан Карфагенский, еще не освобождает от козней вражеских, и исповедники, иногда нечестиво и тяжко согрешают, хотя они вскоре, сознав свою ошибку спешат исправить ее. («О единстве Церкви», перифраз) Пример, Галльские исповедники, пролившие свою кровь за Христа, но потом увлеченные в Новацианский раскол.
При этом искушении православные должны помнить бессмертные слова Галльского епископа Фебадия, сказанные им императору Констанцию — арианину, привлекавшему его к своему нечестию и указавшему на примере Либерия папы Римского, который сравнивал Констанция с Навуходоносором, но после двухлетней и тяжелой ссылки ослабел и подписал арианский символ и согласился на осуждение невинного Афанасия в 358 г.. И на примере патриарха, соборов Iv века, Осии Кордубского, по старости плохо разбиравшегося в тонкостях богословия также подписавшегося под арианским символом в 357 г., и отвечать: «мы не судим о вере по лицам, но о лицах по вере их».
При том все исповедники, находящееся вдали от центра церковных событий и получавшие одностороннее освещение от высшей церковной власти, легко могут ошибаться, если положатся на авторитет и искренность митрополита Сергия. Пример: св. Епифаний Кипрский, который, хотя был и святой муж, но, однако, находясь вдали от Константинополя и положась на тенденциозное сообщение таких авторитетных лиц, как патриарх Александрийский Феофил и императрица Евдоксия, врагов Златоуста, приехал осудить святого мужа, но после личного свидания со свят. Златоустом, понял свою ошибку и исправил ее. А посему все православные не должны смущаться различными слухами и не колебаться в вере, и терпеливо ждать, пока Господу Богу угодно будет возвратить наших исповедников и глаголати с ними уста ко устам.
Ложные слухи, а особенно тенденциозное затемнение Истины происходило во все времена, а посему преп. Максим исповедник (21 янв.) вынужден был заявить смущавшим его: «Если и вся вселенная начнет причащаться с Патриархом [еретиком], я не причащусь с ним. Ибо я знаю из писаний святого апостола Павла, что Дух Святой предает анафеме даже Ангелов, если бы они стали благовествовать иначе, внося что-либо новое». Ибо «Христос Господь назвал Кафолическою [Соборною] Церковью ту, которая содержит истинное и спасительное исповедание веры».
Подобное сему отвечал и свт. Василий Великий. Терентию Комиту: «Я никогда не соглашусь отступить от Истины вследствие того, что кто либо из людей, получивши какое-нибудь писание, станет хвалиться им; но и в том случае, если бы оно сошло с самих небес, а не следует здравому слову веры» (Свт. Вас. Вел. ч. vII, стр. 86, МДА, 1902г.).
Такое заявление свт. Василия Великого и Максима исповедника, отнюдь было не по гордости, но вытекало из глубины их души и свидетельствовало, что они так были уверены в Истине и правоте своего исповедания, что никакие отступления от Истины церковных авторитетов и большинства людей, никакие соблазны и страдания не в силах изменить их правой веры и отлучить от любви Христовой.
Как же мыслить о тех, которые говорят, что то были люди святые, а мы люди грешные, а посему и должны смиряться и оказывать слепое послушание начальству и старцам?
Слепое, послушание было тогда, когда были духоносные отцы и матери, полагающие целью своей жизни славу Божию, чистоту веры и спасения своих чад духовных, бывшие совершенными христианами, а посему и слепое послушание им становилось во главу угла для спасения хотящих последовать их святому примеру. Для нашего же времени этого дара Богом не дано, что и предсказывали духоносные старцы. Так один из них отвечал на вопрос ученика, какова судьба монашества — преп. старец ответил: «мы и отцы наши исполнили заповеди Божии, после нас исполнят в половину, а последние вовсе ничего не исполнят, но им пошлются скорби, и кто в это время окажется добрым — будет выше нас и отцов наших».
В наше время есть много боговедцев и богочтецов, по свидетельству человеческому, однако же требующих от своих чад духовных слепого послушания, но трудно найти боговедца и богочтеца, говорит еп. Игнатий (Брянчанинов), свидетельствованного Богом (неизданные письма, см. Соколова, «Аскет.[ическия] воззрен.[ия] еп. Игн. Брянч.), а потому слепое послушание нужно оказывать им с рассуждением, в особенности в делах веры, ибо преп. Антоний Великий говорит, что многие своими подвигами изнурили тело, но однако удалились от Бога. («Древ. Патерик», о рассуждении) св. Игнатий Богоносец говорит: «Всякий, кто говорит против того, что заповедано, хотя бы достоин был веры, хотя бы постился, хотя бы был девственником, хотя бы чудеса творил, хотя бы пророчествовал, — пусть будет для тебя, как волк в овечьей шкуре, который причиняет вред овцам» (св. Игнатий Богоносец к Ирону Диакону, стр. 57 на обор. Киев, 1888 г.).
Ныне почти нет истинного благочестия, говорит уже святитель Тихон за сто лет перед сим. Ныне одно лицемерство. Убойся лицемерства, во первых, в себе самом, потом в других; убойся именно потому, что оно в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Не осуждай ближних, предоставя суд над ними Богу, и очистится сердце твое от лицемерства. Преследуй лицемерство в себе, изгоняй его из себя; уклонись от зараженных им масс, действующих и намеренно, и бессознательно в направлении его, прикрывающих служение миру служением Богу, искательство временных благ искательством благ вечных, прикрывающих личиною порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям. Спасающийся да спасает свою душу, сказано остатку христиан Духом Божиим («Отечник», Игнатий Брян. заключение стр. 549, 1903 г.).
Святыми отцами хотя и сказано о слепом послушании старцам, но там разумелось послушание таким старцам, которые заботились всего более о чистоте веры без малейшего пристрастия к земным благам и своему благополучии. Так сказано: верь игумену, как Богу, но это сказано в делах чисто житейских, хотя имеющих своею целью спасение души — таково монастырское послушание, которое должно быть до самой смерти, если потребует благо обители, но не в делах веры, где необходимо самому рассуждать, что послушание старцу или игумену согласно с чистотою веры и заповедями Божиими или нет? Ибо, хотя и сказано, что монах или монахиня приняли постриг, но если случится, что игумен или игуменья окажутся еретиками, то немедленно должны оставить обитель согласно 17 правила св. Никифора исповедника (еп. Никод. /Милаш/ ч. 2, стр. 583 или номоканон при большом требнике Павлова пр. 112), если нет надежды на покаяние игумена или игуменьи.
И при таком положении дела заботящемуся о чистоте веры не следует помышлять — что он останется один, ибо, говорит преп. Антоний Великий, настанет время, и человеки вознедугуют; увидев неподверженного общей болезни восстанут на него, говоря: «ты по преимуществу находишься в недуге, потому что неподобен нам». Здесь весьма не лишне будет заметить, что этому одному надо очень остеречься помыслов ложного смиренномудрия, которые не преминут быть предъявлены ему демонами и человеками — орудиями демонов. Обыкновенно в таких случаях плотское мудрование возражает «неужели ты один прав, а все или большая часть людей ошибается». Возражение не имеющее никакого значения; всегда немногие, весьма немногие шествовали по узкому пути; в последние дни мира этот путь до крайности оскудеет (Еп. Игн. Брянч. «Отечник» стр. 21, 1903 г. №41).
Верить слепо можно только тем духовным руководителям, которые поставляют чистоту веры, не на словах, а на деле, выше всего, и которые могут сказать вместе со св. Кириллом иерусалимским: «Я вам проповедую истину Евангельскую, и если я почему либо стану говорить противоположное тому, что говорю сейчас, то тогда не верьте мне» («Огласительное поучение» свт. Кирилла).
— Почему одни хорошо разумеют церковные события, а другие нет, независимо от степени своего образования?
Относительно разумения или неразумения совершающихся перед нашими глазами церковных и мировых событий люди разделяются на два класса. Одни обладают ведением и мудростью, которая знает давно прошедшее и предугадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок «предузнает знамения и… последствия лет и времен» (Прем. Солом. 8, 8). Для других необходимы очевидные плоды, т. к. по появившейся зелени они не в состоянии определить качество посеянного семени.
Приведем следующий пример, если знающий выйдет в поле, засеянное разными злаками, то по появившейся зелени сразу определит, где посеяна пшеница, где рожь, а где овес, неопытный же возможет только тогда определить сорт семян, когда они вполне созреют. Или же смотря на зерно, опытный в своем воображении живо представляет вид зелени, цвета и семени во всех периодах созревания плода, не опытный же сего не видит. Таково положение в настоящее время церковных дел.
Таковы два класса людей в отношении к современным церковным событиям и согласно своего понимания они определяют свои действия. А самое понимание зависит от чистоты сердца: «блажены чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8). Чистота же сердца зависит от кротости и смирения: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29), а не видом, ибо смиренны видом бывают и те, кои приходят в одеждах овчих, «внутри суть волки хищные» (Мф. 7, 15).
Относительно же своих действий люди разделяются на три класса. Одни подобны воску, другие подобны камню, третьи подобны адаманту.
Первые, ставя в основание веры своей и деятельности телесный страх и земное благополучие, легко применяются к обстоятельствам; или как сказал Господь: «во время благоприятное веруют, а во время напасти отпадают». Такие люди никогда не страдают, т. к. они подобны воску, из которого легко сделать любую фигурку — стоит лишь подавить пальцем — получится впадина. Так и они всегда придерживаются того, кто обладает в настоящее время силой и властью. Так было в 1922 г. и в начале 1923 г., во времена ареста патриарха Тихона, когда большинство духовенства подчинялось ВЦУ, находя, для усыпления своей совести для оправдания себя в глазах верующих, благовидные к тому предлоги. С выходом св. Патриарха на свободу, они почувствовали силу у него и превратились в кающихся грешников.
Так и в настоящее время многие и многие были против декларации митр. Сергия и его указа о поминовении гражданских властей, но лишь последовало строгое предписание в точности выполнить указ (по всем московским храмам, как клиру так и группам верующих митр. Сергием был разослан новый конфиденциальный приказ с предписанием немедленно письмом донести о причине и мотивах непоминовения митр. Сергия и властей, если таковые почему либо не поминаются в данной церкви /«Дело митр. Сергия…», стр. 284/ — ред.), они тотчас переменили свои мнения и стали ревностными защитниками и последователями сего поминовения, извращая для этого истинный смысл апостольских и святоотеческих писаний.
Другие, подобные камню, полагают в основание своей веры и деятельности славу Божию и благо Св. Церкви, но не вполне убежденно, а посему после некоторых страданий и лишений — тюремного заключения и ссылки — ослабевают и, подобно простому камню, сокрушаемому тяжелым молотом, соглашаются исполнить волю своих гонителей и затем, путем компромиссов, стремятся сохранить то и другое — чистоту веры, и земное благополучие, и звание исповедников, к голосу которых и верующие должны прислушиваться: они забывают, что Господь не напрасно сказал: «претерпевший же до конца, спасется» (Мф. 24, 13), а Св. Церковь, согласно слов Господних, венчает только победителей, а не побежденных.
Третьи подобны адаманту, несокрушимому никакими силами. Они помня Христовы слова: «будь верен до смерти и дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10), не сокрушаются никакими страданиями и всегда бывают победителями и славой Церкви. Ибо, заботясь о чистоте Православия и о свободе св. Церкви, «не возлюбили души своей даже до смерти» (Откр. и12, 11).
— К какому разряду суда, по церковным канонам, принадлежать деяния митрополита Сергия, начиная с образования так называемого патриаршего священного Синода и со дня появления в свет его декларации от 16/29 июля 1927 г.?
— Деяния митрополита Сергия дамнаторского (обвинительного) характера и подлежат соборному рассуждению, подобно новопоявившейся ереси, которая еще не была осуждена соборным разумом Церкви.
— Почему так?
— Потому, повторяем, что такого положения Церкви, в каком находится в настоящее время Русская Православная Церковь, во всей мировой истории еще не было, ибо не было на свете такого государства, кроме кратковременной французской революции, которое имело бы своей конечной целью уничтожение всякой религии на земле и которое борьбу со Христовой Церковью ставило бы в такую плоскость, при которой, не вводя никакой новой ереси церковного характера, старалось бы Церковь подчинить своему влиянию и лишить ее той внутренней свободы, которая дарована ей ее небесным Основателем Христом Господом. А посему и все деяния современных церковных деятелей, подпавших под влияние неверующего государства, должны рассматриваться по дамнаторному способу, т. е. по судебному следствию, святым собором (Антиох. прав. 13), который и должен составить особые правила, которыми, на будущее время, ограждались бы внутренняя свобода Церкви от подчинения ее идеям антихристианского правительства.
Примечание.
Всеблагому промыслу Божьему угодно было поставить именно православную Русскую Церковь перед лицом неверующего государства, которая не только велика по количеству своих членов, но велика и по значению своего просвещения, имеющая многочисленный ученый епископат, клир и мирян, по сравнению с прочими автокефальными православными Церквами, а посему свои определения она должна выразить безошибочно, которые определяли бы правильное отношение Церкви к такому государству, которое ставит своей конечной целью борьбу с Богом и Его властью в сердцах народа. Такие соборные определения Русской Церкви будут иметь руководящее значение для всего мира во времена эсхатологические.
— Что может служить критерием неправоты новой церковной политики митрополита Серия?
— Критерием неправоты действий митрополита Серия служить его декларация от 16/29 июля 1927 г., толкающая Церковь в политику и приводящая ее к унии с неверующим государством за счет потери внутренней свободы Церкви.
— Что служить критерием непринятия Церковью декларант митрополита Сергия и его Синода?
— Критерием, непринятия Церковью декларации служит осуждение декларации совестью верующих, и как знак этого осуждения есть протест против декларации старших иерархов Русской Церкви: — митрополита Агафангела, митрополита Иосифа, и архиепископа Серафима Угличского от 24 января/6 февраля 1928 г., т. е. протест таких канонических лиц, из которых первые два указаны в завещании св. Патриарха Тихона и местоблюстителя митрополита Петра Крутицкого, последий (архиеп. Серафим Угличский), назначенный митрополитом Иосифом, управлял Церковью во времена изоляции митрополита Сергия, и которые этот протест, согласно постановления Всероссийского Собора от 8 дек. 1917 г. стр. 8, обязаны были сделать.
— Но ведь есть слух, что они примирились с митрополитом Сергием?
— Протест этот против декларации и связанных с нею неканонических действий митрополита Сергия должен иметь свою силу, несмотря на всю неудовлетворительность и даже ошибочность этого документа от 24 января/6 февраля 1928 года.
Должен иметь свою силу самый факт протеста, как голос протеста верующих против декларации, даже в том случае, если бы они (митрополиты Агафангел и Иосиф и архиеп. Серафим) и отказались сами от этого протеста. Как оказалось впоследствии, большинство участников I Вселенского Собора Никейского от термина «омоусиос» (единосущный) отказались, так что почти один Афанасий Великий, в течение 46 лет своего епископства, на своих плечах вынес всю борьбу за Никейский символ.
— Но ведь митр. Сергий в своих писаниях ссылается на пример св. патриарха Тихона, подражать которому стремится?
— На это отвечаю, что св. Патриарх Тихон в своем управлении Церковью иногда ошибался. Так он сделал две ошибки, способные потрясти всю Церковь, — перешел на новый стиль и принял в свой Синод безбожного Красницкого (одного из лидеров обновленцев — ред.), но внял голосу своей паствы, как голосу Божию, немедленно исправил их, чем и сохранил Церковь Русскую от нового раскола.
Новая церковная политика митр. Сергия есть тоже ошибка, которая потрясла всю Русскую Православную Церковь, и митр. Сергий, если подражал почившему патриарху в ошибках, то и в исправлении оных ошибок должен подражать, чем и может доказать, что он искренно ошибся, и не намеренно пошел на компромисс, сохраняя свое благополучие.
— Если же митр. Сергий, сознает свои ошибки и признает декларацию от 16/29 июля своим личным мнением и мнением единомысленных с ним епископов и передаст ее на обсуждение, за невозможностью в настоящее время собрать церковный собор, всего епископата, не исключая и ссыльных епископов, то как должны в таком случае поступить все отделившиеся от митр. Сергия из-за декларации и связанных с нею неканонических действий?
— Они, по моему мнению, тогда должны войти с митр. Сергием и его Синодом в молитвенное и каноническое общение, покрывая братской о Христе любовью немощи своих братий и сообща заняться устройством церковных дел во благо св. Церкви, передав всё свое теперешнее разногласие суду Божию, как то было сделано в 305 г. на соборе в Цирте («Летоп. Церков. событий» [стр.] 84).
— Если же митр. Сергий не пожелает сознавать своих роковых ошибок и будет настойчиво проводить в жизнь свою декларацию 16/29 июля 1927 г. при поддержке гражданского правительства?
— В таком случае пусть он знает и ведает, что его декларация, как и все компромиссные документы древности, как то «генотикон» (согласительное вероопределение) императора Зинона 482 г.; «екфесис» (изложение веры) составленный патриархом Сергием — монофелитом — и изданный от имени императора Ираклия в 638 г. «Типос» (тип веры) составленный патриархом Павлом — монофелитом — и обнародованный от имени импер. Константина III в 648 г.; Лионская уния 1274 г. и флорентийская уния 1439 г., — будет Церковью осуждена впоследствии соборно, как были осуждены все компромиссные деяния высшей церковной власти древности, а в настоящее время «декларация» осуждается совестью верующих.
— Как же поступить в дальнейшем, согласно канонов Церкви, если митр. Сергий ни в чем не вразумится?
— В таком случае нужно обратиться к определениям Всероссийского церковного Собора 1917 г. и на основании его определений поступать. А прежде всего скажем, что относительно высшего церковного управления в каждой поместной Церкви, кроме канонов вселенского значения, существует и свой особый церковный устав, которым и руководится поместная Церковь при выборе патриархов или назначении членов Синода, а так же о предании их церковному суду, как подсудной мерой, устранением их от должности и заменой на это подсудное время другими иерархами.
— Во время синодального управления в Русской Церкви действовал регламент Петра Великого, а в настоящее время действуют определения Всероссийского церковного поместного Собора от 8 декабря 1917 г. относительно выбора патриарха или предания его церковному суду.
Протест старейших русских иерархов Русской Церкви митр. Агафангела, митр. Иосифа, архиеп. Серафима от 24 янв./6 фер. 1928 г. был сделан на основании ст. 8 соборного определения от 8 дек. 1917 г. этот протест должен быть сделан вторично официальным путем и, если после вторичного вразумления митр. Сергий не исправит своих ошибок, то согласно ст. 10 того же соборного определения епископат должен собрать две трети наличных епископских голосов и предать его (митр. Серия) церковному суду, заменив его другим заместителем, если до этого момента местоблюститель митр. Петр Крутицкий не будет выпущен на свободу, с выпуском которого на свободу полномочия митр. Серия сами собою падают. И до этого момента, по церковным канонам, нельзя не признавать митр. Сергия заместителем патриаршего местоблюстителя, хотя при этом его неканонических распоряжений исполнять нельзя, пассивно ему противодействуя, но и в то же время не делая церковного раскола.
А посему все епископы, отделившееся от митр. Сергия или отказавшие ему в повиновении, не должны углублять раскола епископскими хиротониями, если бы была и самая крайняя нужда в новых епископах. Этим они докажут, что они не желают раскола и, если выступили против митр. Сергия, то с единственной целью защитить внутреннюю свободу Церкви от подчинения неверующему государству. Пример такого нежелания церковного раскола мы видим в действиях Синода свободной Эллады, по настоянию гражданского правительства провозгласившего автокефалию без благословения вселенского патриарха и после, целых 17 лет, несмотря на крайнюю нужду в новых епископах, не делавшего епископских хиротоний, пока 29 июня 1850 г. на Константинопольском Соборе Церковь свободной Эллады не была признана законно самостоятельной.
Митрополит же Серий, со своей стороны, для избежания углубления церковного раскола, не должен посылать других архиереев на кафедры от него отделившиеся из за декларации от 16/29 июля 1927 г., ибо такие действия его, согласно 16 правила Двукратного Собора, не каноничны и способны еще более углубить раскол, а не уничтожить его.
Всем же иерархам, занявшим чужие кафедры, не лишним считаем напомнить слова огорчения, дотоле кроткого и смиренного свят. Иоанна Златоуста о епископе, занявшем его кафедру после его незаконного осуждения и удаления от кафедры: «слышал и я об этом шуте Арсакии, которого императрица посадила на мою кафедру, что он подверг бедствиям всю братию, не пожелавшую иметь с ним общение, многие таким образом даже умерли из-за меня в темнице. Этот волк в овечьей шкуре, хотя по наружности епископ, но на деле прелюбодей, потому что, как женщина при живом муже, живя с другим, становится прелюбодейкой, так равно прелюбодей и он — не по плоти, а по духу — еще при моей жизни восхитил мою церковную кафедру» (Творение свт. Иоанна Златоуста, 9-е письмо к еп. Кириаку, находящемуся как и Златоуст, в изгнании, том III, стр. 728).
В заключение нашей беседы скажем, что митр. Серий если поистине желает церковного мира, то свою декларацию должен передать, за невозможностью, повторяем, в настоящее время собрать канонически правильный церковный собор, на свободное обсуждение всего епископата, единомысленного и неединомысленного с ним. Подобно тому, как император Лев Великий в 457 г., желая узнать истину, потребовал свободного письменного ответа от всех без исключения епископов, как они относятся к Халкидонскому Iv Вселенскому Собору (см. Деян. Iv Вс. Соб.).
И вообще история Церкви нам показывает, что только одни еретики и раскольники силою навязывали свои мнения другим, а православные поступали наоборот, предоставляя на своих Соборах свободное обсуждение спорных вопросов, и даже сами православные императоры отказывались присутствовать на Вселенских Соборах, чтобы своим присутствием не стеснять свободы прений. То же самое свободное обсуждение спорных вопросов происходило на Соборах 1666-67 гг., когда осуждалось невежественное упорство раскольников, хотя последние и бесчинничали даже в присутствии Царя и Патриарха. Так должно быть и в настоящее время, хотя Собора собрать нельзя, но обойтись можно и без Собора, как обходились в 1922 г. по делу ВВЦС и митр. Агафангела.
Если же, превыше ожидания, по вине митр. Сергия, церковного мира не последует, то и в этом случае православные не должны унывать, а принять все скорби за Истину, от Всеблагого Промысла Божия для испытания нашей веры ниспосылаемые. Ведь и для свв. апостолов наступило тяжкое время испытания их веры, когда их Божественный Учитель после бесчисленных Своих чудес, до воскрешения четверодневного Лазаря включительно, был предан позорной смерти со злодеями. Но после глухой темной Гефсиманской ночи последовало светлое и радостное утро Воскресения Христова, преложившее скорбь свв. апостолов на радость.
Точно также и во все времена ереси и расколы временно торжествовали, подкрепляемые внешней силой, причиняя скорбь и страдания православным, но за этим временным торжеством тьмы наступало светлое утро торжества Православия. Так будет и после наших скорбей, хотя может быть к моменту торжества Св. Веры Церковь Христова и умалится до последней крайности, но мы и тогда имеем утешительное обетование своего Господа: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12, 32). Это мы должны помнить и не хромать на оба колена. Таково мое — «кредо».
— «Я христианин есть и ничего противного быти кесарю не делаю», был ответ древних христиан на суде римских правителей. По их святому примеру и мы должны отвечать имеющим власть вопрошать нас. — Я христианин есмь — революцию признаю, как совершившийся факт, Богом допущенный, но сочувствовать ей, как насилию, сопровождавшемуся пролитием человеческой крови, ни ее идеям, не могу. Власти всякой повинуюсь в пределах заповеди: «повиноваться подобает более Богу, нежели человекам» (Деян. 5, 29). Без всякого употребления слова лояльность, ибо термин лояльность, по словарю иностранных слов, имеет разное значение («лоял» по французски означает «законный» — ред.), а посему удовлетворить обе стороны не может.
Хотя Господь и сказал, «когда поведут вас пред цари и правители за имя Мое, будет же вам это для свидетельства, ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противодействовать все, противящиеся вам», но однако были общие положения для ответа христиан: «Я христианин есмь и ничего противного кесарю не делаю». Ибо правда и мужество должны отличать всех истинных христиан от нехристиан и от ложных христиан, кои суть все еретики и раскольники, чем мы и покажем, что любим Господа Своего, ибо в любви нет страха, «боящийся не совершен в любви» (1Ин. 4, 18), когда будем готовы положить душу свою за Господа Своего. Аминь.
* «Православная жизнь», №6, 1999г.