Оглавление:
О сути христианства, православия, о духе и внешней форме. О возникновении догматов.
О словах свт.Игнатия Брянчанинова и отступничестве МП.
О сути христианства, православия, о духе и внешней форме. О возникновении догматов.
Аноним: Православие – форма (или формы) истинного христианства…» не требует комментарий: «жизнь по духу» или «правильное прославление» — это итак понятно, само собой подразумевает.
Изречения: «Православие – жизнь по духу» наоборот требует комментарии, потому что о «Духе», о «прославлении» и протестанты говорят.
Иначе получается приравнивание (как равноправные религии) Православие, Католицизм, Протестантизм.
К этому добавляются и экуменизм: равноправность религий (Буддизм, Индуизм и др.)
Но если бы не было глобальных расколов-отступлений, то и не было бы слова «Православие». К формированию понятия «Православие» добавляются определённые условия, и как следствие, государственность, общность, определённая обрядовость, духовный опыт, культура. Православие в основном и связано с комплексным понятием.
(Свт. Феофан Затворник): «коренные стихии жизни русской….выражаются обычными словами: православие, самодержавие, народность. Когда ослабеют или изменятся эти начала, русский народ перестанет быть русским и потеряет своё священное трёхцветное знамя» (знамя потеряно, хотя и афишируется; мы уже не русские, но мы творения Божии, и смысл жизни ныне: спасение души, рождение свыше, подготовка к Страшному Суду)
«Православие приемлет истину от Бога чрез Церковь и смиренно подчиняется ей» То есть Православие и Церковь не одно и то же: Православие подчиняется Церкви.
Ныне нет условий «государственности», «культуры» (оболочки, подмены), поэтому слово «Православие» отпадает, остаётся слово и понятие «Святая Церковь» или «Истинная Церковь»
Следовательно, изречение «Православие – форма…» уместно (понятно, при «миссионерских», просветительских дискуссиях так же требует комментарии)
Слова «Православие» нет в Библии, но понятие «православное» есть (жизнь по духу, внутренняя жизнь)
Слово и комплексное понятие «Православие» — это временное определение, но понятия Православия незыблемы: Таинства, Иконопочитание, основные догматические понятия, святоотеческое предание, правильно-проходимая внутренняя жизнь и т.д.
О.Серафим: Сам Христос сказал, что «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Иоан.6:63). И если слова, которые выражал Христос, призывая людей к спасению, «суть дух и жизнь», то христианство, православие, являясь продолжением этих слов Христовых, – «суть дух и жизнь». А внешняя форма, – это есть выражение этой жизни в материальном мире. И так как мы имеем грубую физическую плоть, то внешняя форма, все равно, какая-то да будет.
«“Буква убивает, а Дух животворит“ (2Кор.3:6). Вот различие ветхих и новых скрижалей… Существо Нового Завета – одуховление верующих… Не в понятиях сила Нового Завета, а в благодати Духа. Слово благовестия только приготовляло к принятию Духа, но дело новозаветное совершал Дух, приемлемый через Божественные таинства, первыми служителями которых были апостолы. Дух, вошедши в сердце не писал только Новый Завет, но совершал его, преобразуя внутреннего человека по духу Нового Завета…
К настоящему времени и христианство все заключено в письмена. Духодвижное слово апостольское составляет наше новозаветное Откровение, духоносные таинства обставлены благолепною обрядностью, руководительные мановения Духа исполняются в отношениях пастырей и пасомых, и все это определено уставом. Но устав – буква; исполнение его – внешняя форма; во всем этом можно и не быть Духу жизни. Можно двигаться в жизненных формах, без жизни; можно знать на память и понимать весь Новый Завет, и не иметь Духа, просвещенного верою живою; можно строго исполнять все чины церковные, и не иметь Духа оживляющего, или не иметь жизни духовной; можно пребыть и в полном подчинении пастырству, не встречая руководства, истинно исходящего от Духа. Истинно духовная жизнь движется во всех этих порядках, но не необходимо предполагается ими. Мы все живем по установившемуся чину, но одни одуховлены, а другие нет. Из двух стоящих и даже действующих в храме один может быть духоносен, а другой нет. После этого, как же? Значит, и тут буква убивает? Да, буква, форма везде имеют эту цель, и когда нет при них Духа, они – ничто. Дух без веры и таинств не приходит, но и они могут быть исправляемы лишь по форме, без внутренней силы. Что все это так, в том удостоверяют нас повсюдные опыты, они у нас перед глазами» (свт. Феофан Затворник., «Созерцание и размышление», гл.«Различие Ветхого и Нового Завета»).
То есть, христианство, православие, по своей сути, это не внешняя форма, а верный настрой духа, в правильных душевных чувствах и расположениях. А внешняя форма, – это есть внешнее выражение христианства, православия. При этом, она может изменяться, в зависимости от эпохи, времен и обстоятельств жизни, не изменяясь только лишь в главном, существенном, – в правильно-проходимой внутренней духовной жизни в борьбе со страстями, направленной на исполнение заповедей Божьих, в содержании основных положений веры.
«Свобода от подзаконности иудейской, дарованная нам о Христе Иисусе, не есть поставление нас вне всякой законности, а есть вывод из подзаконности иудейской, чтоб поставить под законность христианскую, не во внутренней только духовной жизни, но и во внешних порядках религиозной жизни. Поскольку собрание верующих составляет общество определенного духа и цели, то оно, как общество, должно быть благоустроено или скреплено и ограждено законами, и как общество определенного духа и цели должно подлежать таким именно, а не иным законам, и законам неизменным, как неизменен должен быть его дух и цель. Вот и подзаконность неотложная! – Но как общество сие есть видимое, местным и временным условиям подлежащее, то подзаконность его, пребывая неизменною в существе, в приложении или образе исполнения может не быть одинаковою во всех местах и неизменною во все времена. Вот и свобода при подзаконности! В Церкви Божией мы и видим во все времена и эту подзаконность неизменную, и эту свободу в исполнении законности, не заключенном в повсюдное и во всевременное однообразие.
В Ветхом Завете не только существенное вменялось в закон, но и разнообразное того приложение до подробностей тоже было определено, как закон неотложный и неизменный. Так было необходимо; потому что Завет тот представлял руководство от внешнего к внутреннему… Христианство, напротив, идет от внутреннего к внешнему. В нем дан дух жизни о Христе Иисусе, и в этом духе существенная законность для общества христианского; применение же этой законности к частностям оставлено на свободу…
Так и было в Церкви. Она с самого сошествия Св.Духа и начала облекаться в свое внешнее…
Но как первоначально это облачение себя внешностью было отдано в руки самой Церкви, так и после, по устроении этого облачения, оно состоит в тех же руках Церкви. Облекшись, Церковь не связала себя тем; власть её над своею внешностью тем не пресеклась. Почему как первоначально вводить все имела она свободу; так и потом все, – во всех частях, – поновлять, пополнять, изменять, она может и долг имеет, по требованию обстоятельств, времени и места, по руководству живущего в ней Духа. Свободу сию Святая Церковь всегда проявляла, и проявляет, и будет проявлять до скончания века» (свт.Феофан Затворник, «Письма о разных предметах веры и жизни», гл.29, 7-е письмо).
То есть, как говорит свт.Феофан Затворник, неизменная «существенная законность» для христианства, православия, только в «духе жизни о Христе Иисусе». А это и есть воспитание верного душевного настроя, борьба со страстями за чистоту чувств, «ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил.2:5). И чтобы приобрести такие же чувства, «какие и во Христе Иисусе», по его человеческому естеству, для этого и необходима борьба со страстями за чистоту чувств в повседневной личной жизни человека. И это является главным и неизменным. А внешнее выражение этой правильно-проходимой внутренней духовной жизни, в борьбе со страстями, «оставлено на свободу», в зависимости от «обстоятельств, времени и места». Поэтому, когда изменяется эпоха, времена и обстоятельства, то Церковь «может» и даже «долг имеет» свою форму, в ее внешнем выражении, «поновлять, пополнять, изменять». Если же это не делается, и внешняя форма застывает, в тех местах, где по причине нужды требуется ее поновление, пополнение или изменение, то это свидетельствует о том, что данная церковная организация утратила «дух жизни о Христе Иисусе», и не может направлять души человеческие к спасению, через посредство воспитания таких же чувств, «какие и во Христе Иисусе».
Но эти внешние изменения должны исходить из нужды спасения душ человеческих, возникшей по причине новых условий и обстоятельств, в жизни у людей. Эти внешние изменения должны более содействовать современным людям в усвоении верных понятий о самой сути христианства, православия, без чего их нет. Эта суть христианства, православия, и состоит в правильно-проходимой внутренней духовной жизни, направленной на борьбу со страстями за чистоту чувств, воспитание верного душевного настроя, в повседневной личной жизни человека, во всех искушениях с ним приключающихся, – чтобы во всем этом приобретать и сохранять верность Христу, по настрою своего духа. А если эта верность Христу, в настрое духа, теряется, то приносить покаяние, стремясь к восстановлению прежнего душевного настроя и расположения.
Конечно, не любые изменения внешней формы могут содействовать спасению душ человеческих, а только те, которые исходят из верного душевного настроя и чистоты чувств, из духа сокрушенного и смиренного перед Богом, в соединении с Божественной благодатью. Такому настрою духа, через посредство духовного вИдения, благодать Божия и будет открывать эту нужду (возникшую по причине новых условий и жизненных обстоятельств), для удобнейшего спасения душ человеческих. Ибо главное и важнейшее в законе, – на все века и времена, как сказал Христос, – есть суд (духовное рассуждение), милость и любовь (Мф.23:23;Мф.9:13). То есть, рассудить и рассмотреть, как лучше и удобнее содействовать спасению душ человеческих, в зависимости от эпохи, времен и обстоятельств жизни. Ибо только ради этого и был в свое время дан закон, только ради этого и используется внешняя форма, так как они являются вспомоществующим средством, а не целью. А для того, чтобы достигать цели, спасения души, для этого и необходимо применять эти средства — к месту и к времени, в зависимости от обстоятельств.
Поэтому, изменения внешней формы, обновления, которые не содействуют спасению души, а так же, сохранение старой внешней формы без изменений, в новую эпоху и времена, при новых жизненных обстоятельствах, являются свидетельством об отсутствии Святого Духа и Церкви.
Церковь, ее члены живут благодатью Духа Святого. Поэтому, будучи не мертвы по духу, а имея жизнь в духе, по Благодати, они реагируют на внешние изменения эпохи, времен и обстоятельств жизни, для лучшего сохранения этой жизни, в духе Христовом, и привлечения к ней других.
Но когда внешнюю форму, обрядовые законоположения и традиции начинают воспринимать за саму суть православия, христианства, то это свидетельствует об утрате этими людьми внутренней духовной жизни, правильно-проходимой борьбы со страстями. Ибо когда это утрачивается, то в основание духовной жизни становится дух самости и гордыни, ощущение своей правильности и праведности, дух самоутверждения. В таком случае, исполнение и соблюдение внешней формы используется как средство для возгревания, в себе, ощущения своей правильности и праведности, духа самоутверждения.
Так образуется фарисейство и законничество, которое спасение воспринимает, как сохранение старых форм и традиций, исполнение обрядовых законоположений, соблюдение буквы закона. Ибо сохранение этих внешних форм заменяет для них правильно-проходимую внутреннюю духовную жизнь. И на этом сохранении внешних форм они пытаются основать свое спасение. Взамен духа сокрушенного и смиренного, в чувствах и ощущениях, они получают ощущение своей правильности и праведности, дух само-утверждения, дух самости и гордыни. Но не видят своего бедственного состояния и погибельного настроя души, по причине своей духовной слепоты, происходящей от одержимости духом самости и гордыни, в глубинах своего духа.
***
Главное отличие истинного христианства, православия от всяких уклонений от него содержится именно в духе. Ибо все внешнее, форму, можно подделать или содержать чисто внешне, но дух Христов подделать нельзя, – его можно только иметь или не иметь.
Главное отличие протестантства, католичества, современного официального православия, от истинного христианства и православия содержится именно в духе. Ибо любое уклонение от истинного христианства, православия, является по причине уклонения от правого настроя духа, которое и приводит к впадению в духовную прелесть и самообольщение.
Догматические определения, по тем или иным вопросам, возникали только лишь по причине нужды. И исходили они не из умственной работы, путем напряжения сил ума, а из Божественного откровения, которое снисходило в те души, в которых был дух сокрушенный и смиренный перед Богом. Святые, имея такой настрой духа, получали откровения по этим вопросам и облекали их в словесные выражения, которые, впоследствии, становились догматическими определениями, догматами.
Впоследствии, многие стали содержать эти догматы на уровне умовом, рассудочном или же записанными в книгах, но не стали иметь духа сокрушенного и смиренного перед Богом, который имели Святые Отцы. И такое содержание догматических определений, по бывшим когда-то вопросам, никого не спасает и не делает служителем Бога. А наоборот, вводит многих в заблуждение, – что достаточно, мол, на уровне умовом, рассудочном содержать правильные догматические определения, и ты становишься истинным.
В результате этого, на сегодняшний день, мы имеем православие или истинное православие, которое совершенно чуждо духа Христова, по причине одержимости духом самости и гордыни, духом самоутверждения, который ищется через посредство всего того, что является средством, а не целью, в христианстве, православии.
Целью же является воспитание духа сокрушенного и смиренного перед Богом, и на этом основании, – воспитание духа милостивого и незлобивого, духа кротости и душевной простоты, духа любви к правде и истине.
Все остальное, в том числе и содержание догматических определений, на уровне умовом, рассудочном, является только лишь средством. Ибо постижение догматических истин совершается через посредство правильно-проходимой внутренней духовной жизни, в борьбе за чистоту своих чувств. По мере обретения чистоты чувств и постигаются догматические истины, так как, «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Матф.5:8), приходящего в душу по благодати, и приносящего Божественные откровения, в постижении догматических истин.
«Мы знаем, что Иисус Христос принес нам прежде и главнее всего новую жизнь и научил ей Апостолов, и что дело церковного предания – не учение только передавать, но передавать из рода в род именно эту зачавшуюся с Христом жизнь, передавать именно то, что не передается никаким словом, никаким писанием, а лишь непосредственным общением личностей. Теоретическое учение только обобщает и возводит в систему это учение о жизни. Поэтому Апостолы и выбирали своими преемниками и заместителями людей, именно наиболее преуспевших, наиболее сознательно и прочно усвоивших себе возвещенную им жизнь Христову.
Поэтому и Отцами Церкви признаются не те из церковных писателей, которые были наиболее учены, наиболее начитанны в церковной литературе, – Отцами Церкви признаются писатели святые, т.е. воплотившие в себе ту жизнь Христову, хранить и распространять которую Церковь получила себе в удел» (Новомуч.Михаил Новоселов, «Спасение и вера по учению католическому и протестантскому»).
Поэтому, все отличие истинного христианства (православия) состоит именно в духе. Там, где есть дух сокрушенный и смиренный перед Богом, и на его основании дух милостивый и незлобивый, дух кротости и душевной простоты, дух любви к правде и истине, там и есть истинное христианство (православие), которое не по названию таково, а по духу.
Соответственно, там, где нет такого духа, – там нет истинного христианства (православия). Там есть только лишь одни названия и маски, внешняя форма и лицемерие.
Протестантизм, со всеми его ответвлениями, как раз, и отличается от истинного христианства (православия) – духом. Так как, в основании духовной жизни, у протестантствующих, лежит дух самодовольства, ощущение своей правильности и праведности, дух самоутверждения. А это и есть дух самости и гордыни, который не понимается ими, по той причине, что он прикрыт восторженностью или просто душевным сладострастием. То есть, у них нет правильно-проходимой внутренней духовной жизни, на основании духа сокрушенного и смиренного. А через посредство служения, проповеди, доброделания, ищется ощущение своей праведности и правильности, дух самодовольства, душевно-телесное сладострастие, которое воспринимается ими за утешения совести, за Божью благодать. – Это типичная духовная прелесть, описанная в творениях у Святых Отцов.
«Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг; они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаною… Одержимый этою прелестью мнит о себе, сочинил о себе “мнение”, что он имеет многие добродетели и достоинства, – даже, что обилует дарами Святаго Духа. Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений: по этому свойству своему, оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения нового человека, и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов. Признав неправильные ощущения, свои и бесовские, истинными и благодатными, он получает соответствующие ощущениям понятия. Ощущения эти, постоянно усвоиваясь сердцу и усиливаясь в нем, питают и умножают ложные понятия; естественно, что от такого неправильного подвига образуются самообольщение и бесовская прелесть – “мнение”» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.1, гл.«О молитве Иисусовой», отд.2, «О прелести»).
«Собственно “мнение”… довольствуется сочинением поддельных благодатных ощущений и состояний, из которых рождается ложное, превратное понятие о всем вообще духовном подвиге. Находящийся в прелести “мнения” стяжавает ложное воззрение на все, окружающее его. Он обманут и внутри себя и извне. Мечтательность сильно действует в обольщенных “мнением”, но действует исключительно в области отвлеченного… Она постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество со Иисусом, внутреннюю беседу с Ним, таинственные откровения, гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приводит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность. Эти разнообразные ощущения являются от действия утонченных тщеславия и сладострастия: от этого действия кровь получает греховное, обольстительное движение, представляющееся благодатным наслаждением. Тщеславие же и сладострастие возбуждаются высокоумием, этим неразлучным спутником “мнения”» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.1, гл.«О молитве Иисусовой», отд.2, «О прелести»).
То же самое, давным-давно, творится и у католиков. «Поведение подвижников латинства, объятых прелестью, было всегда исступленное, по причине необыкновенного вещественного, страстного разгорячения» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.1, гл.«О молитве Иисусовой», отд.2, «О прелести»).
«Род прелести, основывающийся на высокоумии, называется святыми Отцами «мнением» (святого Григория Синаита главы 128, 131, 132. Добротолюбие, ч.1), и заключается в том, когда подвижник примет ложные понятия о духовных предметах и о себе, сочтет их истинными. Ложным понятиям и созерцаниям, по естественным сочувствию и содействию ума сердцу и сердца уму, непременно сопутствуют обольстительные, сладостные, сердечные ощущения: они – не что иное, как действие утонченных сладострастия и тщеславия. Зараженные этою прелестью делались проповедниками ложного аскетического учения, а иногда и ересиархами для вечной погибели своей и ближних. Святой Исаак Сирский в 55-м Слове упоминает, что некто Малпас проводил в отшельничестве строжайшую подвижническую жизнь с целью достичь высокого духовного состояния, впал в высокоумие и явную бесовскую прелесть, соделался изобретателем и начальником ереси евктитов» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.5, гл. «Об отшельнической жизни»).
«В образец аскетической книги, написанной из состояния прелести, именуемой мнением, можно привести сочинение Фомы Кемпийского под названием Подражание Иисусу Христу. Оно дышит утонченным сладострастием и высокоумием, которые в людях ослепленных и преисполненных страстями производят наслаждение, признаваемое ими вкушением Божественной благодати. Несчастные и омраченные! они не понимают, что обоняв утонченное благоухание живущих в себе страстей, они наслаждаются им, признают его в слепоте своей благоуханием благодати!.. Подобно Малпасу достигли в отшельничестве сильнейшей бесовской прелести Франциск д’Асиз, Игнатий Лойола и другое подвижники Латинства (по отпадении Западной Церкви от Восточной), признаваемые в недре его святыми» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.5, гл. «Об отшельнической жизни»).
То же самое творится и у современных православных (под разными названиями), но только, может быть, еще со своими оттенками и проявлениями. Кто-то сидит на душевном или телесном сладострастии, а кто-то, через посредство ложного аскетизма, на духе отрешенности и отчужденности или на духе надменности. Но в том и другом случае ищется ощущение своей правильности и праведности, дух самоутверждения.
И тогда получается, что вся разница между протестантами, католиками и такими вот православными (под разными названиями), только лишь в обрядовых законоположениях, во внешней форме, – вся разница только на уровне умовом, рассудочном, но не в духе. – Это и есть всеобщее отступление от Духа Христова, в душах и сердцах человеческих, вне зависимости от юрисдикций и деноминаций.
То есть, на сегодняшний момент времени, самое главное в христианстве, – правильно-проходимая внутренняя духовная жизнь, на основании духа сокрушенного и смиренного перед Богом, в борьбе за чистоту своих чувств, – исчезла, ее нет. А вместо этого остались различные декорации, протестантские, католические, православные (под разными названиями), которые являются призраками истины, обманывая духовно-слепых. В этом и состоит процесс апостасии, подготовка в настрое душ и сердец человеческих, к принятию антихриста.
***
Современное миссионерство должно состоять не в донесении до людей набора православных догматов и традиций, а в научении людей правильно-проходимой внутренней духовной жизни. Так как, смертность среди людей сейчас очень высока. И далее, будет только увеличиваться, то надо доносить до людей только самое необходимое, то есть то, что понадобиться им в день смерти и Страшного суда, – это верный душевный настрой, спасительный, который приобретается через посредство правильно-проходимой внутренней духовной жизни, на основании духа сокрушенного и смиренного. То есть, как прийти человеку к духу сокрушенному и смиренному перед Богом, в чувствах и ощущениях, чтобы и умирать в этом настрое духа.
О словах свт.Игнатия Брянчанинова и отступничестве МП
Аноним: Скажите, пожалуйста, а что значит мирствовать? Значит ли это, что нужно покрывать всё смирением и любовью перед всеобщим и частным отступлением, ради людей, которые могут ещё спастись в христианстве и не допускать поводов к каким-либо расколам и разделениям, порождающим споры и отторжения?
«Не от кого ожидать восстановления христианства, – говорит далее святитель Игнатий. – Сосуды Святого Духа иссякли окончательно повсюду, даже в монастырях, этих сокровищницах благочестия и благодати, а Тело Духа Божия может быть поддерживаемо и восстановлено только Его орудиями. Милосердие Бога длит и отсрочивает решительную развязку для небольшого остатка спасающихся, между тем гниющие или сгнившие достигают полноты тления. Спасающиеся должны понимать это и пользоваться временем, данным для спасения, «яко время сокращено есть», и от всякого из нас переход в вечность недалек.
К положению Церкви должно мирствовать, хотя вместе должно понимать его. Это допущение Свыше. Старец Исаия говорил мне: «Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено в частности спасаться людям, желающим спастись».
Наставления, прямо как будто непосредственно к нам направленные, дабы мы не унывали, не падали окончательно духом, видя что делается. Тяжелее всего, конечно, как отмечает это не раз и святитель Игнатий, переносить в такое время духовное одиночество.
«Себя спасай! Блажен, если найдешь хотя одного верного сотрудника в деле спасения: это – великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно».
О.Серафим: Как изречения Св.Писания, так и изречения Св.Отцов можно приводить не к месту, не к времени. Для того, чтобы правильно разуметь дух изречения того или иного Св.Отца, для этого необходимо разуметь когда это говорилось, к кому, и при каких жизненных обстоятельствах.
То есть, фразу «К положению Церкви должно мирствовать» свт.Игнатий Брянчанинов приводит по отношению к той церковной организации, греко-российской православной церкви, в которой он находился на данный момент времени. Это середина 19-го столетия.
И она относится только лишь к тому, что свт.Игнатий видел перед своими глазами, на тот период времени. Но он не говорил о том, что «должно мирствовать» по отношению к московской Патриархии (МП), так как, эта церковная организация не находилась перед глазами Святителя, на тот момент времени. Поэтому, приведение этих слов, – сказанных в отношении церковной организации, греко-российской православной церкви, периода времени середины 19-го столетия, – по отношению к церковной организации МП, конца 20-го или начала 21-го столетия, являются совершенной дезориентацией и обманом народа. Ибо дореволюционная Церковь и Московская Патриархия, – это не одно и то же.
Обстоятельства того периода времени, когда говорил эти слова свт.Игнатий, были таковы, что церковная организация, греко-российская православная церковь, еще сохраняла свою свободу, и не вступала явно для всех в тесное сотрудничество с врагами христовыми. По этой причине, в ней еще были люди, которые могли правильно направлять по пути спасения, по причине сохранения «доброй совести» (1Пет.3:21), хотя и становилось их все меньше и меньше. То есть, люди могли, не попирая и не топча свою совесть, заниматься своим спасением. Но впоследствии, уже с 1930-х годов, Московская Патриархия вступила в тесное сотрудничество с врагами христовыми, с властью по духу антихристовой. Она попрала и потоптала совесть христианскую, стала на путь сжигания ее. И до сих пор идет этим путем. Поэтому, видя явное отступничество этой церковной организации не «должно мирствовать», по отношению к ней, покрывая ее отступничество. Ибо это будет являться содействием в погублении душ человеческих, приводящим к погибели и своей души, как соучастника преступления.
Свт.Игнатий и говорит о том, что «Милосердие Бога длит и отсрочивает решительную развязку для небольшого остатка спасающихся». Эта развязка и произошла в период революции, и дальнейшего образования отступнической лжецерковной организации, сергианской Московской Патриархии. Но пока эта развязка еще не произошла, то «Спасающиеся должны» были «понимать это и пользоваться временем, данным для спасения», и мирно относиться «К положению Церкви», внешнему.
Но когда уже произошла развязка, то образовалась новая отступническая церковная организация, Московская Патриархия, спасаться в которой стало невозможно, так как она встала на путь служения антихристу, помогая его слугам в погублении душ человеческих. И мирно относиться к положению этой церковной организации стало невозможно, ибо нахождение в ней стало погибельным для души.
Мирно относиться к положению церковной организации можно до тех пор, пока в ней сохраняется свобода во Христе, не попирается и не сжигается совесть. И таким образом, человек может заниматься личным спасением.
Но когда церковная организация встает на путь топтания и сжигания совести, тогда мирное отношение к ней, ради внешнего пребывания в ней, сделает человека соучастником их духовных преступлений, станет погибельным для его души. Таким образом, он, под благовидным предлогом мира и любви, воспитает ложное смирение, которое будет совершаться не перед Богом, а перед дьяволом. И он станет послушником сатаны, думая при этом, что он служит Богу. – Это духовная прелесть и самообольщение.
«К положению Церкви», дореволюционного периода времени, еще можно было мирно относиться, так как, в ней можно было заниматься личным спасением, не попирая и не сжигая своей совести. Но к положению, в котором оказалась церковная организация Московская Патриархия, уже ни как нельзя было мирно относиться, зная о том, что ее иерархия встала на путь топтания и сжигания совести, войдя в тесное сотрудничество с новой советской властью, которая явилась властью антихристовой, по духу. А иерархия Московской Патриархии стала послушным орудием это сатанинской власти, в деле обмана народа и погубления душ человеческих. Идти слепо и послушно, следом за этой иерархией, под благовидным предлогом, что не надо мол устраивать расколов, то это значит следовать по пути сжигания своей совести, а это и есть путь в погибель. Вот почему новомученики и исповедники, отвергнувшие декларацию митр.Сергия (Страгородского), отказались идти следом за этой отступнической иерархией, предпочли разорвать общение с этой церковной организацией и идти лучше в тюрьмы и лагеря или перейти на нелегальное положение (катакомбная церковь), чем встать на путь сжигания своей совести, идя следом за этой иерархии.
Путь на который встала Московская Патриархия, – это подготовка душ человеческих к принятию антихриста, через подмену понятий в умах у людей, и насаждение лжедобродетелей. Они помогают людям заходить в состояние самообольщения, ослепляя их духовные очи, путем воспитания неверного настроя души, духовно-прелестного.
Падение монастырей, отступничество от христианства церковных организаций, уже и явное, о чем писал свт.Игнатий Брянчанинов, уже давно произошло, начиная с 30-х годов, 20-го столетия. Люди, приходящие в МП, попадают уже в отступническую церковную организацию. И если кто-то начинает там сталкиваться с этим отступничеством, а его обманывают и убаюкивают мп-шные лжестарцы и лженаставники, говоря, что надо не устраивать расколы, то это свидетельствует только о том, что эти лжестарцы и лженаставники находятся в самообольщении и духовной прелести, и помогают духовно усыплять тех, которые пытаются еще проснуться от духовного сна. Они выполняют адову работу, по погублению душ человеческих, являясь сознательными или несознательными слугами антихристовыми. Это и есть то адское лицемерство и обман, от которых надобно удаляться, как говорил об этом свт.Игнатий Брянчанинов: «Убойся лицемерства во-первых в себе самом, потом в других: убойся именно потому, что оно – в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение… Преследуй лицемерство в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженных им масс, действующих и намеренно и бессознательно в направлении его, прикрывающих служение миру служением Богу, искательство временных благ искательством благ вечных, прикрывающих личиною святости порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям» (т.6, «Отечник», Заключение).
Московская Патриархия, – это и есть то лицемерство, которое «личиною святости», каноничности и истинности, пытается прикрыть свое служение духу антихристову.
Московская Патриархия, – это и есть то лицемерство, которое, будучи лжецерковью, пытается выдать себя за истинную церковь, от которой нельзя мол отделяться; и путь служения духу антихристову выдает за путь Христов. Это сплошное лицемерство и обман, который люди не видят по причине своей духовной слепоты.
«Само сергианство (МП) есть одна лишь воплощенная ложь и духовная пустота и бессилие. Это Ложь с большой буквы, это Лесть перед одними, обольщение других, это воистину “церковь лукавнующих”. Это еще не антихрист, но это уже его Антицерковь» (новомуч.Михаил Новоселов, «Апология отошедших от митр. Сергия /Страгородского/»).
«В ответ таким забывчивым и утомленным мы выдвигаем тезис: Православие, подчинившееся советам и ставшее орудием мирового антихристианского соблазна – есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы исторического Православия» (проф.Иван Ильин, «О советской Церкви»).
Нельзя «мирствовать», мирно относиться к лжецеркви МП, которая, явно и очевидно, встала на путь служения антихристу, заражая всех его духом. Ведь МП является послушным орудием в руках у мировых сил зла, ведущих весь мир к антихристу. Наоборот, надо раскрывать людям глаза на это отступничество, которое является погибельным для душ человеческих.
Сергианство Московской Патриархии, – это не просто ересь, а это «Ересь с большой буквы, ибо всякая ересь искажает учение Церкви, здесь же перед нами искажение самой Церкви со всем ее учением» (новомуч.Михаил Новоселов, «Апология отошедших от митр. Сергия /Страгородского/»). Почему так? Потому что, через слияние МП с властью по духу антихристовой, она стала послушным орудием новозаветного иудаизма (жидовства), который имеет мировую власть, в том числе и в России. Московская Патриархия же, находясь на послушании у этой власти, является его служителем и исполнителем их планов, по обману, обольщению и приведению всего мира к антихристу.
Нельзя заниматься личным спасением, пребывая в МП, и покрывая отступничество ее иерархии, ведущей всех по пути погибели. Ибо это будет являться сжиганием своей совести, приводящим к духовной прелести и самообольщению. Таковой будет судим, как соучастник их преступления, помогающий им в погибели душ человеческих.
Итак, слова свт.Игнатия Брянчанинова, – о мирном отношении к внешнему положению церкви, и личному спасению в ней, – абсолютно не приложимы к Московской Патриархии, которая есть “церковь лукавнующих” и является «орудием мирового антихристианского соблазна». Слова свт.Игнатия Брянчанинова не приложимы к Московской Патриархии, потому что она «есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы исторического Православия» (проф.Иван Ильин, «О советской Церкви»). И хотя «это еще не антихрист, но это уже его Антицерковь» (новомуч.Михаил Новоселов, «Апология отошедших от митр. Сергия /Страгородского/»).